Моё самотёчное детствот!!!

    ПАРК ЦДСА ПАРК НАШЕГО ДЕТСТВА.                Парк ЦДСА -  парк нашего детства.   Кто из мальчишек и девчонок не мечтал в выходной или просто в свободный день сходить в парк ЦДСА, где около входа всегда стояли тележки с мороженым и газированной водой. На тележке стояли три больших колбы с сиропом и тётенька наливала в стакан немного клюквенный или малиновый сироп,а потом наклонив стакан наливала шипящую и обдававшую тебя водной пылью газированную воду. А ты смотрел не отрываясь, потом пил эту сказочно вкусную воду, стараясь не пролить не капли, а потом шел к мороженному , к тележке на подшипниках и тяжелыми крышками и протянув семь копеек получал заветный бумажный стаканчик... До сих пор не могу определить с какого цвета фруктовым мороженым,  с наляпанной с верху бумажкой и деревянной палочкой, которую мороженщица втыкала в стаканчик. Оно было такое холодное в замороженном стаканчике и если палочку посильней воткнуть точно в середину и провернуть то можно вытащить это вкусное из стаканчика и есть как эскимо.
 А можно было,растягивая удовольствие доставить из стаканчика палочкой, кладя её в рот ощущать кислинку, мелкие зёрнышки клюквы,обсасывать палочку и закрывая глаза от удовольствия. А потом пойти в парк кататься на аттракционах: самолетах, качелях лодочках, каруселях. А верх блаженства  - это катания с папой на лодках. Сначала проходишь мимо беседок, где играли в шашки и шахматы, дяденьки сидели  в плетеных креслах ,болельщики сосредоточено следили за партией, а потом стоять у кассы просить: "Пап давай два часа,давай.
 И  вот ты берешь тяжелые вёсла и они у тебя в руках разъезжаются и выкручиваются из рук и ты с завистью смотришь на парня который одной рукой несет два весла. ну вот по деревянному мостику подходите к лодке, номер которой вам назвал дяденька и вставив вёсла в уключины и оттолкнув лодку от пирса ты начинаешь хлопать веслами по воде ,потому что у тебя не получается,а весла кажутся не правильные дали,   ну вот с горем пополам кое-как приспособившись ты подгребаешь к сетки, за которой плавают лебединые домики, а черные и белые лебеди, выгнув свои красивые длинные шеи брали из рук кусочки хлеба, а крикливые утки, норовят первыми выхватить кусочек.
А когда ты накатался по пруду и тебе уже не так интересно, вы идете в тир и там из духовки стараешься попасть в фигурки зайцев и медведей, немножко в глубине души гордятся папой, что он так метко стреляет.Вот и все...  вы выходите из ворот парка, переходите площадь, проходите мимо мясного магазина и вот он Никановский, во дворе ты мальчишкам рассказываешь как было здорово.

                НЕ ТОЛЬКО ЗАБАВЫ.                В парке ЦДСА были не только карусели, качели но и теннисный корт. Мы мальчишки, а потом и девчонки с нашего двора бегали туда зарабатывать деньги, да-да зарабатывать деньги. Мы подавали мячи, которые улетали за сетку, а нам за это давали на мороженное то 20, то 50 копеек, кто сколько. И за день все вмести мы  зарабатывали 2-3 рубля, а в выходные, когда корты работали с 8 утра, и до 5 рублей. Мы копили деньги,девчонки на голышей чтоб в дочки-матери играть или на пяльцы и нитки мулине(тогда было модно вышивать), а мы на настоящий футбольный мяч , на насос к нему и вратарские перчатки с пупырышками  чтоб мяч не скользил. Но ничего мы так и не купили, а  мы на наши деньги купили слонихи ПУНЧИ овощей, Нас не прогоняли, потому что знали мы не воруем мячи как другие, с нами даже здоровались и если кто не приходил спрашивали:"А что-это Колька не пришел заболел?" Очень часто там играл  наш знаменитый комментатор Николай ОЗЕРОВ  и многие артисты театра СОВ.АРМИИ. Некоторых артистов  мы узнавали по тому что частенько бегали в театр, у Наташки там мама работала и она нас пускала, мы прятались в углу на самом верху зрительного зала и с затаенным дыханием следили в 20 раз как наш разведчик обманывает фашистов, а потом, по пути домой, перебивая друг друга,  рассказывали как наш победил, как будто тот кому ты рассказывал не был с тобой там.  Артисты  тоже всегда нам давал деньги и знал нас по именам. Но и у нас были свои трудности в лице рабочего по парку ,он с нас всегда брал пачку БЕЛОМОРА ,а иначе прогонял и вот СЛАВКА ИСАЕВ тырил у отца утром пачку БЕЛОМОРА ,а вечером мы покупали папиросы и СЛАВКА потихонечку клал их на место и д.ВАСЯ СЛАВКИН отец не замечал


                БУМАЖНЫЕ КОРАБЛИКИ.                Когда дома, за ноябрьским окном, дождь уныло  как-то нехотя стучится к тебе в память, а ты лежишь с закрытыми глазами и не можешь уснуть, какая-то волна памяти нахлынет и захлеснёт тебя с головой, и волочет в детство; а там обволакивает чем-то мягким, до боли родным и знакомым, и ты уже не дома на диване, а на Самотеке, под теплым дождем, с большими пузырями на лужах.
 Ты в сатиновых шароварах, в майке, в тюбетейке и в сандалиях, с вечно ободраными носами, и с незаживающими, содранными до крови локтями и коленями, пускаешь с ребятами, с Никоновского переулка кораблики из газеты, сделанными у каждого со своими хитростями, только тебе известными. Запущенные наперегонки после дождя, когда бурные, перекатывающиеся на камешках потоки воды, сбегали вниз вдоль тротуара - это же Самотека, и мы бежали вместе с друзьями, такими же оболтусами, как ты сам, по выражению прохожих; вместе с этой бумажной эскадрой из ИЗВЕСТИЙ, КОМСОМОЛЬСКОЙ И ПИОНЕРСКОЙ ПРАВДЫ.
Переживая за свой бумажный караблик, а потом идя домой и наперебой, обсуждая чей караблик сегодя быстрей доплыл до "асирийского" дома, что на 3-ем Самотечном, где жили друзья -  САНЁК ГЕВАРГИЗОВ, ГЕНЯ СЛИВА...

 А потом, когда уже начнет рассветать, ты выйдешь на кухню и закуришь сигарету, удивляясь: как быстро время промелькнуло, ведь кажется, что это было вчера, ну позавчера. Да, где они теперь друзья детства, как они?

                ДЕТСТВО.

 А городские булочки по 7 копеек, с хрустящим гребешком, большие батоны за 28 копеек, и такие-же за 20 копеек из серой муки, а калорийки - мягкие, сожмешь, а она сразу же становится опять пухлая - тёмно-коричневая, пропечённая, обсыпаная орешками и сахарной пудрой - разломишь, а внутри жёлтая, как канарейка, с глазками изюминками! Пока донесёшь до дома, всю общипешь, мама дома ругается - нет, не по-злому, а так - для порядка. А асфальт - теплый, ласковый и, сняв сандалии, в сатиновых шароварах, теннисках, тюбетейках, мы носились по всей Самотёке и потом, на бегу, хватали кусок черного хлеба политого постным маслом, и хорошо посыпанный солью, и пригоршню сахара в карман, И снова куда-то неслись, сломя голову, под мамин крик: "Сядь! Поешь по-нормальному, потом пойдешь. Ну смотри, придет отец, всё расскажу",  но ты этого уже не слышал, и она ничего, конечно же, не рассказывала.
Только вечером, когда уже совсем темно на улице, приходишь домой в разорванных шароварах и в сандалиях, с непроходящими белыми носками, с тем что осталось от красно-синего, с желтыми полосками, резинового мяча, которым играли во всё подряд - в штандер, в вышибалы и в футбол. Бедный мяч, он долго не мог выдержать нашей любви к нему и лопался, но мы и тогда не оставляли его в покое, играли до тех пор, пока он не разлетался на две половинки и хозяин мяча опомнившись, сквозь слезы, причитал: "Вам-то что, а мне от отца влетит", но это скоро забывалось и мы опять играли... Играли в лапту, в чижика, играли в казаки разбойники, в 12 палочек, в салочки и пряталки, играли во все что можно было. И когда мама зеленкой и йодом мазала содранные колени, уже не хватало сил даже ойкнуть и ты засыпал прямо за столом; и когда крепкие, все в мозолях, оттого очень шершавые, отцовские руки, которые, только что треснули тебе легкий подзатыльник за то, что поздно пришёл - "мать все глаза проглядела", легко поднимали тебя и аккуратно клали на диван, а тебе уже снилась РИТКА с толстыми косами и всегда красивыми бантами, из соседнего двора... И что в ней хорошего?...       

P.S.РАЗВЕ ТАКОЕ ЗАБУДЕШЬ!!!

                СЕЛЕЗНЁВСКИЕ БАНИ.

Тогда ещё была шести дневная раб.неделя и мы ходили по воскресениям, Там было два зала,один сразу напротив входа из раздевалки,а второй как входишь налево. Там была парикмахерская и буфет в котором продавали фруктовую воду и пиво из деревянных бочек поштучно воблу и такие вкусные сушки по копейке за пару, они были в бумажных пакетах и обсыпаны крупной серой солью. Раз в месяц я перед баней ходил в парикмахерскую,меня стригли под бокс, а мне  так нравилось как там пахнет одеколоном "Шипр" и "Полет". Мастер  брил опасной бритвой и очень ими дорожил, на стене висел кожаный ремень и на нём правили бритвы после бритья ,мастер делал массаж горячим полотенцем приложенным к лицу ,освежал мужиков одеколоном из флакона с резиновыми грушами и одеколон так хорошо пах и шипел, вырываясь из пульверизатора.  После бани и парикмахерской мужики пили пиво и водочку. С легким паром! Стоили  билет 15 коп для взрослых (10 для детей), простынь 10 коп, веник 20 коп, пиво 22 коп. Итого:67 коп.

                ВОРОН.
 
Мама рассказала что в уголке Дурова был говорящий ворон. он говорил довольно много ,я сам это хорошо помню он говорил  Карлуша хороший дайти сыру Калруше, Карл хорошй ворон! но вот открылись новые обстоятельства. он оказываетса матом ругался и когда увидев кошку кричал опять эта б......ь приперлась гонит её сожрет птичку гоните, Карлуша-хороший дай сыр.                СЛОНИХА ПУНЧИ                Наверняка сейчас мало кто помнит, что в уголке Дурова была слониха. Она была "Пленной", т.е. её привезли из Германии по контрибуции, а вместе с ней привезли человека (немца), который за ней ухаживал. Мы, мальчишки, у которых отцы или погибли, или пришли инвалидами (после войны лет пятнадцать прошло), ненавидели фашистов-немцев, для нас это было одно и тоже. Дрессировщик - немец и слониха, вроде, тоже немка. И мы пошли мстить и слонихе и дрессировщику. Пролезли в заборный лаз (все дырки в заборах были наши) и стали бросать в них камнями, и стрелять из рогатки шариками от подшипников в дрессировщика. Наша "мстя" была жестока. Нас поймал сторож, а мы искренне удивлялись, почему он за фашистов заступается, что он не знает - они ведь фашисты.

Дрессировщику повредили камнями голову и его увезли в больницу, а слонихе набросали гвоздей и шариков из подшипников. Мы готовились основательно - старшие узнали что у слонов очень нежные подошвы. "
Мы мстили за гибель родных, за свою безотцовщину и, даже, когда понимали, что наказания не избежать - мы были стойки. Но случилось страшное: нас не стали наказывать и мы поняли, что мы правы. Но вот через пару недель нас собрали наши отцы, у кого они были, ещё мой отец и, кажется, дядя Паша. Они взяли водки, колбасы, наверное, еще что-то и все мы куда-то пошли. Оказалось, что в Уголок Дурова, к немцу - он жил в слоновнике. В будке у него стояла печка-буржуйка и зимой, наверное, было очень холодно. Ну, сели они, а мы сгрудились в углу у двери - смотрим на них. Они пытаются с ним говорить, но оказалось, что дрессировщик очень плохо говорил по-русски, у него была голова вся забинтована, но они как-то пытались договориться. Потом они выпили, немец дал нам руку, что-то сказал и нас выгнали домой. Отец пришел поздно и пьяный, рассказал маме, что  дрессировшика вместе со слонихой привезли из Берлинского зоопарка, так они и попали сюда, в Уголок Дурова. В Германии у него семья попала под бомбежку, все погибли и он остался один, и что он на свою мизерную зарплату покупал слонихе овощи - свеклу, морковь, а иногда хлеб, чтобы её подкормить, сам же жил впроголодь. Мама сидела и плакала, а мне стало очень стыдно.

Утром мы с ребятами достали деньги, которые мы всем двором, экономя на школьных завтраках и мороженом, копили на футбольный мяч. Футбольный мяч - несбыточная мечта мальчишек того времени, свой футбольный мяч - СВОЙ. Мы почти накопили и решали в каком магазине покупать: или в Спортивном на Савеловской, или в Детском мире, но нашей мечте не суждено было сбыться.

Мы взяли все наши деньги, поехали на Центральный рынок и на все деньги  накупили овощей. Мы тащили авоськи из которых торчала свекла и морковь, напоминая ёжика, от торчащей во все стороны моркови. Мы приташили всё в Уголок Дурова, пролезли в дыру в заборе и пошли к слоновнику. Когда мы подходили к слоновнику дрессировщик увидел нас и пошёл навстречу. Это невозможно забыть, но слониха  загораживала ему дорогу, оттесняла его, начала трубить... Она не пускала его к нам! А он пытался подойти к нам и тогда она обвила его хоботом и подняла. Она его защищала от нас! Господи, на это невозможно было смотреть! Мы подошли, отдали авоськи с овощами и ушли домой. Дома мы все рассказали родителям, мамы плакали от нашего рассказа.

На следующий день отец подарил мне футбольный мяч.
P.S.
Я хочу просить прощение от... и за всех участников этой истории, у дрессировщика СТВОРЫ И СЛОНИХИ ПУНЧИ.   
Мы дети того времени мстили за всех погибших и наш детский максимализм не знал пощады