Это просто возмутительно

У Чиновникова Алексея Петровича была, самая что ни на есть говорящая фамилия. Уважаемый всеми в городе он работал в муниципальном управлении по жилищным делам и житейским вопросам. Алексей Петрович работал на очень ответственной и сложной работе, будучи каждый день изнуренным бесконечным количеством посетителей, за-ходивших к нему в кабинет. Мало того заходивших, так еще жалующихся на жизнь, власть, пробки, боли в пояснице и прочие беды. Чтобы вам не забивать голову разными терминами и чтобы не наскучить словесной какофонией, упростим повествование, касающееся распорядка рабочего дня нашего героя. Каждый день, сорокадвухлетний Алексей Петрович вставал по утрам часов в семь или восемь, где то в этом промежутке, потом шел умываться, брился, причесывал уже слегка полысевшую голову и принимался завтракать. Несмотря на то, сколько уже было времени, он ни коим образом не мог торопиться, даже если он опаздывал. Ведь нельзя принимать пищу в спешке, а идти голодным - тем более. Врачи не рекомендуют. Ему нужны были колоссальные силы для превозмогания огромной неуправляемой толпы, особенно авангарда состоявшего из ряда отборных бабушек, которые с шести часов утра занимали очередь на прием к Алексею Петровичу. Поэтому он спокойно и без спешки сидел и поглощал большой кусок мяса, заедая его салатом с кальмарами и залежавшимися бутербродами с икрой. После этого Алексей Петрович шел в комнату, чтобы одеться, по пути включив плазменный широкоформатный телевизор, чтобы посмотреть погоду. Это необходимо было для того, чтобы понять что одеть. Одеть ли черный костюм с полосатым галстуком и легенькую куртку с холодным норковым воротником и поехать на «Фольксвагене», или же белый костюм с бежевым галстуком и тяжелую, но теплую дубленку и ехать на автобусе.?  Ответить на этот вопрос помогла монетка в десять рублей, упавшая «благоприятной» стороной и подсказавшая ехать на машине. Вообще-то, он редко ездил на автобусе.
В общем, через несколько минут Алексей Петрович выходил из дома, закуривая свои любимые сигареты марки Кент, и следовал на крытую стоянку за своим «Фольксвагеном».
В холодное время Алексею Петровичу приходилось минут по двадцать прогревать свое авто, так как он не доверял всем этим стоянкам и думал, что ночью на самом деле отопление отключалось. И даже тот факт, что его новенький автомобиль с легкостью заводился даже на морозе, не внушал уверенности ему  в том, что прогревать-то и не нужно. Тем не менее, Алексей Петрович выезжал и направлялся на АЗС, заправляя топлива лишь для того, чтобы доехать до работы и обратно, сам себе объясняя это тем, что необходимо кормить авто свежим топливом. Потеряв еще с полчаса, Алексей Петрович приезжал на работу. Припарковавшись, он брал портфель, заходил в здание, здоровался с охранником и, пробившись через негодующую местами толпу, заходил в кабинет где-то в начале одиннадцатого. Далее он начинал принимать людей, выслушивая и решая те или иные вопросы. Прием продолжался часа два, из которых треть времени тратилось на разговоры по телефону треть на поиски бумаг и хождение по зданию с намерением, где то что-то зафиксировать, сделать печать, подписать или заверить, а оставшееся время тратилось на диалог с тем или иным гражданином.
Приняв, таким образом, не более десяти человек, Алексей Петрович шел обедать, затыкая толпу одной единственной фразой: «Вас много, а я один». Потом очередь рассасывалась, чтобы прийти теперь только через неделю. Алексея Петровича раздражали граждане, глаголившие о том, что, мол, они, чиновники, делают в остальное время. «Работа с доку-ментами» - твердил Алексей Петрович, закрывая за собой дверь. «Сделай прием хоть каждый день, они будут недовольны» - думал Алексей Петрович, обедая в забегаловке, находящейся напротив.
После Алексею Петровичу приходилось наводить порядок на рабочем месте, складывать листки документов в нужные стопки и папки, перекладывать в нужные отделы полок или ящиков, сделав копии и отметив те или иные действия в журналах, упорядочивать файлы на компьютере, там же проверить почту и наконец, зайти в социальные сети. Далее Алексей Петрович шел отчитываться начальнику. Иногда в нерабочее время к нему приходили знакомые или друзья, иногда влиятельные субъекты приводили своих родственников, и он и делал какие либо действия с документами, жертвуя своим временем.
Однажды Алексею Петровичу нужно было съездить в банк, чтобы осуществить очередной платеж по кредиту за плазменный телевизор. В тот день его машина была неисправна и находилась на обслуживании в автосалоне. Таким образом, Алексею Петровичу пришлось ехать на автобусе. (Почему не на такси?) Причем сначала в банк, а потом уж на работу. Естественно, что в банк он отправился в приемный день, ибо работа с документами - это сложная вещь, к которой нужно относиться очень серьезно. Наш герой простояв на остановке энное количество времени, замерзнув, но дождавшись переполненной маршрутки, залез в нее и поехал, не имея возможности рассчитаться за проезд, будучи со всех сторон придавленным гражданами. Надо сказать, что сервис в этот раз оказался на редкость ужасным. Весь измятый и обласканный толстой кондукторшей, Алексей Петрович вышел на своей остановке и зашел в банк. Банк, надо сказать, был не лучше автобуса. Везде толпились бабушки, молодые мамы, какие-то парни и прочий люд. Заняв перед кем-то очередь, он принялся ждать ее, поглядывая на часы и иногда выходя, покурить. Через час тот человек, за которым занимал очередь, куда-то пропал, и он остался не у дел. Прямо перед ним залез здоровенный мужик, сказав, что ни за кем не занимал и что, мол, шел бы кое-куда. Потеря своей очереди вызвала такое уныние, злобу и раздражение, что Алексей Петрович, сказав: «Дурдом!», занял очередь заново скрипя зубами и держась чтобы не взорваться и принялся отстаивать ее снова, накапливая раздражение. Еще через полтора часа, когда очередь дошла до Алексея Петровича, оказалось, что в кредитном договоре выявилась какая-то ошибка и необходимо подождать минут двадцать. После этого произошла проблема в работе с компьютером. А когда кассир, сказал, что Алексею Петровичу, к сожалению, необходимо проследовать в главное центральное управление банка, которое находилось на другом конце города, для рассмотрения проблемы, и вновь явиться, Алексей Петрович потерял дар речи.
После этого, съездив на такси туда, куда его отправляли, Алексей Петрович снова, отстояв очередь уже в третий раз, хотел было открыть рот, как перед ним появилась табличка «Обед».  Бедный Алексей Петрович покраснел, потом побелел и снова покраснел. Он взял жалобную книгу, хотел было что-то написать, но тут же бросил ее и, хлопнув дверью, вышел из помещения.
«Это возмутительно!» - пыхтел Алексей Петрович. - «Нужно бороться с чиновниками. Это просто несправедливо. Нужно осведомить граждан, раскрыть им глаза на деятельность чиновничьего аппарата!»
С такими мыслями он зашел в здание. «Приходите на следующей неделе.» - сказал Алексей Петрович, застоявшейся толпе и растаял у себя в кабинете.