Разговоры с Друзьями

   В эти выходные встречались с друзьями (хотя стоит отметить, что жизнь все еще корректирует соотношение тех, кого я могу назвать другом, и тех, кого могу назвать лишь приятелем).
   Я привязан к этим людям. Привязан гораздо больше, чем просто силой привычки, оставшейся еще с того времени, когда мы вместе учились в университете. Я ценю их компанию, но в последнее время, каждая наша встреча, оставляет во мне вязкое «НИЧТО». Или правильней будет сказать, что наши встречи не оставляют во мне ничего, кроме ощущения впустую потраченного времени.

   - Встреча закончена. Счет, пожалуйста.
   - Прошу, ваш счет. Общая сумма: 4 часа 26 минут, впустую потраченного времени (без учета НДС).
   (ты вздыхаешь, понимая, что момент, когда ты мог что-то исправить уже упущен) - Что ж, это был мой выбор, так что я заплачу.
   - Не стоит беспокоиться, это время уже списано с вашего жизненного баланса. Возвращайтесь снова.

   И ты возвращаешься.
   Возвращаешься, потому что не хочешь признавать, что разговоры с друзьями стали просто разговорами, а не средством вскрытия реальности. А ведь казалось еще недавно, каких-то пять или шесть лет назад, мы с моим лучшим другом могли сидеть на кухне в пять часов утра, в квартире заполненной мужскими и женскими телами, с бесконечными рядами выпотрошенных бутылок выставленных вдоль стен, выгребать остатки заварки из скомканных упаковок фольги и разговаривать. И не просто разговаривать, а говорить на темы, вроде значительности смысла наших незначительных жизней.

   Сейчас таких тем стесняются. Хотя нет. Не стесняются. Просто считают их несерьезными для серьезных людей, которыми, как мы думаем, мы стали.
   - Эй, мы тут обсуждаем, как ситуация на рынке повлияет на фонд заработной платы в наших организациях, а ты с каким-то смыслом жизни опять лезешь.
   - О ситуации на рынке я могу узнать из новостей. Встречаясь с вами, мне интересно узнать, каким вы помните наше прошлое, как воспринимаете настоящее, и каким взглядом смотрите в будущее. Я хочу говорить о вас, как о парнях, с которыми я прошел через вещи, которые никто кроме нас с вами не сможет ни понять, ни оценить. Я хочу говорить о вас, как о людях, а не как о сотрудниках ваших организаций. И оттого, что мы сейчас обсудим ситуацию на рынке, фонд заработной платы не измениться.
   - А от обсуждения смысла жизни, разве изменится наша жизнь?
   - Нет. Но быть может это позволит вспомнить, что мы живем не ради работы. Как писал Чак Паланик: «Ты – это не твоя работа».
   - «Как и не твой счет в банке», - раздастся дружный возглас. – За «Бойцовский клуб»! - потянутся к центру стола стаканы.
   Ну … Не в тот смысловой овраг, конечно, всё скатилось, но «Бойцовский клуб» не худший повод выпить. По крайней мере, на время заткнем стаканами свои рты.

   А дальше продолжится пустое сплевывание слов. Сложно назвать разговором поток слов не направленный в сторону поиска хоть какого-то смысла или каких-нибудь ответов. Если раньше мы, пусть и наивно, но совершенно искренне могли искать в разговорах ответы на вопросы из категории «Как так вышло, что все мы оказались на этом куске материи, несущемся сквозь вселенную?», то теперь мы обсуждаем бытовые крепежи к той действительности, в которой мы существуем. Работа и женщины (вроде ничего не забыл, из столь обширного списка тем?!), вот стержень, вокруг которого лепятся застольные речевые обороты.

   Пусть мы не находили ответов на вопросы вроде того «Кто мы?» или «Зачем мы?», но ведь суть этих вопросов не в том чтобы найти на них ответы, а в том чтобы думать об этом. А какие ответы можно найти, обсуждая женщин и работу? Какой смысл кроется в разговорах друзей о том, какие «реальные мужики» их начальники или партнеры, и как тонко они чувствуют рынок? Как будто «чувство рынка» это достойная характеристика для мужчины.
«Подумать только, он так тонко чувствовал рынок. А теперь он сдох. Ну, всё! Теперь рынок скукожится до жалкого «ничего», ведь его больше некому чувствовать».

    Даже нервы сводит от мысли, что кто-то может серьезно к этому относиться.

   С разговорами о женщинах не лучше. Правда женщинами их никто в застольных разговорах не именует. Так что, дабы избежать путаницы, объединю их в общее обозначение «Д» (от Девушки).
   Люди, которых я безгранично ценю за остроту ума, сидят и спускают эту остроту на сравнение временных лимитов, через которые чешские, русские и немецкие «Д» позволяют затащить себя в постель после первых минут знакомства. На какие жизненные вопросы позволят найти ответы подобные разговоры? Что переднее сиденье машины лучше подходит для занятий сексом, чем заднее?! Замечательно!!! Осознание этого поможет мне понять свое место в этой жизни. Оказывается мое место на переднем сиденье, а не на заднем.

   И ведь никто не говорит о том, что интересного или необычного с ним произошло, когда он был с этими «Д». Что он вдруг понял о себе что-то, кроме того, что презерватив начинает слазить через 50 минут после непрерывных фрикционных движений, в условиях обильной внутренней и внешней смазки. Да чего уж там - никто даже не обсуждает, о чем они разговаривал с этими «Д». Вскоре язык вообще перестанет служить средством общения с «Д», а будет применяться исключительно для сексуального удовлетворения последних.

   Ладно, черт с ним. Итак, если бы я был:

   А) Если бы я был фотографом, я бы запечатлел деградацию нашего общения (я имею ввиду друзей, с которыми мы встречаемся). Фотография не отразит сути произошедшего, но она зафиксирует расфокусировку наших взглядов, которые раньше были направлены вглубь окружающей нас действительности, а теперь бесцельно скользят по ее поверхности, цепляясь за юбки и кошельки. Чтобы заметить это, достаточно поместить в одну рамку две фотографии – нас прежних и нас нынешних – и разница во взглядах станет очевидной.

   Б) Если бы я был маньяком «Пилой», я бы посадил всех нас по кругу в специальные металлические машины-кресла. Каждый был бы зафиксирован внутри своего кресла, так чтобы он мог лишь дышать и смотреть по сторонам (ну, может, еще чтобы справлять нужду), но ни встать, ни пошевелиться никто бы не мог. Однако каждому был бы дан рычаг для разблокирования крепежей своего кресла. Но разблокировка одного кресла, приводила бы к тому, что его друга, сидящего рядом, разрывало бы на части разводными механизмами его собственного кресла. И когда каждый останется в своем кресле, потому что скорее сдохнет сам, чем убьет друга, у всех будет возможность понять насколько они ценят жизнь друг друга. А раз так, то стоит ли тратить наше жизненное время, на пустую болтовню.

   В) Если бы я был Нео, я бы переписал «прошивку» для программы тематики человеческих разговоров. Я бы не стал задавать фиксированный перечень приемлемых для разговора тем, потому что это бы означало, что один человек определяет то, о чем нужно говорить другим (а кто сказал этому человеку, что он, во-первых, имеет на это право, а во-вторых, знает, о чем нужно говорить). Я бы просто создал тематический программный фильтр, блокирующий темы, созданные человеческой незрелостью, и являющиеся определяемой человеком надстройкой к стандартам существования, определяемым действительностью вокруг нас. Например, деньги. Они не предусмотрены условиями существования мира вокруг нас. Деньги придуманы человеком для самого себя. И человек определил, что это важный (если не сказать – важнейший) элемент нашего существования. Но от разговоров о деньгах необходимость в них для нормального существования не отпадет. И от того, что мы бесконечно обсуждаем, как неправильно мы живем, мы не стали жить более правильно. А раз так, не лучше ли поговорить о самом человеке, чем о том, чем этот человек оплачивает свои коммунальные расходы?!