Мыхалванч

               
                (из цикла «Цеховики»)

- О, Михаил Иванович! Какими судьбами! Пойдемте, дорогие гости, вот неожиданность! Вот, тут рядом, пошли, пошли…
И настоял приглашающий на своем.  Михаил Иванович и я (в качестве бесплатного приложения к нему), зашли  в районный пункт приемки  шкур домашних животных. На такой случай в приемном пункте нашелся и коньяк и прекрасная закуска в виде баночки красной икры и копченой рыбы….
Хозяин обращался, и разговор велся исключительно с Михаилом Ивановичем, мне оставалось участвовать в разговоре молча, хотя, во всем остальном меня, слава Богу, ни в чем не обделяли. Время у нас было ограничено, но все-таки, посидели там около часа. Разговор велся оживленно, в дружеской обстановке. «Татарин» так ни разу ко мне не обратился, спасибо, на прощание хоть подал руку….
Я не обиделся, отнес такое отношение к обычным недостаткам человеческим. Михаил Иванович – мой подчиненный. Я – начальник небольшой геологической партии, а он – буровой мастер нашей партии. Хохол. Так он гордо называл себя. Хотя, почти всю жизнь прожил в Саратове, так и не научился выговаривать букву «и» и представлялся как Мыхал Ыванович. И я  обращался к нему просто: «Мыхалванч».
«Татарами» называли в Саратовской области всех работников  пунктов приемки шкурок у населения, хотя среди них встречались и представители других национальностей. До описываемого случая этот вопрос не интересовал меня. Оказалось, что практически все работники приемных пунктов по всей области состоят в родственных отношениях и представляют собой почти что, отдельную касту. Постороннему попасть на эту работу было практически невозможно. Все они обучались в Балашовском пушном техникуме. Поступить в этот техникум постороннему было едва ли не труднее, чем в МГИМО.
Все это я узнал от Мыхалванча. Он многое знал об этой «касте», поскольку много лет  дружил с ними, и как уже я убедился, «татары» ценили его. Позднее такие встречи повторялись не раз.
У  Мыхалванча  золотые руки. Основным источником доходов ему служила вовсе не зарплата и даже не бурение скважин-колодцев для частных лиц, коим тоже он не брезговал. Он ремонтировал машины. Специализировался на ремонте вездеходов ГАЗ-69. Равных ему в этой части, пожалуй, не было во всем Саратове. Знал он машину до мельчайших деталей. Знал цены на запчасти и в магазинах и рыночные – как школьный отличник таблицу умножения. Умел, и доставать детали, которые днем с огнем не сыщешь. К примеру, есть поселок городского типа рядом с Саратовом – Татищево. Там стояла воинская часть. В этой части служил некий прапорщик, о котором очень уважительно отзывался Мыхалванч. Он – де, живет лучше всякого генерала, так как много лет заведует имуществом воинской части. Удивительно, до конца семидесятых годов прошлого века там сохранялся парк машин именно ГАЗ-69. Это, при том, что в конце семидесятых уже выпускались более приспособленные модификации, например: УАЗ – 469. Периодически, проводилась проверка их технического состояния, техобслуживание  и обновление деталей…. Этот прапорщик являлся основной «движущей силой» поддержания парка машин в рабочем состоянии. При этом не забывал и про себя тоже. Будучи крайне осторожным человеком, сбывал списываемые агрегаты только лицам, которых хорошо знал и доверял. Мыхалванч был одним из таких людей.
Хотя он был старше меня на двенадцать лет, это нам не мешало дружить. У меня  мягкий покладистый характер, а он по характеру прямая противоположность мне. Но это был человек слова; если что обещает, то никогда уже не нарушит своего слова. Эту черту характера я ценил всегда и он мне нравился своей обязательностью. Со стороны и не поймешь даже, кто кому подчинялся. Впрочем, для меня это было неважно, главное, я всегда был уверен, что мы выполним любое плановое задание. И мы дружили.
Это я к тому, что много раз бывал дома у Мыханванча и лично убеждался; у него в любое время можно было собрать с нуля, три-четыре машины марки ГАЗ-69. Отдельно в саду были сложены передние, задние мосты, в сарае хранились коробки передач и «рулевые», отдельно моторы и рамы.…  В общем, было все, чтобы собрать три-четыре машины. Затруднения были только с документами. Будут документы – он любые номера перебьет. 
Удивительное дело – все приемщики шкурок по области являлись владельцами именно ГАЗ-69. Где бы, кто бы из них не сломался, они обращались не куда-нибудь, а именно к  Мыхалванчу. Тащат, кто на буксире, кто на трейлере. А еще пришлют своих мальчишек для выполнения тяжелых работ. Да и работали при разборке и сборке машины в основном, эти ребята. Мыхалванч же пил пиво и следил за их работой, да покрикивал на них, другой раз, бывало, не постесняется, и дать пинка.
Авторитет заслуженный. Возможно, есть и у меня грешок. Я перестраивал работу нашей партии таким образом, чтобы человек мог использовать парочку рабочих дней в собственных целях. Он это ценил и никогда не подводил меня по работе.
Увы, уже несколько лет прошло, как его не стало. Будучи по-своему, большим мастером, он любил поговорку: «Сапоги должен тачать сапожник, пироги печь пирожник». Никогда не брался за работу, которую сделал бы хуже других. Дома обои клеить – нанимал специалистов, чинить наличники на окнах – нанимал…. Даже, туалет поставить в саду – и то нанимал плотников. Мне бы это в голову не пришло – все бы старался сделать сам. Возможно, от этого и не стал большим мастером ни в одной области…