Вторжение. Книга вторая. Глава первая

Прошло десять лет.

- Папа, а почему наша мама такая старая?- Виталина  тронула отца за плечо и отошла  в угол. Там она села на краешек дивана, гордо вскинув голову с высоким лбом, и насуплено уставилась в окно в ожидании ответа, который мог последовать много позже самого вопроса. Но девочка привыкла ждать и на одиннадцатом году жизни многое уже понимала из той, другой - взрослой жизни; жизни, которую она наблюдала со стороны отца и  со стороны матери совершенно по-разному. И выносив этот вопрос не один год, она таки задала его отцу в самый неподходящий для обоих момент.
Алексей Михайлович дописывал мысль ,  ощущая дочернее прикосновение плечом и пульсирующей жилкой на все еще красивом, не тронутом морщинами, крутом  лбу.
 Докторская, к защите которой он планировал приступить уже через несколько месяцев, вышла на финишную прямую. Из всех предложенных   тем, Алексей не остановился ни на одной, чем ввел в мягкую оторопь своего прямого руководителя. История России  не интересовала его как таковая, ибо переписанная много раз,  она выводила в ранг положительных героев вчерашних врагов. Тем же могла «похвастаться» и Украина. Тема «докторской» – это  был  один из его поступков. Поразить общество неожиданным шагом, оставшись при этом невозмутимо спокойным - было трудно, но с годами вошло  в привычку. И это невозмутимое спокойствие – та марка ,которую он прикрепил как значок к груди много лет назад, будучи  еще светлоголовым юношей; марка, от которой он уже никогда не отказался. 
Алексей тянул  с ответом, не отводя взгляда от чеканного образа Нефертити на противоположной стене.
 Оторваться сейчас от этой   великой женщины, которой он посвящает все свои вечера и выходные - немыслимо тяжело. Также немыслимо тяжело было все эти годы выискивать и складывать по   «крупицам» жизнь египетской царицы, никем никогда не описанную. Но все это было ничто в сравнении с тем, что сейчас он обернется к дочери , посадит ее  к себе на колени и начнет тот долгий, долгий разговор, к которому он готовился последние годы и к которому оказался совершенно не готов.
- Послушай, Вита…..
-Пап, только не надо мне рассказывать сказки, что мама долго не могла никого выбрать и ждала тебя, как принца на белом коне…
-Значит, ты   в принцев не веришь.
 - Принципиально…Это только наша Ленка верит…все шепчутся с мамой. А я так уверена, что их нет. Ты же сам, когда рассказывал о древнем Риме, говорил о рыцарских турнирах за сердце любимой женщины. Но то было тогда! А сейчас мужчины, если и дерутся, то по пьянке, как наши соседи с нижнего этажа…
-Ты говоришь, наша Лена шепчется с мамой.. А разве с тобой она не делится своими секретами?
- Не-а, она  как-то сказала мне о мальчике из четвертого «а», так разве на  таких можно смотреть? Это же ужас: в компе- дурак набитый, ходит в библиотеку и книжки читает в читальном зале, вместо того, чтобы в гугле все это найти…
Алексей погладил шелковую косу Виталины и молча прижал свое сокровище ближе. Они сидели молча и лампа, освещающая облик Нефертити, поглотила своим сиянием и эти  два силуэта, таких родных и таких чужих в это мгновение и не только….




Лена подошла к зеркалу и посмотрелась.
« Ах, Вита все равно, красивее, у нее - коса.. а у меня, кроме глаз ничего нет.. правильно папа говорит. И умнее Витка, и остальное – тоже…Разве что маминым именем и схожи…»
Она стала тихонько натягивать колготы, одновременно  вспоминая: все ли сложила в портфель накануне …
Спустя какое-то время, из-под одеяла высунулось лицо  полусонной Виты, и недовольный голос приказал Лене подождать.
-Такое чувство, что гимназия за три километра, что ты уже подскочила и дергаешься бежать на кухню к маме… - Вита вытирала кулачком бегущую слезку и персиковый румянец, доставшийся ей «по-наследству» от отца, приятно украшал  утреннее девичье лицо.
-А ты вечно спишь до последнего, а потом мы несемся сломя голову, что я все, что выучила вечером - забываю…
- Покамест я рядом - не забудешь, кто кроме меня тебе все подсказывает?- Виталина , выскочив из постели, уже  четкими движениями застегивала юбку. – Я уже буду у двери, а ты еще  будешь бродить по дому в раздумьях: «Ах, все ли я взяла, ах, не оставила  ли я голову дома?».
 Девочки повалились на постель, и дурачась стали биться подушками, что строго- настрого им делать запрещалось .
Алексей приоткрыл дверь детской.
И как бывало много раз, когда их заставали врасплох, Виталина бросилась отцу на шею, а Лена отошла к столу и , поправляя волосы, расстегнула портфель, лихорадочно пересчитывая учебники.
Алексей Михайлович подошел к дочери , не снимая с шеи любимицу и заглянул ребенку в глаза, подняв ее лицо  за подбородок и медленно повернув к себе.
Лена молчала и отводила глаза в сторону. Она была похожа на зверька, которого тронуть нельзя, а если прикоснешься, получишь укус - сильный и властный.
- Идите на кухню, мама заждалась..- Алексей легонько толкнул Лену к двери и наконец разъединил руки Виталины.
Опустившись на девичью постель, он посмотрел в окно и задержался взглядом на оранжевом кленовом листе, дрожащем с наружной стороны .
« Почему так? Одна готова все выболтать, а эта- секретница- ни матери, ни мне- ни словечка…
А может Инга и знает ее секреты - мне не все говорится…Точнее, мне ничего не говорится.
Вроде одинаково люблю и ту, и другую…Маленькие были- обеих катал на карусели, потом к истории обеих приучал, даже Ингу учил одинаково быть строгой и к той, и к другой дочери…В чем же прокол-то получился?»
Алексей слышал доносившийся из кухни смех, звон чашек, утренний, с хрипотцой голос жены, какие-то ее наставления дочерям перед гимназией, и детскую болтовню. Он знал, что все его ждут, но идти на завтрак не спешил. Ему было не по себе после вчерашнего разговора с Витой. Уклонившись от ответа, Алексей понимал, что дочь вернется к этому разговору и оплошать в следующий раз будет не то что - нельзя, а невозможно, ибо он падет в ее глазах сразу и…страшно подумать.. дочь отдалится от него ; отдалится как Лена отдалилась. А этого допустить было нельзя…совершенно нельзя.
Алексей все сидел и сидел… Дочери уже шушукались в холле, шурша плащиками, но он не выходил их поцеловать, предоставив нести сию миссию Инге.
Сейчас он стоял перед выбором: идти к Нефертити, или идти к жене с тем, самым неприятным разговором, которого не хотели ни он, ни она, ибо оба несколько лет назад успокоились одним решением этой дурацкой проблемы.. Но он и она совершенно забыли о подрастающих дочерях, о  подрастающих женщинах…
« Ладно, были бы мальчишки- все просто. А этим надо все растолковать. И не просто растолковать, а чтобы поверили.. Мне поверили. И матери поверили. Вот какая хреновина получается…»
Алексей вздохнул.
Как  бы это ни было тяжело, как ни скрывали они с Ингой все их житейские секреты, но надо было выводить на свет и Младшего Сына и Старшего Сына с его семейством. Тот секрет, что так долго был свято чтимый их семьей должен был покинуть свой ларец и появиться пред очи их детей.
А вместе с этим секретом на свет появятся все те ничтожные мелочи быта , их с Ингой быта, который они хотели спрятать, ибо когда-то вдвоем решили, что их дети , рожденные от невероятного союза двух сумасшедше любящих людей должны чувствовать неразделенную любовь к себе, неразделенную ни с кем…И вот теперь эта тайна должна стать не тайной, а былью… страшной былью. Тот миф, придуманный Алексеем и поддержанный Ингой- что и дети необыкновенны и должны жить этой необыкновенностью рассеивался, давая место реальности..
Алексей резко поднялся и зло хлопнул дверью, чего с ним если и случалось, то крайне редко.
-Маленькая моя…-он со спины обнял жену, уткнувшись утренним желанием прямо в ложбинку.
-Алешик, мне надо дописать.. немного осталось…- Инга не поворачивала головы. Она давно не поворачивала головы, ибо однажды лет пять-шесть назад увидела его выражение лица, когда стояла в утреннем свете , освещающем все ее морщины и рыхлую кожу.
 Он тогда отшатнулся. И она запомнила это. Надолго запомнила. А секс.. Он еще приносил радость…Хотя в шестьдесят мало, кто еще млеет от таких отношений.. Но, видимо это было  еще ее…
-Алешик, я очень старая?- она резко повернулась к нему и ей было абсолютно  наплевать, как осеннее солнце старательно смакует каждую ее оспинку и рытвинку на лице.- Скажи правду…Прошу тебя.
- Да. Очень…