Жданов

 

                Жданов

1963 год.
 
Жданов полз уже третьи сутки (а, может, четвёртые?). Память путалась. Первое время Жданов пытался считать, сколько раз было солнце, а сколько ночь. Тёмная, без луны и без надежды. Но однажды он уснул, когда весеннее солнце просто заставило его закрыть глаза. Это были, по его ощущению, буквально несколько минут, но, открыв глаза, Жданов всем телом ощутил, что прошло намного больше времени, чем он думал. И, может быть, прошла ночь, и это уже новый день. А, может, это всё еще ТОТ день, но он стал другим…
Всеми клеточками своего существа Жданов ощущал, что он ползет во времени НАЗАД, и вся страна ползёт туда вместе с ним.
Так Жданов потерял точное число дней от этого холодного апреля одна тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, (или чёрт те там замешалось?), когда он полз по таявшему днём и леденеющему ночью снегу. Иногда, в забытье, ему виделись какие то странные моменты. И только форма лётчика – подполковника, в которую он был одет, да лётные унты на ногах не давали ему окончательно потеряться в этом лесу, в этом времени. Голова сильно болела, но не это пугало Жданова. Ноги. Он не чувствовал ноги. Совсем. У него болел от голода живот, иногда нестерпимая сила заставляла его расстёгивать галифе и слабой кроваво-жёлтой струёй выкидывать из себя ещё большую боль, чем испытывала его душа.
На третий (или четвёртый?) день память кусочками возвратила Жданову главное: кто он? И почему он здесь? Но возвращение памяти не было рассказом о его трудном детстве.
…Жданов за штурвалом какого то смешного самолёта, склеенного то ли из фанеры, то ли из бумаги. Сзади место то ли стрелка, то ли радиста.
…Жданов сбрасывает какую-то бомбу на какой то блиндаж…
…Бомба всего одна, так как самолёт (Жданов почему то вспомнил слово «лавочка») больше бомб просто не мог поднять в воздух…Так ему говорили. А может, бомбы экономили… 
…Жданов отчаянно удирает к своим позициям (он подумал, что за новой бомбой)…
…Два Мессершмидта, падающие на Жданова прямо с неба и истошный вой то ли стрелка, толи радиста,  и перевод этого воя в голове Жданова: « Что же это вы, суки, на Родину мою покусились?»…
…Пилотам Мессершмидтов, наверно, стало стыдно от слов то ли стрелка, то ли радиста,  и они  веером облетели ероплан Жданова…
…Неожиданно поверив в Бога, Жданов засунул партбилет (который уже готов был съесть как главную улику своей сущности), в нагрудный карман…
…Страшная сила рубанула откуда то сзади, мимо лица пролетела половина шлема с очками и одним глазом то ли радиста, то ли стрелка, и Жданов, провалившись вниз, интуитивно дернул за кольцо парашюта…
…Жданов увидел внизу такую родную, НАШУ землю. Земля была опасно близка. Но не это привело Жданова к осознанию гибели его то ли стрелка, то ли радиста, догоравшего где то внизу вместе с «лавочкой»…
…Жданов висел на самом безопасном в мире парашюте, примерно в полтора километрах над НАШЕЙ землёй, а на него параллельно его сознанию мчались два совершенно одинаковых Мессершмидта...
…Раздались пулемётные очереди, гулкими шмелями зыкнули над ухом пчёлы смерти, Жданов увидел лица двух очень молодых лётчиков, которые беспрерывно что то говорили  в свои ларингофоны  и смеялись…
…Не ощутив ни одного удара, Жданов с надеждой смотрел, как Мессершидты, разойдясь тем же веером, плавно ушли за горизонт… 
…«Хрен вам, русских так просто не возьмешь!!!» - орал Жданов, пока не вспомнил, что мать  что-то говорила о родне в Одессе. И тут он заметил … Земля летела на него с такой скоростью,  что мотня командирских кальсон упёрлась в шею...
…Уже понимая, что произошло, Жданов обречённо поднял глаза вверх: эти два засранца в Мессершмидтах и не хотели его убить. Они стреляли по парашюту, который, пробитой в сотне мест, тряпкой болтался над головой…
…А потом был удар о ветви сосен…
…А потом Жданов очнулся, в одной руке сжимая пистолет ТТ, а в другой партбилет…
…А потом он пополз, так как нижняя часть тела категорически отказалась с ним общаться…
…А линия фронта, по его подсчётам, была  пройдена, и был он, соответственно, на своей территории…
Память вернулась, но Жданов реально понимал, что он - в лесу, и лес ему враг. Хуже немца. Он враг волкам и прочим тварям, которых он, как коммунист, презирал и не изучал. Уже полторы обоймы его боевого ТТ были отстреляны во сякие тени и непонятные явления.
Последняя пуля да партбилет,- а своих всё нет.
Тяжкий сон сморил Жданова  четвертого (или пятого) дня пути. И снился ему великий вождь всех обиженных (потому как сам был всеми обижен) по фамилии Троцкий. Тяжело проснулся Жданов, силы на исходе, даже мысль появилась крамольная: застрелиться через партбилет.
И шум тут отвлёк Жданова от верных мыслей, - вроде как вздохнул кто-то рядом.
«Может, то ли радист, то ли стрелок уцелел?» - подумал Жданов, и похолодело у него в груди: он же сам полшлема с очками видел. Заполз он за огромную сосну. Но собрал остатки сил Жданов, обернулся да как скажет: «Приветствую вас, братья коммунисты…»
…Обычный лесной мишка шёл к себе по весенней распутице, так как просрал свою берлогу (как Жданов - Родину), да чёрт медвежачий, да любопытство остановило: «Что, типа, там за коммунист, да ещё застрелиться хочет через партбилет?» Высунул он свою морду, да тут его Жданов и увидел.
У обоих – глаза красные, не моргают. Воняет от обоих – хоть святых выноси.
Бояться оба – так кто первый дёрнет…
Но – у одного ПИСТОЛЕТ!
И выстрелил Жданов, да и убил мишку. А на выстрел бойцы прибежали: Жданов уже четыре (а может пять) дня вокруг своих ползал. Они думали – диверсант, хотели даже разведку послать.
 
2012 год

Известия. 26.04.2012:

« Огромное скопление людей у Великой Ели, где в одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем году коммунистами был застрелен духовный лидер местных лесов по имени Михаил. Раны до сих пор кровоточат, и мы всё бы смогли простить этой власти,- этой, которая перекрасилась и стала как вокзальная проститутка: хочешь – белая, хочешь – красная. Но гибель Михаила не оставляет нам времени для принятия решения.  Жданов – здесь, и мы не знаем, кого он завтра убьёт! Он может попытаться приручать Медведей,- но нас не обманешь! Жданов – враг демократии! И пусть у него совершенно не работает нижняя часть тела, зато он великолепно владеет верхней! Столько, сколько (по бумажке) говорит  Жданов, говорить мог только Цицерон. (Он был богатый, у него было много бумаги.) Но он  не жил в России!!!
Светлой памяти Михаила посвятил свой молебен патриарх Сигизмунд, в котором он от имени церкви простил убийцу, и сказал:
« Мы все понимаем, что выстрел только для не ожидающего бывает случайным. Или для того, кто усомнился в твёрдости оружейного металла и партбилета. Короче, для наивных, без охраны шляющихся по лесу во время болевой агонии наделённого оружием подполковника.»
И зачем-то написал на заборе:
   Юный
   Козёл
   Однозначно
   Способней
После чего почему-то убежал в толпу мелкой рысью.»

Светлана Сорокина.  Специально для КГБ.

…А подполковник в отставке жил себе на Ближней Даче, иногда, когда накатывала ностальгия, выкатывал из гаража и долго мыл свой любимый «Запорожец». А иногда вдруг остановится, да и задумается: «Дался им этот медведь!»