Исповедь баналиста

***
(Меланхолия)

Лето угасло, завяли цветы…
Листья на землю роняют сады.

Скоро холодная зимняя стужа
Вырвется с воем из клети наружу.

Выглядит мрачно осенний каприз –
Стройной берёзы печальный стриптиз.

Ночи длиннее, а дни всё короче.
Грязь одолела! Нет больше мочи!

Красками осень сердце мне гложет,
Ветер осенний душу тревожит.

Где-то в груди, в глубине подсознанья,
Душу терзают воспоминанья.

И выжидая, что там  впереди,
Сердце смеётся и плачет в груди.

/1996/


***

Тихо и промозгло
У меня в душе.
И любви заноза
Не болит уже.

Я болеть не стану
(Даже не напьюсь).
Утром рано встану,
В зори окунусь.

Выйду на просёлки…
Взоры манит даль.
Неба цвет в осколки
Разобьёт печаль.

Холод греет душу,
Хочется дышать.
И по небу в лужах
Босым пробежать.

Ветер волос треплет,
Как златую рожь.
То слегка притеплет,
То бросает в дрожь.

Как ногам приятна
Мокрая земля.
На вечернем небе
Пятна-тополя.

И глядя под ноги,
И найдя луну,
В лужу у дороги
С головой нырну.

/1996/


***

Льётся утро на просторы
Зелени полей,
Словно сотканные шторы
Крови багровей.

Небо пламенем объято
Утренней зари,
Ветерок бежит кудлатый
 По горбу земли.

Будет всё так, как когда-то
Было много лет:
В свой черёд, после заката,
Вновь придёт рассвет.

/1996/


***
<Пропасть>

Вой разносит ветер
По вершинам гор,
И крадется туча,
Словно чёрный вор.

А внизу грохочет
Пенная вода,
Медленно уходит
В бездну темнота.

Осыпают кроны
Молодых берёз
Капли брызг холодных –
Перламутр слёз.

И колдует бездна,
Чарами манит,
Грохотом и воем
Душу опьянит.

И не видишь страха,
Стоя на краю…
Опьяняет пропасть
Голову мою.

/1991/


***

Распустился вечер – огненный цветок,
Будто раздувает ветер уголёк.

Отчего не жалко мне любовь свою?
Отчего я песни вздорные пою?

Оттого пою я, оттого я пьян,
Что любовь шальную отослал к х…ям.

/1996/


***

Лунная дорожка в волнах серебрится,
Одинокий месяц на меня косится.
С ним давно знаком я, мы давно друзья,
У него особая лунная стезя.

Он светить, как солнце, ярко не умел,
Оттого невесел, оттого и хмел.

Он тепла не дарит, скуп на разговор,
Лик его печален и туманен взор.

«Ну, привет, Дружище!» – я ему кричал.
Он в ответ учтиво головой качал.

Я ему: «Ну что ж ты голову склонил!?
Я твой лик печальный с детства полюбил.
Мне приятно ночи коротать с тобой.
Отдыхают очи, на душе покой.

Отчего ж не весел, серебристый друг?..
Может, одолели стаи звёздных мух?»


Он мне отвечает: «Жизнь моя грешна.
От неё нет проку людям ни рожна…
Одному мне скучно коротать свой век.
Вот оно бессмертие! Видишь, человек!..»

/1996/


***

Стелется метелица,
Кружится в поля –
Снегом осыпаются,
Вьюжат тополя.

Как лебяжьим пухом
Выстлана постель,
Кружит ветер вьюгу –
Летнюю метель.

Мне приятна шалость
Этих белых мух.
Ах, какая жалость
В том, что я не пух.

Мне бы только радость
В сердце разбудить…
Буду со снежинками
Хоровод водить.

Стелется метелица,
Вьюжат тополя –
Снегом осыпаются.
Кружится в поля.

/1996/



***

Тучи виснут гуще, гуще.
Зацепились за стога.
Ветры дуют пуще, пуще
На поля и на луга.

Громовым раскатом грома
Разрывает тишину.
Не сидится что-то дома,
Я пойду встречать весну.

Веселее нет погоды,
Чем весенняя гроза!
Забываешь про невзгоды
И про синие глаза.

Грохот носится по полю,
С ним играет ветерок.
Это вырвался на волю
Громогласный матерок.

Он пронёсся по просторам,
Людям души тормоша,
Молоньёю режет горы,
Словно лезвием ножа.

Заколышется зарница
Над заброшенным мостом…
Будто красная лисица
В траву змеится хвостом.

Что в грядущем – мне не знамо,
Но, очнувшись ото сна,
Я вперёд иду упрямо,
И в душе моей весна.

/1996/

***

Что со мною приключилось?
Я себя не узнаю.
Сердца рана залечилась,
Вновь я весел и пою.

На бескрайние просторы
Осыпается заря,
Сердце радуют узоры
Золотого сентября.

Я присяду у дороги
Меж берёзок – трёх сестёр –
И вздремнуть прилягу трохи
В непокошенный костёр.

Надо мною протекает
Неба чистая река,
По которой проплывают
Белой стаей облака.

Как сошедшая с картинки,
Чтит берёзка свой наряд,
На котором паутинки
Серебрятся и горят.

Я весёлый и беспечный
Оттого, что вечерком
Побегу вдоль тихой речки
Поиграться с ветерком.

И, вплетая листья в гриву
Ветру – вольному коню,
На невспаханную ниву
Выпасаться погоню.

/1996/


***

Ты спой мне песню, соловей,
Свою шальную песню.
Мне жизнь покажется милей
И радость интересней.

Мне душу будят ото сна
Твои шальные трели.
Да, начинается весна
С тебя, а не с капели.

Послушай, маленький певец,
Что значит эта песня?
В ней слышен плач людских сердец
И удаль поднебесья.

Твои строфы известны всем,
А сам ты неприметен.
Так, может, стоит песни петь,
Чтоб их услышал ветер.

/1996/


***

Уставшей гитарной струны
Руки нежно коснутся,
И звуки усопшие
В ней моментально проснутся.

Они из холодного мрака
Прорвутся на волю,
И вот уже сердце больное
Не чувствует боли.

В нём радость проснулась
И плачет, любовь проклиная.
Она не мертва,
Она снова воскресла – живая.

И рвутся на волю
Души оголтелые чувства,
И это не боль:
Просто радости сделалось грустно.

Я сам как гитара –
В душе моей пусто и звонко.
И нерва струна
Отдаётся в ней гулко и громко.

И эти стихи
Для меня то же самое значат,
Как нервно гитарные струны
Смеются и плачут.
/1997/


***

Травы к земле клонятся
Над пожелтевшей нивою.
Я не свою невольницу
Своей называю милою.

Душа печалью полнится,
В ней места нет надеждам,
Чужая ты невольница,
А я – один, как прежде.

Кто знал, что чувства вспенятся
С такой могучей силою.
Пусть ты чужая пленница,
Но всё ж моя ты милая.

Земля всё так же вертится,
И солнце луч роняет…
Кто знал, что сердце взбесится?!
Его никто не знает.

Весною осень вспомнится,
И оживут надежды.
Чужая ты невольница,
А я – один, как прежде.

/1997/

***

Я не ищу спокойной жизни
(В спокойной жизни жизни нет).
Но отчего так стонут мысли
Под тяжестью минувших лет.

Казалось бы, прожита малость,
И всё ещё там, впереди.
Но что-то мучает усталость
И боль, застрявшая в груди.

Былые дни не возвратятся –
Они рабы других времён,
Где бережно в душе хранятся
Страницы близких мне имён.

Их все судьбою разбросало,
Как с древа осенью листву.
От жизни остаётся мало,
А много уж не донесу.

Я нахожусь в смятенье духа,
Мне чужды разум и покой.
Как разъярившаяся муха
В стекло стучится головой.

/1997
***

Противно быть собственной тенью,
Ходить за собой по пятам
И в вечном безмолвном смятенье
Скрываться то тут, то там.

Противно молчать от боли,
Противней – не чувствовать боль.
Быть легче безмозглой моли,
Глупей, чем безмозглая моль.

Не знать ни забот, ни покоя,
Ни счастья, ни горя не знать,
Быть вечно всегда с собою
И вечно себя искать.

Быть каждому жесту покорным,
Безропотно вторя ему,
Противно быть вечно чёрным
И жить по чужому уму.

И как же порой, поверьте,
Никчемен грядущий день,
Когда ты на этом свете
Всего лишь обычная тень.

/1997/


***

Манящая боль ожиданья
Сдавила мои виски.
Больное, хмельное сознанье
Сжимают пространства тиски.

Я этого мрака пленный,
Я чувствую в жилах ток.
Сдвигаются медленно стены,
И давит на грудь потолок.

И всё в голове смешалось,
И лёгкая, словно моль,
Звеня, тишина смеялась,
Пророча грядущую боль.

/1997/


***

Поэтом не рождаются…
Его другой удел:
Поэты пробуждаются,
Устав от будних дел.

Они с надеждой в ссоре
(Людских надежд творцы),
Они в житейском море
Отважные пловцы.

Бумага зла не знает.
Пиши, поэт, пиши…
Пусть боль в стихах сверкает
Загубленной души.

Что жизнь?.. Одно мгновенье,
Растянутое в век.
Познавший вдохновенье,
Несчастлив человек.

Былых творений музы
Не властвуют над ним,
Под новою обузой
Он стал совсем другим.

Глаза его печальны,
В них затаилась муть,
Они скрывают тайну
Того, что не вернуть.

В них вечность отражается,
И только вечность знает:
Поэтом не рождаются –
Поэтом умирают.

/1997/


***

Будет ещё праздник,
Будут ещё песни,
Будут ещё жизни
Реки интересней.

А пока всё пусто,
Всё ещё не ново…
Оттого мне грустно,
Оттого х…

/1997/


***

Я жду весны, как ждут прихода смерти…
В моей душе покой и пустота.
«Весна идёт», – поют с надрывом черти,
И в воздухе заметна суета.

Весна идёт распутною походкой,
Заспавшиеся души тормоша.
Выводит песню всей могучей глоткой,
Всё старое и новое круша.

Она немного на меня похожа…
Наивно думая, что люди её ждут,
Её весёлая, приветливая рожа
С улыбкой солнечной маячит там и тут.

Она идёт, заигрывая с солнцем.
Ей весело, всё остальное – муть!
И радость брызжет в каждое оконце,
И радостью переполняет грудь.

Ещё недавно был я с нею дружен,
Ещё недавно так же лихо пел,
Но ныне голос слабый и простужен,
И я вороной тихо прохрипел:

«Привет, Весна! Какого чёрта надо!?
Зачем опять мою терзаешь грудь?!
В моей душе осенняя прохлада
И те года, которых не вернуть.

Я так любил твои ветра хмельные,
Я, как свинья, твою приемлил грязь.
Но стали мы с тобой совсем другие,
За что-то друг на друга обозлясь.»

Весна идёт! Я слышу эту песню.
Она до боли так знакома мне.
Ей на просторе бесконечном тесно,
Она звучит в безмолвной тишине.

«Весна идёт», – поют с надрывом черти. –
Она уж здесь, она уже близка…»
Я жду весны, как ждут прихода смерти.
И на душе безмолвье и тоска.

/1997/


***

Ой, ты, осень-матушка –
Сонные поля!
Поседела травушка
С криком журавля.

Ветры дуют буйные,
Травы теребя…
Под берёзой шумною
Встретил я тебя.

Ты сидела молча,
Голову склоня.
Мне судьбу пророча,
Пели тополя.

Лёгкою прохладой
Жжёт вечерний час,
Ветерок кудлатый
Обдувает нас.

А когда проснётся
За рекой рассвет,
Утро улыбнётся,
А тебя уж нет.

/1997/


***

(Здесь…)

Сумрак вечерний ложится на поле,
Облаком белым болото коптит.
Вот она воля, бескрайняя воля –
Тихо земля говорит.

Манят меня пожелтевшие дали,
Ноги бегут по траве.
Тучи свинцовые вслед мне рыдали,
Ветер кружил в голове.


Эти просторы укрыты печалью,
Эти просторы не лгут,
Здесь не бывает обид и отчаянья,
Здесь меня любят и ждут.

Нет суеты, здесь спокойно и вольно,
Здесь я людей не сужу…
Только сюда, когда тошно и больно,
Встретить закат прихожу.

/1997/


***

Радуйся, лейся и буйствуй,
Песня шальная моя.
Мне оголтелые чувства
Дарят задор соловья.

Я прокричу, как молитву,
Я пропою, как стих.
Я этой жизни битву
Сам для себя постиг.

Слышал я много песен,
Только их всех сильней
Те, что как гимны весен,
Пел молодой соловей.

Те, что ломают былое,
Те, что грядущее чтут,
Те, что души гнилое
Вновь превращают в мечту.

Радуйся, лейся и буйствуй,
Песня шальная моя.
Мне оголтелые чувства
Дарят задор соловья.

/1997/

***

Лес осыпается золотом,
Злато лежит на траве.
Молотом, молотом, молотом
Осень стучит в голове.

Сыпятся, сыпятся, сыпятся
Листья ушедшего дня.
Воздух, пытаясь насытиться,
Их растворяет, звеня.

Я растворюсь вместе с ними
В эту прозрачную синь,
Будут друзьями моими
Жухлые листья осин.

Я же осенним клёном
Буду гореть на ветру,
Чтобы прозрачным звоном
Встретить тебя поутру.

Чтобы ты, нежной рукою
Листья срывая с меня,
Слушала сердцем с тоскою,
Как я умираю, звеня.

/1997/



***

Весна стучится в окна,
Весна стучит в сердца!
Проклятая погода –
Болотам нет конца.

Промозгло, сыро, грязно,
Нарушился покой.
Весною жить опасно,
Весною я больной.

Гремит на всю округу
Весенняя капель.
Уже не слышно вьюгу,
В ушах звенит апрель.

Лежу в своей постели,
Кляня всё, что могу.
Я в памяти метели
Былые берегу.

Весна в окно стучится…
Я слышу этот стук;
Я не хочу лечиться
От этих сладких мук.

Пусть я весной болею,
Пусть мучает хандра…
Но без весны я тлею,
Весна – она мудра!

Я без неё подохну,
Мне дышится с трудом!..
Скорей!.. откройте окна,
Весну впустите в дом!

/1997/


***

Небо покрылось багровым закатом,
Давит на грудь тишина.
“Помнишь?.. Как вечером тихим когда-то…” –
Шепчет мне тихо она.

Помню!? Да как мне забыть этот вечер,
Тот, что изъел мою грудь.
Вижу твои обнажённые плечи,
Глаз бирюзовую муть.

Помню, как будто я снова и снова
Жду с нетерпеньем ответ.
Слышу одно лишь короткое слово:
Тихое, нежное “нет”.

Сердце, согретое в глупой надежде,
Верить не хочет речам,
Нервно стучится в груди, как и прежде,
Плачет в тиши по ночам.

Я не могу, не хочу, не умею
Взять и тебя позабыть.
Я о любви о своей не жалею,
Я не могу не любить.

Мне не забыть твои белые плечи…
Верю – промчатся года…
Может, однажды услышу при встрече
Тихое, нежное “да”.

/1997/


***

Расплескались кровавые пятна,
Распустился багряный цветок.
До чего же мне видеть приятно,
Как под утро пылает восток.

Что-то есть в этом зареве тихом,
Что так радует сердце моё,
Что вздымается пламенным стихом,
Что на душу наводит хмельё.

Блики света, как бабочки в танце,
Надо мной начинают кружить.
Что-то есть в этом нежном румянце,
От которого хочется жить.

/1997/


***

Кружатся в вальсе
Листья осенние.
Сердце печалится,
Ищет спасения.

Листьев осенних
Хмельное пророчество
Мне навевает
Тоску одиночества.

Что-то мне вспомнилось…
Что-то такое…
Что-то забытое,
Что-то родное.

Как-то, когда-то,
Зачем-то и где-то…
Вспомнилось
Жаркое пыльное лето.

Вспомнились годы,
Прошедшие мимо,
Вспомнилось всё,
Что так было любимо.

/1997/


***

Падение

Всё больней и больней
С каждым разом в висках
Отдаются былые надежды.
Словно гниль,
Изнутри пожирает тоска
То, что радость дарило мне прежде.

Суетливые мысли
В больной голове
Копошась, как навозные черви,
Надоедливо шепчут о завтрашнем дне,
Задевая уставшие нервы.

Нервов струны,
Звеня в опустевшей груди,
Порождают унылые ноты.
Темнота за спиной,
Темнота  впереди,
Темнота….
Надоела до рвоты.

Плоть не терпит тепла.
Расплавляясь, как воск,
От весенних лучей убегает.
В неживой голове
Разлагается мозг,
И безмолвно душа умирает.

Кто-то шепчет откуда-то из темноты,
Ублажая больное сознанье:
“Слушай!... Слушай!...
У жизни законы просты
И известны с времён мирозданья.


Жизнь несложная вещь,
Жить не надо уметь.
В ней до боли всё выглядит просто:
Каждый должен безропотно
Путь свой истлеть
От зачатия и до погоста.

Ты никто, ты ничто!..
В этом мире большом
Никому до тебя нету дела.
Ты в страданьях своих
Так бездарно смешон;
Боль твоя никого не задела.

Ты ведь сам жизнь свою
Прожигаешь шутя…
Может быть, ты со мной не согласен?..
Ты подумай,
Ведь даже и после тебя
Этот мир будет так же прекрасен.”
……….

Словно в адское чрево
(Туда, в темноту), крик бросаю:
“Не надо!.. Довольно!..”
Просыпаюсь от крика
В холодном поту,
И на сердце тревожно и больно.

А кругом темнота тех же будничных дней,
Серый мрак повседневного быта.
И в висках с каждым разом
Стучится больней
То, что было когда-то забыто.

Снова голос откуда-то из темноты,
Словно шепчутся воспоминанья:
“Слушай!... Слушай!...
У жизни законы просты
И известны с времён мирозданья…”
Он всё громче и громче
Стучится в висках,
Всё больней и больней отдаётся…
Будто кумпол сжимают
В слесарных тисках,
Будто череп вот-вот разорвётся.

Слушай, ты, в темноте!
Я не верю речам,
И я слышу, как молча ты злишься.
Потому ты приходишь ко мне по ночам,
Что дневного светила боишься.

Я смотрю в темноту,
Я её не боюсь,
Только душу терзает смятенье.
Может плачу,
А может быть, просто смеюсь,
С головой предаваясь паденью.

/1997/


***

/Самоубийца/

Закрывшись в комнате пустой,
Упав на спинку стула,
Берёт дрожащею рукой
Сверкающее дуло.

Пред ним проходит жизни блиц
(Измятая страница),
Давно забытых женских лиц
Скупая вереница.

Из недописанных стихов
На ум приходят строчки,
Груз неотпущенных грехов.
И всюду точки, точки…..

Дрожит неверная рука,
Взгляд преисполнен жажды.
Жизнь так глупа и коротка,
Не умирают дважды.

Застыло бледное лицо,
В душе темно и пусто…
Жить – это, право, мастерство!..
Но умирать – искусство!

/1997/


***

Всё не так уж плохо
В этой жизни сраной!
Мне не надо много,
Я сегодня пьяный.

Я сегодня весел.
Ни о чём не плачу,
Не слагаю песен,
Не ловлю удачу.

Не живу, не дохну,
Не горю, не тлею,
От любви не сохну,
Даже – не болею.

Мне никто не нужен.
Эта злая гадость
Отравляет душу,
Пробуждая радость.


Всё не так уж плохо
В жизни окаянной!
Мне не надо много,
Я сегодня пьяный.

Пьяный всё же лучше,
Чем в тебя влюблённый.
До чего же мудрый
Этот змий зелёный.

/1997/


***

Плачет в ночи одинокая птица,
В сумрачном небе кружит.
Сердце тоскует, сердце боится,
Сердце не хочет жить.

Глупая боль, одинокая радость,
Прошлых забот печаль…
Всё это так далеко осталось.
Мне их теперь не жаль.

Друг, обо мне не грусти, не надо!
Друг мой, утри слезу.
Счастье – оно только тем награда,
Кто свою боль снесут.

Видишь?.. Какое чистое небо…
Слышишь?.. Поёт тишина…
Может быть, я в этой жизни не был?
Может, прошла она?

Нет, мы об этом спорить не будем.
Жизни кривы пути.
Просто на землю приходят люди,
Чтобы затем уйти.

/1997/
***

Скучный, холодный, безветренный день
Тихим костром догорает.
Наземь ложится вечерняя тень,
И суета умирает.

Город устал от житейских забот,
В городе сыро и пусто.
Осень предсмертную песню поёт,
Нудно ворочая чувства.

Молча бреду по холодной земле
Средь полусонных прохожих.
Тупо внимают пустой тишине
Их безразличные рожи.

Сладко над ухом поёт тишина,
Душу лаская прохладой:
“Хочешь спокойного вечного сна?..”
“Нет” –  отвечаю, – Не надо…”

/1997/


***

На небе голодная рожа луны.
Ничто не бывает страшней тишины.
Она, словно птица, стучится в окно.
Вот-вот под ударами лопнет оно.

Мне страшно и больно, я матом кричу,
Безмолвие криком прорезать хочу.
Я мысли гоню из сознания прочь…
Но тихо смеётся проклятая ночь.

Холодной луны серебрящийся свет
Бросает на стену окна силуэт.
И глупые мысли, как тени в окне,
Кружась, копошатся в моей голове.

И вновь тишина. Я боюсь тишины.
Она навевает мне странные сны,
Она заставляет меня умереть.
Проклятое сердце устало болеть.

Я встану и настежь окно распахну,
Вечернего воздуха грудью вдохну.
И, пьяный от света холодной луны,
Низринусь в объятья немой тишины.

/1997/


***

Я не люблю, не верю, не надеюсь.
И жизнь моя бессмысленно пуста.
Я и теперь ночами часто греюсь
У так давно затухшего костра.

И от тепла моих мечтаний зыбких
Мне кажется, что снова я живу.
И что твою печальную улыбку
До самой смерти в сердце сберегу.

Огня не затушить в душе поэта…
Я лишь хочу в последний жизни час
Увидеть луч лазурного рассвета
Из глубины твоих бездонных глаз.

Как тяжело на сердце без обмана…
Но даже там, где вечности покой,
Твой образ я любить не перестану,
Он навсегда останется со мной.

Но и тогда, когда сомкнуться вежды,
Я вновь приду, лишь только позови…
Как жизнь глупа, когда в ней нет надежды,
Как жизнь пуста, когда в ней нет любви.

/1997/


***

Разверзлись кованые ставни,
Прорезал воздух скрип петель.
И будто в память дней тех дальних
Резвится за окном метель.

Зануда ветер, как покойник,
То завывая, то смеясь,
Швыряет снег на подоконник
И мчится прочь, остепенясь.

И в суете январской ночи
Под скрип несмазанных петель
Мне неизбежное пророчит
Колдунья старая – метель.

/1997/


***

Трещат смоляные поленья,
В печурке огней суета,
Под полом мышей поселенье
Тревожит дремоту кота.

Печи приоткрытая дверца
Рождает живое тепло.
И, будто просясь обогреться,
Стучатся снежинки в стекло.

Хозяйка у печки хлопочет,
На старого Ваську ворчит,
За окнами стужа хохочет,
А в чане похлёбка скворчит.

И всё мне до боли знакомо:
И дом, и хозяйка, и кот.
Ну, вот наконец-то я дома…
Но дом меня не узнаёт.

Не слышно знакомого лая –
Мой друг не встречает меня.
Лишь пёс молодой у сарая
Тревожится, цепью звеня.

Поленья в печи догорают,
Свернулся калачиком кот.
И вьюга, шутя, заметает
Мой след у знакомых ворот.

/1997/


***

Облетели листья,
Опустели рощи,
Ветер обдувает
Клёнов старых мощи.

Серых дней осенних
Ветреная нежность.
В воздухе витает
Смерти неизбежность.

И седые тучи
С каждым днём всё паче
За моим окошком
О минувшем плачут.

/1997/
***

…Утром рано встану я.
Дымка поле кроет.
Жизнь моя поганая
Ничего не стоит.

Ничего не радует,
Стало в сердце пусто.
Словно листья клёна,
Умирают чувства.

И под звон осенний,
Что в тумане тает,
Буйное веселье
Тихо умирает.

/1997/


***

Взметнись, мечта, над пропастью
Минувших дней моих!
Я вижу света проблески,
Я осязаю их.

Я слушаю с надеждою
Былых надежд струну
И радостью мятежною
Пронзаю тишину.

Лети, мечта, над пропастью
Душевной пустоты!
Я презираю колкости
Похмельной суеты.

Лети, мечта крылатая!
И пусть душа поёт…
Что мне любовь проклятая
Покоя не даёт.
/1997/
***
<Пасха>

Звон колокольный
Льётся под куполом неба,
Светлому празднику
Внемлет великая Русь.
В каждой избе
Аромат золотистого хлеба,
В каждой душе
Просыпаются радость и грусть.

Солнце весеннее
Сеет улыбки по лицам,
Звонко играет
В церковных златых куполах.
Воздух, исполненный светом,
Повсюду искрится,
В души людские
Вселяя вселенский размах.

В каждых устах
Мы восславие Господу слышим,
Каждому с детства
Знаком этот давний обряд:
Люди с цветами
Спешат поклониться почившим,
Траур погоста
Украсив в пасхальный наряд.

Всё в этот день
Благодать и тепло излучает,
Жизнь торжествует над смертью,
И радость чиста.
Не потому ли
Так ярко природа встречает
Праздником солнечным
День Воскресенья Христа!?

/1997/

***

Всюду шорохи, всюду звуки,
Догорают останки дня.
Снова чьи-то костлявые руки
Обнимают за шею меня.

Отшатнулись в испуге стены,
Задрожала в окне луна…
Я лежу на своей постели
Наблюдая проём окна.

Кто-то рядом мне дышит в ухо,
Тишина замерла кругом.
В полумраке стоит старуха
С провалившимся в чрево ртом.

И всё крепче её объятья…
Глаз не видно – густая тень.
Я шепчу про себя проклятья –
Проклинаю ушедший день.

Вдруг разверзлись сухие длани,
И, по полу стуча клюкой,
Она пальцем костлявым манит,
Приглашая меня с собой.

И под проблески лунного света,
Растворяясь в окне пустом,
Она ждёт моего ответа,
Улыбаясь беззубым ртом.

/1997/





***

****ская погода –
Под ногами грязь.
Ты проходишь мимо,
Весело смеясь.

Мне же не до смеха…
Я сегодня пьян.
Глупая потеха –
Слёзы лить в стакан.

Глупая затея –
Верить в чудеса.
Обо мне радея,
Плачут небеса.

Разбросает ветер
Стаи мутных брызг…
Я б тебя не встретил –
Не напился б вдрызг.

Если бы ты мимо
Не прошла, смеясь…
До чего ж обидно,
Когда… мордой в грязь.

/1997/



***

Вечера туманного
Серебристый омут.
Профиль неба рваного
Чуть закатом тронут.


И как будто тая
К горизонту где-то,
Птицы, пролетая,
Провожают лето.

Вот уже и осень.
До чего ж уныло.
Сединою просинь,
Небо сердцу мило.

За калиткой сада,
На пороге ночи,
Лёгкая прохлада
Тишину пророчит.

И повсюду льётся
Без конца и края:
“Здравствуй! Здравствуй, осень!
Осень золотая.”

/1997/



***

<Весенняя песня>

К прошлой жизни нет возврата.
Прощены грехи!
Брызжут пламенем заката
Новые стихи.

Снова льётся по просторам
Песня соловья,
На меня глядит с укором
Молодость моя.


До гроша её растратил
На вино и баб.
Я, наверно, нынче спятил,
Головой ослаб.

Я пою о том и этом…
Вечер тих и хмур.
В сердце бедное дуплетом
Выстрелил Амур.

И стихами брызжет рана,
Отравляя кровь.
В мире крепче нет дурмана,
Чем весной любовь.

Тает снег, ручьи без счёта
Точат берега.
Я готов сегодня чёрту
Обломать рога!

Знаю я, что мне, дурному,
Прощены грехи…
Оттого подобны грому
Новые стихи!

/1997/

***

Воздух свеж и сладок,
Бьёт похмелье сна.
Радостный припадок
Вызвала весна.

Солнце улыбается,
Счастья не тая.
Снова просыпается
Боль души моя.

У весны во власти
Я чего-то жду.
То ли своё счастье,
То ль свою беду
/1997/


***

Мне снится сон. До жути идиотский.
Как будто я в гробу, ещё живой;
И кто-то заколачивает гвозди,
И кто-то там смеётся надо мной.

Я вижу всё, сжимая длани крепче,
Пытаюсь выдавить из уст истошный крик,
Но мне в ответ лишь что-то тихо шепчет
Склонившийся над бархатом старик.

Затихли вороны, всё тише звуки эти,
Мерцают блики пёстрого огня…
Вокруг столпились маленькие дети
И смотрят сиротливо на меня.

Среди безмолвия я слышу звуки скрипки,
Старик уходит, растворяясь, в туман.
Ему во след безликие улыбки,
Да детский плач повсюду тут и там.

Вдруг вороньё, уставшее от скуки,
Разносит с ветром по округе весть…
И дети тянут худенькие руки,
Как будто просят что-нибудь поесть.

Рыдает скрипка. Громче! Громче! Громче!
Ножом по сердцу рваная струна.
Над головой уныло рожи корчит
Холодная и глупая луна.

Хочу привстать, но тяжесть давит кости.
Ко мне туман сдвигается стеной.
И кто-то заколачивает гвозди,
И кто-то там смеётся надо мной.

/1997/


***
               
Что, мой друг, ты вновь не весел?
Наливай вина.
Средь твоих разбойных песен
Мне милей одна.

Мне милее та, что дарит
Радости глоток,
Что в дурном, хмельном угаре
Словно в жилах ток.

В пыль развей тоску-ненастье,
Не в упрёк, что пьян.
“Пей, когда приходит счастье…” –
Говорил Хайям.

/1997/


***

Простите, друзья! Прощайте, враги!
Отныне я вам не попутчик…
Я жизнь променял на любовь и стихи,
Наверное, так будет лучше.

И пусть много раз я твердил, что любовь
Пустая людская химера,
Она же спасает меня вновь и вновь,
Как старого грешника вера.

Всё кончено, все позабыты долги.
Пусть прошлое сердце не мучит.
Простите, друзья! Прощайте, враги!
Наверное, так будет лучше.

/1998/

***

Русь моя! Великая обитель!
Больно видеть мне твою нужду.
Кто тебе пророк? Кто избавитель?
Я в него не верю и не жду.

Я хочу тебя в стихах восславить,
Я хочу, чтобы разверзлась мгла.
Многие тобой пытались править,
Но трещали цепи-удила!

Ты вздымалась в непокорном гневе,
Ты плевала на узду и кнут,
Ты летела в сумасшедшем беге
Ради счастья прожитых минут.

Но, увы, не легче год от года
Жизнь твоя в неверье и нужде.
Я пою величие народа
Вопреки убожеству вождей.

“Разве в этом мире что-то свято?!”—
Шепчут непокорные уста…
Русь моя иудами распята,
Теми же, что продали Христа.

На века тебя сковали ложью,
Заточили душу в черный плен.
Но я верю: да, ещё возможно
Русь мою спасти, поднять с колен.

Да, я знаю, знаю, непременно
Ты восстанешь, прошлое круша!..
Будь же ты всегда благословенна,
Русская великая душа!

/1998/


***

Затихла боль. (Она не ждёт рассвета.)
Над головой печальная луна.
И в унисон звучит душа поэта,
Когда дрожит гитарная струна.

И как приятен этот трепет грусти,
И до чего же светлая печаль.
А сердце вдруг то схватит, то отпустит,
То позовёт в неведомую даль.

Невыносимо, как невыносимо,
Когда порою, кажется, вот-вот…
Судьба ударит в струны с новой силой
И эти струны напрочь разорвёт.

Но потому так радостны аккорды,
Взрывающие эту тишину.
И даже волки поднимают морды,
И вместе с ними воют на луну.

Ты пой, гитара, пой, покуда можешь,
Покуда жизнь не перестанет бить.
Быть может, ты кому-нибудь поможешь
Былую радость снова полюбить.

Твоя душа не может жить иначе,
Твоя душа не может не страдать.
И вновь, и вновь, когда гитара плачет –
Мне вместе с нею хочется рыдать.

Мне дарит жизнь живая сила звука,
Незримых струн иные миражи:
Веселие, отравленное скукой,
И красота, исполненная лжи.

/1998/


***

Где-то там, где кончается вечность,
Где душа обретает покой,
Каждый может по-детски беспечно
Дотянуться до неба рукой.

И, погладив лазоревый лоскут,
Ощутить его нервную дрожь.
И холодную звёздную поступь,
И печальный октябрьский дождь.

Здесь тебя уже ждут, всё готово.
И земля, и небесная высь.
И чуть слышное нежное слово
Тихо шепчет тебе: “Отрекись…”

Отрекись!.. Отрекись и не думай.
Каждый ищет уют и покой,
Чтобы ночью холодной и лунной
Дотянуться до неба рукой.

/1998/


***

Живи и пой во славу бытия!
Во имя жизни радуйся и веруй!
Быть может, кто-то глупого тебя
Превознесёт, своей измерив мерой.

Быть может, кто-то воспоёт грехи
И будет жить, и будет верить дальше…
А ты пиши, пиши свои стихи,
Но только так, чтоб не было в них фальши.

/1998/



***

Я снова надеюсь и верю,
Я снова живу и пою
Сквозь эти закрытые двери,
Что спрятали радость мою.

И даже закрытые ставни
Не скроют смятенье огня
Тех песен забытых и давних,
Что вновь согревают меня.

/1998/



***

Лунное сиянье, нежные глаза,
Тихое признанье, глупая слеза.
Ты ушла куда-то, и потом всю ночь
За окошком плакал тихий майский дождь.

/1998/





***

Привет, соловей! Здравствуй, друг! Здравствуй, брат!
Я рад тебя снова услышать.
Ты видишь, как вновь пробуждается сад
От песен, что посланы свыше!

Ты знаешь, как требует сердце твоих
Святых и разнузданных песен?!
Врывается в душу твой пламенный стих
Пророчеством будущих весен.

Он души людские тревожит и жжёт,
Больные сердца будоражит.
Я верю ему. Он один не солжёт –
Всю боль и всю радость расскажет.

Так плачь же и смейся, великий певец,
Презревший бессмыслие жизни!
Весенний поэт, повелитель сердец,
Дарующий песни отчизне.

Тебя твоё сердце манит и зовёт
По миру бродягой скитаться.
Поэт для того в этом мире живёт,
Чтоб песнями с ним не расстаться.

То воля твоя, так лети же, лети…
Неси свою песнь на край света,
Покуда стучится в пернатой груди
Горячее сердце поэта.

/1998/






***

По-над болотом туман клубится,
Кричит и стонет ночная птица.

Простор пронзает и к небу рвётся,
То зарыдает, то засмеётся.

От этих криков и жутких песен
Просторных далей простор ей тесен.

Сжимает вечер свои объятья,
Внимает небо её проклятьям.

Она ж не знает и знать не хочет,
Что боль и радость себе пророчит.

Что этот омут ответит эхом:
То тихим стоном, то звонким смехом.

/1998/


***

Детство моё, детство –
Свет далёких дней.
Вновь тревожит сердце
Памятью своей.

Отдаются звонко
Мысли в голове…
Звёздная бурёнка
Ходит по траве.

Мне знакомы эти
Звёздные поля,
Где при лунном свете
Пятна-тополя.

Где приятен взорам
Нежный глянец вод,
Серебром-узором
Вышит небосвод.

Детство моё, детство –
Свет далёких дней –
Нежное наследство,
Грусть души моей.

В голове неясных
Мыслей суета,
Дней моих напрасных
Давит маята.

Утром, на рассвете,
В мертвой тишине,
Может быть, ответит
Это небо мне.

Пусть растает звонко
Мраморная муть.
Звёздная бурёнка,
Укажи мне путь.

/1998/


***

Ах, если б послать всё на ***!
Забыться, уйти, пропасть.
И птицей шальной, с размаху,
В холодное небо упасть.

Там, в этой звенящей дали,
Под бременем тишины,
Нет места моей печали,
Другие приходят сны.

Оттуда я по-иному
Взгляну на свои года:
Ты даришь любовь другому,
Мне дарит любовь не та.

Поверь мне, не в этом дело –
У жизни кривой оскал.
Ты счастье найти хотела,
А я свою боль искал.

Прошёл я дорог немало.
И в каждом ином краю
Я жизнь начинал сначала,
Теряя мечту свою.

Ах, если б мне в небо взвиться…
Но не дано людям крыл.
И я тороплюсь забыться
Среди полупьяных рыл.

/1998/


***

За знакомым полем
Чахнет деревушка.
Там стоит убогая,
Старая избушка.

Покосились ставни,
Потрепалась крыша.
Под полом резвятся
Вечерами мыши.

По ночам тоскливо,
Бесприютным вором,
Одинокий ветер
Стонет под забором.

Только память красят
Красками рассвета:
Золотою – осень,
Изумрудной – лето.

И в душе порою
Так тревожно сладок
Майского цветенья
Радостный припадок.

Радостные ноты
Соловьиной трели,
Белые просторы,
Зимние метели.

Всё так сердцу мило.
Только нет возврата.
И пылает запад
Красками заката.

/1998/


***

Полно вам. К чему всё это!?
Не спасти меня.
Не зажечь в душе поэта
Нового огня.

Не вернуть былой надежды,
Не вернуть покой.
Затерялась радость между
Суеты мирской.

Облетели, будто клёны,
Все мои мечты;
Сердце плачет, сердце стонет
В мраке пустоты.

Ни молитвой, ни прощеньем
Не спасти меня.
Не поддамся обольщенью
Нового огня.

/1998/


***

О, милое сердцу унынье –
Осенних костров огни.
Пленяют небесной синью
Твои золотые дни.

И сердце стучится чаще,
Как будто ему невмочь,
В твоей тишине звенящей
Меня укрывает ночь.

И так мне легко и вольно
Смотреть на печаль твою.
Я сердцем своим крамольным
Прохладу хмельную пью.

Я чувствую эту осень,
Я вижу её глаза.
Сквозь серое небо просинь –
Холодная бирюза.

Она мне ласкает душу,
Она пробуждает муть.
И я, как и прежде, в лужу
Хочу с головой нырнуть.

Веселию нет предела,
Веселием брызжет даль.
Опять за живое задела
Осенняя эта печаль.

И я теперь точно знаю,
Что радость не краше лжи.
Осенняя боль  святая –
Она заставляет жить.

/1998/


***

Закатом красит синеву небес,
В озёрах тонет розовая гладь.
Я снова здесь, я для того воскрес,
Чтобы простую истину понять.

Чтобы понять, зачем я жил и пел,
Чтобы допеть о том, как путь мой труден.
Я эту боль в своей душе согрел
И эту радость оставляю людям.

В моих стихах за каждою строкой –
Моя свобода без конца и края.
Моя печаль останется со мной,
Моя любовь померкнет, умирая.

И пусть поёт в стихах и наяву
Моя душа, не знавшая покоя.
Теперь я знаю, для чего живу,
Теперь я понял, что это такое.

/1998/


***

У каждого в жизни бывают минуты,
Когда душу гложет тоска.
И всё в этом мире не вечно как будто,
И, кажется, гибель близка.

И ночи чернее холодная бездна,
И голову сверлит одно:
То страшно, то больно, то вдруг интересно
Низринуться прямо на дно.

И, кажется, там, в этой тьме непроглядной,
Среди безразличья и лжи,
Нам многое станет намного понятней,
И станет свободнее жить.

Оттуда назад не вернёшься, но всё же
Безвестность надежд не крадёт.
Душа покрывается мелкою дрожью.
Она ещё верит и ждёт.

Но всё решено, и у самого края
Я чувствую в сумраке дней,
Как бьется и мечется песня шальная
Над новой могилой моей.

/1998/


***

Года пролетели, промчались как миг.
(Всё ближе дыхание смерти).
Мой друг, я тебе посвящаю свой стих,
Его донесёт тебе ветер.

Ты слушай его, он расскажет тебе
О том, как за осенью где-то
Остывшее сердце не верит судьбе
И больше не ищет ответа.

Мой друг, нынче многое стало иным,
И я изменился, но всё же…
Растраченной жизни растаявший дым
Мне с каждой минутой дороже.

И счастлив я тем, что средь прожитых лет,
Среди неизведанных судеб
Мне ближе тебя никого в мире нет,
А, впрочем, уже и не будет.

Да что там стихи… Каждый жест, каждый вздох
Тебе одному посвящаю.
На свете немало известных дорог,
Но все они боль предвещают.

Пусть ветром разносится добрая весть,
Пусть радость раскинется шире…
Спасибо, мой друг, лишь за то, что ты есть
В моём полусумрачном мире.

/1998/


***

Любимая, где ты? Где ты?..
Минуло немало дней
С тех пор, как лучом рассвета
Ты стала в судьбе моей.

И я полюбил до дури,
И в сердце сразил меня
Твой взгляд, что нежней лазури,
Твой облик, что краше дня.

Над счастьем года не властны…
Любовь не проходит, нет.
Ты стала ещё прекрасней,
А я…  Я теперь поэт.

Я прожил свой век короткий,
Вином заглушая боль.
Душа пропиталась водкой,
А галстук изъела моль.

Я многое в жизни видел
И многому в жизни рад….
Прости, если вдруг обидел
Тебя мой случайный взгляд.

Прости, что во власти бури
Надеждою грел меня
Твой взгляд, что нежней лазури,
Твой облик, что краше дня.

/1998/


***

Куда бежишь ты, времени Река?
Куда несёшь стремительные воды?
В них вплетены часы, минуты, годы,
В них растворились целые века.

Вдоль берегов – обманутых надежд,
Людские судьбы поросли бурьяном.
Пылает запад заревом багряным,
Над горизонтом заполняя брешь.

Совсем недавно ты казалась мне
Такой спокойной, ровной, безмятежной.
Вечерний ветер, обдувая нежно,
Мне песни пел о сказочной стране.

Он говорил мне в предзакатный час
О том, что жизнь течёт из ниоткуда…
И сердце билось в ожиданье чуда,
И этот стук я слышу и сейчас.

И вновь, и вновь я приходил сюда,
И каждый день я провожал с улыбкой.
Но если б знать, что жизнь была ошибкой,
Но если б ведать, что несёт вода.

И если б знать, что в этой тишине,
Что ждёт меня в пучине непроглядной,
Я б не боялся тишины прохладной
И не мечтал о призрачной стране.

Но, год за годом таинство храня,
Мешая с грязью чистые истоки,
Бежит река, рождаясь на востоке,
И умирает на закате дня.

/1998/


***

Трижды прав, кто в бренном мире этом
Не потратил жизнь на пустяки:
Не встречал холодные рассветы
И не жил в объятиях тоски.

Прав, кто не травил обидой душу,
Кто не прятал радость между строк.
В самом деле, ну кому ты нужен,
Если ты неправ и одинок?!

/1998/


***

Поэт судьбу не пишет.
Надежда – не порок.
Всё, чем живёт и дышит,
Читайте между строк.

/1998/



***

Ты поэт. Тебе и карты в руки,
А точней бумагу и перо.
Лишь тебе дано услышать звуки,
Что берут по самое нутро.

Лишь тебе дано понять иное,
Что другим, увы, понять нельзя.
Говорят, что жизнь чего-то стоит,
Если ты прожил её не зря.

Ты поэт. Так пой же, пой, мой милый,
Душу лей до самого конца.
В каждой строчке непонятной силой
Ты способен пробуждать сердца.

Ты пойми, тебе нельзя иначе.
Год за годом, в будущем, как встарь,
Знай, твоя душа стихами плачет,
Чтобы слёзы превратить в янтарь.

И тогда, во славу всех пиитов,
Прогремят они и над тобой.
Всех творцов, рукой судьбы убитых,
И рождённых новою судьбой.

День придёт, уставший от сомнений.
Ты сомкнёшь потухшие глаза.
И сгорит во тьме в одно мгновенье
Всё, что ты ещё не досказал.

Жизнь рассудит. Пусть промчатся годы.
Жизнь не терпит лжи и пустоты.
Ты поэт. Ты раб своей свободы.
А точнее – собственной мечты.

/1998/

***

Я вырвусь из мраморной клети,
Я к синему небу взлечу.
Душа меня просит о смерти,
Но я умирать не хочу.

Я снова свободная птица,
Я чувствую крыльев размах,
Я вижу: безликие лица
Блуждают в кривых зеркалах.

Святоши, глупцы и безбожники,
И прочая серая рать…
Они своей жизни заложники,
Они не умеют летать.

Один на другого похожие,
Безропотно небо коптят.
Послушай, послушай, о, Боже!
Они вспоминают тебя.

Они тебя просят о вечном,
С надеждой глядя в небеса.
Но в гул, на века бесконечный,
Сливаются их голоса.

Мне проще, но всё так нелепо,
Я знаю, что жизнь не каприз.
Прощай, моё синее небо,
Я, кажется, падаю вниз.

/1998/






***

Каменное сердце

Каменное сердце не болит, не плачет,
Каменное сердце не согреть рукой,
Каменное сердце… Что же это значит?...
Это значит, сердце обрело покой.

/1998/


***

То взлёты, то падения.
Стремителен полёт.
Я не ищу спасения –
Совсем наоборот.

Мне легче жить во власти
Неистовых ветров.
Уже не дарит счастья
Далёкий свет костров.

К чему мне эти звёзды?
Зачем мне эта твердь?
И жить, и верить поздно,
Когда приходит смерть.

Опустошённой грудью
Лечу к земле. Вот!.. Вот!..
Смотрите, эй, вы, люди!
Настал и мой черёд.

Но, крылья вновь расправив,
Я испускаю крик…
Я б этот мир оставил,
Но я к нему привык.

И снова к небу, к небу…
Мечтою унесён.
Я праздную победу,
Я, кажется, спасён.

Но, боже мой, как пусто
В бескрайней, синей мгле.
Проснись, былое чувство!
Я вновь лечу к земле.

/1998/


***

Старая церквушка,
Брошенный погост,
Тихая речушка,
Обветшалый мост.

За рекой на склоне,
Прямо у воды,
Тонут в майской дрёме
Белые сады.

Словно всё сначала,
Но теперь больней
Птица прокричала
О любви моей.

Эту песню ветер
Подхватил, и вот
Слышу на рассвете
Звон знакомых нот.

Расплескала краски
Алая заря,
Словно в дивной сказке
Оказался я.

Брызжут солнца блики,
Наполняя грудь,
Кажется великим
Мой бесцельный путь.

Может, не напрасен
Свет далёких дней?
Боже, как прекрасен
Этот мир огней.

Ближе, ближе, ближе
Шум родных берёз.
Мои руки лижет
Ветер – верный пёс.

Моё сердце плачет
Счастью вопреки.
Эти слёзы спрячет
Зеркало реки.

Знаю, помнит много
Тихая вода.
Лунная дорога
Нас ведёт сюда.

Видно, путь мой грешный
Сделал полный круг.
Здравствуй,  сад мой вешний,
Здравствуй, милый друг.

/1998/


***

Идущий по лезвию бритвы,
Живущий на грани безумия,
Поющий пустые молитвы,
Вкушающий тягость раздумья.

Такой же убогий и нищий,
Он следует всюду за вами.
Он тоже теряет и ищет,
И глупо играет словами.

Он знает о многом, но всё же
В сознании счастия нету.
Ему в этом мире дороже
Всё то, что ещё недопето.

Познание – участь великих,
Познание жизни тем паче.
А сколько на свете безликих
Под маской безличие прячут.

Другие идут по дороге
С горбушкою черствого хлеба.
Почаще глядите под ноги
И, может, увидите небо.

/1998/


***

Прошла любовь, завяли розы,
Ушла гроза.
Глядят, как черви из навоза,
Твои глаза.

Они наполнены тоскою,
В них смерти новь.
Бежит остывшею рекою
Из вены кровь.

В твоих остывших пальцах липких
Блуждает страх,
Застыли в судорге улыбки
Твои уста.

И, словно раненая птица,
Едва дыша,
Всю ночь ко мне в окно стучится
Твоя душа.

/1998/


***

Я остаюсь с опавшею листвой,
Осенней песней на исходе лета.
Я остаюсь с последнею тоской,
С тоскою без вопроса и ответа.

Я остаюсь, я вновь смиренно жду
(как ожидают смерти неизбежной)
Ту, что пророчит новую беду,
Как солнца луч твою улыбку нежную.

Я остаюсь среди немых картин,
Где облака всё так же мчатся мимо.
Я остаюсь, я остаюсь один
И проклинаю всё, что сердцу мило.

/1998/


***

Куда ты ведёшь нас, дорога?
В какой неизведанный край?
Скажи, далеко ли до Бога
И что в этом мире рай?

Поведай грядущие вёрсты,
Что нам суждено пройти.
Идти в неизведанность просто,
Сложнее не сбиться с пути.

А впрочем, молчи, не надо…
Я знать не хочу вперёд.
И плоть моя солнцу рада,
Да сердце во тьме живёт.

Оно, словно птица в клетке,
Стучится в тугую клеть.
Ему б на зелёной ветке
Весеннюю песню петь.

Ему б соловьиной трелью
Ласкать неустанно слух.
Да только осенней прелью
Ложится кровавый пух.

И больше не слышит Бога,
И больше не ищет рай.
Куда завела ты, дорога?
В какой неизведанный край?

/1998/



***

/Последняя песня/

Зарделся рассвет над зелёной дубравой –
Знакомый рассвет в незнакомом краю.
Так что же вы, празднуйте, вы были правы,
Все те, что пророчили гибель мою.

Вы мне говорили печальные повести,
Вы даже молились своим небесам.
Ну, что ж, моя смерть не на вашей совести,
Ведь каждый дорогу выбирает сам.


Я тоже когда-то любил и надеялся,
Меня, как и вас, согревала мечта.
Но время прошло, и туман развеялся,
А там за туманом царит пустота.

И нет мне покоя, лишь жалкие стоны,
Что звонче и тоньше гитарной струны.
Я вижу, как плачут осенние клёны,
Я слышу ночами смех Сатаны.

Куда мне бежать и куда мне скрыться?
В какой стороне обрести покой?
Я к небу лечу, но душа боится
И молча на землю глядит с тоской.

Наивное сердце болит и куражится,
Когда беззаботно поют соловьи.
Нам жизнь бесконечною лентою кажется,
А смерть нас встречает в объятья свои.

Ну что ж вы нахмурили брови подковою,
Ну что ж вы глядите в глаза мертвеца?
Пусть кто-то другой сложит песню новую…
А я свою песню допел до конца.

/1998/

***
/Обаяние смерти/

Сердце забилось сильнее,
Время замедлило шаг.
Осень прошла по аллеям,
Мокрой листвою шурша.

Шла она неторопливо,
Пряча задумчивый взгляд.
«Боже мой!.. Как ты красива!..» –
Вслед ей шептал листопад.

Небо казалось безбрежным,
Листья кружились, звеня…
Взгляд её тёплый и нежный
Вновь потревожил меня.

Брызнула кровью рана:
«Не уходи!.. Постой!..
Осень, зачем так рано?!
Я ещё пьян весной.

Осень, прошу, не надо!..
Не торопи меня!..»
Падали листья сада,
Клён облетал, звеня.

В небе печальной брешью
Плыл журавлиный гам…
Сердце, как лист сгоревший,
Брошу к её ногам.

/1998/


***

Спроси: ”Легко ли стать поэтом?”
И я отвечу: “Проще нет!..
Пиши о том, пиши об этом,
Пиши… И ты уже поэт.”

Но быть Поэтом, это значит:
Чтоб не за славу, не за медь
Прозреть, вернуть мечту незрячим
И вдохновлённым умереть.

/1998/



***

Зеркала отражают души,
Зеркала отражают ложь.
Если кто-то глядит из лужи –
Значит, в луже не ты живёшь.

Если он тебе улыбнулся –
Значит, жизнь ты прожил не зря,
Если кто-то назад вернулся –
Значит, верить ему нельзя.

Ой, ли, так? Ну, так в чём же дело?!
Разнуздай свою удаль-прыть.
Если взяться за жизнь умело,
Значит, можно её прожить.

Может прав тот, который в луже?..
И я чувствую в жилах дрожь.
Зеркала – отражают души,
А душа – отражает ложь.

Может, я на него похожий?
Может, он – это просто я,
Потому ли весёлой рожей
Улыбается шея моя.

Потому ли так давит радость,
И не радуют миражи.
Если боль позади осталась –
Значит, жизнь ты уже прожил.

/1998/






***

Обиду в сердце затая,
Взвалив суму на плечи,
За горизонт шагаю я
Своим мечтам навстречу.

Иду знакомою тропой
В объятия заката.
Лишь ветер, друг беспечный мой,
Меня зовёт куда-то.

И я спешу, спешу успеть
Увидеть и услышать.
Спешу дожить, спешу допеть,
Спешу подняться выше.

И так проходит жизнь моя
На этом белом свете.
Мы неразлучны: он и я –
Поэт и вольный ветер.

/1998/



***

Да здравствует, племя свободы!
Я слышу, к земле приклонясь,
Как режут зелёные всходы
Кипящую майскую грязь.

Я слышу, как стонут могилы,
Я слышу, как стонут поля,
И как от неистовой силы
Дрожит под ногами земля.


Презренные цепи неволи
Не в силах сдержать красоту.
Смеясь и корёжась от боли,
Она обретает мечту.

Наверх! Сквозь страданья и муки.
Наверх! Новый мир манит…
И тянутся тонкие руки,
Ломая надгробный гранит.

Смятеньем объяты души,
Сердца прожигает дрожь.
Но вслед за восходом дружно
Встаёт молодая рожь.

И льётся по всей округе:
“Да славятся небеса!..”
Сегодня я с вами, други,
Сегодня моя весна.

/1998/


***

Счастье даётся однажды.
Каждому – счастье своё.
Сердце счастливое дважды –
Сердце твоё и моё.

/1999/


***

Черёмуховый фимиам плывёт над городом вечерним,
Сливаясь с сумерками прожитого дня.
Он обнимает ласково меня,
И тишина мне кажется безбрежной.

Иду, уставший от земных забот,
По перекрёсткам незнакомых улиц.
Душа болит, душа чего-то ждёт,
А разум внемлет, боли повинуясь.

Ни жизни свет, ни смерти торжество
Не воспленят души моей пропащей.
И угасает в тишине звенящей
Моих мечтаний светлое родство.

И над землёй проносятся года,
Гонимые неведомою силой.
Передо мной пустые города,
А за спиной – бескрайние могилы.



***

Три мгновения до смерти
Гаснут в сутолоке дня.
Всюду черти, черти, черти
Ополчились на меня.

Сердце бьётся так тревожно,
Смерть оскалила ножи.
Пред глазами осторожно,
Как во сне, проходит жизнь.

За окном то смех, то стоны;
Слепит лунный свет глаза.
С криком чёрные вороны
Облепили образа.

Что-то лунное сиянье
Перестало душу греть.
Неужель без покаянья
Мне придётся умереть.

Стоны рвутся в поднебесье,
Небо застилает смрад.
Вкруг столпилось мракобесье,
Обнажая злобный взгляд.

И, с улыбкою наружу,
Лик луны притворно лжив.
Что, хотите мою душу?!
Чёрта с два, пока я жив!

Чёрта с два подам я виду.
Стойте лучше в стороне.
Слишком рано панихиду
Вы справляете по мне.

Слишком рано, нечисть, стонешь,
Поищи-ка дураков,
Поглядим, чего ты стоишь
Против собственных клыков.

Ух я вас!.. притихли черти,
Рожи прячут упыри…
Три мгновения до смерти,
Но зато они мои.

/1999/


***

Летят по небу свободные птицы.
Высок и прекрасен их лёгкий полёт.
Кто-то душою к небу стремится,
А кто-то надеется, верит и ждёт.

Но то ли свобода, а то ли химера;
Нету начала и нету конца…
И без того наша крепкая вера
С каждой минутой крепнет в сердцах.

Послушайте, люди! Я вас заклинаю!
К чёрту сомненья бессмысленных фраз!
Радуйтесь, люди: всё, что бывает,
В жизни бывает только лишь раз.

Подумайте, жизнь – небольшая потеря,
Чтоб белою птицей под небом кружить.
Кто-то живёт для того, чтобы верить,
А кто-то верит затем, чтобы жить.

Все мы свободны, и все мы невольны.
Нам ли чураться грядущих потерь.
Счастливы те, что неволей довольны,
Счастливы те, кто свободен теперь.

Так стоит ли биться в открытые двери?
У каждого в жизни свой маршрут:
Одни живут, другие верят,
А третьи верят и живут.

/1999/


***

В. Дубровскому

Утро.
Без четверти восемь.
Кто-то стучит в окно.
– Захаживай! Милости просим.
Да я уж не сплю давно.
– Не рано ли я?
– Ну что ты…
Тебе говорят, входи!
Сегодня у нас суббота?
– Суббота, и снова дожди…
– О чём только плачет небо?!
– Не знаю. Ему видней.
– Виднее, да солнца не было
Уже, почитай, пять дней.
– Пять дней?!
Разве ж это много?!
– Не много. Но если ждёшь…
То в душу, то в чёрта, то в бога
Эти дожди клянёшь!
Коробит душой и телом,
Надежду сжигает дотла.!
Ну, что?.. ты ко мне по делу?
– Какие у нас дела…
Ты что-то сегодня не в духе.
Ненастен, как этот день.
– Да так… Одолели мухи
И прочая дребедень.
И что-то стихи не пишутся…
– Да полно тебе хандрить!...
– Ну, ладно, садись поближе,
Будем за жизнь говорить.
– За жизнь!?
Ну, давай!..
– Поехали!..

(Пошёл за стаканом стакан…
И вот уже новой вехой
Сменяется дней капкан.
Слово за слово и, кажется,
Жизнь обретает полёт…
То ли душа куражится,
То ли мечта поёт.)

…Что знаешь о жизни ты!..
– Многое…
–Многое – это чушь!
Или тебя не трогают
Песни усопших душ?
– Бредишь ты, что ли?..
– Разве!..
Будто не знаешь сам,
Что в этом мире праздники
Празднуют по часам.
Вот она – дань безумству,
Вот он – жизни урок.
Что в этом мире искусство,
Если взведён курок.
– Знаешь?..
– Конечно, знаю…
– Может быть, ты и прав…
– Нет, я не упрекаю
Этих пустых забав.
Просто осточертела
Мыслей зловонных мгла…
– Выпьем?..
– Так в чём же дело?!.
– Какие у нас дела…

(Уж скоро совсем стемнеет.)

– Спешишь?
– Не, уже не спешу.
– Пустая это затея.
Так я тебе скажу.
– Да нет, не пустая…
– Но, всё же…
– Будто не знаешь сам.
Жизнь в этом мире тоже
Празднуют по часам.
– Уходишь?
– Пора. Заботы…
– Завтра ещё заходи.
Сегодня у нас суббота?
– Суббота, и снова дожди…

/1999/




***

/Иллюзия бытия/

Откуда-то из глубины души,
Где до сих пор царила пустота,
Текут стихи, рождающие жизнь –
Моих мечтаний светлая вода.

И светел миг, и так приятна дрожь,
Когда перо, скрипя, слова выводит.
Вперёд, мой друг! Кто ищет, тот находит!
Да здравствуют сомнения и ложь!

Стихи, как люди, люди, как стихи.
Своя судьба и век им свой отпущен.
Так стоит ли замаливать грехи,
Чтоб вновь и вновь их повторить в грядущем.

Среди живых причудливых картин,
Провозглашённых волею поэта,
Душа его иллюзией согрета,
И мир его для всех миров един.

Бежит река, часы сплетая в годы…
За эту жизнь я не дал бы гроша.
Но от чего так празднует душа
Осеннюю агонию природы?!

/1999/


***

Лишь землю укутает вечер,
Лишь зеркалом станет вода,
Платок свой накинув на плечи,
Ты снова приходишь сюда.

Приходишь, садишься украдкой
И в нежном объятии грёз
Ласкаешь цветы под ногами
Своим водопадом волос.

В очах твоих тяжесть разлуки,
На сердце тревога и мгла.
И эти печальные руки,
Как два лебединых крыла.

Ты чем-то похожа на осень,
На этот ноябрьский день.
Плывёт в полумраке белёсом
Туманов духмяная тень.

Ложатся на землю несмело
Холодные сумерки дня.
“Печальная девушка в белом” –
Осенняя песня моя.

Небо в глазах твоих отражается,
Душа твоя болью чиста.
О чём ты грустишь, красавица?
О чём твои шепчут уста?

Зачем ты приходишь украдкой?
И в этом далёком краю
Слезою застенчиво-сладкой
Тревожишь могилу мою.

/1999/




***

/Март/

Вот и зима отступила.
Солнцем забрызгана грязь.
Эта великая сила
Бродит по лужам, смеясь.

Сколько б морозам не злиться,
Сколько бы вьюгам не выть,
Только веселья на лицах
Мартовским снегом не смыть.

Мне же, наверное, легче
Жить, о минувшем скорбя,
В сердце своём опустевшем
Зимнюю стужу храня.

/1999/


***

С. Лёвину

Остановись, мгновенье!
Остановись на миг!
Тревоги и сомненья
Оставим для других.

Грядущего виденья
Не стоит ворошить.
Остановись, мгновенье!
Мне некуда спешить.

/1999/


***

Кружится позёмка
Золотой листвы,
Мне легко и звонко
Улыбнулась ты.

Мир мечтаний зыбких
Таял у окна.
От твоей улыбки
Я сходил с ума.

За окошком вечер
Ярче, чем рубин,
Обнимает плечи
Молодых рябин.

И тихонько шепчет
В ватной тишине
О давно прошедшей,
О своей весне.

Боль, мечты, виденья
Канули, как дым.
Взлёты и паденья
Стали сном одним.

Только я ль не помню,
Как осенний сад
Золочёной дробью
Выстрелил в закат.

/1999/






***

Промчатся дни, сотрутся в пыль столетья,
Но, лишь закат зардеет на ветру,
Ты над землёй услышишь строки эти.
Ты будешь жить, а я уже умру.

Со мной умрут надежды и сомненья,
Ненужный хлам давно забытых снов.
И будет праздник, праздник вдохновенья…
Для тех, кто жить и праздновать готов.

/1999/


***

Когда мой мозг, надеждой упоенный,
Опустошённый тяжестью забот,
Однажды величаво и надменно
Мои мечты, как гимны, пропоёт.

Тогда и я предстану перед богом,
И, пыль стряхнув с дорожного плаща,
Я буду верить в светлую дорогу,
Ведущую сквозь заросли плюща.

/1999/



***

О, как надменно и высоко
Звучат слова.
Душа в объятии порока
Ещё жива.


Ещё трепещут в небе крылья,
Но близок срок.
Уже запели и завыли,
Взвели курок.

Покорный раб судьбы и чести –
Твой идеал.
Ты жил во имя высшей мести,
Но ты устал.

Писать стихи во имя славы
Тверда рука.
Но правы те, кто были правы
Через века.

Ни боль, ни страх тоской мятежной
Не сломят нас.
И мы взлетаем, как и прежде,
В последний раз.

/1999/



***

В. Дубровскому

О, Гамлет, дай же мне ответ,
(Я восхищения не скрою)
Как через столько долгих лет
Остался ты самим собою?

Как ты пронёс через века
Своей иллюзии стремленья?..
Мятежных странствий облака
Тебе дарили вдохновенье.


Забытый Богом и людьми,
Внимая мыслям безутешным,
Ты видел яркие огни
Всепоглощающей надежды.

То день, то ночь, то свет, то тьма
Идут с тобою рядом.
Ты погружён в объятья сна,
Сражён смертельным ядом.

Ты видел много разных стран,
Прошёл дорог немало.
Ты утверждал, что жизнь – обман!
И начинал сначала…

И вот, чрез сотни долгих лет,
Ты, как и прежде, молод.
В очах горит огонь побед,
А в сердце тишь и холод.

За горизонт уходят дни,
Надежды, странствия, тревоги…
Тебя ведут твои огни,
Тебя зовут твои дороги.

Не для того ли в этот свет
Явился ты с душой поэта,
Чтоб на вопрос: «Быть или нет?!..»
И ныне не найти ответа?

/1999/


***

Никогда я не вёл дневников
И душою кривить не стану:
Эти басни для дураков
(Если жаждут они обмана).
В этих строчках былого нет.
(Не на то мне мой век отпущен)
Днём вчерашним живёт поэт,
Чтоб былое узреть в грядущем.



***

В. Дубровскому

Ты посвятил себя искусству,
Зажёг неистовый пожар,
Повсюду письменно и устно
Провозглашая божий дар.

Вознёсся к небу и увидел,
Взмахнул крылом и полетел…
Здесь всё тебе “явилось свыше”,
Что на земле не разглядел.



***

Когда в цвету стоят сирени
И пахнет ладаном душа,
Идут навстречу чьи-то тени.
Идут спокойно, неспеша.

Неторопливыми шагами
Они секунд чеканят бег.
Они проходят рядом с нами
Меж берегов цветущих нег.

И, отправляясь в край далёкий
Из пустоты затёртых ряс,
Так пристально и одиноко
Глядят мгновения на нас.
***

Ты, играющий на флейте,
С чёрной-чёрной бородой.
Ты, не знающий о смерти
В тёмной комнате пустой.

Ты, поющий дифирамбы
Орхидеям и богам,
Ты, стоящий в свете лампы,
Соблазнитель светских дам.

Полуголый, полупьяный,
Полудьявол, полубог.
Как в проём оконной рамы
Ты ко мне забраться смог?

Для чего из этой флейты
Источаешь звуки ты?
Для чего поёшь о смерти
Вплоть до утренней звезды?

Ты, ничтожный и великий,
Быстроногий и хромой,
Многоликий и безликий,
Добродетельный и злой…



***

Что так смотришь наивно и просто?
Что ж ты душу терзаешь мою?!
Поздно, милая, всё слишком поздно,
Для другой я сегодня пою.

Отшумели сады и фонтаны,
Всё, что было – всего лишь игра…
Рано, милая, нет, слишком рано.
Посидим ещё час до утра.

***

В кабаках причащаться проще –
Двести грамм, и чиста душа…
Ах, какие здесь бабы тощие!
Я не дал бы за них и гроша.

Ишь, глядят пропитыми рожами,
Предлагая себя, как есть…
Ты не бойся, они хорошие,
Они в душу не станут лезть.

Не суди красоту убитую,
Не суди, что «пошла по рукам»…
Уж немало мной водки выпито
По подвалам и кабакам.

Много разной я видел нечисти,
Часто душу тоской губил…
Видишь ту, что портвейном лечится?
Я когда-то её любил.

Да, я знаю, она красивая;
Те же плечи и та же грудь…
Только очи, как небо синие,
Обрели глубину и муть.

Ничего, что прошла, не взглянула,
Мне бы было ещё больней
Видеть эти глаза туманные
И не видеть былых огней.

Ватным сумраком время тянется…
Что-то в ней дорогого есть…
Даже самый последний пьяница
Выпить с нею почтёт за честь.

И, сложив свою рожу небритую,
Распаляяся в общий гам,
Будет плакать «за жизнь убитую»,
Припадая к её ногам.

В кабаках причащаться проще –
Двести грамм, и чиста душа…
Ах, какие здесь бабы тощие!
Я не дал бы за них и гроша.

Отчего же так сердце бесится,
Душу режет проклятый хмель!?
…Эти брови – два полумесяца,
Эта огненная метель.

Много разной я видел нечисти,
Да и сам я не лыком шит…
Только сердце, как птица, мечется,
И в стакане луна дрожит.

Ничего, что прошла, не взглянула,
Мне и так белый свет не мил.
Эти очи, как небо пьяные,
Я когда-то, мой друг, любил.



***

Воет ветер, листву обрывая, –
Поздней осени тяжкий недуг.
Панихиду по отчему краю
Где-то служит охрипший петух.

Где-то там, за скрипучей калиткой,
Где поют по весне соловьи,
Дремлет сад, вспоминая с улыбкой
Босоногие годы мои.

Там, под сенью цветущего сада,
В полудрёме и полубреду
Мне мечталось о том, как когда-то
Я бродягой по миру пройду.


В дальних странах я грезил свиданий
На сплетении пыльных дорог…
Если б знать, как горьки расставанья
И как дорог родимый порог.

Жизнь прошла, не успел оглянуться,
Как, скрипя, застучало в груди.
И назад мне уже не вернуться,
И вперёд нет желанья идти.

Воет ветер… Он знает, он знает,
Как болит у поэта душа.
Он опавшей листвою играет,
Поздней осенью в спину дыша.

Только там, за скрипучей калиткой,
Где поют по весне соловьи,
Дремлет сад, вспоминая с улыбкой
Босоногие годы мои.




***

Рожденный ползать
Летает хуже —
Ногами в небе,
А мордой в луже.

Расправит крылья,
Взмахнёт свежее…
С надеждой в сердце,
С петлёй на шее.




***

Проклятое сердце не хочет любить –
Оно не желает мириться с утратой.
Жестокое сердце не может простить
Того, что мы счастливы были когда-то.

Оно никогда не забудет о том,
Как плакали звёзды, скрывая обиду…
Когда ты печально взмахнула крылом
И облаком белым пропала из виду.



***

Ты уходил дорогою святых,
О днях своих былых не сожалея.
Среди миров таинственно пустых
Твой грешный мир был чище и добрее.

Тогда казалось, что ни там, ни тут
Не вечно всё, и этот мир не вечен.
Но лгали звёзды — звёзды тоже лгут,
Бросая вниз возвышенные речи.

И ты ушёл, а я смотрел вослед
И долго думал, вглядываясь в вёрсты:
«Зачем приходит в этот мир поэт?
И кто на небе зажигает звёзды?»


***

Мы смотрели сквозь клеть
На закрытую дверь
И на дым над печной трубой,
А по небу катился косматый зверь
Так похожий на нас с тобой.

Он смотрел мне в глаза,
Он искал в них страх.
Но нашёл только боль и грусть.
И скупая слеза превращалась в прах,
А душа превращалась в ртуть.

И какие-то люди
В кромешной тьме,
Там, где ищут уют и покой,
До утра неустанно твердили мне,
Что похожи на нас с тобой.



***

Вы были так прекрасны в этом танце.
О, сколько в нём изящества огня!
И комнат искажённое пространство
С усмешкою глядело на меня.

А в зеркалах, как светлые виденья,
Метели белой предвкушенье снов.
И каждое знакомое движенье
Исполнено таинственных основ.


***

Коптит осенний ладан,
Печален лик луны.
Мне хочется прохлады
И мёртвой тишины.

Безлюдная дорога,
Седые тополя.
Ну, вот, ещё немного,
Ещё одна петля.

Не вёрсты вдоль дороги,
Не голые кусты…
Отсчитывают ноги
Могильные кресты.

Иду, покуда хватит
Мне силы и огня.
Берёзы в жёлтых платьях
Приветствуют меня.


***

Меня пророчили в поэты,
И с детских лет
На все упрёки и советы
Я знал ответ.

Летели дни неумолимо –
Быстра река.
Я шёл, сомненьями гонимый,
К строке строка.

Всё может быть, всё может статься –
Тяжёл капкан.
Нетрудно с жизнью расставаться,
Когда ты пьян.

Меня бросала жизнь шальная
То в снег, то в грязь.
Но, и от скуки умирая,
Я шёл смеясь.

Что ж, в жизни много разной дряни;
Ни слова за!..
Тогда я заглянул (по пьяни)
В её глаза.

Она сказала: “Если хочешь,
Не уходи…”
Менялись дни, летели ночи.
Дожди, дожди!..

На небе тучи, в сердце холод.
Спасло одно:
Я знал: живи, покуда молод!
И пил вино!

По кабакам и по притонам
(Good bye, my love…)
Мой стих своим истошным стоном
Будил шалав.

Они смеялись: “Если хочешь?..”
А дальше так:
Менялись дни, летели ночи…
Кабак, кабак…

Лекарства лучшего от скуки
Не знает свет.
Но чьи-то ласковые руки
Сказали: ”Нет..”

Витали в воздухе прожженном
Её духи,
Я до утра умалишённо
Читал стихи.

Что ж, в жизни много разной дряни,
Но в этот раз
Мне повезло, что я по пьяни
Не видел глаз.

Она ушла, и вместе с нею
Растаял мрак.
Не жду, не плачу, не жалею…
В кабак! В кабак!


***

В адском чреве с тоскою неистовой
Выпиваю надежду до дна.
К чёрту ваши высокие истины!
Ваша истина – ваша вина.

Я и сам в этом склепе каменном
Душу прячу от зорких глаз,
Чтобы сердцем своим израненным
По ночам не тревожить вас.

Не понять вам, как радость вешняя
Превращается в едкий дым,
И как стонет душа мятежная
Стоном ветреным и простым.

Здесь другие законы писаны,
И надежда на всех одна…
К чёрту ваши высокие истины!
Ваша истина – ваша вина.


***
…В далёком городе, где вечная весна,
Живёт она…
Она неповторима.
Она всегда желанна и любима
В далёком городе, где вечная весна.
В далёком городе, где белые сады,
Где соловьи…
Где воздух свеж и сладок.
Мне в этой жизни ничего не надо,
Лишь видеть свет немеркнущей  звезды.
Она чиста и холодна, как лёд,
Она горда и потому
Надменна…
И даже время замедляет ход
Перед её улыбкою нетленной.
Мне жаль поэтов, в суете мирской
Узревших свет звезды необычайной,
Она…
Горит то ярко, то печально,
Дразня и увлекая за собой.
В далёком городе, где вечная весна…


***

Сегодня я распят на дне бокала.
Виной тому проклятая тоска.
Не то, чтобы мне искушений мало,
Но, кажется, что смерть моя близка.

И вот она по кругу, всё по кругу…
Гляжу в глаза – я смерти не боюсь.
«Чего ты ждёшь, костлявая подруга?» –
Я ей в лицо насмешками плююсь.

То там, то здесь, то снова за портьерой,
То прячет взгляд, обиду затая…
И потому я пью, не зная меры,
Что так безмерна истина моя.

Я не жалею, нет, я не жалею.
Я не хочу рассказывать навзрыд.
Я пью, но только не хмелею,
Я погребён, но только не убит.

Не торопи меня ты, ради бога,
Ещё чуть-чуть, ещё последний тост…
У каждого из нас своя дорога,
И каждому дорога на погост.

Сегодня я не верю в день вчерашний,
Сегодня я сомненьями распят.
Я не боюсь, мне умирать не страшно…
Обидно то, что не вернусь назад.

Я в глотку лью отравленное зелье.
Ещё чуть-чуть, не сбиться бы с пути…
Уж лучше неизбежное похмелье,
Чем эта боль, что теплится в груди.


***

Мне жаль стихов, что я не написал.
Мне жаль поэм, написанных не мною.
Я слишком долго на земле искал
Далёкий край мятежного покоя.

Я не умею находить слова
Ни на земле, ни за последней гранью;
Когда окрест звонят колокола,
Пронзая небо серебристой бранью.

Как льётся ночь из поднебесных рек
На суету людского мирозданья,
Так едким смрадом дышит человек,
Взывая к небу верой в покаянье.

И даже там, в небесной тишине,
Где звёзды так похожи на пророков,
Одна звезда, сгоревшая до срока,
Кричит о том, что истина в вине.



***

А. Батурову

Теперь я известным стал поэтом,
Мои стихи узнают повсюду.
Пишу октавой, пишу сонетом.
Захочу – ямбом писать буду.

Слушают люди, рты разинув,
Как пьяный поэт дерёт свою глотку.
А в первом ряду стоит образина
И глушит водку.

Что ему наше, он трижды правый.
Небо качается, как гигантский маятник.
Кто из поэтов не ищет славы,
Тому на могилу бронзовый памятник.

Прочим же дым фимиамного бреда…
Полжизни в дыму, остальная – в горести.
Вот чего стоит ваша победа
Над совестью.

Гудят струны, трещат нервы
Во имя нашей во имя веры.

“Пути свободы” – цветы на асфальте.
Чего хотите, того извольте.
Пробиться к небу – пустая трата…
Затопчут сразу, но мне здесь тесно.

Гудят струны,
Трещат нервы.
Вчера – последний,
Сегодня – первый.
Вчера живой был,
Сегодня – в бронзу…
Писал бы лучше
Сухую прозу.

Слушают люди, уши развесив,
Как хрипит поэт бессмертным стоном.
Главное, чтобы собраться всем вместе,
А там, вне времени и вне закона.



Сейчас меня узнают повсюду.
Я известный поэт (и даже слишком).
Вчера ко мне на базаре подошёл какой-то мальчишка
И сказал:
– Дяденька, а я вас знаю.
Вы вчера на площади орали шибко…
Я улыбнулся ему и ответил:
– Не знаю… Возможно, это ошибка.

Идут поэты,
Поют сонеты,
Ряды редеют –
Неровен час…
Они уходят,
Они не в моде,
Над ними в небе
Гнедой пегас.



***

Я буду пить и радоваться буду,
И словом бранным помяну судьбу.
И так скажу: ” Себя, зануду,
Видал в гробу!”

И пусть я пьян и неопрятен,
Пусть я смешон.
На этом дивном маскараде
Мой путь решён.

Повсюду радостные лица –
Хмельная блажь.
Как тут от радости не спиться –
Красив пейзаж.

Я буду пить и радость не заброшу
До смертных дней,
Пока не расплескаю ношу
Души моей.


***

Сквозь тишину распахнутых окон
Врывается в моё сознанье ветер,
Перемежая таинство времён
С великим таинством безвременных столетий.

Верны пророчества, но тишину храня,
Скрывая мрак в подол земного рая,
Стезя, как раскалённая змея,
Лелеет смерть и внемлет, умирая.

Клеймя позором смертный пьедестал,
Рекою пепельной сползая с пьедестала,
Он перед ней из пустоты восстал
И стал пред ней, пока она не встала.

Скрутил в дугу, ваяя торжество,
Разбил на сотни истинных молекул…
И перед ним явилось божество –
Ничтожество, сотканное из пепла.

Изобличен, отравлен и забыт,
Построил храм, возвысился над храмом.
Не пожелал копить в душе обид
И в мир ушёл, отсвечивая срамом.

Хранитель первородности идей,
Священных истин проводник крылатый,
Не пожелавший радости людей,
Не принявший дворцовые палаты.

Все, как один, поднявшись на дыбы,
Созвездия, как золотые кони,
С небес срывали белые столбы
И ели хлеб с его сухой ладони.

И просвистела над землёй, как сталь,
Клинообразно разрезая ветер,
Звенящая сиреневая даль,
Закованная в вечности столетий.


***

сюжет «Картина»:

Река отступила пред нею,
Когда она в воду вошла.   
И небо глядело, не смея,      
И ветер не смел, не дыша. 
  .
И будто таинственным братством
Обвенчана с тайной воды, 
Она восходила на царство
По острым осколкам слюды.


***

Могильный крест на пепелище,
Проём разбитого окна.
По саду серым волком рыщет
На мягких лапах тишина.

Кладбищенским угаром тянет
Из глубины души.
И лишь луна брезгливо взглянет
На прожитую жизнь.


***

Стихи, стихи!!! Слова, слова, слова!!!
Слова, сплетаясь, образуют строки…
И вот уже ничтожные пороки
Рисуют благоверные дела.

Где меркнет свет, где время медлит шаг,
Звучит набат гранёного стакана…
Служитель муз зализывает раны
И чешет душу лезвием ножа.

Простым движеньем лёгкого пера
Душа поэта воспевает прозу…
(Как ярких красок пёстрая игра
Родит из пепла призрачные грёзы).

Окаменелый сумрак вечных снов,
Набросив шаль тяжёлую на плечи,
Слова в  гранит седой увековечит
Фундаментом незыблемых основ.


***

“Луиза”      

Луиза – капризный ребёнок,
Луиза не знает забот.
Резвится «пушистый котёнок»
В саду возле старых ворот.

Ей мир этот кажется странным,
Простым и немного смешным;
В ней теплится светлое пламя
По-детски наивной души.

В растрёпанном старом пальтишке
Ей радости хватит на всех…
Недаром так любят мальчишки
Её заразительный смех.

Везде, где б она ни ступала,
Там ныне фиалки цветут…
Она не уюта искала,
Она создавала уют…

Мы все в этой жизни теряем
И в пламени судоржных фраз,
С надеждою душу вверяем
Тому, кто решает за нас.

И кажутся легче потери,
И тянется тонкая нить…
Наверное, легче поверить,
Когда не умеешь любить.

А ты, всех светлее и ближе
Была в этом мире большом,
Мой Ангел, мне посланный свыше.
Я взглядом невинным сражён.

В твои погрустневшие очи
Входила седая луна.
И наши бессонные ночи,
Шутя, зажигала она.

А там, где кончается вечность,
В пылу повседневных забот,
Я видел сутулые плечи
И муками скошенный рот.

Сгорай же, не требуй пощады,
Звезда моих прожитых лет,
Останется светом лампады
Твой тёплый, таинственный свет.

Как будто и не было вовсе
Того неземного огня…
Но вот златовласая осень
Прошла, кандалами звеня.

Коснулась дрожащей рукою
И тихо шепнула мне вслед:
«Мы были знакомы с тобою?...
А впрочем… Быть может… И нет».

Потом она долго смеялась,
В лицо мне швыряя листву.
И всё мне как будто казалось,
Что я никогда не умру.

Кружится под небом беспечно
Листвы золотой хоровод…
Как быстро закончилась вечность,
Как медленно тянется год.



***

(На Гёте)

Я в любовь не верую.
(Не смотри нежней)
По-иному меряю
Боль души моей.

Не сбылось – не сбудется,
Не растает в дым.
Милая распутница,
Мне не быть другим.

По-иному меряю
Милые черты.
Я в любовь не верую
Так же, как и ты.



***

Листая жизни стёртые страницы,
Стряхнув с них пыль давно ушедших лет,
Я вспоминаю имена и лица,
Которых уж теперь со мною нет.

Они встают, как призраки из мрака,
Не нарушая мыслей тишину.
Но, чуя их, за окнами собака
Тоскливо воет мордой на луну.

И тишина, как будто на погосте,
Когда не слышно выкриков ворон…
Но, постояв, непрошенные гости
Уходят молча из сознанья вон.

Сколь было в жизни света и ненастья,
Холодных дней и нежного тепла…
Но отчего тоска былого счастья
Тяжёлым камнем на душу легла?

Да так уж нами жизнь порою крутит.
Она на всяки гадости ловка…
И не понять, когда злодейка шутит,
Ну а когда поддаст тебе пинка.

Среди других, которых много в жизни,
Далёких дней лазоревая даль
Взрыхляет вновь истерзанные мысли,
Вгоняя в душу скорбную печаль.

И оттого мне по ночам не спится,
И оттого мне ярок лунный свет,
Что в тишине я вспоминаю лица,
Которых уж теперь со мною нет.



***

Исходили многое,
Повидали разное.
Влево шли убогие,
Вправо – безобразные.

По дорогам с песнями,
По просёлкам с танцами.
Тихими деревнями,
Буйными скитальцами.

Ширься, радость вешняя,
Наливайся соками…
Знать, дороги грешные
Поросли осокою.

Души спиртом вымыты,
Сердце в грудь заковано.
Много браги выпито,
Много троп заблёвано.

Не стыдясь за ближнего,
Матом крыли встречного.
Плоть ветрами выжжена,
Жизнь ярмом отмечена.

Отшумели, сгинули,
Вышли к тихой заводи,
Кровь смешали с глиною,
Жизнь прожили с ****ями.

Проще добролюбами –
Сердце чище светится…
Нам никто не слюбится,
Нам никто не встретится.



***

Сложи оружье, гордый дух,
Пред нею преклони колени.
Не пропоёт второй петух,
Когда падёт на землю гений.

От торжества былых побед
Не отрекайся понапрасну,
Пока знакомый силуэт
Не засветится в небе ясном.

Не пробуждай и не зови
К великим таинствам свободы.
Твоё пристанище любви –
Пещеры каменные своды.

Души бессмертие твоей
Не подчинится гордой воле.
Не сгубит душу соловей,
Изнемогающий от боли.

Не проклянёт дороги той
Поэт, измучавшийся жаждой.
Не воскресит в груди пустой
Любви, растраченной однажды.

Лишь голову склонив свою
На окровавленное ложе,
Он проклянёт любовь в раю
И пропоёт: ”Помилуй, Боже!..”


***

Сонет

Мне кажется, что снова я живу
Безрадостно, послушно и нелепо.
Из пустоты незапертого склепа
Мне кажется, что снова я живу.

Мне кажется, что жизнь полна тобой,
Полна потоком призрачных видений,
Где царство бестелесных приведений.
Мне кажется, что жизнь полна тобой.

Душевных сумерек таинственный покой
Огнём свечи не разорвать на части.
И пламенем неистовства и страсти
Не разбудить ушедший день земной.

Но и теперь, во сне и наяву,
Мне кажется, что снова я живу.


***

Одиночество – это награда
За бессонные ночи и дни.
Где ты, где ты, немая прохлада?
Где вы, где вы, былые огни?

Только шелест пера по бумаге…
Всё такое же, только не то –
И черёмуха в белой рубахе,
И рябина в осеннем пальто.

Лунный сумрак в объятии комнат,
Где душа отлетает ко сну.
И безумного разума хохот
Обречённо встречает весну.

И, подкравшись на цыпочках, вечность
Молча смотрит в пустое окно,
И свеча догорает беспечно,
И привычно поэту перо.

Мысли мерно бегут, без размаха,
Тихим светом струится поток.
И ложатся стихи на бумагу,
Как на мрамор ложится цветок.

Не тревожат ни боль, ни усталость.
Тише шаг торопливых часов,
И, войдя, осторожная старость
Запирает тяжёлый засов.

И лицо твоё стало моложе
На потёртом от времени фото,
И душа твоя где-то тоже
Потеряла заветное что-то.

Всё уходит, чем жизнь отмечена,
Всё теряется в толще веков…
Ты короной была увенчана,
Мне ж достались следы от оков.

Я приду к тебе, только свистни,
Я воскресну из пустоты.
У поэта четыре жизни,
И одна из них – это ты.



***

Письмо дорогому человеку.

– Здравствуй, дорогой человек. Прости, что давно не писал тебе. Сегодня какой-то особенный день. Этот день я посвящаю тебе. Знаешь, мне даже кажется, что он был создан для тебя. Я счастлив, что мне представилась такая возможность. Помнишь?.. Как мы с тобой когда-то мечтали о том, что в этот день мы снова встретимся в старом парке у тихого пруда. Шел снег, заметая наши следы, и ты тогда сказал, что время похоже на этот снег, ранний снег, который так быстро таял, на наших глазах превращаясь в странное месиво. Тогда мы еще не знали, что этот день снова настанет.