27 Дек, 2010

С неба рыбами полилась вода. Она нахлынула своим потоком на города и люди зажмурились.

 У мальчика роза в кармане промокла, растеряла рядом лепестки, и ножка окунулась в ворох алых плоскостей. В трамвае книжку читал.
 Куда так далеко можно ехать?
 Куда угодно. Лишь бы двигаться. А то тело само уже двигаться разучилось, равно как и мысли в голове. Тело двигает машина, мысли движимы чужими мертвыми буквами. Любые мысли мгновенно мертвы.
 Что за мысли, сколько можно, перманентное одиночество!
 Он идёт по улице, деревья ранней зимой опять раскинули свои красные стрелы-соцветия вверх. Выстрелили фонтанами затмений.
 Его гости зимой редки. Все спят и приходят только бессонные. Влекут свои безвольные ноги и мысли в теле сверху.
 Радуйся, что живы ещё, и мысли ещё не так сильно отделены от обременённых ими голов, как в случае автора книги в твоих руках.

 У Муски был водяной пистолет, и она решила стрелять из него водой в тех, кто в её присутствии ни разу не плакал. Слёзы извне.
 Она пошла за ним, к нему домой. Он злился, что за столько лет она так и не научилась ходить рядом. Ходит хвостиком, оставляет мокрые следы от пистолета за собой.
 Деревья для Муски казались слишком важными, она останавливалась у каждого, и гладила рукой те цветы, что были пониже.
 Звонок в дверь. Сначала слышится щелчок, а потом знакомая музыка. Никто не открывает. Никого нет. У Муски были с собой ключи, и она впустила его за дверь, потом вошла сама. Задумалась. Иногда то, что не внутри, может показаться роднее дома. Там есть всё, то же самое. Игрушечный полосатый кот бегает по порогам и по просыпанному на тротуар песку. Когда они шли по улице, она встретила по дороге женщину очень похожую на её сестру. Но та не подняла глаза.
 В доме было душно, и он открыл окно.
 Садись рядом, сказал он, указывая на свободный край подоконника. Сегодня я отнёс нашу жемчужину в ломбард, мне дали немного денег, и я почувствовал, что когда-то их держала в руках она. Та, чьей эта жемчужина была на самом деле.
 Тех денег не хватило бы и на букет цветов для тебя. Поэтому я сорвал цветочную шапочку у встречной розы по дороге домой. Но теперь её нет, и он достал из кармана руку с помятым красным ворохом лепестков на раскрытой ладони. Они были похожи на смятый им комок денег, лежащий в другом кармане.
 Какие красивые! Муски стала рвать их, не забирая с ладони, и они начали источать влагу и слабый аромат. Они гораздо лучше той жемчужины, они не такие окаменевшие, и я чувствую, как они кричат от радости. Муски оттолкнулась от его холодного, застуженного уличным ветром с окна, плеча, и, пританцовывая, продвинулась вглубь тёмной комнаты.

 Это последняя наша встреча, хорошо, что нам нечего оставить друг другу на память, это значит, что я не смогу потерять твой подарок и поэтому не смогу забыть тебя.
 Он схватил её за руку и притянул к своему уставшему телу.
 Мне нечего даже сказать тебе, прости меня, давай будем просто сидеть здесь и молчать, до того времени, как в этот дом придёт хозяин, пока сюда не придёт настоящий хозяин, пока не придёт время. Время, когда тебе пора будет уезжать. Время, которое заставит тебя вбежать по ступенькам в вагон и не смотреть назад. Не видеть, как я разворачиваюсь к тебе спиной и молча плачу по пустому настоящему, в котором нет тебя, в котором только холодный ветер осушает мои глаза и не оставляет места мыслям.
 Я не буду скучать, ладно? Ты простишь меня за это, ты ведь понимаешь, я очень устал, устал от ожидания. Ты теперь не будешь писать мне.
 Ты, пустая и весёлая, уедешь и оттуда, куда направишься, покидая меня. Твои глаза, их постепенно будет оплетать вокруг паутина времени. Потом я встречу где-то твои широкие зрачки, остановлюсь и переживу внутри этот каскад беспокойных мыслей, что пронесутся в моей голове. Пережду и пойду дальше. Это будет всего лишь впечатление. То, от чего уже будет не уйти, и что невозможно будет потом удержать.

 Муски захохотала, ведь вслух он сказал только первую фразу, сказал, что произнести ничего не может, остальное она прочла в его скованных движениях. Хорошо, ответила она, и решила просто, пока никто ещё не пришёл, пока у них было ещё несколько минут, согреть его плечо своей горячей щекой.
 Снаружи пошёл тихий дождь, и все мысли внутри слились с каплями воды снаружи, которые, то и дело плюхались прямо на асфальт подобно глупой форели, выскользнувшей из воды и случайно попавшей на берег.

 Муски же дождь чем-то напомнил пули её водяного пистолета.