Чем пахнут ремесла

«Все профессии нужны, все профессии важны».



Автослесарь – это работа для душевнобольных людей. Здесь нет места слюням и соплям. Это мужская работа.

В маленьких мастерских, где нет возможности держать большой штат сотрудников, один автослесарь выполняет различные виды работ. Техобслуживание и ремонт ходовой части автомобиля. Диагностика и ремонт коробки передач.

Моя работа требует физической выносливости.

В процессе диагностики я определяю потребность машины в ремонте. От того, как я постараюсь, будет зависеть безопасность передвижения пассажиров в автомобиле.

Я вытираю пот со лба, оставляя масляные черные разводы на коже. Масла, выбросы и химикаты вызывают у меня жуткую аллергию.

Кожа моих рук и шеи вся в цыпках.

Моя кожа дико зудит и чешется.

Внизу тоже все чешется. Это происходит от пота, стекающего по моей груди и спине.

Работать в таких условиях невозможно. Я мечтаю оторвать свои причиндалы, чтобы они не мешали мне жить.

Но я не имею права. Ответственность – необходимое профессиональное качество хорошего автослесаря.

Я не врач, я не работаю с клапанами сердца. Но я меняю клапаны мотора, и в результате моей халатности и невнимательности могут погибнуть люди.

С этим я хорошо знаком. Все в моих покрытых цыпками и волдырями руках.

Что вы еще хотите знать обо мне и о моей профессии? Когда вы в следующий раз заведете свой только что из ремонта автомобиль или сядете в городской автобус, вы вспомните о моих словах?

Знаете ли вы, как клепают колодки? Готов поклясться, что нет. По крайней мере, многие из вас не знают этого. Так вот, тормозные колодки состоят из каркаса и фрикционной накладки. Колодки различаются в первую очередь по материалу фрикционных накладок. Именно эти накладки и осуществляют торможение. Именно от них и зависит ваша жизнь.

Я стягиваю каркас ржавой колодки в тисках. Затем прижимаю сверху накладку и намечаю гвоздем будущие отверстия.

Мой шеф – последний скряга. Поэтому армирующий элемент моих накладок – асбест. Стоит ли мне вам объяснять, как вреден асбест?

Менять асбестосодержащие тормозные колодки нужно осторожно, защищая органы дыхания и зрения.

Я сверлю накладки, и асбестовая пыль свободно проникает в легкие, нахально укорачивая мою жизнь. Мой шеф – последний скряга. У меня нет ни маски, ни защитных очков. Я потихонечку слепну. На глазных яблоках постепенно образовывается бледная ядовитая пленочка.

Я кашляю. Просверлив пару дырок, я даю себе передохнуть, и закуриваю «балканку» из мягкой пачки. Мне всего двадцать два года.

За окном моей прокуренной пыльной мастерской идет дождь, и я прислоняюсь к прохладному матовому стеклу лбом и переносицей. Мучает похмелье. Душно.

Все-таки мой шеф не такой уж и скряга, думаю я, отдыхая. Ведь он не запрещает мне перекуры, а по пятницам отпускает две коробки молока и одну кефира за вредность.

Жмет мне руку, когда выдает зарплату. Говорит, что я хорошо работаю. Я – ценный кадр. Иногда я мою его ВАЗ 2110, и шеф угощает меня печеньем и соком.

Так что мой шеф все-таки добрый парень.

Я снова берусь за работу. Эти накладки, что принес мне в вещевом пакете мой шеф, совсем некачественные. Я вбиваю молотком в свежие отверстия алюминиевые клепки. От каждого удара, даже самого слабого, накладки трескаются и ломаются, разлетаясь по всей мастерской тысячами осколков.

Если мой шеф увидит все это, мне конец. То есть я останусь без своей работы. Поэтому я сразу подметаю пол шваброй и выбрасываю мусор подальше за шкаф.

Фрикционная накладка является важной частью тормозной колодки. Задача ее состоит в обеспечении процесса торможения. Характеристикой, отображающей качество торможения, является коэффициент трения. При более низком коэффициенте трения фрикционные свойства приведут к увеличению времени торможения, а значит и самого тормозного пути. А это отрицательно сказывается на безопасности.

Разобравшись с колодками, я устанавливаю колеса. Вес одного колеса КАМАЗа в среднем – 60 кг. Момент затяжки гаек ступицы должен быть – 25-30 кгс.м.

Затягивать эти гайки нужно воротком с накрученным на него хотя бы метровым «коленом». Но у меня вороток совсем коротенький. И еще есть кувалда. Мой шеф сказал, чтобы я что-то придумал.

Вы когда-нибудь видели, как отлетает на ходу колесо КАМАЗа?

Энергоаккумулятор – это… Впрочем, не стану больше нагружать вас ненужными терминами.

Я разбираю по частям энергоаккумулятор. Делать это необходимо как можно осторожнее. Внутри этого узла содержится мощная пружина, «развивающая» усилие до двух тонн. Эта пружина с легкостью способна убить человека, когда освободится из своего сжатого состояния. Она освободится, когда я откручу последнюю гайку.

Ученые доказывают. Я узнал все на практике. Мне не нужны аргументы. Интересно, сколько получают ученые, которые сидят на мягком и что-то кому-то все время доказывают? Моя зарплата осталась прежней – семь тысяч двести рублей. После смерти моего коллеги, которого убила та самая злосчастная пружина энергоаккумулятора, я должен был получать вдвое больше. Но мой шеф – скряга. Поэтому я работаю за двоих, а получаю за одного.

Между тем день подходит к концу. Я мою руки в огромной ванне, наполненной уже давно почерневшей соляркой. Если достать до дна ванны, утопив руки по локоть в этой жиже, можно почувствовать размоченную ветошь, плавающую и разлагающуюся в грязи годами. Дна не видно. Каждый раз я боюсь, что наткнусь на новую форму жизни.

В раздевалке воняет потными носками и перегаром. Мой шкаф – между шкафчиками сварщика и водителя ЗИЛа. Один из них (понятно кто) даже не может стянуть с себя комбинезон – настолько он пьян. Этот человек каждый день уже с восьми утра «в дрова». Цвет его кожи – желтый. Это говорит о том, что он недолго продержится. Сварщику Диме двадцать восемь лет. В день он неизменно выпивает два литра водки. Таких на нашей базе большинство.

На выходе я получаю у охранника свой пропуск. Завтра я верну его обратно. Дни томительно похожи друг на друга. И если бы не выпивка по вечерам, я бы давно уже спятил.

Мой шеф – скряга, хотя он и выделил нам один автобус, который развозит нас всех по домам. Этот самый автобус я каждый день осматриваю на наличие неисправностей.

Сейчас, когда я вдавлен носом в чью-то воняющую спину, с уверенностью могу сказать, что доеду до дома. В водителе Жене я тоже уверен.

В битком набитом МАРЗе мы шутим, переговариваемся, обсуждаем будущий вечер, договариваемся о встрече, чтобы напиться.

Да, и напоследок: уверенный в нашем автобусе, я не смог бы сказать то же самое о «десятке» моего шефа. Сегодня он попросил осмотреть рулевую колонку его автомобиля.

Что покажет нам завтрашний день?