Ахинея майская

Потянуло на природу!
      Май подступил как-то резко, даже в глазах позеленело, дух
перехватило и кинуло в жар. Закашлялся, задёргался и обмяк...
Однако решил не отвлекаться и двинуться туда, куда тянуло.
      Доплёлся. Ступил на тротуар и замаялся, вернее, почернел –
грязная вода из лужи была целиком вылита на меня колесом
пролетающего джипа.
- Оборзели! – кричал я вдогонку, выплёвывая прошлогодний
листок, застрявшую в зубах весеннюю веточку и трепыхаясь, как
гусь, вылезший из канавы.
- А газ подорожал, - поддержал меня почему-то шёпотом
старик, подошедший справа. – Темп растёт, а энергии не хватает.
Отсюда и кислое молоко, и водяные куры, и духовитая
недомороженная рыба. Редиска, огурцы, свекла – всё пустое, будто 
вакуумом надутое...
- Не скажите! – шумно, с присвистом, зашамкала слева
жилистая бабушка, с повязанным цветастым, с преобладанием
красного, платком и двумя симметрично расположенными зубами под
верхней губой. –
- Я, вон, намедни купила хлеб, а в ём подошва. Да так
уложена добротно, что еле выковыряла. Пока ковыряла, копейку
нашла...
- И депутат пошёл наглый, – присоединился дёргающийся
мужичок, в сером пиджачишке и с массивной тростью.
Он только что перешёл дорогу в неположенном месте слева, был
обруган водителем ушастого “Запорожца” и оттого взволнован до
трясучки:
- Наш Антип Перебейвсех баллотируется уже на третий срок.
Это ещё ничего. Но стал пользоваться депутатской
неприкосновенностью по-хамски: выкупил в районе все общественные
туалеты! Замахнулся на пляжи, ставки и прилегающие зелёные
насаждения. Теперь ни покупаться, ни пивка в тени попить, ни
нужду толком исправить.
- Хамьё! – гаркнуло сзади так, что я чуть не упал на
проезжую часть.
С натугой обернулся – здоровенный мужик с шарообразным
животом, типа восьмимесячной беременности; бледный, с прикрытым
правым глазом, возмущённо кривил массивный рот:
- На Луну собрались! Эта китайская братия вскорости лунную
пыляку будет толкать покруче золота. У меня, вон, уже один глаз
сузился. Сякать и цякать начал. А вы говорите кометы. Пока комета
какого-нибудь Коперника об Землю долбанётся, нас сожрут, как
кроликов. Ещё и мех выгодно продадут.
- Это как глянуть... – вновь подключился старик. – Если
огурец без соли есть, оно, конечно, полезно. Но аппетит пропадает
и шатает по утрам, зрение падает. Вон, на Пасху, было, угол дома
прозевал. Хорошо – лоб у меня крепкий, ещё с армии. Да и дом
застрахованный.
- И чё ж это деется, бабаньки! – вклинилась проходящая мимо
солидная женщина солидных размеров.
Она страдальчески морщилась, сморкалась в платок,
напоминающий половую тряпку, и моргала глазами так, будто
пыталась нечто разглядеть:
- И не спорьте! – накинулась она почему-то на меня, осмотрев
злорадно и остальных неравнодушных и примкнувших. – Дождь
брызгает уже вторую неделю, а у меня зять, невестка, два брата и
три дядьки сидят на моей шее! На одной моей шее – каково, а?
Женщина нервным движением крутанула головой, демонстрируя,
то, что должно быть шеей, и гордо двинулась далее по тротуару.
“Беременный” смотрел ей в след и громыхал нелестно:
- Травить их надобно, травить. Вот только с отравой проблемы
– привыкать стало, тараканьё проклятое.
Он посопел в губу, выпятил живот и двинулся в обратную
сторону.
      Двузубая бабушка чихнула пискляво в кулачок, хотела ещё
высказаться, но старик, шепча, то ли молитву, то ли пророчество
уже подкрадывался к ларьку. Дёргающийся с тростью, с опаской
оглядываясь на “беременного”, исчез ещё раньше. А я уловил момент
и перескочил дорогу, оказалось, в неположенном месте. Милицейский
свисток пронзил уши вязальной спицей и на время застопорил мозги.
Обречённо оглянулся, преодолевая тупость, и вспотел до шейной
части – знакомый ушастый “Запорожец” был заблокирован
плотненькими молодцами в форме и уже сотрясался от приятной
беседы.
      Пока прикидывал и оценивал, собирался с духом и остатками
активных извилин, опять облили, но уже в меньших количествах,
родной моделью перекрашенных “Жигулей”.
      - Всё... – выдохнул со смертельной тоской, уже не
отряхиваясь. – До природы не добраться: или собьют, или повяжут,
или облают, а то и покусают... - прервалась мысль на утробный
собачий лай и ответный мужской с подтявкиванием женским.
      В изнеможении  уселся на камень, что громоздился на
истоптанном газоне, тянущемся вдоль дороги, достал из пачки на
удивление сухую сигарету и, успокаиваясь, закурил...
      А май буйствовал, несмотря на треснутый тротуар, на
невысыхающую лужу и отсутствие всяких перспектив как спереди, так
и сзади.
      
      Состряпано мая 19.2011 года.