Локон

 Тело мое...
 храм мой?               
  ... или тюрьма?               


               
          Что происходит с мужчиной, когда ему вдруг отказывает любимая женщина, с которой его связывает ярчайшее и давнее влечение?  Оно настолько сильное, что не было ни дня, чтобы мы не были близки. Мы использовали каждую встречу и любую возможность, чтобы быть вместе и дарить друг другу нескончаемую нежность.  Иногда это происходило в самых неожиданных местах и в самое необычное время, но нам было все равно, потому что нашему желанию не было преград. Мы в буквальном смысле истекали друг по другу. Стоило ей увидеть меня, как она моментально становилась мокрой. А во мне от ее присутствия пробуждалась такая невероятная энергия, что я иногда не мог истратить ее несколько часов подряд. А потом мы вместе погружались в чудесную прострацию, подобную легкому наркотическому кайфу и больше не чувствовали ни бремени забот, ни времени, ни тяжести мыслей и тела. Мы были двумя невесомыми частицами какой-то удивительной и радостной субстанции, и казалось, что наши  существа наполнялись гармонией.
И вдруг, в один прекрасный  весенний день, в начале Великого православного Поста, она сказала мне: Милый, у меня пост. Поэтому в течение сорока дней нам придется воздержаться от любви.
Дело в том, что моя любимая была верующая и каждое воскресение посещала церковь. А я был безбожник.
Я боролся с ней уже минут сорок. Пытаясь ее раздеть,  я  тщетно заламывал ей руки за спину, потому что она была миниатюрной, но удивительно гибкой и верткой. Мы боролись так долго, потому что на самом деле я боялся применить всю свою силу и сделать ей больно. А она отчаянно  изо всех сил сопротивлялась, и в своем решении отказать мне, была непреклонна.
Я вспомнил, что в самый первый раз, когда мы с ней оказались наедине, мы точно также боролись, и я самонадеянно пытался овладеть ею, но она не уступила. Это происходило на ее подмосковной даче. Мы были знакомы всего два дня. Она по-дружески пригласила меня на дачу, чтобы я забрал гардероб ее бывшего мужа. Она рассталась с ним около пяти лет назад, после того, как узнала о его бесконечных изменах.  Старую дачу постройки 30-х годов прошлого века должны были в скором времени снести и на ее месте построить новую, поэтому нужно было срочно избавиться от всех вещей, в том числе и от гардероба ее бывшего супруга. Для начала она предложила мне померить несколько довольно приличных костюмов, которые на удивление оказались мне в самую пору.  По странному стечению обстоятельств, я оказался таких же габаритов, как и ее бывший муж. Все костюмы были очень дорогих и престижных итальянских марок и выглядели на мне весьма прилично. Обрадовавшись, что одежда подошла мне по размеру, она принесла со второго этажа еще штук двадцать рубашек, футболок и свитеров, многие из которых были в целлофановых упаковках. Вдобавок к этому, она притащила десяток пар великолепных мужских ботинок, на некоторых даже не было следов, что их носили.
Я одел темно синий костюм от GFF, остроносые черные туфли  и посмотрел на себя в зеркало. Теперь передо мной стоял не провинциальный парень в задрипанных джинсах и кожаной куртке, а вполне стильный мэн. Она заулыбалась, глядя на то, какие происходят со мной перемены. Но я  старался казаться равнодушным ко всему этому изобилию модных итальянских брендов. В башке у меня сверлила мысль – какие же вещи носит ее бывший муж, если мне предлагают забрать даром такую одежду? И вообще, стоит ли принимать такую благотворительность? Многочисленные примеры московских альфонсов меня не вдохновляли. 
Улучив подходящий момент, я сказал ей:
-Ты хочешь меня одеть, а я хочу… тебя раздеть… - с этими словами я попытался притянуть ее к себе, но она меня остановила. Нужно сказать, что  до этого  мы были знакомы всего два дня и говорили о разной чепухе, обсуждали некоторые особенности наших профессий, и я еще не имел возможности проявить открыто свои дерзкие намерения. Вы спросите, что вообще изначально заставило меня обратить на нее внимание? Вы удивитесь, но это был ее навороченный «джип», который, как позднее выяснилось, оставил ей  бывший муж – простой российский олигарх. Маленькая хрупкая женщина, за рулем черного «Porsche Cayenne» – это оргазм на четырех колесах с турбонаддувом! Особенно возбуждало то, с каким изяществом она разгонялась на нем до 200 километров в час!
     Еще одним из мотивов для  внимания к ней послужило то, что впервые я встретил ее в компании одной известной светской львицы (редкой  стервы, замечу) и почему-то подумал, что все стервы ходят косяками.  К тому же, что может быть приятнее для вчерашнего неотесанного и амбициозного провинциала, чем соблазнить бывшую жену олигарха, рассекающую по Москве на черном «Porsche Cayenne». И я решил слегка приударить за ней, чтобы в ее лице немного проучить всех стерв планеты и, разумеется, не помышлял ни о каких высоких чувствах и, уж тем более, о каких бы то ни было серьезных отношениях.
 Но ее ответ, когда она отстранила мою руку, меня озадачил.
- Знаешь, - сказала она, - эту дачу снимает для меня мой бывший муж, поэтому я не смогу здесь заниматься с тобой любовью.  Ты же понимаешь - это не очень порядочно…
Она озадачила, но не обезоружила меня этим неожиданным аргументом.  Я все равно взял ее на руки и нагло потащил на кровать.  Мой опыт подсказывал, что есть женщины, которые сами никогда не сдаются и их выразительное «НЕТ», красноречивее любых «ДА». Поэтому я еще раз предпринял попытку взять эту неприступную крепость ошеломительной дерзостью.  Мы боролись около часа, я применял разные тактики,  зацеловал ее до ступней, наставил своими ручищами кучу синяков, измял все платье, но она так и не дала себя раздеть.
Наконец, обессиленная от борьбы, она сказала:
 - Только не здесь!
Это была уже почти победа!
Честно говоря, мне было наплевать на все эти итальянские шмотки, которые она укладывала для меня в пакеты и я твердо решил раздать их своим друзьям, которые возможно  нуждались в них более, чем я.  Однако  я был несколько обескуражен тем, что она оказалась не такой уж стервой,  какой показалась мне на первый взгляд, и ее поведение по отношению к бывшему мужу вызвало у меня даже  некоторое уважение к ней. Оказывается и на рублевских дачах живут порядочные женщины!
Когда мы возвращались  обратно в Москву, она вела свой шикарный «Сayenne», а я сидел на пассажирском кресле и делал вид, что не унываю. «Все равно каждая Наташа Ростова  втайне мечтает о своем поручике Ржевском!» - весело думал я про себя.
-Ты с самого начала знал, что будешь приставать ко мне? - спросила она.
-Нет, - соврал я, - мне пришло это в голову, когда я увидел, как ты трогательно  заботишься обо мне.
- Не преувеличивай, пожалуйста, - сказала она, - просто целых пять лет я не знала, кому отдать все эти шмотки и уже готова была их выкинуть. А  тебя пригласила без всякой задней мысли. Мне  и в голову не могло прийти, что ты захочешь этим воспользоваться. Ты всегда так бесцеремонно набрасываешься на женщин?
- Нет, только когда они мне безумно нравятся…
Она оторвала взгляд от дороги и посмотрела на мою наглую физиономию.
- Значит, ты с самого начала был уверен, что мы будем одни, решил меня соблазнить, и поехал с этой целью?
- Ну, нет, конечно! Это желание возникло у меня спонтанно… - продолжал я врать.
 - Мне не нравится, что ты ведешь себя неискренне, -   оборвала она.
 - И в чем же это проявляется?
- А в том, что ты меня совсем не знаешь и стал так назойливо приставать ко мне… А мне не нравится, когда меня пытаются  нагло соблазнить.
- Я был тебе противен? Нет? Тогда, что мешает нам узнать друг друга поближе?
- Ваша самонадеянность, молодой человек! – перешла она на «Вы».
- Но неужели Вас не тянет ко мне? –  я попытался обратить все в шутку и  хоть чуточку разрядить обстановку.
- Вот, нахал! – совершенно искренне воскликнула она.
- Я бы не стал так однозначно формулировать, - не сдавался я.
- Это почему же?
- Потому что мне кажется, что мы созданы друг для друга и когда я целовал Ваши ступни, я понял, как должны пахнуть ноги любимой женщины.
- Сумасшедший, ты порвал мне колготки!
- Надеюсь, все остальное цело?
- Это еще надо проверить.
- Тебе помочь?
- Нет уж, я как-нибудь сама!
После этих слов она повернула в свою сторону  зеркало заднего вида, и, взглянув на себя, воскликнула: - Нет, это кошмар какой-то! Ты съел всю мою помаду и размазал тушь! Как я такая пойду домой?
Она, не переставая управлять «джипом»,  достала косметичку и, смотря на себя в зеркало заднего вида, стала на ходу наводить красоту – красить губы и подводить ресницы.
- Что ты делаешь? – теперь уже не выдержал я, хватаясь левой рукой за руль и пытаясь удержать машину на дороге, - мы же сейчас с тобой куда-нибудь влепимся!
- Не бойся, - невозмутимо сказала она, - некоторым моим подружкам удается на ходу даже колготки менять.
- Нет уж, лучше не стоит экспериментировать, - я попытался  ее хоть как-то образумить.
У меня не укладывалось в голове, как можно так легкомысленно водить безумно дорогой  автомобиль, одновременно отвечать на кучу звонков по сотовому телефону, красить глаза и пикироваться со мной во время движения.
  Я не был уязвлен тем, что мне не удалось ее соблазнить. Потому что пока еще не был в нее по-настоящему влюблен. Мне просто нравилось ее узнавать, и я играл с ней, тем более, что опыт соблазнения разных женщин придавал мне  уверенности, что она не сможет устоять  до конца перед моим дерзким натиском. Но ее отказ и мотивация отказа, заставили меня взглянуть на нее по-новому. Конечно, мне было далеко до ее бывшего мужа- олигарха, который носил бешено дорогие костюмы, ездил на «Мерседесе» с триколором и  двумя «джипами»     сопровождения набитыми вооруженными охранниками, а я был всего лишь на всего  одним из провинциалов, приехавших покорять Москву и от тоски и одиночества решившим приударить за барышней на шикарном «джипе».
Но она тоже многого обо мне не знала, и это давало надежду, что она все равно будет моей.
- Ты хочешь завести со мной роман? – спросила она.
- А почему бы и нет?
- Мне кажется, это лишнее, и тебе не стоит на меня зря тратить  время, - ответила она.
- Но, почему бы нам хотя бы не попробовать? – упирался я, - Ведь расстаться мы всегда успеем.
- Я не хочу заводить романы затем, чтобы расставаться.
- Ты хочешь любить вечно?
- Ну, если  можно так выразиться, то да.
- Ну, тогда я буду любить тебя вечно, и мы  умрем в один день!
Она посмотрела на меня долгим испытывающим взглядом и  с легкой усмешкой  покачала головой. Это покачивание выразило ее недоумение, мол, откуда на нее свалился этот самоуверенный провинциальный болван, который и одеться то толком не умеет, а все туда же! Все соблазнить норовит!

  К слову сказать, мои финансовые  возможности тогда были действительно очень ограниченными. Я жил, где придется,  ездил на стареньком отечественном автомобиле, и у меня даже не было возможности купить себе новые ботинки. Но я не унывал и вот уже третий год пытался в Москве выбиться в люди.
  Москва  потрясает любого провинциала своей энергетикой. Она похожа на   гигантскую мясорубку  человеческих судеб. Но среди этого фарша особенно остро осознаешь свое одиночество. Я приехал в Москву искать «счастья», когда по всем признакам  у меня должен был наступить кризис среднего возраста, то есть мне едва перевалило за сорок. Но суровая жизнь не позволяла мне заплыть жирком, заставляла барахтаться, и в свои сорок с небольшим я чувствовал себя двадцатипятилетним мальчишкой. Точно таким же, с какими мне приходилось общаться на работе. И никто из моих юных сослуживцев не знал точно, сколько мне лет. И я продолжал жить достаточно легкомысленной жизнью. У меня было до этого несколько мимолетных увлечений.  Одной моей подружке было двадцать, другой двадцать два и обе они были ненасытными в сексе. Я встречался по очереди сразу с обеими из спортивного интереса и тренировал вместе с ними свои мышцы любви. Но обе они были простыми девчонками, не жили на Рублевских дачах и не ездили на «Porsche Cayenne» .  Они все время талдычили мне, что хотят замуж, и когда одна из них заявила, что хочет от меня ребенка, я решил, что пора расстаться с обеими. Я сделал это без особого сожаления, следуя своей нерушимой заповеди – хороший любовник не тот, который вовремя приходит, а  который вовремя уходит.
  Москва – это клондайк для любителя сексуальных приключений. Пожалуй,  ни в одной столице мира нет столько оголодавших в сексуальном плане одиноких женщин. А все по причине того, что история с глобальной эмансипацией сыграла с женщинами злую шутку. Да и с мужчинами – тоже. Многие мужчины, утомленные изнурительной борьбой с женщинами, словно в отместку им стали искать утешения от одиночества в объятиях других  мужчин. А потом это неожиданным образом стало модным. Свою не традиционность не только не скрывали, ее стали выставлять напоказ, как признак некой особенности и избранности. Появились модные клубы, где стали собираться хорошо одетые и ухоженные мужчины нетрадиционной ориентации. А, судя по номерам автомобилей, припаркованным к этим заведениям, можно  догадаться, что многие завсегдатаи гей-клубов обладают нешуточным влиянием в обществе. Женщины попытались отвернуться от мужчин, за это мужчины отвернулись от женщин. А те из мужиков, кто не отвернулся, либо спился, либо страдает здоровьем, либо не нашел себя в жизни, либо давно женат и сидит под каблуком у жены. Короче, нас осталось очень мало. Нас – это мужчин с традиционной ориентацией, вполне здоровых, в меру пьющих и способных нежно любить женщин.




… На следующий день я позвонил ей с предложением встретиться, но она ответила, что вечером занята, поскольку ее подружка (та самая суперстерва) пригласила в Крокус-сити на миллионер-пати. Я понял, что меня теперь обломили уже дважды. Мне явно давали понять, что я не интересен. Но это еще больше подстегнуло мой энтузиазм. Я решил выдержать паузу, и  открыто не выражать своего сожаления по поводу ее очередного отказа.
В два часа ночи она позвонила мне сама.
- Привет, еще не спишь?
- Нет, конечно, - соврал я, - жду твоего звонка.
- Не ври, пожалуйста, я тебе не обещала позвонить…
- У меня было предчувствие… Ну, как там господа миллионеры?
- Да, ну их, сплошные уроды и зануды! – сказала  она. – А какое у тебя было предчувствие?
- Что  в эту ночь мы с тобой  обязательно будем близки! – выпалил я, поняв, что терять уже больше нечего.
- ДА –ААА??? – ее «да?» зависло горным эхом в трубке. – И откуда у Вас, молодой человек, в этом такая уверенность? – она всегда в критические моменты переходила на «Вы».
- Просто, это неизбежно, - с фатальной самоуверенностью брякнул я.
Вместо ответа, я услышал в трубке ее смех…
… Купив на последние деньги пачку презервативов и шикарную алую розу, я сел  в свой задрипанный «жигуленок», и рванул в центр Москвы на свидание с ней.
Через час мы уже были на квартире  моего давнего приятеля, который уехал на несколько дней  из Москвы и любезно по старой дружбе оставил мне ключ.
- Только обещай, что мы будем предохраняться, - сказала она, едва переступив порог.
- Можешь не  сомневаться, - ответил я. – Тебе помочь раздеться?
- Не нужно. Где здесь ванная?
Она ушла в ванную комнату, и я услышал, как она включила воду. Ее не было минут двадцать. За это время я думал о том, что наконец-то мы встретились с ней, чтобы без всяких условностей  заняться сексом. В глубине души я был почти уверен, что следующая встреча,  скорее всего у нас  не состоится.
Она вошла в комнату закутанная в махровое полотенце и молча села на край разложенного дивана.  Почувствовав в ней некоторое напряжение, я постарался ее успокоить.

- Если ты не хочешь, то ничего не будет, - спокойно сказал я. – Я буду просто целовать тебя и все.
Она глубоко вздохнула и откинулась на спину. Я почти ничего не знал о ней и  мог только догадываться, сколько ей лет. Судя по состоянию гладкой эластичной кожи, ей было не больше двадцати пяти. По крайней мере, у всех моих двадцатилетних подружек кожа была гораздо менее ухоженная.  Я тогда еще не знал, сколько стоит такая кожа.  Наверное, не меньше полумиллиона долларов! У нее не было ни складок, ни целлюлита и была удивительно красивая грудь в форме двух церковных куполочков. Я осторожно прикоснулся подушечками пальцев к ее шее и почувствовал, как она дрогнула. Она впервые не оказывала мне сопротивления и лежала неподвижно, закрыв глаза. 
У нее было великолепное тело никогда не рожавшей женщины, и оно было пропитано запахом абрикосового масла. Я целовал ее всю ночь и сдерживал себя насколько мог. Меня очаровали формы ее тела и особенно ее запах. А под утро, когда она вся истекала клюквенным соком, испытав на ней весь арсенал любовных искушений, проник в нее властно и нежно. И то усилие, которое мне пришлось приложить для этого, несказанно обрадовало меня, будто я у нее был первый…
… В первую нашу ночь она показалась мне абсолютно неопытной и даже несколько скованной, и  у меня сложилось странное впечатление, будто до меня она  ни разу не была не только замужем, но и с мужчиной. По крайней мере, две моих предыдущих  подружки, да и все остальные женщины, которые только мне встречались,  были гораздо  искушенней ее. Это привносило некоторую интригу и побуждало меня найти способ, как ее зажечь. Она была начисто лишена жеманства и вела себя абсолютно естественно. Естественным было даже то, что темные волосики на ее лобке росли самым натуральным образом, а не были кокетливо выбриты. Пока она лежала с закрытыми глазами, утомленная истомой и трогательно беззащитная, я взял из шкафа ножницы и тихонько подкрался к ней.
- Что ты делаешь? – встрепенулась она, но было уже поздно.
- Зачем ты это сделал? – она попыталась выхватить у меня ножницы. Я отдал их ей, но в другой руке у меня остался маленький кудрявый локон.
- Ты, гад!  Ты, фетишист! – она еще раз попыталась выхватить у меня свои волосы. И вдруг, встрепенувшись от неожиданно пришедшей мысли,  сказала: - Или, может быть, ты поспорил с кем-нибудь, что соблазнишь меня и тебе  нужно документальное доказательство этого? – ее возмущению не было предела.
- Вовсе нет, - я попытался  ее успокоить. – Во-первых, спорить на эту тему  глупо. А во-вторых,  это  вообще унизительно. Просто я не знаю, встретимся мы с тобой еще раз или нет.
- Я думаю, что одного раза для тебя будет достаточно, - жестко заявила она.
- А я думаю – нет! Ведь мы ничего друг о друге не знаем…
- Что ты хочешь обо мне узнать?
- Для начала я хочу узнать, сколько тебе лет.
Она отвернула голову к стене, давая понять, что крайне недовольна моей бестактностью.
- Я знаю, что это самый неприличный вопрос, какой только может быть задан женщине, но думаю, что ты еще не в том возрасте, когда его нужно скрывать?
Она с любопытством посмотрела на меня.
- Ну, и сколько ты думаешь мне лет?
- Честно? Я не знаю.  Думаю, не больше двадцати пяти…
- Мне сорок один, - спокойно ответила она. – Я дважды была замужем и моей дочери скоро исполнится 12 лет. Что тебя еще интересует?
Я немного помолчал, не зная, что и сказать, а потом спросил: - Почему ты такая скованная? Разве тебе со мной плохо?
Она отвернула голову к стене и сказала:
- Просто у меня давно никого не было...
- Ты давно рассталась с мужем?
- Давно. Пять лет назад…
- И все это время у тебя никого не было? – я не переставал удивляться и по-прежнему не верил ей.
- Никого. Нет, конечно, за мной пытались ухаживать некоторые, но у меня с ними ничего не было. Наверное, потому что среди них не было такого наглого, как ты. Сейчас все мужики какие-то либо пассивные и не инициативные, либо голубые. Так что тут нечему удивляться. Ну, теперь расскажи о себе? Откуда ты такой взялся?
Я поднял клочок ее волос и вдохнул в себя его феромонистический запах. Она попыталась одернуть мою руку, но я все равно почувствовал  обволакивающий  и самый интимный ее  аромат.   
- Разве ты не знаешь, что все мы немного животные? А для животных – запах это самое главное!
У нее не нашлось слов, что мне ответить. А я почувствовал, что ее запах, как аромат горького шоколада с ванилью  возбуждает меня с невероятной силой.
- Мне сорок три года, - сказал я, - и я  расстался со всеми своими женщинами…
- И много их у тебя было?
- Я никогда не считал, - слукавил я. – Но ведь дело не в количестве, как ты сама понимаешь... Последний раз их было две. Но теперь все это уже в прошлом.

Я рассматривал ее лицо и не переставал чувствовать ее отчуждение. Дурак, зачем я  сказал ей, что у меня были сразу две девчонки. Кто меня за язык тянул? Что я этим хотел продемонстрировать, свою силу? Веду себя, как хвастливый мальчишка! И еще я не сказал ей, что женат, хоть и не живу с женой, Бог знает сколько лет. Ну, ничего, я скажу ей обязательно об этом в следующий  раз.  А всего десять минут назад мы были с ней близки, но не стали пока, увы, от этого друг другу ближе. Для многих людей в наши дни секс перестал  иметь, какое бы то ни было сакральное значение. Он перестал быть волшебным чудом и самой таинственной загадкой природы, а превратился в разновидность неких спортивных упражнений. Ну, подумаешь,  трахнулись разочек, как шарики на бильярде, и разбежались. Как говорилось в одном французском анекдоте:  «близость – еще не повод для знакомства»! К тому же непонятно, что должно быть вначале – любовь, а потом секс? Или секс, а потом любовь? И как можно любить человека без секса и заниматься сексом без любви? 
В углу комнаты стояло древнее пианино. Я открыл запыленную крышку и нажал на клавиши. Инструмент вздрогнул, будто его потревожили от летаргического сна, и струны запели глубоким грудным голосом. Если правда то, что музыка лучше всех  искусств отражает состояние  души, то моя душа была полна удивительных предчувствий, какие, возможно, испытывали древние первооткрыватели неизведанных земель. В шесть часов утра, пока весь дом еще спал, я играл ей  сочиненные мной баллады в стиле Элтона Джона, и мне почему-то было грустно, от того что, возможно,  больше никогда ее не увижу. Неожиданным образом моя музыка произвела на нее благоприятное впечатление. Впервые за вечер она мне улыбнулась и подошла обнаженная к окну.  Мегаполис еще спал, и мне было странно, что никто из соседей не заколотил в стенку и не потребовал немедленно прекратить игру.  А я не мог оторвать взгляда от ее силуэта на  фоне утреннего окна и простирающегося до самого горизонта города.
- Как у тебя это так ловко получается? –  сказала она и нежно обняла за плечи. – Нет, нет, поиграй еще. Мне очень нравится, как ты играешь.
- Мы разбудим соседей…
- Мы и так их уже разбудили… Это твоя квартира?
- Да, моя, - зачем-то  соврал я, но потом все-таки решил немного исправить свое вранье, - я ее снимаю. Хочешь, я тебе спою?
- А ты умеешь?
- А то! – пошутил я и запел ей старый шлягер Юрия Антонова, первыми словами которого были: «Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно….»
Я пел ей песню, а она обхватила руками меня за шею. В этом обнимании было что-то трогательно детское. Так маленькие девочки обнимают своих отцов.
- Может быть, мы все-таки увидимся с тобой еще раз? – спросил я, когда закончил петь.
- Может быть, - ответила она, - посмотрим…
- Обещаю тебе, что пока мы будем вместе, у меня кроме тебя больше никого не будет.
- Ты лучше ничего не обещай…. - сказала она задумчиво.

…Быть преданным одной женщине?
             Для многих мужчин это почти невозможно!
 В том числе и для меня. Это все равно, что быть преданным одной мечте. Ведь мечты иногда сбываются, а иногда просто надоедают. Ты теряешь к ним интерес, разочаровываешься и ищешь новую мечту. Потому что мужчина без мечты – это грубое животное!  Да и вообще, с какой стати? Когда вокруг столько благоухающих и свежих цветов, которые только и ждут, когда ты на них обратишь внимание. Но постоянное порхание тоже не имеет никакого смысла и, в конце концов, опустошительно утомляет. А в нашей жизни, где все с такой легкостью предают друг друга,  так хочется быть хоть кому-то преданным  и верным. Не для нее, а для себя. Поэтому на этот раз я с легкостью принял на себя обет верности и подумал:  наш роман будет длиться ровно до тех пор, пока я ей не изменю.  Или она мне…       
               
…Почему ей пришло в голову поститься? Что за блажь? Наш роман длился уже почти два года и вот - на тебе. За это время мы не раз пытались расстаться. Уж раз десять точно. Ее подруги говорили ей за моей спиной, что я, конечно, красавчик, но  проигрываю с явным преимуществом по финансовым возможностям  ее бывшему мужу. Они просто не знали, что нас связывали биохимические узы фантастического секса, после которого мы однажды чуть не разбились на машине. Мы мчались по оледеневшему Кутузовскому проспекту в пять часов утра со скоростью 170 километров в час и на повороте в сорок пять градусов,  когда Кутузовский переходит в Новый Арбат,  она почему-то не  сбросила скорость. Машину занесло, развернуло сначала в одну сторону, затем в противоположную и, наконец, два раза крутанувшись вокруг своей оси  на глазах у опешивших таксистов, «Porsche Cayenne» замер в миллиметре от фонарного столба. Это было похоже на чудо, потому что в тот момент, я уже был готов умереть вместе с ней.  Но она весело засмеялась и, как ни в чем не бывало, с еще большей скоростью помчалась дальше по обледеневшим улицам Москвы. Мы оба находились в состоянии сумасшедшей эйфории и поэтому не испытывали ни малейшего страха. Когда мы приехали к ней домой, она обнаружила, что, оказывается, после нашего  сексуального марафона  в машине,  одела свои стринги наизнанку. Вот и не верь после этого в приметы…  В ту зиму были жуткие морозы, мой «Жигуленок», как на зло, не заводился, а у меня ничего из одежды кроме легкой кожаной куртки больше не было. Она все время говорила мне, что я отморожу себе свое «достоинство»  и дважды в день неслась на своем шикарном «Cayenne» через забитую пробками Москву,   чтобы утром привезти меня на работу, а вечером отвезти домой.  Я никогда в жизни не испытывал по отношению к себе такой трогательной заботы. По пути домой, спрятавшись за тонированными стеклами,  мы занимались любовью  на роскошном кожаном диване заднего сидения, похожем на двуспальную кровать, и у нее всегда с собой был комплект свежих хрустящих простыней. На улице стоял тридцатиградусный мороз, но нас это только задорило. В ее присутствии меня никогда не покидало ощущение удивительного праздника. Я каждый раз на себе испытывал, как расцветала ее фантастическая чувственность, и постоянно обнаруживал в ней новые замечательные качества, но самое главное, что больше всего мне в ней нравилось – она никогда не лгала и не притворялась. В этом смысле ее даже невозможно было ни с кем сравнить. Мне было невероятно интересно узнавать ее. Узнавать, как можно жить и никогда не лгать? Со стороны это было похоже на легкое сумасшествие, потому что ложь - давно стала определяющей нормой  жизни большинства людей, в том числе и моей жизни…  А хранить ей верность – оказывается, было совсем не трудно, потому что эта маленькая женщина наполнила мою жизнь совершенно новым смыслом.  Единственное, что иногда омрачало наши отношения,  это когда она вспоминала, что у меня есть семья, и я по-прежнему женат.

Я носил с собой ее срезанный локон в потаенном кармашке, как таинственный талисман…  Когда мы не виделись хотя бы один день, я осторожно вынимал его, чтобы снова почувствовать ее интимный аромат, взрывающий мне мозг и  всю  нервную систему.
 
Ее решение поститься сорок дней было для меня, как гром среди ясного неба.. Зачем ей это нужно? К чему такие жертвы? А обо мне она в этот миг подумала? Что будет в это время со мной? Когда у меня от одного ее звонка, от одного ее голоса возникало  возбуждение роты голодных новобранцев, и до этого не было ни одной встречи, ни одного  дня, чтобы мы с ней не были близки. Я, конечно, с уважением отношусь к вере и верующим, но считаю излишним соблюдать  правила, которые были придуманы кем-то тысячу лет назад. Жизнь и так коротка, а ортодоксальная  церковь  делает все, чтобы подчинить, закабалить и ограничить человека. И основной ее мотив – страдай! Раз Христос страдал, то страдай и ты за него. Но ведь Христос сказал, что Бог – есть любовь. И разве то, что мы чувствуем по отношению друг к другу, не есть проявление Божественного начала? И разве мы не созданы по Его образу и подобию? И разве мы не его дети? И разве Отец может желать страданий собственному ребенку?
На это она мне ответила, что любовь вне брака – есть  грех,  а наша с ней связь тем более тяжкий грех, потому что я женат.
Почему я никогда не видел, чтобы посещение  церкви приносило кому бы то ни было радость? Почему  люди входят в Храм с бесконечным чувством вины перед  тем, кто нас и создал такими?
Я был вне себя от ее упорства, когда понял насколько она полна решимости выдержать пост до конца..  Я отказывался принимать ее доводы. Меня распирало желание совершить ей что-то в отместку. И я не придумал ничего лучше, как объявить голодовку. Самую настоящую, как в тюрьме. Кстати, это оказалось очень эффективным средством от неуемного желания и  постоянной эрекции. На третий день голодовки уже ничего не встает. На пятый  - вы об этом можете забыть надолго. На шестой начинает кружиться голова при ходьбе и становится небезопасным ездить на автомобиле.  Когда мы встречались у нее дома, я демонстративно ничего не ел и сразу ложился спать, чтобы беречь силы и не вспоминать ни о сексе, ни о еде. Я хотел сломить ее волю любым способом, когда она ложилась рядом со мной. Я хотел взять ее силой и пытался разжалобить, намекая, что после голодовки со мной могут произойти необратимые процессы.  Но она была неумолима. Тогда я решил уйти и не появляться до конца поста, чтобы у нее было время спокойно обо всем подумать.
       После восьми дней демонстративной голодовки, я решил  прекратить эту глупость, потому что до сорокового дня я бы точно не дожил. Мне  было важно проявить свою волю в ответ на ее, как мне тогда казалось, сумасбродство. Но ее воля оказалась сильней.  Нужно признаться, она умела держать слово и самое главное, в отличие от меня  никогда не лгала.  Меня это очень подкупало в ней. Но мой врожденный ублюдочный эгоизм не сдавался.  Достаточно легко перенеся воздержание в еде, я в один момент осознал, что достиг такого состояния, когда есть или не есть – уже все равно. Я даже  увлекся этим экспериментом и стал наблюдать сам над собой, как за подопытным кроликом. Нужно отметить, что во время голодания необычайным образом обостряется деятельность мозга, и обоняние. Неуловимые запахи, которые  раньше вы не замечали, становятся для вас нестерпимо резкими. У вас появляется просто собачье чутье. Особенно заметно это становится, когда с вами кто-то разговаривает на слишком близком расстоянии, и вы чувствуете запах изо рта собеседника.
  Когда на девятый день я понял, что все мои усилия сломать ее напрасны, я  схватил  здоровенное зеленое яблоко, надкусил одним кусом почти половину и почувствовал,  как свежий сок  потек ручьями по моему иссушенному горлу, растворяясь в пустыне моего изголодавшегося организма. После этого во мне одновременно проснулись тридцать три удава, и я набросился на содержимое холодильника. Однако наевшись до отрыжки, я не испытал никакой радости.  Оказывается состояние голода, и состояние пресыщенности - почти ни чем не отличаются. И при том, и при другом состоянии, ничего не хочется! Некоторые врачи утверждают, что в определенном возрасте длительное воздержание в сексе ведет к утрате желания заниматься им вообще. И наоборот, чем больше мы занимаемся любовью, тем сильнее нам хочется любить. Почему моя любимая этого не понимала?
Я вполне допускаю, что и сам чего-то не понимал, но  взыгравший во мне эгоизм и извращенное самолюбие не позволили смириться с тем, что любимая женщина предпочла моей страсти церковный пост. И я решил разорвать принятый на себя обет верности и  назло ей удариться во все тяжкие. Я никогда не имел привычки злоупотреблять алкоголем и напиваться в стельку, поскольку не испытывал от этого вдохновения, поэтому решил удариться в другую крайность. Не в запой, так в заеб! То есть переиметь столько баб, на  сколько хватит сил.
… Для начала я поехал к той, которая когда-то хотела  от меня ребенка, и без предупреждения приперся к ней домой. Это было довольно глупо и самонадеянно с моей стороны. Потому что она оказалась не одна. Мою бывшую подружку звали Алла по фамилии Букет. Да, да! Именно Букет. И эта фамилия ей очень соответствовала, потому что она была пышной и вполне сексапильной блондой, немного склонной к полноте. Я приехал к ней в час ночи, позвонил в дверь, но она почему-то не захотела открывать. А я вместо того, чтобы спокойно удалиться стал колотить в дверь и орать на весь подъезд, что если она сейчас же не откроет, вышибу дверь и разбужу всех соседей. Мое предупреждение подействовало, дверь робко приоткрылась, и я увидел пышные ноги Букет. На ней ничего не было, кроме легкого халатика, но для меня этого было вполне достаточно.
В глубине комнаты какой-то парень лихорадочно натягивал штаны. Я решительно отстранил Букет с порога и прошел в квартиру. Черт побери, на самом деле я пришел с лучшими намерениями и  не собирался устраивать никакие разборки, но раз попал в такую дурацкую историю, то приходилось играть свою роль до конца.  Я прошел в комнату и с оскорбленным видом Отелло сказал парню: - Даю тебе десять секунд, чтобы ты оделся и свалил отсюда!
Парень был не на шутку взволнован и наверняка думал, что я сейчас начну с ним драться. Но мне совершенно не хотелось его бить, однако  инициативу тоже упускать не стоило. Потому что, выслушав мою угрозу, парень, так и не  застегнув  ширинку, сжал кулаки и принял боевую стойку.
- Никуда не…не…  не… пойду, -   отчаянно заикаясь процедил он.
Его решимость, смешанная со страхом и расстегнутой ширинкой, меня рассмешила. Но больше всего меня озадачил его дурной запах изо рта. Как может Букет с ним спать?-  подумал я.
- И ты променяла меня вот на этот…. немытый член? -  с глубочайшей горечью в голосе произнес я. С моей стороны это был удар ниже пояса. Надо признаться, что  до этого случая Букет никогда не слышала, чтобы я употреблял столь категоричные эпитеты, поскольку мои родители все-таки сумели, несмотря ни на что,  привить мне в детстве хорошие манеры. Но новый приятель Букет этого не знал и  должен был почувствовать, что я не буду с ним церемониться. А он вместо того, чтобы сразу двинуть мне в челюсть за нешуточное оскорбление, стал  резво и как-то по-петушиному подпрыгивать в боксерской стойке, всем  видом давая понять, что так легко не дастся. Я обвел взглядом  квартиру и представил, какой сейчас будет в ней бардак.  Честно говоря, Букет была неплохой  и по большому счету доброй девчонкой, просто ей не везло с такими мудаками, как я. И она, конечно же, не заслуживала того, чтобы два идиота разгромили все ее жалкое имущество.  Мы с ней здесь провели когда-то немало чудесных часов, поскольку у Букет был зверский сексуальный аппетит и довольно покладистый характер. И мне, по большому счету, не хотелось портить ей сегодня настроение. Однако имидж крутого парня требовал доиграть свою роль до конца.  Я нахмурил лоб. Женская интуиция подсказала Букет, что сейчас  разразится драка, и она  в голос заревела: - Ваня, не бей его, мы хотим пожениться!
Вот только этого мне еще не хватало!  Пока мы не виделись, Букет, естественно, нашла другого парня. С ее темпераментом, сексапильной внешностью и однокомнатной квартирой – это было сделать не трудно. И было бы странным, если бы было по-другому. Но все мое существо категорически протестовало против такой некачественной  замены меня. Этот вонючий попрыгунчик явно не стоил красоты Букета!
- А как же я?  – спросил я с возмущением трагика, стараясь при этом сделать как можно более скорбное лицо. И дальше чуть не процитировал фразу Карлсона из известного мультфильма: - «Ведь я же лучше этой собаки!»
- Но ведь ты исчез, даже не попрощавшись, - обиженно пробурчала Букет.
  Да, я негодяй, подумал я, разглядывая свою бывшую подругу. Коротенький халатик прикрывал ее сочную грудь, и было видно, что под халатиком ничего нет. Я без объяснения причин  бросил эту девчонку, а теперь пришел ее трахнуть назло своей новой  возлюбленной и при этом с наглой рожей качаю права. Я второй раз ломаю ей жизнь вместо того, чтобы помочь материально.
- Ладно, успокойся, - сказал я и обратился к попрыгунчику: - Слышь, давай не будем ломать здесь мебель. Она еще пригодится…
 Парень смотрел на меня и не верил, что он так легко от меня отделается.
Тогда я остановил его  за плечо, как останавливают скачущий утром будильник, и сказал ему с внушением мафиози: Кончай дергаться, я это не люблю!
После этого я оставил Букет наедине со своим попрыгунчиком, сел в машину и уехал. Мое настроение неожиданным образом поднялось  оттого, что все случившееся показалось мне ужасно смешным.  И Букет в своем дурацком халатике  с громадными титьками наружу и этот испуганный попрыгунчик! А самое главное - Букет мне на фиг не нужна - я  это просто так, из приличия строил из себя крутого и обиженного. Мое настроение не могло испортиться из-за такой ерунды, потому что у меня был еще один запасной вариант – ее звали Катя Литвинова.
 На следующий день я, на всякий случай, предусмотрительно позвонил Кате.  Она без лишних расспросов согласилась, чтобы я  навестил ее. Литвиновой было всего 22, но она уже пребывала в разводе. Я слышал, что ее муж был  очень крутым, но когда его посадили за разврат малолетних и распространение наркотиков, Литвинова быстро с ним развелась, и ей досталась его шикарная квартира. Катька  нигде не работала, но у нее всегда почему-то были деньги. Она ездила на новенькой красной BMW, и ее любимой настольной книгой была «Школа стерв». Но мне всегда казалось, что она сама могла бы написать что-нибудь стервоподобное не хуже.  Литвинова была, безусловно, экстравагантной натурой. Мы  познакомились с ней  пару лет назад в застрявшем  лифте на 25 этаже. Внутреннее пространство лифта было из сплошных зеркал, Катька долго любовалась своим отражением, делая вид, что не замечает меня. Потом обернулась,  смерила  взглядом и сказала с придыханием:  - Правда, романтично?
Мы стояли в лифте минут тридцать. За это время она рассказала мне всю свою жизнь.  Литвинова с упоением рассказывала о том, как ей тяжело бывает все успеть, чтобы хорошо выглядеть: сходить два раза в день на массаж,  макияж, потом в солярий и к парикмахеру, потом на аэробику и в сауну, затем она должна приготовить сама себе стакан свежевыжатого сока, поскольку  другие не пьет, а вечером у нее тусовка в самом модном клубе Москвы, где собираются только звезды эстрады и телевидения. Ей безумно нравилось рассказывать о себе, смешивая фантазии и пафосное вранье, и своя жизнь  ей от этого казалась  какой-то необыкновенной. В застрявшем лифте она тут же усмотрела знак судьбы и когда нас уже готовы были освободить, спросила меня с томной поволокой глаз: - Может, поцелуешь?
Это было неожиданно, но вполне закономерно. Мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы не рассмеяться и не нашлепать ее по заднице.
- Может, лучше сразу займемся сексом? – спросил я.
-Чуть попозже,- ответила Катька, - и дала мне свой телефон.
… А сегодня вечером Литвинова приготовила шикарный ужин при свечах,  и было видно, что она  искренне рада меня видеть. Я съел все, что было на столе, а Катька не переставала удивляться моему обжорству. Потом  мы с ней долго отмокали в пене джакузи. Она рассказывала  о тяжелой жизни с мафиком и о том, какие теперь все мужики негодяи, пидарасы и сволочи, и как поэтому она рада меня видеть.
Неожиданно  среди ночи  мне позвонила Алла Букет. Она долго извинялась за вчерашнее, пытаясь объяснить, что «это было какое-то недоразумение» и предложила приехать к ней сегодня.  В этот момент я был весь в пене, а Литвинова делала мне массаж стопы. Я ответил, что у меня сегодня вечер уже занят и зачем-то посоветовал ей быть более разборчивой в выборах отца своего будущего ребенка. В общем, не удержался от того, чтобы еще раз нравоучительно нахамить.
  В четвертом часу ночи мы перебрались с Литвиновой в спальню, но не успел я распечатать пачку презервативов, как в дверь раздался звонок. Катька сказала, что никому ни за что не откроет, но звонок продолжал нервно треньдеть. Литвинова не выдержала, пошла в прихожую посмотреть, кто ей трезвонит среди ночи и вернулась с вытянутой, как у Ксюши Собчак бледной рожей. У нее был настоящий шок от страха, потому что в дверь звонил ее бывший муж.
- Он меня убьет, - сказала она шепотом.
Мне не приходилось рассчитывать на то, что ее бывший муж обладает такой же тонкой внутренней организацией, как и я. К тому же, в отличие от меня  он не был таким сентиментальным, а был реальным бандитом. Я понял, что мне дорого придется заплатить за свои  ночные забавы, и стал судорожно искать штаны. Такого экстремального секса у меня еще не было! В моих мыслях  уже рисовались страшные картины, как отмороженные мафики бьют меня по башке бейсбольными битами. Вариантов спасения было не так много:  залезть под кровать, спрятаться в шкафу, выпрыгнуть в окно или сразу повеситься на кухне. Ни один из них мне не нравился... И тут я вспомнил, что Катькин муж, кажется, должен сидеть в тюрьме. А если он на свободе, значит - его или выпустили, или он сбежал, или вообще не сидел, а скрывался где-то в другом месте. Мне оставалось только уповать на свою авантюрную удачу и  надеяться на дерзкий партизанский прорыв из вражеского окружения. Я поспешно натянул джинсы, кожаную куртку, резким движением повернул замок и решительно распахнул дверь.
- Стоять на месте, стрелять буду!!! - заорал я на весь подъезд, еще сам не зная кому, делая вид, будто я крутой оперативник и сейчас достану пистолет, которого у меня, естественно, нет.
В ответ на меня обрушилась серия мощных ударов, от которых я еле устоял. А затем громила-муж, похожий на «аптекаря» Брынцалова,  профессионально шарахнул лысой башкой, похожей на шар от боулинга,  прямо мне в нос!   И  с криком «Зас-с-сада! С-сука-а-а!!!!» бросился  вниз по лестнице. Стоит ли писать о том, что у меня не возникло особого желания его догонять.
С диагнозом  перелома хряща носовой кости и обширным сотрясением мозга меня поместили в Первую городскую больницу. Я лежал с перебинтованным черепом, расплющенным, как у бульдога носом и старался придумать себе какое бы то ни было оправдание перед любимой женщиной. Я держал на ладони ее локон и страдал оттого, что впервые  не мог ощутить его волшебный феромонистический запах. Я прикидывал в уме разные версии случившегося, что скажу ей, когда она ко мне придет,  но не находил ни одной подходящей.  В глубине души мне было очень погано и стыдно перед ней. Я осознавал себя полным ничтожеством и редким подонком. И понимал, что получил по роже вполне заслуженно. Почему этот бандит не убил меня сразу? Это избавило бы меня от необходимости лгать самому дорогому на свете человеку! А подонком в квадрате я стану тогда, когда обязательно начну ей врать,  будто бы попал в какую-то немыслимую переделку. А она будет верить,  жалеть меня, как всегда и думать при этом, какой я герой.
А, может, не стоит  врать, а рассказать, как все было на самом деле? Если спросит, конечно? Ведь я даже не успел распечатать пачку презервативов….

             Я ждал ее звонка. Я почему-то был уверен, что она должна позвонить мне первой. Ведь со мной же приключилось несчастье! И это неважно, что я сам был его причиной.
 Но она молчала. Тем самым она, наверное, снова испытывала меня и выразительно давала понять, что ей хорошо и без меня. Ну, что ж, думал я, посмотрим, у кого на этот раз будут крепче нервы.
Через две недели Пост закончился. Я  гордился тем, что проявил железную волю и ни разу не набрал ее номер. Мой нос зажил и только небольшой шрам, да горбинка на нем напоминали о моем неудачном похождении.
        Неужели ей совсем наплевать на меня? Какая же она  эгоистка, думал я. Она ставит свою гордыню превыше всего.Превыше наших отношений. Превыше  секса и любви!
 А, вдруг, я нуждаюсь в ее помощи? Она об этом подумала?
 Но,  на самом деле, я уже не нуждался ни в чьей помощи, поэтому меня не стали задерживать в хирургическом отделении, где лежало немало действительно тяжело больных, и через пару дней выписали домой долечивать ушибленную голову.
Я валялся на диване, тупо уставившись в телевизионный ящик и бесцельно перебирал все 109 каналов кабельного ТВ. Я надеялся найти хоть что-нибудь достойное внимания и с раздражением нажимал на все кнопки. Со стороны я, наверное,  был похож на умственно отсталого придурка, только из моего рта пока еще не вытекала слюна. Вот что с нами делает современное телевидение, думал я. И тут  в ночных новостях мое внимание привлек сюжет, о том, как сегодня днем прямо в центре Москвы,  недалеко от станции метро Краснопресненская было совершено дерзкое нападение на владелицу черного Порше-кайена. Ведущий криминальной хроники, захлебываясь от непонятного возбуждения, рассказывал по ящику: «В тот момент, когда женщина садилась в машину, грабитель подкрался сзади, вырвал у нее ключи и, грубо оттолкнув от машины, завладел Порше Кайеном. Но женщина оказалась не робкого десятка и оказала грабителю отчаянное сопротивление. Тогда грабитель ударил ее по лицу каким-то металлическим предметом, завел автомобиль и попытался скрыться.  Когда преступник резко разворачивался, он задел женщину боком машины. В результате она упала и ударилась головой о проезжую часть дороги. Удар был такой силы, что оказался смертельным».
В этот момент камера стала показывать окровавленный асфальт, а диктор, как ни в чем не бывало, деловито продолжил:
- Преступник скрылся с места происшествия на черном Порше Кайене. Милиция объявила план перехват, но он пока  не принес никаких  результатов».
Я смотрел на кровавую лужу в телевизоре, и у меня было такое ощущение, будто это я ударился головой об асфальт. Чудовищная догадка пробила мозг. Я схватил сотовый телефон и стал лихорадочно набирать знакомый номер. Но ее телефон будто умер.
     Я знал, что недалеко от метро Краснопресненская находится церковь, которую моя любимая посещала каждое воскресение. Я живо представил ее лицо в шелковом платочке,  становившееся в  момент посещения церкви таким  трогательно целомудренным и немного наивным. Каждый раз, когда я встречал ее в  таком виде  выходящей из церкви, в моей башке с назойливым постоянством мелькала одна и та же мысль:  как мог ее бывший муж отказаться от такой чудесной женщины и изменять ей с проститутками, катаясь на своей яхте? А после этого, заглаживая вину, дарить ей дорогие игрушки? И тогда у меня зародилось подозрение, что муж ее  по-прежнему   все-таки любит. Как умеет. Насколько ему хватает ума и фантазии, поскольку он не исчез до конца, а так или иначе все равно незримо присутствовал  и влиял на ее жизнь своим огромным богатством. И я его понимаю, потому что такую женщину невозможно было не любить.
 А я? Разве я кого-нибудь люблю сильнее самого себя, любимого? И разве это не отвратительно? Не мерзко? Не гадко?  Да, это просто неприлично для мужчины так потакать своему эгоизму! Потому что у мужчины обязательно должен быть хоть кто-то, кого он любит сильнее себя и за кого он готов умереть. И если бы  я  не боролся с ней, не самоутверждался, как тинэйджер, у кого из нас характер круче, я бы в этот ужасный день непременно был с нею рядом и сумел бы ее защитить. И тогда бы ничего не случилось. Никто не посмел бы ударить кулаком мою возлюбленную по такому милому и  беззащитному лицу! И тогда бы ее маленькая головка с распущенными шелковистыми волосами   лежала бы сейчас на моей груди, а не в холодильной камере городского морга.  Но я, вместо того, чтобы быть с нею рядом и охранять от всех несчастий, предпочел в это время искать на свою задницу приключений. И, похоже,  немало в этом преуспел.
Боже, за что Ты так  меня наказал?  За что Ты отнял у меня любимую женщину, которая так в Тебя верила?

© 21.02.07.