Школа-школа. Глава 32. Как же теперь быть?

НИНА ОМЕЛЬЧЕНКО

Тихонько входит Костя и останавливается в дверном проёме. Мы молчим. Ужасные откровения Костика стеной повисли между нами.  Значит, кроме Наташи, были ещё девушки. Море девушек! И на каком месте теперь я? Сравнивает он меня с другими? А вдруг я хуже? Мысли пихают друг друга, в голове сумбур.
Костя, наконец, отрывается от двери, подходит к креслу, на котором я сижу, сжавшись в комок, и опирается с двух сторон о подлокотники, взяв меня в плен.
- Я всё равно должен был тебе это сказать. Меня это мучило. Не хочу тебе врать ни в чём! Ну же, не молчи! Заплачь или накричи на меня! Нина! – он сбивается на шёпот.
Я пытаюсь заговорить, облизываю пересохшие губы и, наконец, выдавливаю из себя:
- А что бы ты почувствовал, узнав, что за это время я отдавалась парням, куче парней!
- Я бы убил тебя, наверное! А потом вскрыл себе вены. Я  честно говорю, я уже думал об этом, - со вздохом говорит Костя.
- Вот, двойные стандарты, - сержусь я, - Значит, меня можно убить, за то же самое, за что тебя нужно простить!
- Это был не я! Я – умер, когда ты бросила меня! А это никчёмное тело, просто пыталось быть, как все! – оправдывается Костя, - А знаешь, почему я стал встречаться с Наташей? Она не могла удержаться и болтала о тебе! Я знаю, у тебя никого не было!
- Ну, конечно, знаешь! Кажется, я предоставила убедительные доказательства! – всё ещё сержусь я.
- Я так хотел, чтобы наш первый раз был каким-то необыкновенным, особенным. Тянул, не решался… А вышло всё вот так, прости, - вздыхает Костик.
- Ты дурак! – вот тут меня прорвало, наконец-то, - Идиот, тупица! Для меня всё было необыкновенно – потому, что это был ты! А для тебя просто очередной трах, ну, конечно…
Я отпихиваю его двумя руками и, вся в слезах, рвусь выскочить из кресла и бежать, бежать от обиды и боли последнего часа! Но Костя не даёт мне и шагу ступить, и я выплакиваю наше общее горе у него на груди. Я долго реву в истерике, потом просто рыдаю, потом всхлипываю и, наконец, затихаю.
Костя несёт меня в ванную и ставит под горячий душ.
Укутав меня в кровати, он сидит рядом и гладит мои влажные волосы, накручивает пряди на пальцы.
- Дурочка моя. Маленькая моя. Шиншилка. Ты для меня единственная девочка на всей Земле. Люби меня, пожалуйста, я без тебя совсем не могу.
Наутро, успокоившись и поклявшись в вечной любви, мы начинаем думать, о Наташином заявлении. Надо же что-то делать? Костик категорически против, чтобы я сказала маме и Юрию Ивановичу:
- Да ты что! Как я им в глаза посмотрю! Это ты мне веришь, а они будут подозревать, что ты выходишь замуж за морального урода и насильника! Ну, нет! Ловить на себе взгляд и думать, что тесть или тёща сейчас размышляют:
- А не ты ли, зятёк, тот серийный маньяк, о котором в «Новостях» говорили?
- Костя, ну что ты несёшь! Мама знает тебя сто лет, она взрослый человек и, конечно же, поймёт, что это мелкая Наташина месть!
- Знаешь, месть не такая и мелкая. Даже если я докажу, что ни в чём не виноват, клеймо останется! Представь, меня будут судить за изнасилование! Круто! Ты-то, дурочка моя, замуж пойдёшь за подследственного? – Костя пытливо смотрит мне в лицо.
- Побегу! Я тебя теперь никуда не отпущу, вон ты в какие переделки попадаешь, за тобой нужен глаз, да глаз! – пылко отвечаю я.
Костя опять доводит меня почти до самой школы.
Мне и самой интересно, как прореагирует мой организм на встречу с Ильиной, если она придёт, конечно!
Наташа здесь! Сидит, гордо выпрямившись, за своей второй партой. Мне так и хочется двинуть её портфелем по голове, но нельзя – портфель дорогой, привезён из Италии, чего портить хорошую вещь о дрянную девочку! А молчать трудно, кровь так и бурлит! Да, кажется, я понимаю Костю, когда он говорит, что чувствует себя живым только рядом со мною. Я тоже, начиная с вечера 30 мая, такая живая, что, скоро начну летать, как ведьмы в фильмах!  Вот взлечу повыше,  спикирую Ильиной прямо на плечи и как тресну метлой за всё! За то, что спала с моим Костиком, за то, что лапала его и целовала, и, конечно, за то, что не постеснялась оклеветать, мерзавка!
Я рассказываю ребятам о вчерашнем происшествии. Парни беспокоятся о Костике, а девочки и обо мне тоже.
- Нин, а у вас-то, всё в порядке? - осторожно спрашивает Юля.
- Да, блин, это ж пережить надо! Одно дело догадываться, а другое дело – знать, что Костя с Ильиной переспал! – это бесцеремонная, но честная Машка.
Все четверо смотрят на меня.
- Ну, я не в восторге, что тут сказать! Но травиться не буду, и Костю не брошу – я уже пробовала, это бесполезно, - твёрдо отвечаю я.
Мы думаем, кто сможет быть свидетелями, о которых говорил участковый – выходит -  полшколы. Все видели, как Наташа целовала Костика, когда он её встречал. Я кривлюсь, как от зубной боли, при мысли об этом, но помогаю составить список непредвзятых очевидцев. Ванька обещает порыться в интернете, глянуть, что да как. Родителей мы решаем пока в эту мерзкую историю не посвящать, только в крайнем случае!
Весь день пристально наблюдаю за Наташей, интересно, какую позицию она выберет: обычную для неё, стервозную или, может быть, жертвы, а то и сплетни распускать начнёт? Но Наташа терпеливо досиживает до конца уроков и только на выходе из школы подходит к нам:
- Ну, недолго ты счастьем наслаждаться будешь, стерва, у нас всё продумано! Мама подключила такого человека, он все ходы-выходы знает, не отмажетесь! Вот посадят твоего, ой, нашего, Костика, а там, на зоне, только нужному человечку сказать, и за насилие над несовершеннолетней, его кастрируют! Так что лови момент, убогая! Трахнись с милым ещё разочек - другой, чтобы было что вспомнить!
- А ты-то с этого что поимеешь, кроме позора? Вся школа видела, как ты ему на шею кидалась! – не выдерживает Машка.
- А я получу глубокое моральное удовлетворение! Пусть, не мне, но и не ей! – отвечает Наташа.
- Знаешь, а ведь есть такая статья «за клевету», точно, есть, я даже специально сегодня посмотрю! Или ещё что-нибудь придумаю! Ты подлая, а я вообще – тварь, ну, ты же знаешь! Вот засужу тебя, ни в институт не поступишь, ни за границу не съездишь! А ещё, «нужные человечки» не у одной тебя на примете, я же бывшая «гопница», забыла? Вот чикнут тебе ножом через всё личико и …! Понятно, шлюшка? Сама парню в штаны забралась, и хочешь убедить кого-то, что тебя три раза насиловали? – меня прорвало. Я орала, материлась и наступала на Наташу.
- Короче, подумайте ещё разок со своей… мамашей, стоит ли Костина сломанная жизнь – твоей! Хорошо думай, срок даю, до завтра! Пшла вон! – я выплюнула последние слова Наташе в лицо, развернулась и, забыв о друзьях, пошагала к дому.
Через минуту они меня догнали. Андрей ухватил меня за окаменевшее плечо и развернул к себе. Я обняла его и меня затрясло.
- Ну, мать, ты сильна! Я бы и сам испугался, если бы на меня налетела такая фурия! – это Ванька. Он говорит шутливым тоном, но ласково гладит меня по волосам.
- И правильно, Нинок, вдруг испугаются! Не верю я, что можно парня посадить, просто сказав, что он тебя когда-то там изнасиловал! – говорит Юля.
В общем, вместо удовольствия от примирения с Костей и общения с друзьями, наш вечер посвящен поискам выхода из этой ситуации.
Зато мы опять все вместе!