Отец Вячеслав

16 мая умер мой первый духовник, священник Вячеслав Резников.
Только сегодня узнала об этом... Как жаль!..
Каким светящимся я помню его, когда он, молодой совсем священник, только что назначенный после семинарии в наш Ильинский Обыденский храм, впервые вышел на проповедь! Проповеди, сказанные в первые годы служения, вошли потом в большой сборник, который многие читали. Говорил о.Вячеслав обычно на поздней Литургии, в правом приделе, перед началом исповеди. Мы с друзьями тогда были несколько лет как крещены, но, уже привыкшие к образу степенного и осторожного среднестатистического "советского" батюшки, с восторгом слушали слова о.Вячеслава не о суровых запретах, а о радости веры, о прекрасном Божием мире вокруг нас. Помню почему-то, как он с любовью говорил: "Эти деревья, эти травы Божии..." Сердце загоралось.
Через год, увидев, что в храм к батюшке стала ходить молодежь, его перевели в Серпухов, куда многие к нему ездили на Литургию; он всегда сиял и улыбался, когда видел "своих"; выносил нам из домика запрещенные тогда духовные книги в широком рукаве своей рясы. Храм там был тоже Ильинским; стоял возле старинного Троицкого храма на горе; взобравшись на эту горку, мы обычно устраивались в высокой траве среди ромашек и малиновых полевых гвоздичек, доставали термос и съедали свои московские бутерброды...
Потом батюшка крестил на дому наших детей.
По городу он ездил в тёмно-синем длинном пальто и немножко смешной черной шляпе с широкими полями, и был при этом неизменно элегантен; при себе у него всегда был огромный кожаный коричневый портфель, из которого он, придя в дом, как волшебник, извлекал блестящие золотом разные таинственные и непонятные нам тогда предметы, необходимые для совершения таинств. Помню, что после крещения нашего старшего сына мы стали дарить о.Вячеславу заранее купленные нами маленькие сладкие дыни, причем в большом количестве, - 5 или 6; все они каким-то чудом поместились в волшебный портфель, после чего смущенный батюшка сказал: "Ну вот, грёб-грёб - и всё загрёб... Поповская привычка."
В последний раз я видела о.Вячеслава в Тарасовке, в том храме, где он служил потом много лет. К тому времени пламенный и молниеподобный характер его поменялся, стал глубже и тише; один раз, когда мы, по привычке, стали ругать церковное начальство, загнавшее нашего пастыря в подмосковную глухомань, он сказал: "Я только теперь понял, какое же это счастье - быть пятым священником в малоизвестном сельском храме..."
Всё казалось - вот настанет лето, - и обязательно поедем в Тарасовку, навестим о.Вячеслава... Так и не собрались.
Царствие ему Небесное.