В лесу

Хорошее утро, на грани весны и лета, разливало свой свет по лесной полянке. Далеко поднималось не видимое пока за деревьями солнце, проливая свет сквозь сосны и белоствольные берёзки, создавая меж них лучистую сетку, в которой толпилась мошкара и перелетали, пестрея меж светом и тенью, трескучие дрозды. На траве лежала роса, отдельные капельки ее на свету лучисто переливались. Кустиками торчали белая звездчатка и голубая незабудка; наливал на конце стеблей маленькие бутоны-шарики ландыш. Лес освежал утренней прохладой; синело небо над головой – день обещал выдаться жарким.

По натоптанной тропинке шла, улыбаясь утру, Наташа. Она любила заглянуть сюда пораньше: встать и, не убрав постели, выскочить поскорей из подъезда. Лес – на окраине города, пешком до него – не больше десяти минут. Да и что бы не выбежать навстречу утру: дети и бабушка будут спать еще час-другой, «академик» встал совсем спозаранку и незаметно утёк за продуктами в магазин. Пусть один ходит, коль нравится. Пройтись, пробежаться мимо забора, что у железной дороги – за ним дачки: внезапно налетит электричка, простучит мимо невидимая, и вновь установится тишина, наполняющаяся постепенно воробьиным чириканьем. Или разольет свою трель в яблоневом садике не уставший еще с ночи соловей – радостно на секунду остановиться, а потом проскользнуть дальше; добежать до клумбы у бензоколонки, в обход всех правил движения юркнуть на нее и перейти по тропке, и вот она – окраина леса – давно уже городского … Наташа знала, что, пройдя пару кругов по дорожкам, она минут через сорок будет дома: столкнется у подъезда со своим «вумным» Гришей, расцелует его, и, добравшись до квартиры, начнут они потрошить пакеты. А потом позавтракают, соберутся и вместе с детьми снова пойдут на прогулку. 

Миновав поляну, Наташа дошла до широкой дорожки. Футбольное поле; насыпь и снова – стук электрички; дальше и налево – там с одной стороны расстилался поросший старыми дубами и соснами овраг. Наташа любила его: там уже разливалось солнце, а по другую сторону, среди густых деревьев, было еще темновато. Пробежал навстречу коренастый физкультурник и скрылся позади; из-за спины вынырнул, подпрыгивая в седле, велосипедист. Снова дорожка опустела, брела только издалека навстречу приземистая молодая женская фигура. Поначалу не обратив на нее особого внимания, Наташа вдруг насторожилась и, замедлив шаги, стала вглядываться. Девушка приближалась: большие темные очки на лице, темноватое платье в цветах, поверх накинута легкая куртка. Раскуривая длинную сигарету-палочку, она подходила ближе. Наташины догадки сменились уверенностью:

– Варька! – крикнула она и бросилась навстречу девушке.

Та остановилась, но, моментально сообразив, тоже побежала … Через несколько мгновений они уже обнимались, что малые дети, а Варя, отбросив сигарету, поднявшись на цыпочки, чмокнула Наташу в щеку.

– Затуши! – осторожная Наталья указала подруге на «незабычкованный» окурок. Пока Варя совершала носком туфли «меры предосторожности», Наташа незаметно стерла со щеки след от темной губной помады.

– Ну вот – повстречались всё-таки, – улыбнувшись, протянула Наталья.

– Ага – и в самом неожиданном месте! – прыснула Варя. – Это знаешь, как у Хемингуэя…

Она задрала на лоб свои очки. Наташа с Варей поглядели друг на друга и прыснули от смеха.

– А ты знаешь, – продолжила Варя, но уже с оттенком задумчивости, – я тут часто тебя вспоминала. Столько лет вот, а словно не расставались. Я  тут на Гришу твоего в интернете глядела, тебя найти хотела, а ты – как улетучилась. Я уж и раскладик сделала: знала, что увижу скоро.

– Ну, радость ты моя: ты верна себе. – Наталья притянула к себе Варю за шею. Варина макушка оказалась где-то на уровне ее плеча. – Всё камушки, гаданья …

Наташа провела рукой по Вариной шее, обернутой несколькими рядами красивых и замысловатых бус.

– Хотела было я тут с ним виртуально пообщаться, – продолжила Варвара, – и уже было начала письмо писать, да думаю: потом. Бросила это дело. Недели три с тех пор прошло.

– И чего? – спросила заинтригованная Наташа.

– Чего-чего? Вышла вот спозаранку сегодня: думаю, пройдусь по лесу, освежусь. Полночи не спала, взяла меня тут одна тема. Писаниной занимаюсь …

– И ты туда? – заулыбалась Наталья. – Тоже что ль учёная нынче стала?

– Да нет, я не по этой части. Статейки разные пишу – об архитектуре, эзотерике. Раньше вот беллетристикой пробавлялась, пару романов в сеть выложила, а теперь бложу потихоньку.

– Чего-чего? – не поняла Наташа.

– Блоги, блоги – знаешь, надеюсь? Живой журнал там всякий – ну так вот, с людьми общаюсь то есть. Запускаю тему людям подумать ради, обсуждаем, мучаемся.

– А, ну это да, – усмехнулась Наталья, – мой Гришка тоже сидит. Он только по контактам больше. Иногда его творчество его тоже разбирает. Мало того, что на работе пропадает, диссертацией своей замучил, так еще по вечерам пишет … Хотя до таких журналов пока не докатился. Только вот – «Вопросы истории». С семьей бы лучше общался больше.

В голосе Наташи проскользнула нотка обиды. Однако, она быстро вернулась к разговору с Варей.

– Кстати, как у вас с ним всё нормально? – прищурилась с хитринкой Варя.

– То есть как это?

– Ну, – то есть вообще?

– Вообще – да. И в частности тоже, – хмыкнула Наташа.

– Ну, вы молодцы. Я, кстати, всегда знала, что вы вместе будете. Знаешь: встретить среди бывших однокашников нормальные семьи мне уже кажется редкостью. Ну вот как ископаемое какое. Наш класс – дурдом, помнишь?

– Как не помнить? И чего?

– Ну как – чего? Вы – молодцы. Смотри: Трифонов от пьянки помер, Радич наркоманит, грузин этот – Сацебели мы его звали – за бандитизм угодил. О бабах как-то меньше знаю.

– А, ну я знаю зато кое-что, – ответила Наташа. – Епишину помнишь?

– Как не помнить? А что ты про нее знаешь?

– Как же: Дашу свою в класс с моим старшим водит. И такая зараза высокомерная! Я ей: «Кать, привет!» Она рожу сморщила – и так из-за плеча: «А мы разве с Вами знакомы?» Всю охоту сразу отбила общаться…

– А, ну она стерва известная. За тобой вот этого не водилось. Да и я тоже … Наташка, ну ты рада, а? Рада, скажи?

– Я-то? – усмехнулась Наталья. – Рада, конечно!

Девушки расхохотались.

– А ты что? – спросила Наташа. – Я слышала, что у тебя новый?

– Ну, Наташ, чего-то у тебя со временем не то. Уж вместе как десять лет. Дочка у нас – большая тоже.

– А вы как с ним – из одной мастерской что ли?

– Ну да, приезжал он на срочную работу: тесали вместе. Руководителем по арт-дизайну. Тут-то всё и случилось. Влюбились без памяти оба, старые семьи бросили …

– И как ты с ним? Он же тебя намного старше?

– Он – всё для меня. Я его в шутку зову «грэнни». А он меня – мисс Тёрнер.

– Вы с ним это чего – англофилы какие что ли?

– Мы – ирландцы. Я на кельтских выложила, что в прошлой жизни была у острова Клэр, был у меня там айвори тауэр на горе, а он – римский центурион, вот и завоевал меня …

– Так он же римлянин, получается?

– Но я его в себя влюбила, и он со мной остался. Ассимилировала как бы. Но командование из рук не упустил. Хотя – теперь я и одна нередко …

– Ездит, что ль куда?

– Да, руководит всё, проекты делает …

– Ну, молодцы. Британцы! «Сэр Джон Бэксворд собирал в поход …» – запела Наташа.

– Клёво, подруга! – шлепнула Варя Наталью по большой попе и рассмеялась.
– А что он у тебя любит? – спросила Наталья.

– Любит? Виски! – Варя захохотала пуще прежнего.

– Виски? Это – прямо в точку. Мой тоже любит. «Ин зэ джа». Мы всё думали, что это «Металлика» с «Тощей Лизкой» сочинили – они же ведь поют, а оказалось – ирландская народная! Весёлая такая, и слова там, он говорил, отличаются здорово. Он ведь у меня тоже «англичанин» – у него всю жизнь эта его – «англо-американская» … А если серьезно, виски он не пьет. Пиво да вино. И всё белое … И довольно редко.

– Значит, мы родственные души?

– Ну это как ещё сказать … Слушай! – Наташа сдвинула брови. – Ты вообще это всё серьезно?

– Насчет чего?

– Ну, насчет карт своих, Ирландии …

– А почему нет? Ты знаешь, Наташк, жизнь – она вообще такая штука … Ну как тебе сказать? Она сложная, интересная. И при творческом подходе видеть можно очень многое.

– Да, ты ведь натура творческая, не то что я! У меня вот и молодость-то прошла. Ни образования не получила, ни нормальной профессии – сижу всё дома с детьми. А ты – ты … Я тебе завидую даже …

На глаза Наташе набежала пелена.

– Да ты это оставь, я совсем не про тебя. Просто, понимаешь, жизнь – ее видеть можно по-разному! И не как схему, в которой всё готово, а лепить ее, составлять в каждый момент. Ты ж сам ее хозяин!

– Ну да? А люди? Как без них-то? Ведь и живешь не для себя, а для кого-то …

– А мне, знаешь, и самой хорошо!

– А муж? А дети? – спросила Наталья с какой-то робостью в голосе.

– Да с этим – не боись, подруга, – всё нормально! Муж часто на работе, дочь учится, устроена, а я охраняю семейный очаг и бложу, бложу … По ночам – так особенно. Они мне не мешают!

Варя задорно расхохоталась.

– И это здорово?

– Нормально! Не высыпаюсь только чуток, но мысль-то – она потоком льётся, ее же не остановить, она и во сне не отпускает! Вот сейчас-то – чего, думаешь, с ранья до лесу вылезла? Погулять, зарядиться, травки-камушки поглядеть, курнуть на свежем воздухе! И – за работу, за работу!

– А у меня муж суровый. У него – по распорядку всё. У него на этот счет теория целая есть. Всему интернету мозг уж вынес. Лишнего не позволит ни себе, ни нам. Академик, блин! Хотя он добрый у меня – вот погулять могу с утречка, на солнышко взглянуть. Детям многое даёт – хотя тут-то он меня не обойдёт!

Наташа улыбнулась и зачем-то поднесла Варе к носу кулак.

– Мозги-то он тебе, наверно, е..т часто?

– Да знаешь, Варь, у него профессия такая. – Наташа улыбнулась, что-то вспоминая. – У него ребята с факультета поют там даже про одного препода: «Ведь Фролыч очень любит мозги нам всем е..ть»! И он такой во многом. И вообще у них это наследственное. У них вся семья – проповедники. Но ничего, интересно даже. И я его люблю – люблю ужасно! Ты знаешь, ведь своя рубашка ближе к телу.

– Ну, рада за тебя! – хикнула Варвара. – Вы молодцы. И знаешь, встретиться с тобой вообще так рада!

Налетел первый утренний ветерок, зашумел кронами деревьев. Наташа подняла лицо кверху. Наташино лицо осветило сверху солнышко.

– И лес-то какой, гляди, Варюха! – протянула Наташа зачарованно.

– Волшебный. Необычный … Дивный лес!

Варя обхватила подругу за обширную талию и снова поцеловала. Наташа прилегла щекой на Варину черную макушку.

– Время, время … – снова задумчиво протянула Наталья. – Вот мы уже теперь какие! А в школу-то ходили будто вчера! И еще – время!

Наташа словно вздрогнула, выпрямилась.

– Ты что? – искоса взглянула на подругу Варя. 

– Время – вот что! Мой-то из магазина с кульками вернулся, а мы тут с тобой болтаем. Бежать пора!

– Ну что ж – каждому своё. Пробежимся вместе? – прищурилась Варвара.

Подруги тронулись. До выхода из леса Наташа и Варвара быстрым шагом шли рядом, снова переглядываясь и на ходу о чем-то весело болтая.

Солнце поднималось и начинало греть сильнее. Занимался день. Дома, наверно, уже все встали, ждут – думалось Наташе. В Вариной голове варился план новой темы для веб-дневника. 

26 мая 2011 г.