Обыкновенная история

- Помнишь Егорова Леньку?
- Подожди, такой низенький, играл за Политех в 83-м.
- Он, похоронили в среду. В субботу отметили день рождения, Ваганыч спирту мягкого выкатил, а Ленька еще дома продолжил, ну и перебрал. Стало плохо, вызвали скорую, увезли в больницу, сделали искусственное, сняли кардиограмму, сунули под нос нашатыря, строго-настрого предупредили, чтобы ни-ни и отпустили  домой. Утром его с похмелья заколбасило - не утерпел, достал заначку, отхлебнул, присел за стол и преставился.
  И тут я вспомнил Сашку.
  У того все складывалось поначалу неплохо - окончил физмат школу, выполнил кандидата по шахматам, поступил на физфак в МГУ, отучился, нашел жену, родили сына. Далее - аспирантура, защита, лаборатория, репетиторство. Молодой, образованный, успешный - семья, квартира, машина, дача, костюм.
  Но под костюмом жил все тот же маленький Саша, которого гоняли во дворе за то, что толстый, жадный и рева. А он боялся пожаловаться отцу, боялся, что отец наорет, накажет и пошлет драться.
  Лучше к маме - она такая умная, красивая, пожалеет, поцелует и только потом займется главным делом всей жизни - собой, своими охами, ахами, слезами, восторгами, болезнями и отношениями.
  Сашка из кожи вон лез - хотел, чтобы хвалили, восхищались, завидовали - отсюда  шахматы, хорошая учеба, умные книжки, талантливые однокашники.
  Лез, но боялся, что его мужская несостоятельность, а на самом деле инфантильная девичья душа, заметны окружающим.
  И со здоровьем нелады были с детства - гипертония, отдышка, лишний вес, плюс полная неспортивность - ничего кроме шахмат.
  Поэтому, оставаясь внутри себя  маленьким, запуганным и болезненным существом, которому постоянно нужна мама, завидовал тем, чья состоятельность представлялась очевидной.
  Мать - это святое! - говорил "взрослый" Саша сидя с рюмкой в руке - за мать!
  Столы он любил. Любил, когда гости, когда он хозяин, когда можно повыступать. После нескольких рюмок страх ослабевал, приходило желанное довольство, по мере опьянения переходившее в довольство собой - как ни крути, а он все-таки молодца - кандидат наук, хороший муж, замечательный отец, отличный менеджер, верный друг, повеса и просто состоятельный человек.
  Вот бабы, те Сашку не любили, хотя он вовсю старался - лихачил, бросался деньгами, хвастался - жалели, но не любили, в том числе, его законная.
  Он опять завидовал, особенно тем, кого привечали дамы - наговаривал, наушничал, подставлял под неприятности или хамил, если обстановка позволяла.
  Настали новые времена, вся кафедральная деятельность скукожилась, а потом и вовсе пошла псу под хвост, кооператив накрылся.
  Сашка стал торговать квартирами и поначалу даже получалось - недвижимость покупали, маржа капала, столы накрывались, а сделки отмечались.
  Дабы окончательно разбогатеть и  всем все навсегда доказать, полез в авантюры - риски, нервы, провалы - он кидал, его кидали.
  И наступил момент, когда деньги кончились, а собутыльники разбежались.  Он начал лихорадочно занимать, в том числе, у родителей, знакомых, знакомых знакомых. При этом продолжал пить - утром, днем, вечером, ночью и снова утром. И будучи в подпитии названивал всем подряд - предъявлял претензии, угрожал, предрекал, пророчествовал.
  Умер отец, слегла мать.
  Однажды, когда Саша пришел ее навестить, расчувствовалась и проговорилась про заначку - мол, если она умрет, - сынок, ты знай, папа припрятал немного, нам на похороны, там наверху...
  Саша не дослушал, залез на антресоли, выгреб подчистую. Потом, еще мать жива была, продал родительский гараж, сад, машину.
  Мать умерла со слезами стыда, боли и любви к своему единственному -   Саша, Сашенька, родной, ты самый лучший, самый, самый, самый.
  Сашка ревел как в детстве - пил, ревел и снова пил.  Созвал на поминки всех кого смог. Сам напился, наговорил гостям гадостей, кричал, что мать испортила ему жизнь, что вы ничего не знаете, она всегда все только для себя.
  Короче, остался один на один с собой.
  Как-то ночью закончился коньяк. Он пошел в ларек, где познакомился с кем-то с кем дальше пили, а наутро новый друг обнаружил тело - испугался, сбежал.
  На похоронах почти никого не было - холодными слезами, без горя и скорби  помянули, вяло произнесли положенное, наскоро разошлись.
  ...мама, где ты, укрой меня, я положу голову тебе на колени, помнишь, как раньше, мы посидим вдвоем, подождем отца, только ты и я, да, мамуля...