Груши и пирожные

Очень вкусные груши.  Дюшес.  Сладкие и не мягкие.  Душистые…
И профитроли. Полкило. Нет, килограмм! Тогда жить весело и приятно.

Еще хорошо, если днем можно упасть минут на двадцать. Ну, 15 хотя бы! Я даже сны вижу. Правда. Недавно ждала звонка, легла на диван с телефоном. Знаю – сейчас позвонят. Но я успею. И смогла.

А как иначе, иначе вечером еле ноги таскаешь, а надо ребёнка отмыть от чернозёма, замочить одёжки, новые приготовить на завтра. Знаю, что есть стиральные машины. Эту грязь машина не возьмёт, если не замачивать. Или будет стирать долго и нудно, а мне некогда переключать ночью полоскания. Мне совсем некогда!

В офисе наступал момент, когда меня просто вырубало. Ложилась лицом на стол и спала. Люди ходили, что-то делали. Постоянные работники офиса знали – сплю я, не так что-нибудь. Те, что из эфирной студии забегут, иногда удивлялись и громко задавали вопросы. Коллеги цыкали на них - да спит, спит, не мешайте.

Зато потом я всё доделаю, как надо, и никого не загрызу. Открою глаза, сотру поплывшую  тушь под левым, буду опять, как новая. И звукооператоры довольны, что всё прошло без запинки и меня не надо перезаписывать. Их, правда, сильно не затрудняет второй раз на запись нажать. Но я ужасно озабочена тем, чтобы из-за меня никто не парился лишний раз. Поэтому у нас любовь, дружба и радость от совместного творчества. Натуля, не переживай, я тебе кивну, когда выходим!

Один раз начальник застукал во время обморочного сна. Это чего такое тут! А что делать и как жить, если дорога на работу занимала почти час с двумя пересадками и еще дочку в садик надо было отвести. И всё это уже при параде. К обеду бензин заканчивался и голова падала на стол.

Потом начался прямой эфир. Боже, что это за песня! Вроде бы – тот же микрофон и
текст, какая разница? Фигушки. Сознание того, что ты не можешь сбиться, оборвать окончание, приостановиться и всплеснуть губами, что потом вырежут – это полнейшая концентрация мозга. Похоже на выход в космос, хотя я туда не выходила. На танец перед большой аудиторией. Я не знаю, на что похоже, но это наркотик, от которого потом отвыкаешь долго и со слезами. Наушники на голове – как забрало рыцаря, ограждающее его внимание от посторонних вещей – всё, меня нет, я в эфире.


- Девушка, вы становитесь лучше!

Это наш главный редактор. Даёт мне читать новости пока в записи и не каждый день.

- В каком смысле?

- В смысле, как девушка! Да шучу я. В эфире становишься лучше. Скоро будешь все выпуски читать, поняла?

И никаких груш за тридцать минут до выхода. Даже пить нельзя. Иначе будешь плеваться и чмокать. Нынешние иной раз не стесняются – чавкают себе и даже хрюкают. Я бы со стыда сгорела, а им хоть бы что.

Пирожные – их нельзя каждый день. Упражнения по чтению вслух – необходимо. Иначе теряется форма, пропадает привычка всегда говорить правильно, держать язык, как надо, произносить слова чётко. Пара месяцев без микрофона – и ты совершенно ни на что не способна. Во рту – вязкая каша. Поспав днём свои пятнадцать открываешь глаза и понимаешь – сегодня ты не выходишь в прямой эфир.
Ты в него вообще больше не выходишь.


-------------------------
Фото - TJ Scott