Снайперские войска

               
                СНАЙПЕРСКИЕ ВОЙСКА.


 Женю разбудил телефон. На дисплее высвятилось: Уланов.
- Доброе утро! Проснулся? – зазвучал его голос в мобильнике.
- Почти...
- Красс-савчик! Тогда собирайся и двигай на Павелецкую. Будем есть хаш!
   С  Улановым Женя подружился на границе с Грузией. Летом 2002-го они чуть не погибли вместе. Теперь оба жили в Москве… 
- Ну, здорОво! - Уланов вытянулся во весь рост и полез обниматься.
- Вы уж простите, приехал-то я во время. Просто не мог сориентироваться, где заведение и пошёл в другую сторону, - Женя стал оправдываться, обращаясь через плечо обнимающего его Уланова к другому сотрапезнику, известному тележурналисту - Алексею Шербетову.
- А как по-другому? Это ж про вас рассказывают: приехали военные, разложили карту, сейчас дорогу будут спрашивать! - весело заметил Шербетов и подмигнул 
   Офицер-воспитатель Уланов часто сопровождал журналистов, которые приезжали в погранотряд. Их даже селили в его палатку. Сначала Уланову это не нравилось. Он жаловался Жене, но постепенно со многими у него завязались приятельские отношения. Он сам стал подсказывать темы, разрабатывать сюжеты и как-то получил от самого Шербетова заманчивое предложение уволиться из армии, переехать в Москву и стать продюсером его авторской военной программы. Уланов так и поступил. А Женя решил носить погоны до «победного» и попал в столицу, переведясь в «Альфу».   
- Есть повод! – торжественно-интригующе произнёс Уланов и приподнял рюмку с водкой:
 - На DVD вышел наш четырёхсерийный докфильм - "Кавказские войны России". Там и про отряд наш упоминается…

                *                *                *

  …Боевики прорвались  из  Панкисского ущелья, как и ожидалось - в июльскую жару. Когда на хребте сходят снега и открываются перевалы. Банда Хасана насчитывала несколько сот хорошо обученных  горцев. В погранотряде в ружьё подняли всех. Даже кашеваров включили в развед-поисковые группы. Шербетов с оператором как раз находился в отряде. Готовил очередной очерк.  После первых стычек банда рассеялась и шла по Аргунскому ущелью разрозненно. Женю, как офицера ДШМГ, назначили старшим сводной группы, десантировавшейся с вертолёта. Уланов был заместителем. На всех вероятных маршрутах неприятеля отряд выставлял засады и заслоны. Их группа должна была вести скрытое наблюдение за одной из троп ущелья, у реки Аргун. До выбранной позиции оставалось несколько сот метров, когда издали, со склона ударила очередь из ПК. Все инстинктивно упали. Бойцы пальцами и матом стали указывать друг другу место стрелка.
- Не стрелять! - приказал Женя. - Потери есть?
 Подполз Уланов:
- Бог миловал. Почему не стрелять-то?
- Осмотреться надо.
 По зашевелившимся пограничникам снова затрещали короткие.
- Одна точка! Не нравится мне это, понимаешь? - Женя задумчиво посмотрел на Уланова.
- Понимаю. Заманивает?
 Женя кивнул:
- На засаду вышли. Он на склоне, далеко. Демонстративно бьёт, провоцирует. Ты бы бил в одиночку по группе?
- Нет, конечно. Пропустил бы, затаился...Что делать будем?
- Видишь, тропа чуть дальше в лесополосу уходит. Если засада - значит они там. Расчёт на то, что мы гнездо штурманём, а они нас с флангов накроют.
- Верно.
- Значит, делимся поровну и слепо бьём по флангам. Ты по правой, я по левой. Потом, как прочешем лес, с тыла на пулемёт выйдем. Понял?
- Понял!
Пулемётчик застрочил интенсивней. Бойцы огрызались лишь недовольными взглядами. Женя назвал несколько фамилий и скомандовал:
- Ползком ко мне!
 Объяснил задачу и когда Уланов кивнул ему, дав понять, что  и его часть группы тоже готова, резко закричал:
- Огонь, впер-р-ёд!
 Пограничники короткими перебежками со стрельбой на ходу бросились к лесу. В ответ оттуда послышались стоны, нерусские проклятья и запоздалая стрельба. Женя был прав:  там их ждали. Только засада оказалась на Улановской стороне. На пути его группы было чисто. Женя решил не сворачивать на помощь другу, а сразу выйти в тыл пулемётчику. По шуму боя было и так понятно, что у товарища всё идёт по плану. Женя и его парни спешили, но всё равно не успели. Пулемётчик снялся. Минут через 5-7 появился и Уланов с бойцами:
-  Их четверо было. Всех завалили! У меня один трёхсотый, надо бы вертушку вызвать...
- Пулемётчик ушёл...
- У бойца кровотечение сильное...
- Что там?
- Обе ноги. Из подствольника...
 Женя по рации вышел на начальника штаба, доложил обстановку. Тот его упрекнул, почему сразу не связался, когда обнаружил неприятеля. Женя объяснил, что действовал по обстоятельствам. Начальник штаба приказал занять позицию, вести наблюдение, а раненного вынести на безопасную площадку в нескольких километрах от места боя. Нести бойца на себе вызвался Уланов. Объяснил, что ни один срочник не выдюжит, а двоих отпускать - значит, ослабить группу…
 

                *                *                *

- Как же ты его пёр в одиночку? – спросил Шербетов, положив руку на плечо Уланова.
- Скрипя зубами, пошатываясь…
   Уланов замолчал. Рука здоровеного Шербетова напомнила ощущение тяжести смертельно раненого бойца. С ним на плечах он останавливался лишь пару раз - отдышаться. Нагибался, находил позу для баланса тела, опускал руки, слегка расслаблял мышцы и пытался стабилизировать дыхание. Потом глубоко вдыхал, снова хватал бойца под ягодицы (тот извергал резкий стон), напрягался  и шагал дальше. С каждым передыхом раненый становился всё тяжелее и молчаливее…
- Ты когда к вертолёту вышел, показалось, что вены на шее вот-вот лопнут!  Мы ж на том борту были. С другого участка летели, помните? – заметил Шербетов.
- Давайте помянем, - Женя прервал поток воспоминаний.
- Царство небесное! – произнёс Шербетов и, бесшумно отодвинув стул, встал с полной рюмкой. - Я тому бойцу кровотечение руками сдерживал. До сих пор, порой, липкость чувствуется…
  Он посмотрел на другую ладонь, потёр пальцы, выдохнул и выпил.  Молчание погрузилось в табачный дым. Паузу нарушил Женин мобильник. Звонила жена, просила на обратной дороге взять дочку из садика. Он посмотрел на часы и понял, что пора прощаться.
- Держи, это тебе на память! Авторский экземпляр, мы на внутренней стороне подписали, - улыбающийся Уланов протянул DVD с красным названием на чёрном фоне  -  "Кавказские войны России".
   Женя положил диск в карман пальто. Вошла ровно половина. Он сел в метро и ехал стоя, держась за поручень, хотя в вагоне было много свободных мест. Пара пожилых, интеллигентных пенсионеров  заставила невольно улыбнуться. Они крепко держались за руки и смотрели на окружающих счастливыми глазами. Женя отвернулся к окну.  Стал смотреть на отражение своего силуэта, но перед застывшими глазами всплывало другое…
 
*                *                *

   У Жени даже ёкнуло сердце, когда через окуляр бинокля он заметил уползающего пулемётчика. Замаскированный ветками кустарника, тот медленно отползал к гребню высоты, чтоб через пару минут окончательно исчезнуть из диапазона. Женя приказал сержанту подготовить СВД. Оставалось образцово сделать лишь то, что первым пришло в голову. Он быстро объяснил задачу сержанту и показал цель. Тот живо кивнул. Женя перекрестился, встал во весь рост и зашагал, специально шурша насыпью косогорья. Он сознательно оступился, убедительно упал. К реке шумно покатились камни. Встал, стал отряхиваться.  Вот она, кульминация! Кто раньше? Сначала у него задрожали руки, потом челюсть, а потом  - барабанные перепонки. От одиночного выстрела в разряженном воздухе. Сержант потом рассказывал, как видел в прицеле: боевик резко обернулся на шум камнепада. Вначале испугался, пополз ещё быстрее, но потом всё же клюнул. Передумал. Остановился и решил добить на прощанье «заблудшего» пограничника.  Стал  устанавливать пулемёт. Завозился. Этих лишних секунд оказалось достаточно, чтобы снайпер прицелился и выстрелил наверняка...

*                *                *

   На Таганке в  вагон заполз молодой, безногий калека. Заполз на корячках.  Согнутые культи были завёрнуты в толстый то-ли ватный, то-ли войлочный материал и обмотаны полиэтиленом с плотными слоями скотча. Он напоминал хоккейного вратаря, сидящего на коленях. Парень был в глаженом дембельском камуфляже. Аккуратный «бобрик», выбритые щёки и застёгнутые до подбородка пуговицы убедительно свидетельствовали о его недавнем армейском прошлом.  Женя сочувственно достал бумажник. Калека зашуршал в его сторону. Женя, не глядя на вытянутую купюру, протянул её, наклонился  и по-отечески спросил:
- Где зацепило?
Инвалид отвернул голову и что-то буркнул.
- Где, где?
- В Подмосковье, - тихо, но уже разборчиво ответил тот.
- Подожди, а ты где служил-то? –  продолжил Женя.
- В войсках.
- Понятно, что в войсках. А в каких, где?
- В снайперских.
- Чего, чего?
- В снайперских войсках, - почти убито произнёс тот и заторопился к двери.
- Эх, ты …
  Женя проводил его унылым взглядом. От обиды плюхнулся на сиденье, по соседству с четой пенсионеров.
- Простите, а вы бы не могли с нами поделиться секретом, если, конечно, можно:  что вы ему такое сказали, что он поторопился уйти? – деликатным тоном произнёс наклонившийся в сторону  Жени пожилой кавалер.
  Его спутница с заинтригованной улыбкой выглянула из-за плеча. Женя разочарованно ответил:
- Не наш он…
- Ну, это видно, что вы многое повидали.
 Женя оживился. Модно завязанный шарф, стильное пальто и остроносые ботинки вроде не должны были выдавать в нём боевого офицера:
-  С чего вы взяли?
- Ну, как же?! У вас вон, какой фильм! – собеседник взглядом указал на краешек подаренного Улановым DVD, выглядывавшего из кармана с ярко-красным названием – «Кавказские войны России».
- Понимаете, - продолжил Женя, но понял, что сказать больше нечего. Запнулся и растеряно облизал губы. 
- Понимаем, - произнесла в ответ пожилая дама. – Никогда те, кто не видел войну, не поймут тех, кто её видел… Вставай, Сенечка! Нам пора выходить…