Ходорковский и власть, противоречия в противоречия

         Классик когда-то сказал: «Не могу молчать!» С вашего позволения, произнесу на современный лад: «Не могу не запостить!» Хотя блогеры и комментаторы постоянно мне рекомендуют не лезть в политику, в громкие дела, в партийные разборки, всё же не высказаться на тему Ходорковского мне не позволяет совесть.

 

          Согласен, что, когда  я просил президента помиловать Ходорковского, это выглядело несколько наивно. Но это были искренние слова. С тех пор минуло больше года, но вопросов у меня меньше не стало. Напротив, их становится всё больше и больше. Тем более теперь, когда «Amnesty International» признала Ходорковского и Лебедева узниками совести.

           Чтобы ни говорили об этой неправительственной организации, любой понимает, что она доказала в течение пятидесяти лет своё право на существование и авторитетное мнение. Думаю, наше государство тоже с этим мнением считается. Мы же признаём и Нобелевский комитет и ООН, которые наградили премиями «Amnesty International» в области прав человека. Или мы подвергаем сомнению результаты работы и этих международных организаций?  Не будем забывать, что  «Amnesty International»  выступала за создание поста Верховного комиссара ООН по правам человека и Международного уголовного суда, которые были учреждены соответственно в 1993 и 2002 годах.  И что самое важное: организация не принимает финансовой помощи от правительств и правительственных организаций,  финансируется за счёт взносов и пожертвований своих членов в различных странах мира.

           Вот вам и первое противоречие: AI, членами которой являются уже около 3 млн. человек,  является консультантом при ООН, при Совете Европы и ЮНЕСКО.  О чём-то это говорит?

           К чему я всё это пишу? Отвечу более понятным языком: не дураки там работают, а нормальные, умные и порядочные люди. И вот эти люди говорят: «Мы не верим в справедливость второго приговора Ходорковскому и Лебедеву». Вы понимаете? Не верят люди. Скажите, имеют право не верить? Имеют. Но ладно, они «чужие», так ведь не верят-то и свои.  Вы только почитайте фамилии этих неверящих: Борис Акунин, Мариэтта Чудакова, Борис Стругацкий,  Сергей Гандлевский, Игорь Иртеньев,  Наталья Фатеева, Лия Ахеджакова, Сергей Юрский, Олег Басилашвили,  Эльдар Рязанов, Владимир Познер, Леонид Парфенов, Дмитрий Муратов, Юрий Рост… Они что, все подкуплены Ходорковским?

          Режиссёр Михаил Казаков так и покинул нас с неверием в справедливость. Печально всё это. Очень печально.

         Но вот ещё какие противоречия узрел я во всей этой истории. Любой юрист скажет вам, в чём заключается справедливость наказания. Даже наказание для убийцы, я уж не говорю об экономических преступлениях. Если вам интересно, послушайте моё мнение, высказанное на 1 канале ТВ, о преступлении и наказании.    Именно в неотвратимости наказания, а не в его жестокости. Не думаю, что 7 с лишним лет, которые провели Ходорковский и Лебедев в тюрьме можно назвать мягким и недостаточным наказанием. То есть тут налицо и неотвратимость (если даже признавать их виновными), и серьёзное наказание. То есть второе противоречие налицо.

            Но вот, наконец,  самое главное противоречие: президент России чётко и однозначно заявил на ПК в Сколково, что  Ходорковский и Лебедев, если будут находиться на свободе, для общества не опасны.

             Вот тут мне совсем ничего не понятно. Ну, если не опасны, то зачем их держать в тюрьме? Неотвратимость наказания наступила, опасности от них нет, наказание они понесли достаточно суровое, досиделись до того, что уже и «Amnesty International»  признала их политзаключенными.

             Что же получается? А получается то, что это уже не наказание, а месть. Все же понимают, что месть, тем более государства, никакого отношения к правосудию не имеет. Прочитав «Последнее слово»  Ходорковского, я тоже не верю в справедливость второго приговора. Потому я выступаю за освобождение российских политзаключённых Ходорковского и Лебедева.

           Я бы мог, конечно,  и промолчать, но тогда что мне делать со своей совестью?