Старушки, девчушки...

Старушки, девчушки. Девчушки, старушки...

***

Она, зажав в руке мороженое, быстро пробежала от двери магазинчика до скамейки под тенистым деревом. По-детски поёрзала, усаживаясь на высокую скамейку, и сосредоточенно начала разворачивать блестящую обёртку. Даже кончик языка высунула от старательности и предвкушения вкуса холодной сладости.
Лёгкий ситцевый халат, напоминающий застиранную ночную рубашку, нелепая панамка с отогнутым краем на грязно-седой шевелюре.
Прикрыв глаза от удовольствия, осторожно лизнула мороженное. Потом – ещё разок, и ещё... Расслабившись, по-девичьи быстро стрельнула глазами по сторонам и заболтала ногами, как пятилетний ребёнок.
«...седая старушка-девчушка», - подумала я с улыбкой.
- Петровна! – обрадовано вдруг закричала старушка немолодой женщине, идущей мне навстречу, - идём, посидим вместе! Поговорим!
- Некогда мне! Некогда! – резко отмахнулась та рукой и убыстрила шаг.
А поравнявшись со мной и наткнувшись на мою улыбку, негромко добавила:
- С дурочками не сидим, - и хихикнула, явно ожидая понимания.
Улыбаться уже не хотелось.

***

- Цезарь, ко мне! Ко мне, Цезарь! – командует девчушка лет десяти-одиннадцати, забравшись на детскую горку.
Крупный чёрно-коричневый щенок поскуливает и подпрыгивает, пытаясь забраться на узкую лестницу с высокими ступенями, но у него это не получается.
- Кому я сказала, ко мне! – сердится юный кинолог, - иди сюда!
Щенок, подпрыгнув ещё пару раз, садится, не спуская умного внимательно взгляда с хозяйки: мол, покажи как, я не могу!
- Какой ты непослушный, - ругает его девчушка, - залазь по лестнице! Ко мне!
Несчастный щенок, скулит и громко гавкает в отчаянии; прыгает вновь, безуспешно пытаясь добраться до обожаемой мучительницы.
За девочкой и овчарёнком-дитёнком уже давно и внимательно наблюдает гуляющая у детской площадки худенькая старушка. И, наконец, не выдерживает:
- Давай, я ему помогу забраться?

***

- Вниз посмотри! – зычно кричит куда-то вверх, упираясь руками в крутые бока, полная седая старушка, - куда ты смотришь?! На меня посмотри!
На балконе пятого этажа, среди цветущих в подвесных ящиках цветов, опираясь на раму распахнутых окон, стоит её ровесница. Смотрит куда-то вдаль, над деревьями и домами.
- Ууу... не видит, - бормочет «полная» и опять громко кричит, - вниз посмотри!
Пауза.
- Кто это? – негромко и немного растеряно звучит сверху.
- Здрасте! – несётся вверх возмущение, - ты что, не узнаёшь?!
- ...Люба? – неуверенно спрашивает старушка, наклоняя вниз голову.
- Ага, - саркастически хмыкают снизу ей в ответ, - Люба-упала-с-дуба! Ты чё, не видишь, что ли?!
- Так если бы я видела... – выдыхают сверху; женщина выпрямляется, вновь устремив взгляд куда-то вдаль, над деревьями и домами...
Снизу, наконец-то, закрыли рот и замолчали.

***

 А прямо напротив моего подъезда кто-то написал крупными буквами на асфальте:
 «Все девчонки
супер,
все пацаны козлы!»
И цветочек снизу пририсован. Для «суперов», наверное?
От неожиданности начинаю негромко смеяться: вот оно, гендерное разделение на основе житейского, бабьего, опыта. Впитано, усвоено, отражено плакатной наглядностью!
Но ржать в голос меня заставляет продолжение, начертанное на входе в подъезд, обведённое сердечком с загогулинами:
«Если тебе понятно,
напиши
комментарий!»
Так и хочется приписать рядом: «бес комментариефф!!!»

***

Старушки, девчушки. Девчушки, старушки...