стр 151

дозволенного.
Ну вот Мишка, а ты говорил смерть, прижала к стенке, кочергой — торопилась менять юбки Маринка.
Повторяю — упёрся в своё Мишка — Этот дебют первый и последний — Ни на секунду не расслаблялся — Щас ещё Ёжики и... - увидел Переводчицу — И..... и …... всё!
Перестань! - не поверила партнёру Маринка — Пер.Г. Уже забыла.
Да, как же, эта забудет — плюнул на всё Мишка и решил поставить жирную внушительную точку, дабы ни так обидно приходилось в случаи трагического исхода.
Круто вы, заставили поверить в сказку - «конфетки» поздравляли справившихся с поставленной задачей пару.
А теперь внимание. Щас начнём — доверили должность суфлёра, по малости лет, легкомысленному Сёмки — Мишка, Маринка заняли свои позиции.
От куда таких слов по нахватался? - цеплялась Анька.
Словарь перечитываю — насупившись отвертелся Сёмка — Не мешай мне исполнять свою миссию. Короче, дело к утру. - Ромка показал другу часы прежде чем тот хотел выговорить «дело к ночи» - Щёлк, кадры поехали. Начали!
И пошли, смешной перевалистой походкой, по комнате утыканной видеокамерами что торчали вместо окошечек в дырочках.
Наводи на крупного ежа — руководил режиссер поглядывая за копошащимся с верху безпотолкогого помещения — Чуть влево. Сейчас.... - выждал — ещё немного. Ага, уводи в низ - «дирижировал» объективами — Покажи блеск иголок. И быстро перескочил на поднимание коленок. Выше тянем ноги — не забывал поправлять детей — работаем на камеру. Все взгляды в эту дырочку — указал на объектив фонариком — Заснял в полный рост — снова занялся проработкой операторов — Поверни чуть в право. Деловито прошёлся — подчиненные ели успевали поймать мысль — не показывай лицо, теперь убери ладошку. Загляни любопытно. - всё шло хорошо — Посыпались листья — Теперь указывал вспомогательным декоратором — Ежи падают. Бум. Валяемся. Швырк, швырк. Нацепили на себя грязи. Запускайте Тропика — весело, стало режиссеру.
Тропик копай. Глубже швыряйся носом — подсказывал Сёмка — Молочина! Дети меняемся.
Не зазнавайся — снова Анька
Отвяжись — и Сёмка продолжил — Тянем лапки к солнцу. Которого нет. Тропик прыгай, лай. Кричи, на колени. Свернулись в клубок, прокатились. Падают яблоки. Жадно собираем плоды на спину — подразумевал это а говорил совсем иные слова, хотя нечто схожие в изъяснениях проявлялось — Выпрыгиваем. Стоп. Застыли. В сторону занесло. Сели, встали, упали.
Снято умницы мои! - режиссер готов был расцеловать детей за прекрасную работу — Не сантиметра лишней плёнки — ещё осталось на обширные титры с картинками — Шикарный получится Фильм! - чуть подумав сделал выводы в слух.
Однако! - согласился с руководителем коллектив.
Но пока все радовались здесь, там внутри злосчастной комнаты без крыши, пространство окутал дым, так что в одном шаге не стало видно языков пламени горячего огня.
Горим, горим! - закричали в суматохе «конфетки» в то время как Тропик пытался затушить свирепый «кострище» органической жидкостью, приподняв над огнём лапку. К сожалению поздравляющие друг друга взрослые не слышали не единого звука о помощи.
А дети уже схватились за глаза — дым выедал их. Тропик начал задыхаться в дальнем углу квадратной комнаты. Тут было «конфетки» завопили блажью, но стоящая на чеку Переводчица нарочно заглушила детей своим криком спонтанного, двусмысленного слова «Браво».
Наконец, клубы едкого дыма, повалившие из всех щелей сами попросили взрослых о помощи. Тогда только, люди бросились тушить огонь а Нина Борисовна рвалась в самую глубь за своими детьми.
Стой дурочка. Куда? Подумай о своём ребёнке — всеми силами пыталась удержать хореографа Переводчица.
Пусти — отпиралась Нина Борисовна — они же сгорят, заживо — рыдала как никогда.
Вскоре, детей начали вытаскивать одного за другим. Не видать было лишь Тропика. Поэтому Мишка, который задыхался от дыма и не мог оторвать рук от лица, продолжал искать собаку находясь в гуще ужасного пожара. К моменту нахождения животного, из одежды, на мальчишке остались только трусы да пара обгорелых рукавов, сценического костюма. Вздувшиеся волдыри по всему телу поспособствовали без чувствию — на время. Но главное,... собака, была спасена!...
На следующий день, 18 декабря Мишка очнулся, естественно, в больнице. Отвратительные на внешний вид ожоги, покрыли его с ног до головы, но и это, как выяснилось позже, оказалось не страшным. Куда было обиднее, проснувшись да открыв глаза увидеть кромешную темноту и ничего более.... Да, Мишка ослеп..... И это значило что с карьерой танцора покончено, при всём при том что этому мальчишке от жизни ничего кроме как выступлений на сцене да ответной любви публики, по сути, было не надо. То есть смысл жизни, для только начавшего жить погряз в не высушаемом а лишь