Герои реальные и идеальные

За долгие годы своего существования литература всегда сочетала в себе пессимистичные и оптимистичные трагедии, где-то излишне идеализированные, где-то вычурно реалистичные. Однако, как особый стиль это вырисовывание противоречивых чувств героев или событий в единую сюжетную линию появилось относительно недавно, и особенно проявило себя среди «потерянного поколения». Поскольку конфликт между идеалом и реальностью не только в литературе, но и в искусстве в целом трактуется по-разному в пользу то одной, то другой крайности, я рассмотрю несколько произведений, раскрывающих суть данного конфликта с разных сторон.

Тяжелое время, соответствующая атмосфера – это отнюдь не единственное, что могло бы объединить таких писателей, как например Эрнест Хемингуэй и Эрих Мария Ремарк, но именно эти два фактора, составляющие среду – и общество, и целую картину, влияют на героев их произведений. Можно обратить внимание, как у некоторых на предсмертном одре рисуется картина оптимистичной трагедии, в которой даже смерть идет на пользу жизни, ведь она, эта неизбежная, приближаясь, словно дает нам последний шанс – если не раскаяться или признать свою вину, ошибки, лицемерие, то хоть взглянуть на что-то с особой ясностью. Так и умирающий писатель Гарри Смит из «Снегов Килиманджаро» Хемингуэя под внешне идеализированным стилем жизни является очень реальным героем, причем до боли реальным, а значит полным несовершенств, двойных стандартов и предрассудков. Он раскрывает сам себя незадолго до смерти, буквально ощущая ее дыхание, и сожалеет лишь о том, чего не успел и не успеет написать. Эдак по-лермонтовски очередной «герой нашего времени» погибает с ясностью, кто он такой и какую жизнь прожил, чего, между прочим, нельзя сказать о гибели того же Эрнста Гребера, героя «Время жить и время умирать» Ремарка. В творчестве этого писателя конфликт реального и идеального,  показан с иной, более пессимистичной стороны, где терпят свое  сокрушительное поражение и идеальное, и сами идеалы. Буквально забрасывая читателя в мрачную реальность Германии первой половины 20го века, Эрих Мария Ремарк в своих романах наглядно показывает некую беспросветность, не просто ужасы, а сам холодный и беспощадный ужас войны. Такой же прием можно заметить и «по ту сторону фронта», в некоторой послевоенной прозе русских писателей. Например, во «Время жить и время умирать» Ремарка и «Судьбе человека» Михаила Шолохова можно даже заметить почти идентичные ситуации  – оба героя возвращаются с фронта в отпуск, но на месте родного дома находят лишь руины. То и понятно – война, она одна на всех. И хотя Шолохов писал свой рассказ о реальном человеке в буквальном смысле слова «реальный» ( т.е. на жизненном пути такой человек встретился Михаилу и поведал ему историю своей жизни), перечитывая рассказы Хемингуэя, Ремарка и других зарубежных писателей, у него, да у советской прозы в целом нет должного тому времени пессимизма, а герой представляется идеальным. И не смотря на то, что Россия всего через несколько десятилетий после победы в Великой Отечественной Войне потерпит разгромное поражение чуть ли не всех своих былых идеалов, всё еще хочется верить и надеяться на то, что "около отцовского плеча вырастет тот, кто точно также всё вытерпит и всё преодолеет".