Записки на полях сценария

за кулисами

***
Самое плохое качество истории это ее свойство повторятся. И что немало важно зачастую повторяются не самые радужные события или части этих событий. Но человек обладает уникальным даром приспосабливаться ко всему и привыкать, что уже не замечает никаких повторов, считая все это частью своей жизни.
Он тоже не замечает, но из-за того, что является частью моей жизни и является причиной повторов. Он меня уже не удивляет, и не удивлял никогда. Но я много вру, и это чистая правда. Один раз он меня таки удивил – подарил цветы. Раньше мне никто не дарил цветов. Я имею одну плохую привычку, она одновременно и хорошая, я сама себе дарю цветы. Кто же еще может сделать мне такой роскошный подарок, только я сама.
Проблема в том, что один эпизод все время повторяется, будто кто-то все время нажимает «repeat». Эпизод повторяется, но не полностью, декорации другие и герой тоже другой. И его внутренний мир мне очень даже нравится, хотя там и присутствует хлам. Но в этом он не одинок, что не скажешь обо мне, мой хлам антикварный и многие за него запинаются, общаясь со мной. Но он пока что не запнулся, это дело времени. Он не такой уж уникальный, как показалось впервые, точнее до repeat. Он не способен уделить мне немного больше внимания и хотя бы одну чахлую розочку, можно даже белую, хотя их обычно дарят на похороны, непосредственно «виновнику торжества». Я не согласна на вялые розы, я просто хочу хоть немного внимание с его стороны. А он (это все относится к повтору истории) не боится меня потерять (на определенном моменте так всегда бывает), не хочет меня слышать, понимать и принимать такой, какая я есть, а хочет лишь исправить  мои недостатки, выкинуть внутридушевный хлам – таким образом приблизить к идеалу или сделать полностью идеальной. Пигмалион несчастный! И это не грустно, и меня не удивляет нисколько. Я привыкла, ведь я loner! Удивит меня только то, что кто-то уделит мне немного больше внимания и тепла, чем он. Чем ты.


***
Тебе страшно засыпать по ночам, зная, что я не сплю где-то рядом. Ты ждешь ответный удар…. А если его не будет? Запросто пропускаю ходы  и жду, сама не знаю чего.
А на другом конце света уже утро, люди пьют кофе или вино….
Спи спокойно, мести не будет. Хоть я и не научилась прощать. Я все забуду. Забыла. Мне не зачем молчать.
Ты ждешь моей тени, звуки моих шагов…. Ты уже параноик и шизофреник, а говорил, что забудешь в миг…
Смеюсь. В этот раз над тобой. И в этом моя победа. В первую очередь над собой.
Я научилась выбрасывать людей из жизни, тех, кому я не нужна. Они мне, как фантики, не интересны, и ты из их числа.
Хочешь что-то сказать? Я не услышу даже крика. Я не вернусь в твою жизнь, и не открою дверь в свою.
Я поздно стала тебе интересна, поздно ты стал нуждаться во мне.
Закрой глаза и ничего не помни.

сцена

***
Мы оба ненавидим друг друга….
На сцене играем любовь. Она выглядит очень правдоподобно. Ненависть нас заводит, нам обоим нравится издеваться друг над другом на сцене.
Играя любовь… играя в любовь.
Легкие прикосновения не по сценарию заставляют испытывать смущение и блаженство, а в голове начинают возникать скептические вопросы «А что, если….»
Режиссер в восторге. Он верит, что его заслуга – наша идеальная игра. После он снисходительно похвалит нас.
А мы равнодушно разойдемся в разные стороны, ни сказав друг другу ни слова.
 Ведь не на сцене мы ненавидим друг друга….

***
Я  на сцене играю очередную роль.
Ломая мизансцену и пренебрегая сценарием гениального Шекспира.
Моя Офелия – истеричка, болеющая декадансом…
Она ломает спички, прикуривая сигарету, и говорит с цинизмом о своем герое, о вере, о запое и остальных повседневных проблемах.
Свет софитов и рампы на нее (на меня) не давят.
Она словит аплодисменты….
А режиссер заплачет от бессилия предо мной.
И с пьяным матом подаст в руки томик Шекспира.