Кошкина мама

 
  Расстановка сил в театре изменилась с приходом  молодых актеров.   Второстепенные роли, а то и вовсе состоявшие из одной фразы - все,  что сейчас могло попридержать ее в театре.  Десятки лет  звездных ролей, сопутствующие ее  славе,  и мучительное сознание, что теперь она могла рассчитывать только на сострадание режиссера, порой невыносимиое и всегда унизительное -  все это  вынудило ее покинуть театр.
   Сначала она испытывала  облегчение от огромной усталости компромиссного отношения с самой собой, своим честолюбием.   Ей, сыгравшей на сцене столько чужих жизней теперь предстояло   примириться со своей собственной  -  пустоты и забвения.  Это сулило  одну лишь бесконечную муку - ни друзей, ни родных. Когда же ей становилось неважно или совсем плохо на выручку  приходило сознание, что в жизни все преходяшее.  "Жизнь полна неожиданностей" -  повторяла она, как утешение, как  последняя  скоба  надежды на милость судьбы.
 Уверовать в это ей довелось очень скоро.
 
   А пока что, растянувшись на диване, она пробовала дочитать  книгу, начатую еще вчера перед сном.  Детектив был довольно гнусным, с множеством сыщиков, убийц и невинных жертв, отчего у нее сводило скулы и наводило тоску.  Отбросив в сторону книгу, она воспряла духом.
   -  Нет, уж лучше нарядиться и  пойти прогуляться, - прошептала она, как бы рассуждая сама с собой.      
  Вскочив с дивана, она скинула ночную пижаму и шлепанцы. Перебрав в шкафу  одежду, она одела  бледно-сиреневое платье из тонкого шелка,  потом тщательно  уложив волосы,  надела  соломенную шляпку, украшенную  букетиком  на полях и, поискав, нашла и надела туфли-лодочки на шпильках.
Она внимательно оглядела в зеркале свою подтянутую, все еще стройную фигуру.
  - Ну чтож, все не так уж  плохо. Не красавица,  но все же...- сказала она зеркалу и отражение улыбнулось ей в ответ.   
 Пожав плечами, она вышла из дому.
 На последней ступеньке лестницы  она  приостановилась. Что-то заволновалось в ней.  И было отчего. Началось это с того самого  дня,  когда утром  она вышла  покормить кошек  купленной специально  для них дешевой колбасой. Бездомные и голодные они вызывали в ней  жалость.
    -  Милые мои, несчастные, ешьте, ешьте, мои хорошие, - гладя их, приговаривала она.
 Маленьких котят она кормила прямо из рук, а за большими кошками следила, чтобы они не передрались из-за куска.
  Окружившая  детвора,  глядела на  ее действия, как  на незримый спектакль. 
    - Тетя, у тебя  нет детей? –  с ухмылкой спросил  один из ребят.
    - Нет,- ответила она, почувствовав  кольнувшую  боль воспоминаний о двух девочках - близнецах, так и не появившихся на свет.  - Вы все  мои детишки, - рассеянно улыбнулась она.
   - Ты не наша мама. Ты кошкина мама, - поморщился мальчишка.
   - Кошкина мама!  Кошкина мама! – подхватили ребята  сначала  робко, потом,  все более и более агрессивно.
 И  так  каждый раз: стоило завидеть ее,  как, окружая  со всех сторон, они  неотступно преследовали ее  криками  «Кошкина мама! Кошкина мама!»  пока, наконец,  ей  удавалось скрыться из виду.
«Что ж, кошкина, так кошкина мама». – скорее умилялась, чем сердилась она.
  Однако, изо дня в день  эти  игры детворы превратились для них  в ликующий раж силы над пасующей  немощью. Но этого было мало. Надо было закрепить успех.  План их был прост: прячась за деревом, ошарашить ее внезапным нападением.
Сегодня им это удалось: как  только она показалась на лестничной площадке,  они вихрем кинулись к ней с оглушающим  криком «Кошкина мама!»
  Испуганно замигав, она  судорожно отшатнулась.
   - Ребята, вы что,  вы что? -  прошептала она, готовая ринуться обратно, но было поздно: мальчишеские  руки  со свирепой  силой вцепившиеся ей в плечи, в волосы, куда попало, в то время  как девочки успели сорвать с нее  шляпку.
  Задыхаясь,  она согнулась, припадая к земле.
 В эту  минуту, невдалеке заслышались шаги.  В замешательстве дети  мигом разбежались.
 Чьи-то  руки обхватили ее  и помогли подняться.
   - Что  с вами? – спросил  незнакомец. –  Вам плохо?
   - Ничего. Они убежали, – выдохнула она, пробуя успокоиться.
   - Кто «они»?   
   - Дети. 
 Он недоуменно поднял брови.
   - Дети?  Как это они? Надо немедленно догнать их. - Он огляделся, словно ища того, кто еще мог находиться рядом.
   - Не надо,  – прошептала она. -  Это  детишки.
   - Вы  посмотрите, посмотрите на себя, - возмущенно произнес он. - Это нельзя так оставлять. Нужно обязательно их наказать. Вы слышите?
  Она молчала.
   - Как вас зовут?
 Лицо ее  передернулось в болезненной  гримасе.
   - Кошкина мама, –  едва выдохнула она.
   - Ч-что?  Я не… Ладно, идемте,  я  провожу вас. Где   вы живете?
   - Здесь, на четвертом этаже.
  Одолев лестницу, они подошли к  дверям. Она  робко  предложила войти.  Сейчас, как никогда  ей было стыдно за себя, за свой растерзанный вид. Она готова была просить у него  прощения. Но, взглянув на него, поняла, что это был ложный стыд: он  смотрел на нее с  неподдельным участием.
   - Вы из-за меня... смущенно начала она.
   - Я вас так не оставлю, – прервал он. - Вам  нужна помощь.
   Стараясь не причинить боль, он обмыл царапины на ее лице и, наложил  на лоб  смоченную в холодной воде тряпку.
   - Теперь вам станет  лучше. Может, скажете, что  означает  «кошкина мама»? - в полуулыбке спросил он.
   - Так уж пришлось. -  тихо, словно издалека, пробормотала она.
 В его прищуриных глазах  промелькнуло  недоверие.
   - Ничего не понимаю, – пожал он плечами. – Может, все же объясните?
  Немного поколебавшись, она вкратце рассказала  о случившемся.
   - Никогда не думала… Не знаю, что сегодня на этих деток нашло? - закончила она.
   - Что же вы  никому не пожаловались?
Она неловко  смолчала. Не станет же она говорить, что живет одна,  лишилась любимой работы, а теперь так сложилось, что и друзей у нее никого не стало.
   -  Не переживайте,  я поговорю с ними,- он накрыл ее руку своей ладонью. – Я кадровый военный, знаю, как таких приводят в чувство.
 Она взволновалась:
   -  Нет, нет, не надо, они невиновны.  Время сейчас трудное, родителям некогда ими заниматься, вот  детки и ищут себе забаву. 
   -  Забаву? - усмехнулся он. - Вот это забава!
 Он на секунду задумался.
   -  Не волнуйтесь, я  побеседую, объясню им, что так не поступают.   
 Она бросида на него благодарный взгляд.
   - Если бы не вы…...-  беспомощно пожала она плечами.
   - Они больше не посмеют, -  произнес он. - Я вам обещаю.
 С этими словами он встал и  четким шагом военного направился к дверям.
 Обернувшись, он спросил:
   - Вы разрешите навестить вас завтра?
   - Конечно! – обрадованно  кивнула она.

  Теперь он приходил  каждый день, и каждого  дня она ждала, как праздника. Они никогда не вспоминали о том случае. Говорили о том, о сем, и,  разумеется, больше о том, что касалось их двоих.  Она уже знала, что он вдовец, живет, как она, одиноко.
   Вечерами они выхолили погулять. Иногда в шутку он называл ее «кошкина мама» и ей это нравилось. Ей все в нем нравилось: спокойный, уверенный голос,  рассудительность,  ласковое прикосновение его руки.  Особенно  нравилось, с какой нежностью он  обнимал ее за плечи,  проходя  по двору - там ведь были ее обидчики. Она не спрашивала,  отчего они стали такими смирными и, даже,  забегая  вперед,  здоровались с ней. Она знала и думала одно -  наконец пришло ее  спокойное и радостное "лето" жизни.