Сказка ни о чем или Размышления Бобра о жизни

   Старый Бобер сидел с удочкой на дальнем озере и ловил рыбу. Клев был плохой, и от этого сосредоточенность терялась, а в голову лезли разнообразные мысли. О житейских заботах думать не хотелось, хотя этих забот у него было хоть пруд пруди. Совсем не сравнить с заботами бабочек. Вон сколько их летает над водной гладью. Не жизнь, а сказка. Порхай себе с утра до вечера, наслаждайся летним теплом и не думай, что тебе нужно ремонтировать прохудившуюся хатку, которая местами прогнила, а местами разрушилась от потоков воды во время весеннего половодья. Не думай, чтобы на зиму заготовить достаточное количество ивовых прутиков на корм. Дети вон подросли, запросы их увеличились, а возраст уже не тот.
   
  Эти мысли Бобер отгонял от себя, как назойливых мух. Хотелось думать о чем-то приятном и даже возвышенном. Вот живешь себе в заботах, и некогда оглянутся вокруг, увидеть красоту окружающего мира. Пришло вот лето, кругом бушует зелень, вода прогрелась и нежно ласкает тело, когда плывешь среди красивых белых лилий или ослепительно желтых кувшинок. В прибрежном лесочке заливается соловей, и даже ветер в эту пору игривый. То теребит вечно трепещущиеся листья осины, то гонит по поверхности вычурную рябь. Да что там природу, жизнь свою в заботах не замечаешь.
   
  Мимо важно проплыла Черепаха, осторожно обогнула удочку, взобралась на кочку и неторопливо уселась на траву. Хорошо ей, - думал Бобер, сиди себе на солнышке и в полудреме, жди, когда зазевавшееся насекомое чуть ли не само угодит в рот. Не справедливо как-то получается. Одним, значит, жизнь предоставила все на блюдечке, а другим достается тяжелым трудом. От этой мысли у Бобра аж настроение испортилось, и он прозевал клев. Обновив наживку и забросив удочку, Бобер искоса посмотрел на Черепаху. И не то, чтобы он имел что-то против Черепахи, но ее присутствие отвлекало от приятных мыслей.
   
  Время летит, - думал Бобер. Не успеешь оглянуться, как дети вырастут и расплывутся по дальним озерам. Шумная хатка опустеет, и только тиканье часов будет нарушать тишину пустых комнат. От этой мысли Бобру стало грустно, он совсем не замечал, что поплавок ветром унесло в камыши, где большая зеленая лягушка пыталась его проглотить. Видимо приняла поплавок за жука.
   
  Вечерело. Большое красное солнце склонилось над кромкой далекого леса и уже касалось верхушек сосен. Наверное, Бобриха уже готовит ужин. Она замечательно умела готовить. Подумав об этом, бобру захотелось домой. И не то, чтобы он сильно проголодался, но мысль о своей Бобрихе согрела душу Бобра. Они столько вместе прожили, делили и печаль, и радость. Были у них и счастливые дни, и не очень.
   
  Смотав удочки, Бобер торопливо подался домой. Он был уверен, что Бобриха его уже ждет. При попытке ее обнять, она, скорее всего, отмахнется, мол некогда тратить на пустяки время. Но на ее лице засветится еле уловимая улыбка, и Бобер будет знать, что ей сейчас тепло на душе и уютно.
   
  Бобер шел, и на его лице играла улыбка. Все же жизнь – замечательная штука, думал Бобер. И, словно в подтверждение его мыслей, летний вечер играл изумительными красками, утопая в лучах заходящего солнца. Казалось, даже солнце улыбается, радуясь этой прекрасной жизни.