Внезапный визит

Улыбка, дребезжащая меж тесных улочек. А мимо птицей экипаж и незнакомец с ненасытным взором врывается в фарфоровый мирок. Она краснеет, притворное смущение
Течет по скулам как бы невзначай.  Не верит.… Топает ногами. По сто свидетелей из тьмы кромешной призывает, стремясь скорее вскрыть уловку. Надменность эхом, изящный профиль с точкой вместо губ. Картинный жест из оперных мотивов, изломы пальцев скрывают синие глаза. Несчастный ангел, извращенная краса, она его упреком обжигает.
Кому все жертвы, если не ментору? Ему она себя как драгоценный камень подарила. Не побоялась ни молвы, ни света. А что сказал бы покойная maman?!
Сверкнула линией тугой.
И всхлипы, всхлипы.… Вторит ночь, стенаниям роняя хрупкую луну в окно. И стыд теперь его сковал. Покорный сластолюбец сник. Ластиться к милой будто кот. Слова…они с ударом на любовь фальшивят резко, но поют правдиво. Моря и океаны к звонким каблучкам старик клянется привести. Смешок глухой, красавица снисходит до покорного раба. Журит его, втыкает комплименты в спину, лишь между строк грозя покинуть негодяя. Прощение сгорело натиском синеющих свечей. Дрожит стекло то цоканье копыт. Смиренный греховодник уезжает, томясь от трепетных мечтаний. Ему же в след шутливый поцелуй, сухая милость от любимой дамы. Скрип половиц, плутовка к двери потайной спешит. В объятья к жгучему красавцу. Чернобровый исполин слепое увлеченье, а страсть слепа, поверьте мне. Немая вспышка силуэтов, горячее дыханье под натиском лиловых губ. И ночь - злодейка радостно хохочет, вплетая серебро в последние часы затишья… Она – то знала чем в сей фарс.