Исповедь..?

Я бы хотел красиво признаться тебе в любви, но это ведь будет ложью.
Я бы хотел любить тебя, но это будет страданием.
Я бы хотел ненавидеть тебя, но у меня не получается.
Я благодарен тебе…

Когда-то меня учили уважать чувства других, но я рос в среде, где на эти самые чувства окружающим глубоко наплевать. Нас с первого класса учили жестокости в нашей «самой лучшей школе в мире». Она такой и останется, но не для всех. Для тех, кого сначала все унижали, а потом ненавидели, она останется не «воспоминанием», а «суровым уроком жизни».

Дети жестоки, ибо они ещё не понимают своей жестокости. Но они взрослеют. И принимают своё поведение как должное. Не понимают других, когда наталкиваются на чужую жестокость. Жестокость себеподобных «детишек» и равнодушное отношение к этому взрослых. Надо же, в своё время я оказался тем, к кому была обращена жестокость окружающих. Я боялся: «Маша и Юлька не так на меня посмотрели!». Я плакал: «Кирилл отобрал у меня тетради и пенал и бросил их в мусорное ведро».

А ещё я любил книжки. Тогда, в далёком шестом классе они были моими лучшими друзьями, они понимали меня. В них я растворялся без остатка, я не был главным героем, я представлял себя его тенью. И мне было хорошо.

Я не был хорошим учеником, учился на стабильные четверки и пятерки. И лелеял мечту. Я хотел быть врачом, но люди быстро отбили желание любить их, лечить их. И я решил стать врачом для животных – ветеринаром. Через год поступление.

Я хотел попробовать писать. Начинал с превосходных школьных сочинений. Любимая вещь: оксюморон, эпитеты и парцелляция. Видимо, это и сейчас есть во всём, что я пишу. Но сейчас, в силу возраста, тянет на нежность и эротику.
А я хотел бы стать сказочником. Нет, не так. Сказочником с большой буквы.

О чём можно мечтать в шестнадцать с небольшим?
Большая и чистая любовь. Нет, не моё.
Деньги и богатства. Скоротечны.
Верные друзья рядом. Дай им Бог здоровья и терпения вынести их испытания. Без него никак в этом мире.
Я бы не хотел разучиться мечтать и писать.