На златом крыльце сидели

   
   На  старом  крыльце  неухоженного   дома, пригревшись  на  теплом   майском   солнышке,
сидели    две  женщины  и  мужчина.
Все  трое,  возраста  -  неопределённого, вида - помятого, одеты,  мягко  говоря, 
не  по  моде, но  -  СЧАСТЛИВЫЕ!!! Их  блаженные  улыбки  невозможно  было  передать 
словами. А  радовались   они  тому, что  магазин,  находящийся  неподалёку,
с   многообещающим  названием "Оазис" - открылся.
Оттуда  уже  возвращался   их  четвертый   приятель  Виктор 
с  двумя  бутылками "Перцовки"  и  закуской.

Троица, сидящая  на  крыльце, была  местной, деревенской. Прасковья - хозяйка  дома,
её  муж  - Александр  и  соседка  Софья. Компания  давно  вела   бурный  образ  жизни.
С  тех  пор, как  совхоз  развалился, работы  не  было. Мужики  перебивались   случайным 
заработком. Сашок  в  свое  время  считался  неплохим  механиком, да  частые  магарычи 
пристрастили  к  выпивке. Жена, как  могла, боролась с  этим  злом: бралась  выпивать 
стопку  вместо  мужа. В  результате  спилась  сама.

Параскева  всю  жизнь  проработала  на  почте, выполняя  в  одном  лице   все  услуги 
по  приёму  платежей, доставки  и  отправлений  писем, бандеролей, телеграмм.
Заработала  неплохую, по  сельским  меркам, пенсию. Только  оформление  её  затянулось 
надолго - около  года. За запоями  было  некогда.
Соня - соседка, тихая, хрупкая  женщина, в  прошлом  доярка  и  раньше  бражкой 
не  брезговала. А  когда  ферму  закрыли, коров  пустили  под  нож -  вовсе опустилась.
С  возрастом, став  окончательно  хилой, приловчилась   бегать   по  дворам  занимать   
деньги  на  похмелье. Давила на  жалость:  то  якобы  на  лекарства, то  родне  на  похороны,
то  хлеба   купить, то  газ  или  свет  оплатить. Что  удивительно, ей  всегда  верили,
утвердительно  кивали  и  одолживали. Немного. Зная,  что  не  отдаст.

Виктор  в  деревне  считался  пришлым. Говорили, он  потерял  в  городе  квартиру 
и  потому  был  вынужден  любоваться  сельскими  пейзажами. Благо - брошенных  домов  хватало.
Рассказывать  о  себе  не  любил, но  являлся  человеком  не  глупым, даже  кажется
образованным.
Двор  хозяевов   пребывал   в  запущенном  состоянии. Заполонивший  всё  бурьян 
уходил   далеко  в  огород. Рядом  с  калиткой,  в  зарослях  сорной  травы, 
терялась  собачья  будка  с  привязанным  к  ней  большим  чёрным  кобелем.
Ему  недавно  перепало  немного  объедков и  он,  уронив    тяжёлую   морду  на  лапы, 
мирно  спал. Витёк  вошёл  в  калитку. Пёс    лениво  приподняв  уши,  глухо  буркнул:
 - Гав...
На  что  гость  ему   мимоходом  ответил: 
- Бог  в  помощь.
Затаренный  спиртным, а  также  нехитрой  магазинной  снедью, Витёк  шустро 
пробрался  через  валявшиеся на  каждом  шагу  ржавые  тракторные  запчасти.
У  крыльца  заискивающе  спросил  у  хозяйки:
- Ну  что, Параня,  тут  будем  отмечать  или  в  дом  пойдём?
Сонька, разомлевшая  на  солнышке, вздрогнула... потянулась  и  вышла  из  транса.
Сашок   продолжал  безмятежно  сидеть   на  ступеньках, склонив  голову  на  плечо  жены.
Паша  скомандовала:
- Пошли  в  дом. Нечего  людям  зря  глаза  мозолить...
Они  медленно  поплелись  к  дверям. Следом  юркнул  Виктор.

Всё  смешалось  в  доме  у  Прасковьи: коты, кастрюли, куры, вёдра, тряпки...
Но  у  окна  располагалась   главная  достопримечательность - телевизор "Самсунг".
Паша  хвасталась, что  её  дочь  Надежда  купила  недавно  большую  "плазму",
а  старый  телек  отдала  родителям. Несмотря  на  преклонный  возраст,
трудолюбивый кореец  каждый  день  добросовестно  озвучивал  и  изображал 
все  события  нашего  бытия.
Они быстро, кое-как  смахнули  со  стола  остатки  еды  от  предыдущего  застолья,
разложили  свежие  продукты,чинно  располагаясь  на  скамейках  и  потрёпанном  диване.
Паня  включила   телевизор.
-  Достала  эта  реклама, - в  сердцах  прошептала  хозяйка, принявшись  переключать 
пультом  каналы. Тут  Сонька восторженно  залепетала:
- Вот! Оставь! Начинается...

Все  уткнулись   в  экран: транслировали  свадьбу  принца Уильяма и  Кейт Миддлтон.
Женщины  дружно  защебетали:
- Какие  хорошенькие... Невеста - красавица...  В  платье...Как  пава  плывет... Счаст-ли-вы-е. 
Витёк,  оживившись, всем  разлил  и  провозгласил  тост:
- Так   значит  выпьем  за  молодых! Поднять  бокал  за  новобрачных - святое  дело!
Все   дружно  согласились, остаканились  и  дело  пошло. Закусив  килькой  в  томате, 
Витёк   ударился    в  светские  беседы:
- Эх, как  время  летит! Вроде  только  недавно  выдавали  замуж  Диану  за   Чарльза.
А  теперь  их  сына  женим!
- Да... гарная   дивчина  была. Жалко  что  погибла, -  горько  согласился   Сашок.
Тут  вдруг  Параня  заголосила:
- Ой,  бед-на-я...  Не  дож-да-ла-ся... Свадьбы   сы-ноч-ки... Все  заметно  взгрустнули.
Витёк, обведя  общество  печальным  взглядом,  предложил:
- Так  давайте  помянем. Святое  дело - выпить  за  упокой  души  её.
Выпили  молча. Закусили, продолжая   смотреть  церемонию. Демонстрировали  королевских  особ:
её  Величество  Королеву  Елизавету  II  в  желтом  наряде  и  элегантной  шляпке,
герцога Эдинбургского, принца Чарльза  в  красивых  торжественных  мундирах, 
Камиллу   Паркер  в  белом  пальто.
- А  отец-то  как   рад, - затараторила  Сонька. - Токмо  я  его  не  шибко  уважаю...
за  шашни  с  этой... как  её... Камиллой! Всё ж  правду  говорят -  любовь  зла.
 Витёк, выполняя  обязанности  тамады, встал  и  официально  объявил:
- За  отца  жениха  и  мать  его  Королеву  Елизавету!
- Аха… - прошепелявил  Сашок (он был  почти  без  зубов) - Щоб  не  сжили  со  свету   
нову   невестку.
- Та  типун  тебе  на  язык!- оборвала  его  жена .  -  Что  ты  всё   брешешь, 
как  тот  блохастый  кобель. Молодёжь  нынче  продвинутая: помяни  моё  слово - 
возьмёт  она  своего  Вильку  в  ежовы  рукавицы! С  вашим  братом  по-другому  нельзя.
Только  к сорока  годам  ума  набираетесь.  Да  и  то - если  повезёт.
После  очередного  возлияния,  Витёк  продолжил  рассуждения  о  королевской  династии:
- Ведь  мы  с  ними  в  кровном  родстве. Царь  Николай  с  двоюродным  братом  Георгом  были
похожи, как  две  капли  воды! В  общем - не  чужие  люди.
- А  то, - поддакнул   Сашок, макая  хлеб  в  юшку. - Послал  Бог  родственничков.
Никада  не  упускали  случая  чо-нить  со  двора  слямзить. Правда, ныне, 
наши  щедрые  бояре  сами  всё  неутомимой  родне  вынесли  и  торжественно  втюхали.
О  судьбах  мира  радеючи. Пусть  мол   жируют, нас  лишь  милуют.
- В  первый  раз  что ли? - крутя  в  руках  пустой  стакан, произнёс  Витёк. - Ещё 
с  революции, не  единожды,  всем  миром  доили  священную  корову. 
Под  воздействием  выпитого, у  Сашка  в  голове  что-то  щёлкнуло  и  он  внезапно 
переключился  на  методы  разведения  и  содержания:
 - Ежели  сравнивать  породы,  то  наша  красно-степная  сама  выносливая:
всю  зиму  на  одной  соломе  стоит, а  ведро  молока  в  день  стабильно  даёт!
Тогда  как  заграничная,  без  комбикорму, шагу  не  сделает. Сколько  отсыпал 
по  рациону - столько  молока  получишь. Ни  каплей  больше.
- Верно  говоришь, Сань, - оторвалась  от  телевизора  Сонька. - Я  работала  с  импортными.
Они  нежные, холёные, мытые - чёсаные. К  компьютерам  приученные. Не  нашим  чета.
Санёк    продолжил:
-  Одно  плохо - наша  кормилица  коровёнка-то  уж  тощая.  Не  ровен  час - загнётся.
Но  зато  ихних, заграничных  спасём! Они  ведь  к  экстремальным  условиям  не  приспособленные.
 - Хватит  вам  трендеть,- подала  голос  с  дивана  Прасковья. - Своих  монархов  нет, так  дайте
на  чужих  посмотреть.
- Почему  это  нет? У  нас  каждый  правитель - царь! - возразил Витёк. - Менталитет  народа, паимаишь.
- Однако  с  помазанником  Михаилом  твой  манталитет  дал  маху, - съязвил  Сашок. -
Народ  чаял  новое  мЫшление, а  случился  ускоренный  м...ц.
- Зато  у  нас  теперь  демократия  есть! - жизнерадостно  ввернула Сонька. - И  свобода... - она осеклась
под  хмурыми  взглядами  собравшихся.
- У  нас  какие  прожекты  не  вводи -  в  итоге  всё  равно  монархия  получается, - философски 
заключил  Виктор.
- Причём  демократи-чски  изб-раная, - грозя  указательным  пальцем, добавил  Александр.
- Виват! - изрёк  Витёк. Гулко  грякнули  кубки.
На  экране  завершался  обряд  венчания.
- Угомонитесь вы, политологи, - добавляя  в  тарелки  солку  из  банки, молвила  хозяйка. - У  людей  свадьба  идёт! Надо  "горько"  или  "сладко"  кричать!
- А  кому  кричать? - обиделся  Витёк. - Всё  равно  не  услышат. Может  тебе  с   Сашком   крикнуть,
чтоб  молодость  вспомнила? - с  сарказмом  предложил   он.
- А  что?  Чем  я  хуже? - захмелевшая  Параня  встала, с  вызовом  выпячив  грудь  вперёд,
демонстрируя  остатки  былой  красоты  и  явно  напрашиваясь   на   комплимент.
Витёк  оценивающе  её  осмотрев, вынес  вердикт:
- Оспыдя!  Да  по  тебе  липоза...   липоца...тьфу  ты,  блин,  липосакция  плачет. Хотя  вряд  ли  поможет.  Мослы  дюже  широкие.
- Не  тебе  их  грызть. Тоже  мне, эксперт  выискался.
- Не  мне. Зато  теперь  понятно, почему  Сашок  без   зубов, - хохотнул  Виктор.
Паша  ответила  частушкой:
         Без  зубов - а  знатный  мастер.
         Это  скажет  весь  район:
         Быстро  души  на  запчасти
         Разберёт  его  гармонь.

- Сыграй  нам, Сань, - ласково  попросила  она  мужа. Тот  послушно
подхватил  с  лавки  старую  отцовскую  гармонь. Зазвучали  незатейливые  переборы.
Параня  пошла  в  пляс:

        Сняла  решительно  платок  наброшенный.
        Он  ошарашен  был... до  немоты.
        Потом  упал  чего-то, словно  скошенный,
        Не  оценил  душевной  красоты!
         
Подскочила  Сонька, принявшись  вокализировать  писклявым  голосом:
         
          Чем  я  вам  не  королевна,
          Ну  и  что - без  негляжу.
          Для  культурного  обмена
          На  то  самое  сгожусь.

Тут  Витёк, не  удержавшись, тоже  пошел   в  пляс:

          Хватит  бабы  доставать
          И  терроризировать.
          Лучше дайте  выпивать,
          Жизнь  анализировать!

Бойко  притоптывая,  Витёк   приблизился   к  Параскеве  и  шепнул  на  ухо:
- Панюш,  а  может  правда, нам  с  тобой  попробовать...
- Что  попробовать? - не  врубилась  Паша.
- Ну того... маслами  подвигать. Авось  чего  получится. Свадьба  всё-таки, - 
Витёк  хитро  подмигнул,   кивая   в  сторону  сеновала.
Прасковья  остановилась:
- Да  ты  что, ухарь  городской, последние  мозги  пропил? А  ну, давай, топай  отсюда.
Тоже  мне... прынц  датский!
- Ну  ты  чего, чего  расхорохорилась?  Я  тока  так... почву  прозондировать.
- Смотри,  ухажёр. Санька   у  меня  только  с  виду  такой  спокойный. 
А  как  взбесится -  потом  всех  твоих  зондов  не   пособираем.
И   продолжила  петь:

          Вот  скажи-ка  почему
          Мелешь  всякую  муру?
          То  ли  спьяну, то  ли  с  дуру,
          Толь   маразм - я  не  пойму?

Витёк  ей  отвечал:

          А  ты  баба  не  хами
          И  не  строй  фасоны.
          Ведь  в  деревне  мужики
          Сплошь  все  заспиртованы!

Веселье   было  в  полном  разгаре. Никто  не  заметил, как в дверях  появилась 
дочь  хозяев  -  Надежда. Высокая,  здоровая  деваха, подбоченившись, наблюдала 
всю  картину  со  свирепым  видом.
Гости, наконец  обнаружив  сей  факт, сразу  умолкли  и   стали  постепенно 
продвигаться  по  стеночке к  выходу... Но было  уже  поздно.
Надежда  молча, за  шкирку, выкинула   сначала  Витьку. Следом  за  ним,
спотыкаясь, полетела  Сонька.
С  воплем: "Да  когда  же  вы  перестанете  меня  позорить  перед   людями!", 
Надежда  принялась  убираться  в  доме. Чистить, мыть, скоблить.
Притихшие   супруги, поддерживая  друг  друга, пошли   в  другую  комнату,
отсыпаться.
А  забытый  всеми   телевизор  показывал, как  Принц  Уильям  и  Кейт 
Миддлтон  целовались  на  балконе  Букингемского  дворца.