Жизнь назад

немного из старого... немного из жизни...


Город медленно погружался в темноту. Заходящее солнце, будто пытаясь подарить земле на прощание еще немного тепла, осветило золотисто-оранжевым светом близлежащие улицы. Показалось, что уже поздно, хотя, скорее всего мы настолько привыкли к лету, что в спешке попросту не обратили внимания на незаметно подкравшийся холодный сентябрь. «И впрямь!» - Бодя с удивлением взглянул на наручные часы: «еще и семи нет!». В подтверждение из приоткрытой форточки где-то на последних этажах, вместе с ароматом жареной рыбы или еще чего-то, донеслись гудки радио, и бесцветный голос сообщил о девятнадцати – ноль - ноль по Киевскому времени.
Холодный вечер все еще напоминал об уходящем лете. Конец августа не лучшее время, для того чтобы собираться на улице, да еще и на ветреной крыше панельной девятиэтажки, которая одиноко возвышалась на самой окраине далекого микрорайона. Когда в конце девяностых этот район наконец-то достроили, мало, кто мог позволить себе купить квартиру в этих, на то время, роскошных домах. Но Шурику повезло. Его отец довольно удачно вложил деньги в бизнес, и поэтому тотальная разруха его практически не коснулась, в то время когда предприятия, на которых работало большинство родителей его товарищей, постепенно вымирали. Едва нагрянули повальные сокращения, и тысячи людей без видимой на то причины, вышвырнули на улицу, продавая предприятия иностранцам либо новоявленным, заворовавшимся бизнесменам, вся семья Шурика жила в относительной роскоши. В таком раннем детстве, кода дети в первую очередь обращают внимание не на блестящие иномарки родителей свих сверстников, а на то, что скрывается внутри людей, Шурик и познакомился со своими нынешними друзьями. Бодя, например, долгое время не мог понять, почему это у Саши все время новые красивые игрушки, фирменная одежда из дорогих магазинов, а не из секонд хенда, в котором принято было одеваться у них в семье. И лишь потом, спустя долгие годы, он не раз прокручивал в голове свое детство, пытаясь понять, как Шурик смог остаться таким спокойным, уравновешенным, с открытой душой человеком, а не превратился в среднестатистического мажора. Но эти наблюдения он предпочел оставить при себе, тем более что вскоре после покупки квартиры, дела в фирме отца пошли плохо, после чего фирму пришлось продать, еще многие годы спустя оплачивая многочисленные долги. Кто знает, может быть именно поэтому Шурик такой. Человек, спокойствие которого порою поражает, и только потом ты начинаешь понимать, что именно такие люди пытаются сделать что-то в нашей жизни, оставаясь в тени амбициозности и бессилия приевшихся слащавых лидеров.
- Катюха! А почему это ты Ванька не позвала? Ты же, насколько я знаю, была организатором этого собрания. Могла бы, и позвонить ему. – Доставая пиво из пакета, поинтересовался Шурик.
Катя отвернулась, опустив взгляд.
- Какое это нахрен собрание?! – помолчав с минуту сдавленно выговорила она.
Юрец не выдержав, поднялся с бетонного парапета и вытащил из узких потертых джинсов мятую пачку «Лаки Страйк». Подкурив, он подошел к перилам и, облокотившись, уставился в сторону горизонта, где краешек солнца уже начал скрывать из виду.
- А что бы я ему сказала?! – Крикнула девушка. – Что все, Ванек, мы уже наигрались в борцов за свободу и революционеров-освободителей?! Что все, мол, концерт окончен и все могут быть свободны? Я так не могу! – Она выдержала паузу. – Ты же знаешь, как фанатично он ко всему относится, за эти почти два года он больше всех сделал, больше всех потратил времени на наши идеи, а теперь мы должны будем сказать ему: «Прости, Ваня, но наша организация распалась!».
- Это, по крайней мере, будет честно по отношению к нему. Нам не придется врать. Пойми, что рано или поздно он все равно узнает правду, и тогда виновными окажемся мы, и я буду с этим абсолютно согласен. – Шурик помолчал, поправив очки. - Сказав ему все, как есть, мы поступим правильно!
- Шурик, я понимаю, ты хороший человек и всегда стараешься все сделать правильно... Наверно все дело во мне, я не смогла ему об этом сказать.
Шурик тяжело вздохнул:
- Хорошо, Кать, я ему сам обо всем скажу. Завтра утром я ему позвоню.
Шурик отвернулся, доставая пиво Кате, Юрцу, Димону и Змею.
 - Ну что ж! По всей видимости, говорить буду я. – Нарушил тишину Шурик. - Больше, как я понял, некому. – Он, будто волнуясь, поправил выбившиеся из хвоста волосы. - Так распорядилась судьба, что мы сегодня видимся в последний раз. Нет, я не спорю, быть может, мы вскоре и встретимся (в чем я ничуть не сомневаюсь), но все равно это будут уже не те мы, которые сидят здесь и сейчас. – Он оглядел всех. – Я думаю что ни для кого не секрет, что завтра на шесть утра, у Кати билет на поезд. Она уезжает в совершенно другой город. Наконец-то сбылась ее мечта, и она поступила в престижный университет. Давайте выпьем за нее?! Удачи тебе, Катя, я всегда знал, что однажды тебе повезет. И я был прав. Ты это заслужила по праву. Журналистика – это очень хорошая профессия, и я уверен, она поможет тебе продолжать борьбу! – Он поднял бутылку с пивом. – За тебя!
Отпив немного, девушка улыбнулась и едва заметно с благодарностью кивнула Шурику.
- Вторая новость заключается в том, что с завтрашнего дня я буду официально восстановлен на свой любимый исторфак, где мне и предстоит провести ближайшие два года в рядах студентов. – Он, едва сдерживая улыбку, протянул бутылку с пивом.
- Саня, ну ты и красава! – Мгновенно оживился Юрец. – Когда это ты успел?!
- Да вот, нашел немного времени. – Не скрывая радости, уклончиво ответил Шурик.
- Не может быть! – Восторженно воскликнула Катюха. – Саня, как же я за тебя рада.
- Та ну чего вы, в самом деле, а то еще перехвалите. Попрут из универа во второй раз и отправят в армию. И буду я бритым и с автоматом бегать.
- Тока попробуй! – Замахнулась Катюха.
- Ладно, ладно. Что-то мы отошли от темы… Так вот.
Он откашлялся и продолжил уже серьезным тоном.
-Я вижу, что все то, к чему мы стремились, и чем занимались, не прошло просто так! Нет! Все это пошло на пользу, ведь ни будь нас вместе или не будь той идеи, которая нас объединяла многие годы, кто знает, как распорядилась бы жизнь, и где бы мы были сейчас. Ведь нас сблизила и превратила в тех, кем мы являемся сейчас, именно эта цель. Да, я не говорю, что все было гладко, ведь мы такие же люди, как и все остальные, мы тоже совершали ошибки, но, не смотря на это, мы получили возможность многое переосмыслить, сделать какие-то выводы, сделать переоценку ценностей, а самое  главное, поставить для себя на будущее приоритеты. Именно эта борьба с деморализованным обществом дала возможность положить начало самой главной борьбе, которая именно с этого самого дня будет продолжаться всю остальную жизнь.
Он немного помолчал, сделав большой глоток пива.
- Знаешь что, Шурик, а ты молодец! – Немного подумав, тихо произнес Юрец. – Вспомни, как ты нас тогда втянул в движуху. Как мы ходили на подпольные партийные собрания, кустарно организованные всякими различными национал-патриотческими самопальными партиями.
- Ага, - Рассмеявшись, поддержал его Змей! – я ж тогда и познакомился с вами. – Помнишь, как я бухой в гавнище приперся в какое-то полураздолбаное ДК и начал доказывать каким-то правым чувакам о том, что пацифизм спасет мир?!
- Да-да… че-то такое припоминаю. Там еще какой-то «лидер» целый час на полном серьезе рассказывал про то, что нас собираются поработить сговорившиеся жидомасоны, и поэтому их нужно уничтожать. Мы еще вышли покурить на крыльцо, и смотрим, какой-то пьяный патлатый чувак втирает бритому бугаю какую-то фигню. – Оживился Шурик. – Ну я ж думаю – «Все, пипец! Попал тип». Короче говоря, спускаюсь к этому скину, хватаю Змея под руку и начинаю тянуть в сторону остановки, попутно объясняя порядком разозлившемуся скину, что это мой пьяный друг, что он, типа, правый и все такое, а когда нажрется, то чешет хрень про пацифизм.
Все дружно заржали.
- И чем все в итоге закончилось? – С интересом спросила подвыпившая Катюха, открывая уже третью бутылку пива.
- А закончилось все тем, что мы с Серегой еле затрамбовали это лохматое тело в трамвай. Всю дорогу он там буянил, а потом я не помню, то ли он уснул, то ли был не в состоянии. В итоге я вписал его к себе. – Махнул рукой Шурик. – А утром мы, кажется, выпили пивка, пообщались, оказалось – вполне нормальный человек.
- Да, тогда была жесть! Я, помнится, в то время работал на радио рынке, толкал диски самопальные. Жили на хате впятером у одного чела, у него как раз нэт был, мы ж и качали музыку, игры, потом нарезали все это дело на болванки, а я их продавал. – Тяжело вздохнул Змей. – А лавэ мы спускали, тупо на трамалгин и бухло! Мне это даже вспоминать не хочется. Честно говоря, я до сих пор не помню, почему оказался в том самом ДК именно в тот вечер.
- Кто знает. - Пожал плечами Шурик. – Если скажу что это судьба, это будет донельзя банально, если скажу что случайность – слишком глупо. Так что сойдемся на том, что тебя привел туда алкоголь.
Змей усмехнулся.
- Да, такое с каждым может случиться. – Поддержал Димон. – У меня похожая история была. Эта я сейчас такой правильный. А раньше каждый день пил водку не просыхая. Летом неделями не появлялся дома, ночевал на лавочках, вписывался в разные стремные компании, по вечерам аскал в переходах… И что самое страшное, я понимал как это ужасно, я понимал в кого превращаюсь, но ничего не мог с собой сделать. – Он залпом допил бутылку и тут же достал другую. – Знаете, я вот недавно проходил через это самое место и встретил одного своего товарища, с которым мы пили водку и играли на гитаре. Да, он не плохой человек, я действительно был рад его увидеть, но мне почему-то стало страшно, что я снова вернусь туда. Я посмотрел на него и понял, что каких-то два года назад, я был там же. Вот только я нашел силы взглянуть на себя со стороны и понять в каком я говне, а он так и остался там. – Димон улыбнулся. - Откровенно говоря, я рад, что все-таки взялся за мозги и теперь у меня есть хорошая работа и нормальная жизнь.
- Ну так давай за тебя и выпьем. – Протянула бутылку Катя.
- Да, точно, давайте за нашу компанию, пребывание в которой помогло многим из нас изменить свою жизнь к лучшему. – Оживился молчавший до этого Бодя.
- За нас! – Торжественно произнес Юрец, поднося свое пиво к звенящей куче бутылок.
- Ребята, а кто знает как там дела у Сереги? – Поинтересовалась Катя, допив свое пиво.
- Недавно встретил его в троллейбусе. Пообщались недолго, но сразу стало понятно, что он на все забил. – Невесело сообщил Шурик. - Армия конкретно его изменила. Живет сейчас у себя на Буденовке. С девушкой, кажется.
- Да уж… невесело.
- Ну что ж. – Подытожил Выпивший Шурик, доставая из чехла старую гитару «трембиту», которая все это время стояла прислоненной к стене и две бутылки водки. – Вот и пришло время, когда можно в последний раз в этом составе беззаботно напиться, крича хором наши старые добрые песни под гитару, а потом разойтись за полночь по домам. Плевать на все! – Безумно крикнул он. – Сегодня мы делаем все, что хотим!



Солнце незаметно скрылось за горизонтом, уступи законное место вечерней прохладе, которую принес с собой осенний ветерок и подступающий сентябрь. Ночь вступала в свои права, зажигая искрящиеся улицы фонтаном электрических фейерверков. Где-то со свистом пронеслась, машина, чтобы встретить на своем пути бетонную стену, а может просто доехать до конца. А где-то проскрежетал дежурный троллейбус, в котором одиноко дремлет пьяный мужик, не подозревая о том, что вскоре станет находкой для пьяных гопников.
Но компании беззаботных «повзрослевших детей» было все равно. Они сидели на прохладной крыше, понимая, что время их безумной смелости и торжествующих открытий безвозвратно проходит. Возможно за бессмысленными фразами, боем гитары и плотной завесой сигаретного дыма скрывается грусть и сожаление. А возможно каждый понимает, что они всего лишь перешагнули черту нового этапа, который станет отнюдь не хуже предыдущего. Просто эта жизнь будет протекать иначе! Главное чтобы в этой самой жизни не было пустоты, присущей всему нашему обществу. Ведь, как ни говори, а безвольное существование поглощает людей, заставляя скатываться вниз по невидимой лестнице. Работа, работа, семья, еще раз работа… Вот такой она может быть. И тогда уже не будет желания бороться, ставить препятствия и преодолевать их, чтобы потом безумно захотеть прожить еще и еще одну жизнь, чтобы доделать то, что не успел сделать всего жизнь назад.
Они еще очень долго пели песни и пили водку, пытаясь не думать, что всего через несколько часов, мгновений или дней, судьба разведет их навсегда. Ведь такая она – жизнь!