Невозможность вечно любить

- Что ты делаешь? – закричал на меня Цикенбаум…
- Дев пересчитываю, Арнольд Давыдыч, - робея и краснея, прошептал я…
- А почему?
- Ну, я, вроде как, метафизическое удовольствие испытываю, ведь столько дев вас любит, Арнольд Давыдыч, – еще больше краснея, прошептал я…
- Любит-то любит, - вздохнул Цикенбаум, наливая себе и мне в стаканчики водку, - но почему-то одна заблудшая овца из стада обязательно к тебе сбежать норовит!
- Но ведь только одна, - улыбнулся я…
- И одна и та же Стелла! – с огорчением вздохнул Цикенбаум…
- Но она ведь любит меня, Арнольд Давыдыч, - и я тут же обнял прилегшую ко мне Стеллу, а Цикенбаума облепили со всех сторон его хмельные и сладострастные девы…
- И за что ты его любишь?! – спросил у Стеллы Цикенбаум…
- Потому что так получилось, Арнольд Давыдыч, - вздохнула сочувственно Стелла…
- И потом, Арнольд Давыдыч, вас, вон сколько любит, - еще сочувственнее вздохнул я, выпивая водку…
- Да уж, - вздохнул Цикенбаум, тоже выпивая водку…
- Кажется, в этом есть какой-то смысл, - минутой спустя, заметил он, приобняв сразу двух дев… Третья села ему на закорки и целовала его кудри…
- А вот, вас, Арнольд Давыдыч, почему сразу так много любят?! – поинтересовался я…
- Потому что я гениальный, - вздохнул еще глубже Цикенбаум, прижимая к себе то одну, то другую деву…
- Но я же люблю его, а не вас?! – с вызовом крикнула Стелла…
- Это загадка, - вздохнул Цикенбаум, - а в природе очень много странных и причудливых загадок! Я, к примеру, знал одного красавца, который был влюблен в горбунью!
- И что же он с ней делал?! – спросили мы со Стеллой хором…
- Все, что угодно! – улыбнулся Цикенбаум…
- Так это были вы?! – вдруг закричали со всех сторон ошеломленные девы…
- Ну, не совсем я! – стушевался Цикенбаум, - просто я очень хорошо знал этого человека!
- А мы не верим! – закричали девы и неожиданно набросились на бедного Арнольда Давыдыча, который, впрочем, очень скоро их всех успокоил своими нежными ласками и поцелуями, легкими поглаживаниями и пощипываниями он мгновенно творил чудеса, и все они от него очень быстро сходили с ума, за исключением моей дорогой Стеллы, которая одна была влюблена в меня по самым загадочным причинам…
- Итак, красавец влюбился в горбунью, - через минуту продолжил свой рассказ Цикенбаум, - а потом даже женился на ней… И это еще одна загадка природы!
- А с чем вы это связываете, Арнольд Давыдыч?! – спросила Стелла…
- Любовь зла, полюбишь и козла! – рассмеялся Цикенбаум…
- Очень грубо и не смешно! – возмутилась Стелла…
- Молчи, несчастная! – закричали на нее со всех сторон уже изрядно возбужденные Цикенбаумом девы…
- Но-но, не мешайте мне вести диалог! – заступился за Стеллу Цикенбаум, - извините, я действительно был груб, - извинился он перед Стеллой, - я думаю, это связано с тем, что вы полюбили его, а не меня! Это ревность!
- Но у вас столько дев, куда вам  еще?! - улыбнулась Стелла…
- Я и сам не знаю, куда?! – вздохнул, краснея, Цикенбаум, - но я такой ранимый, и такой нежный…
- Да уж, - вздохнул я, еще крепче прижимая к себе Стеллу…
- Заметьте, что он тоже ревнует, - улыбнулся Цикенбаум Стелле…
- Все вы мужики – собственники, - вздохнули хором девы и тут же рассмеялись…
А потом потащили орущего и отбивающегося от них Цикенбаума в Оку, а мы со Стеллой уединились в зарослях ивы и камышей…
- И почему у тебя такое печальное имя, Стелла?! Ведь стелла - это памятник, память по усопшим?! – спросил я, уже проникнув в ее лоно…
- Наверное, чтоб ты помнил о Смерти, даже проникая в меня, - прошептала Стелла, и мы сразу же забылись сладким сном в страстных объятьях, целуя друг друга, порою даже рыдая, мы хотели не просто ощутить себя, но и всю Вселенную, распустившую перед нами со звездами и с рекой свою извечную загадку, в которой столько скрывалось жизней и страстей, что было невозможно понять, почему мы так отчаянно цепляемся друг за друга, проникаем друг в друга и плачем о том, что не можем вечно любить?!…