***

 












  Актёрские байки

  Олег Быков

   Оригинальный сценарий



















                Тел.: +79237990495
                bikof.ru@gmail.com 













АВТОР
В одном уездном городе «N» случилось так, что две, не замужних актрисы, местного драматического театра, вышли в декретный отпуск. История ещё та, которая сразу обросла слухами и сплетнями. И, поскольку, заменить их было не кем, то главный режиссер (тот ещё деспот и тиран) постановил: женские роли будут играть актеры-мужчины.

ИНТ. ГРИМЕРНАЯ ВЕЧЕР

Актеры в женских платьях, участвующих в спектакле «Мертвые души»,  наносили макияж и обсуждали последние новости. Входит помощник режиссера.

ПОМРЕЖ
Так, просто приятная дама и дама приятная во всех отношениях, скоро ваш выход.

ПЕТРОВ
А что там, на счет суфлера, Виктор Степанович,- лыком то еще вяжет?

ПОМРЕЖ
(перед тем, как выйти)
А когда это ваш Петрович, к концу пьесы, лыком вязал. Текст надо самой знать.

Выходит и закрывает за собой дверь.

ПЕТРОВ
(наносит тушь на ресницы)
Самой, самой! Господи, как только подумаю, что в этом одеянии мне ещё целый год по сцене бегать, так хоть увольняйся.

РАДУЖНЫЙ
Главное обе – одним махом залетели, не могли как-нибудь по графику.
 (ДАЛЬШЕ)

РАДУЖНЫЙ
(ПРОД.)
Кто же это нам такую свинью подложил?

ИВАНОВ
(мажет помадой губы)
А в городе, между прочим, ходят слухи, что это Дон-Жуан находится среди нас.
 (смотрит в зеркало, плюется).

ПЕТРОВ
Узнать бы кто это сделал. Собственноручно придушил бы негодяя…

РАДУЖНЫЙ
(испуганно)
Э-э, стойте, стойте, у меня, между прочим, железное алиби. Я – девять месяцев назад в Москве халтурил. Так что меня можно вычеркнуть из этого, вашего, «черного списка», а то, не дай бог, завтра Жанну д’Арк играть: так вы же меня по настоящему сожжете на костре.

ПЕТРОВ
Что уже успел подсчитать. Считалка картонная.

ИВАНОВ
Похоже на правду. Так, ну что ж, Коробочка отпадает. Значит?
(пауза)
Значит – это Вы, дама приятная во всех отношениях.

ПЕТРОВ
Я!?

ИВАНОВ
А больше не кому.




 ПЕТРОВ
А как на счет Вас, просто приятная дама.

ИВАНОВ
( пудрит нос)
Я уже не так молод, чтобы сразу с двумя бабами романы крутить, а Вы, - дама приятная во всех отношениях, как раз для этого подходите: и возрастом и полом.

ПЕТРОВ
На год меня старше и уже не молод?

ИВАНОВ
(подводит брови)
У тебя, между прочим, репутация бабника, и всем в театре об этом известно, так что, как не крути…

ПЕТРОВ
А-а, так ты, до сих пор, не можешь мне простить, что я увел у тебя Светку?

ИВАНОВ
( с иронией)
Придурок.

ПЕТРОВ
(повышая голос)
Сам придурок! Импотент!

ИВАНОВ
(громко)
Проститутка!

РАДУЖНЫЙ
Да тихо вы – разорались, как бабы! Нет, нет, здесь что-то не так. Вы же сами знаете наших дамочек. Ну они такие, как бы это поделикатней выразиться. Ну не фотомодели!

ИВАНОВ
Не страшно красивые?


РАДУЖНЫЙ
Точно! И что бы сразу с двумя? Это ж сколько надо было выпить?
(большая пауза)

Все одновременно посмотрели друг на друга и шепотом прошипели…

ИВАНОВ
Петрович!

ПЕТРОВ
Петрович!

РАДУЖНЫЙ
Петрович!

В нависшей гробовой тишине гримерной, актер Иванов подвел черту!

ИВАНОВ
Падла!

ИНТ. ТЕАТРАЛЬНАЯ СЦЕНА ТЕМ ЖЕ ВЕЧЕРОМ

Сцена. Суфлерская будка (расположенная лицом к зрительному залу). Находившийся в ней Петрович следил за ходом спектакля по тексту пьесы и подсказывал, по мере необходимости, актерам Иванову и Петрову текст роли.

ПЕТРОВ
Мертвые души…

ИВАНОВ
Что, что?

ПЕТРОВ
Мертвые души!

ИВАНОВ
Ах, говорите, ради Бога!

ПЕТРОВ
Это просто выдумано только для прикрытия, а дело вот в чём: он хочет увезти губернаторскую дочку.

ИВАНОВ
Ах, Боже мой! уж этого я бы никак не могла предположить.


ПЕТРОВ
А я, признаюсь, как только вы открыли рот, я уже смекнула, в чём дело.

По условному знаку, лёгкий тычок ногой в будку, Петрович начинал подсказывать.

ПЕТРОВИЧ
( с испуганным видом, после короткого сна)
Но каково же после этого, Анна Григорьевна.

ИВАНОВ
Но каково же после этого, Анна Григорьевна.

ПЕТРОВИЧ
Институтское воспитание! Ведь вот невинность!

 ИВАНОВ
Институтское воспитание! Ведь вот невинность!

ПЕТРОВИЧ
( Петрову)
Какая невинность! Я слышала, как она говорила такие речи, что признаюсь.

ПЕТРОВ
Какая невинность! Я слышала, как она говорила такие речи, что признаюсь.

ПЕТРОВИЧ
У меня не станет…

В этот самый момент, переворачивая листок с текстом, подсказчик обронил его на пол.

ПЕТРОВ
У меня не станет…
(прикрывает рот)

Тишина, на фоне которой было слышно, как переливается какая-то жидкость, затем звук нескольких гортанных глотков, и еле слышная фраза.

ПЕТРОВИЧ
А-а, хорошо пошла.
Наконец Петрович достал листок с текстом, одел очки и продолжил подсказывать.

ПЕТРОВИЧ
У меня не станет духа произнести их.

ПЕТРОВ
(облегченно)
У меня не станет духа произнести их.

ИВАНОВ
Знаете, Анна Григорьевна, ведь это просто раздирает сердце, когда видишь, до чего достигла наконец безнравственность.

Легкий пинок в суфлерскую будку.

ПЕТРОВИЧ
А мужчины от нее без ума.

ПЕТРОВ
А мужчины от нее без ума. А по мне так я, признаюсь, ничего не нахожу в ней… Манерна нестерпима.

Петров шепотом говорит Иванову.

ПЕТРОВ
Он мне подмигивает.

ИВАНОВ
Тоже мне новость, да он меня уже ослепил, Светофор Петрович.

ПЕТРОВ
Точно он, уже и нас кадрит.

ИВАНОВ
Да ему, в таком состоянии, уже все равно…

ПЕТРОВИЧ
Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна…
(посылает воздушный поцелуй Иванову)

ИВАНОВ
(удивленно)
Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, она статуя, и хоть бы какое-нибудь выраженье в лице.

ПЕТРОВ
Ах, как манерна! Ах, как манерна! Боже, как манерна! Кто выучил её, я не знаю, но я ещё не видывала женщины, в которой бы было столько жеманства.

ПЕТРОВИЧ
Душенька!
(воздушный поцелуй обеими руками)

ИВАНОВ
Душенька! Она статуя и бледна как смерть.

ПЕТРОВ
Ах, не говорите Софья Ивановна: румянится безбожно.

ИВАНОВ
Ах, что это вы, Анна Григорьевна: она мел чистейший мел

ПЕТРОВИЧ
(прикладывает правую руку к сердцу)
Милая…

Он протягивает руки в сторону Петрова.

ПЕТРОВ
Милая, я сидела возле неё: румянец в палец толщиной и отваливается, как штукатурка, кусками. Мать выучила, сама кокетка, а дочка ещё превзойдет матушку.

Петрович повторяет жест, при этом его голова слегка покачивается из стороны в сторону.


ИВАНОВ
(шёпотом Петрову)
О-о-о, да похоже вам уже руку и сердце предлагают
(с ехидством добавляет)
Не театр, а сплошной гламур!

ПЕТРОВ
Сколько отсюда метров до суфлерской? Метров одиннадцать будет?

ИВАНОВ
Зачем тебе это.

ПЕТРОВ
Сейчас я ему пенальти пробью, с разбегу, под левый глаз.

ИВАНОВ
Стой, стой, стой, надо этого зверя, из его логова, сюда выманить. От твоего пенальти толку не будет, уползет в своё подземелье и всё пропало. Помнишь практиканта на прошлой неделе, из театрального училища.

ПЕТРОВ
Ну.

ИВАНОВ
Он брал уроки актерского мастерства у Петровича.
(щёлкнул пальцем по горлу)
Спустился к нему и всё – больше его никто не видел.

ПЕТРОВ
И что ты предлагаешь.

ИВАНОВ
Обнажиться!

ПЕТРОВ
( отстраняясь от Иванова)
Что!?

ИВАНОВ
( с видом заговорщика)
Надо буде тебе, хотя бы обнажить ногу, чтобы у него возникла иллюзия, что ты - это она. Мы сыграем на его платоническом интересе к тебе, как самца к самке. И тогда он точно выползет из своей берлоги, в надежде на физическую близость с тобой. Только так, больше ни как.

ПЕТРОВ
( пристально посмотрел в глаза Иванову)
По-моему он на тебя больше запал, Софья Ивановна.

ИВАНОВ
Иди ты. Если я обнажусь, то при виде моих мохнатых ног, он может выйти из наркоза, да и первые ряды будут не в восторге. А ты, как раз для этого подходишь, с твоими французскими ногами тебе хоть сейчас в варьете.

ПЕТРОВ
Но, но, но…

ИВАНОВ
Пошутил, пошутил. Ну?

ПЕТРОВ
Ладно – уговорил! На что только не пойдешь, ради искусства.
(секундная пауза)
А если он не клюнет?

ИВАНОВ
(разводя руками)
Да что ты, при виде такой красоты!

ПЕТРОВ
Щас сам будешь обнажаться!

ИВАНОВ
Все, все, молчу.

Петров, пытаясь изобразить легкую, женскую походку от бедра, начал приближаться к суфлерской будке. Затем он остановился и начал приподнимать платье выше колен.

ИВАНОВ
Ух ты, откуда у тебя такие панталончики, да с кружевами. Петрович оценит!

ПЕТРОВ
(раздраженно)
Что дали в костюмерной, то и одел.

ИВАНОВ
Нормальные мужики носят трико с лампасами.
(задирает своё платье)
Не зря на тебя этот извращенец запал!

ПЕТРОВ
Замолчи!

В этот самый момент, Петрович предпринял попытку, в состоянии полного алкогольного опьянения, покинуть суфлерскую будку через сцену.

ИВАНОВ
(радостно)
О! О! Клюнул! Смотри, смотри, выползает, уже и цветочек приготовил, гад!
(Петрову)
А ты не стой, как статуя, по больше стриптизу. Сейчас я его обойду, отрежу путь к отступлению.

Танец актера Петрова, в платье 18 века, с элементами легкой эротики. Иванов завершает манёвр на карачках и набрасывается сзади Петровичу на спину. Шум, борьба и крики.
ИВАНОВ
Плюшкин, Коробочка тащите верёвку, сейчас мы этого похотливого самца будем линчевать.

Петрович
О-о-о, это не по тексту…

ПЕТРОВ
(душит Петровича)
Это новое прочтение классика!

Занавес.