Ловля перепелов

                В 1946 году, когда мне было уже почти 12 лет и после окончания войны уже прошло чуть больше года, отец взял меня с собой к своему старому знакомому Павлу Ивановичу, который жил неподалёку от нас на хуторке Отец часто встречался с Павлом Ивановичем, и их беседы затягивались на долгие часы. Нужно сказать собеседник он был интересный, и слушать его даже мне было удовольствием.
Павел Иванович был невысокого роста, плотного телосложения, по натуре весельчак и балагур, знал массу всяких историй и анекдотов и всегда к месту их рассказывал. Его тело постоянно находилось в движении, и если он даже ничего не делал, то его нога или рука всё время чем - то
занимались.
Даже беседуя с отцом, он всегда что - то делал, в основном плёл рыболовные сети. Он был
инвалидом без одной ноги, которую ему успешно заменял грубо сделанный деревянный протез в виде деревянного толкача. Так же у него была повреждена левая рука, и на ней недоставало двух пальцев, мизинца и безымянного. Но удивительно то, что в силу его жизненной энергии, его нельзя было назвать калекой. Проживал он в небольшом сельском домике на окраине хуторка со своей женой Людмилой Николаевной, дородной женщиной на четверть выше его
ростом и очень привлекательной, но очень стеснительной красневшей по всякому поводу и без повода на людях. Чувствовалось, что она обожала своего мужа и беспрекословно ему подчинялась. Жили они за счёт того, что мог добыть своим трудом Павел Иванович, а он
в основном занимался, как и многие инвалиды в то время, торговлей на базаре. Торговал он в основном рыбацкими и охотничьими принадлежностями. Сети, как я уже говорил, он плёл своими руками и на
разный вкус и фасон. К нему часто приходили домой с заказами на
изготовление таких сетей. Кроме сетей у него в прейскуранте было почти
всё, что нужно для рыбалки и охоты.
Он ездил в близлежащие города, и там закупал необходимое, а на рынке
продавал с небольшой наценкой и тем кормился. Тогда это называлось
спекуляцией и преследовалось законом, но сразу после войны инвалидам
позволяли этим заниматься, да и не позволяли, а просто не обращали на
них внимание, что бы избежать принародных скандалов, а инвалиды тогда
были все нервные и чуть что пускали в ход костыли и палки.
Подошли мы к дому Павла Ивановича, когда солнце уже скрылось за
деревьями и готовилось отправиться на покой. У калитки нас встретил
лаем, тузик-страж двора, но, узнав отца, перестал лаять и завилял хвостом.
Как видно они уже давно подружились.
Навстречу вышел хозяин и пошкандыбал проворно навстречу нам.
Павел Иванович проводил нас в палисадник, где стараниями его супруги
благоухало множество разных цветов. В палисаднике стоял столик и
несколько стульев, на которые и пригласил нас присесть хозяин.
После приветствий и малозначащих вопросов о жизни хозяин взял в руки
челнок и линейку принялся продолжать начатую им работу по плетению
сети и всем своим видом показывал, что он готов к беседе и работа ему не
помеха. Вышла из комнаты хозяйка и, поздоровавшись, отправилась на
кухню ставить чай. Отец с Павлом Ивановичем перебросились
несколькими фразами о политике (в то время мужской разговор не мог
состояться без этих формальностей) и тут отец обратил своё внимание на
сеть, которую плёл хозяин. Она и впрямь была необыкновенная и не
походила на рыбацкую. Ячея сети была примерно 5 на5 сантиметров, но
самое главное она была зелёная под цвет травы. Павел Иванович, усмехнувшись, сказал, что это и впрямь не рыбацкая
сеть, а плетёт он её для ловли перепелов!
Отец и я очень захотели узнать, как ловить перепелов при помощи сетей и
тогда Павел Иванович подробно рассказал нам как это делается.
А впрочем, если хотите, то я могу вас взять с собою на ловлю, как только
закончу вот эту сеть, - сказал он. Мы, конечно же, хотели. Особенно я!
Договорились, что через неделю мы можем отправиться на ловлю
перепелов. Павел Иванович спросил меня, не буду ли я хныкать по дороге,
и вынослив ли я в ходьбе, на что мой отец дал полную гарантию. Я был
горд за столь высокую оценку моих качеств. Тут же Павел Иванович
сообщил маршрут, по которому собирался идти в поход.
Неделя пролетела незаметно, и в конце её отец ещё раз встретился с
Павлом Ивановичем, они обговорили окончательно все подробности и
время выхода.
Наконец настало утро, когда нам предстояло отправляться в поход.
Встретились с Павлом Ивановичем мы на остановке автобуса в 7 часов
утра, и он нас укатил в центр города, а от туда уже нам предстояло
двигаться своим ходом. Павел Иванович шёл на своей деревяшке довольно
споро, и я даже удивлялся, как ему это удаётся. Как видно он к подобной
ходьбе привычен и чувствует себя при этом отлично.
За городом дорога пошла в гору и так продолжалось довольно долго, ибо
мы двигались к горе местной достопримечательности Стрежаменту.
На эту гору, которая была видна из всех точек города, и отстоявшую от
него примерно километров 10, любила подниматься молодёжь.
С горы открывается чудесный вид на город и окружающие окрестности.
Главное же что привлекало молодёжь, это обилие весной на склонах цветов
Так называемых на местном наречии Лазориков. Они похожи на
тюльпаны (может это и есть дикая разновидность тюльпанов), но главное
они разных, разных цветов.
Сама гора похожа на огромный холм, рукотворно насыпанный, для каких
то целей.
Нам на гору идти было незачем и мы, придвинувшись к горе, пошли вдоль
неё по полям и полевым дорогам. Солнце поднялось уже высоко, а мы всё
шли вперёд. На дворе стоял месяц июнь, самое его начало. В воздухе пахло
разнотравьем и особенно терпкий запах полыни. Свежий ветерок шевелил
травы и по ним, словно по морю гуляли волны. В небе летало множество
жаворонков, и их песни раздавались со всех сторон. Слышны были и
голоса перепёлок и то тут, то там раздавалось их пение «пить-пидом, пить-
пидом».
Мы подошли к ячменному полю. Ячмень уже тронулся желтизною и стоял
золотистой стеной. Павел Иванович остановился и прислушался. Перепела -
подавали голоса со всех сторон, но справа они раздавались чаще. Туда мы
и пошли. За полем ячменя начиналось поле пшеницы, и она ещё была
зелёной и ростом сантиметров в 70. Тут Павел Иванович сбросил с себя
рюкзак и стал вынимать из него аккуратно уложенные сети, точно, такие
как мы, видели у него раньше. Аккуратно, что бы ни топтать излишне
пшеницу, мы расстелили их в виде треугольника прямо на колосья
пшеницы. Павел Иванович из кармана достал несколько маночков,
сделанных из кости гусиной ножки, по особому, свистульки и
прикрепленной к ней конусной гармошки из кожи телячьего хвоста. При
 нажатии на гармошку свистулька издавала свистки. К концу гармошки
была приделана петля из кожаной полоски. Надев петлю на указательный
палец левой руки, и сложив указательный палец с большим, Павел
Иванович правой рукой начал делать возвратно-поступательные движения
правой рукой со свистулькой. При этом конец свистульки с ногтя
большого пальца соскакивал и переходил на указательный палец,
ударяясь об него.
Свистулька при этом издавала звук похожий на тонкий писк «фрю-фрю,
Фрю-фрю».
Павел Иванович лёг на землю в самом центре между сетями, а нам
приказал лечь в ячмене у края дороги, где нам будит видно всё.
Манок заработал без перерыва на одну минуту, а затем замолк.
После минутного перерыва манок заработал вновь и опять замолк.
Теперь то с одной стороны то с другой стали раздаваться примерно такие
звуки «хавав-хавав, хавав-хавав). Манок заработал ещё раз и смолк.
Теперь хавав-хавав раздавались уже со всех сторон совсем рядом, но манок
молчал. Звуки, хавав-хавав, становились всё призывнее, чувствовалось,
что «амцы ищут самку и требуют откликнуться на их призыв. Но манок
упорно молчал. Наконец манок издал еле слышный писк фрю-фрю, и тут
то началось самое интересное и удивительное. Самцы бросились сюда со
всех сторон, при чём кто как хотел. Кто - то поднимался в воздух и летел, а
кто- то прямо бежал по земле. Те из них, кто летел и падал на сетку, уже не
мог подняться с неё, не имея опоры под ногами, а те, что бежали по земле,
были встречены и спугнуты путём поднятия руки или шевеления ловчего
и тоже оказывались запутанными в сетке. Сетка буквально трепетала от
пытавшихся улизнуть перепелов но это у них не получалось и они
окончательно запутывались в сетке. Когда Павел Иванович встал на ноги,
то в сетке барахталось примерно 25 штук перепелов. Он спокойно подходил
к каждому и, взяв головку перепела между указательным и средним
пальцем, встряхивал перепела и он летел на кучу, но уже без головы.
Мы ещё несколько раз ставили сетки и манили перепелов, и каждый раз
неизменно были с уловом. В тот день мы поймали больше 100 штук
перепёлок.
Домой мы возвращались другой дорогой, и нам пришлось пересекать русла
таких рек как Борсучки. Собственно их и реками назвать нельзя, ибо это
были просто сточные канавы для воды, спускающейся с горы. Во время же
таяния снега и сильных дождей эти канавы превращались в грозные реки,
сметающие на своём пути всё и унося в Кубань. В настоящее время они
безобидно лежали себе простыми рвами и только в низинах кое- где,
оставалась ещё вода в виде болотец уже успевших обрасти по берегам
камышом. Подойдя к одному такому болотцу, мы заметили там рыбу, и
Павел Иванович тут же предложил порыбачить бреднем. Оказывается, он
знал о существовании этих болотец и захватил с собой бредешок.
Мы с отцом с неуверенностью разулись и, взяв бредень, принялись им
прочёсывать болотце. Когда мы вытащили бредень, то в нём оказалось
несколько карасиков и, наверное, с половину ведра раков.
Мы ещё несколько раз прошлись с бреднем и в общей сложности поймали с
ведро раков и с килограмм карасиков.
Идти до дома нам пришлось пешком, так как автобус ходил в стороне от
нашего пути, и идти до него было далеко. Мы пришли домой к Павлу Ивановичу уставшие, но довольные своей
добычей. Хозяйка тут же принялась варить раков и жарить рыбу.
Пока мы по порядку всё вспоминали и обсуждали, на столе уже стояла
жареная рыба и варёные раки. Аппетит у нас был волчий, и мы
набросились на еду. Хозяйка тут же села ощипывать и потрошить
перепелов.
Проезжая мимо нашего хуторка, поезда (главным образом пассажирские)
делали остановку на нашей станции на одну минуту. Так станцию и
прозвали Минуткой. Так вот при станции всегда собирался базарчик, на
который местные жители к поездам выносили и продавали всякую
всячину, в основном конечно продукты, овощи, фрукты ну и там ещё кое-
что, к примеру, пирожки или варёный картофель или кукурузу.
На этом базарчике и обитала частенько наша хозяйка со всем, что
окажется возможным продать. Туда то и должны были отправиться
жареные перепела, пойманные нами и большая часть раков тоже.
Павел Иванович предлагал нам часть нашего улова взять домой, но мы
отказались, и довольствовались тем, что поели за столом.
Тогда же я попробовал жареных перепелов. Они показались мне очень
вкусными, да и все так говорят, кто их пробовал. Что мелкие, не беда, зато вкус необыкновенный!