Безымянное

   Расскажу о полузабытой неудачной вылазке в Саратовские края, случившейся лет пять-семь тому. Погостив неделю в городе Балашове (на западе Саратовской области) и исходив все его окрестности, я решил двинуть восточнее, за Волгу. Старенький сосед хозяев, уроженец Энгельса, присоветовал сёла Безымянное и Степное - там, мол, раздолье; однако адресов тамошних знакомцев не дал, т.к. все, поди, перемёрли...
   Ночь провёл, скрючившись в кресле электрички Балашов-Саратов (ходит раз в сутки) и слушая муравьиные вопли таджиков, без устали таскавших по вагону, аки личинок, необъятные тюки. Рано утром прибыл в Саратов и на автобусике отправился до Безымянного - в пути отключался вследствие недосыпа и едва не проехал свою остановку. Вышел возле нефтеналивной станции "Безымянное" - ни малейших признаков населённого пункта, вокруг лысая равнина, до горизонта утыканная капустными кочанами. Предположил, что знакомцы деда-соседа перемёрли тотально, прихватив незнакомцев - с домами, огородами и злыми собаками. Работница нефтеналивной станции на мой вопрос, ГДЕ ЖЕ ВСЁ, хмуро махнула рукой - туда я и потопал, уповая на её осведомлённость. Преодолел "линию Мажино" из пары десятков железнодорожных полотен, разомкнутых в бесконечность, спустился в низину - там и пряталось село. Ввиду раннего часа не стал стучать в двери-окна, но решил пройтись по центральной улице - авось, кого встречу, договорюсь о постое. Заметил пожилого дядьку с тележкой и двинул навстречу - спросил о возможности снять комнату дней на пять. Дядька назвался Аликом и повёл меня к себе, однако жена его запротестовала (слушал с улицы её энергичный вой). Алик предложил сделку:
= Знаешь што, Герман, я сегодня собирался наворовать дров (ткнул в синенькую ниточку лесополосы на горизонте), но ты меня задержал - всё, день пропал (пауза - дабы я погрузился в бездну вины)... Найду я тебе комнату, но ты мне за это заплатишь.
   Сошлись на 200 р., что при месячном заработке 1800 р. показалось Алику сказочно щедрым вознаграждением. Ведя меня к своему другу-виннипуху, Алик поведал о нелёгкой судьбе: будучи этническим татарином, родился и 55 лет прожил в Бухаре, но в конце 90-х был изгнан: "Татарин? Вали в свою Россию!" - семья бежала без вещей и документов, в Безымянном Алик устроился школьным сторожем... Друг-виннипух сообщил, что из очередного загула к нему вернулась сожительница и они ежевечерне ужираются, посему он меня взять к себе на постой не может. Озадаченный Алик изрёк:
= Я тебя к знакомой отведу - одинокой, а то в семье мужик ревновать станет...
   Бредя колеями засохшей грязи, мы миновали нескольких паршивых овец и тощую корову:
= А на что вы здесь живёте? Скотину держите?
= Дорого стало скотину держать - даже свиней растить в убыток. Те, у кого овец больше сорока, ещё сводят концы с концами, а остальные скотину забивают. Молодые идут работать на армян - капусту убирать за 200 рублей в день (кивнул на бескрайние поля), кто-то устроился в Энгельсе, ездит каждый день.
= А зачем вы дрова воруете? - вон же труба газовая жёлтая тянется.
= Знаешь, сколько стоит подключиться? 60 тыщ!! Тут почти ни у кого таких денег нет, вот и топим дровами.
= Зимы-то холодные?
= До минус тридцати - и ветер пронизывающий.
   Пришли. Калиткой в символическом штакетнике служила спинка от кровати, отодвигаемая гостем в сторону; во дворе лунный пейзаж, хата старая и маленькая, с напёрсток. Зашли - внутри всё внятного серого цвета пыли: серые половицы от ветхости скрошены по краям так, что виден грунт, в углу серая печка, лежанка в сером тряпье, на стуле сидит серая трясущаяся старуха в очках (я в электричках видывал энергетических вампиров неопределимого пола - бесшумно подсаживались со спины... она их тайная праматерь). Не успел Алик поздороваться, как я из хаты вон. Догнал меня, сконфуженный и изумлённый:
= Что тебе не понравилось?
= Всё не понравилось! Тут места нет - да и помыться вечером после походов негде.
= Ааа, тебе, небось, душ нужен?
= Неплохо бы.
= Тогда я знаю, к кому тебя поселить.
   Отправились на другой конец села. По пути Алик описывал нравы здешних обывателей: мужики с ранья пьют (хочешь нанять на работу - договаривайся с вечера) и во хмелю бродят по селу, пытаясь что-нибудь стащить, молодняк пакостит и развлекается битьём оконных стёкол... Время от времени Алик поднимал с земли и запихивал в карманы треников какие-то "железки". 
= Это что?
= Цветной металл. (любовно разглядывая свежий трофей - кривую крышку с носиком)
= И зачем он?
= Знаешь, сколько за килограмм платят? (я, ожидая услышать "тысячу фунтов один носик", заинтригованно пожал плечами) Семь рублей!
   Из кирпичного дома на четверых хозяев (отдельные входы) на наши зовы вывалилась тётка лет 60 в серых от грязи трусах и майке: физия одутловатая, взгляд оловянный, на руках и ногах кривые лагерные наколки. Алик принялся расхваливать меня как щедрого и деликатного постояльца, тётка остервенело чесалась.
= Чё чешешься-то?
= Да лишай никак не сведу.
= Ааа... Ну, как, возьмёшь к себе парня?
= Пусть валит. (неопределённо мотнув косматой башкой)
= Куда валит?
= В хату.
   В хате я обнаружил две коротенькие лежанки голова-к-голове, заваленные "шахтёрским" тряпьём... вышел и решительно отказался от постоя. Рассерженный Алик заявил:
= Ты не понимаешь! Эта баба тридцать лет по лагерям, никого не боится.
= А кого надо бояться?
= Наши ребята тебя обязательно попытаются ограбить - она бы тебя прикрыла. Ты, когда на улицу выходить будешь, с собой деньги не бери - или прячь их в носок, понял?.. Они тебя обязательно ограбят...
   Прочие попытки найти мне жильё окончились неудачей - потенциальные арендодатели настороженно разглядывали меня и одинаково качали головами. Алик печально резюмировал:
= Они тебя боятся.
= Почему?
= Они чужих боятся... тут так. И моя жена тебя забоялась брать. (надобно заметить, она меня даже не видела)
   Наслушавшись на тот момент о прелестях жизни аборигенов: пьянстве (от палёной водки многие померли, у Алика рука отнялась), повальном воровстве и свинстве - подивился их пугливости. Взвесил перспективу целыми днями бродить с деньгами в носке по капустным грядкам под пристальными взглядами пугливых грабителей - и свернул поиски жилья.
   Потопали к  автотрассе... "линия Мажино" оказалась глубоко-эшелонированно забита топливными цистернами, под которыми пришлось пробираться на карачках, прижимая к животу рюкзак и сумку. Всласть вывозились в нефтепродуктах. Заплатил Алику за специфические риэлторские услуги, поймал попутку и вернулся в Энгельс, затем в Саратов, откуда тем же вечером отбыл домой...
   Итожа, скажу: вылазки в степь для меня всегда праздник и отдохновение - и отдавать оный праздник на поругание кому бы то ни было не спешу.