Критика

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
                Дневниковые записи 1984-2001 года


          Художник должен великодушно прощать критику его перегибы: от чего получаем азартное удовольствие, мы все не знаем меры.


          Графомана г-н Критиков журил устно, очевидному же дарованию он, молча, совал свернутые трубочкой машинописные листы своего отзыва, чтобы тот собственноручно заткнул источник своего таланта.

 
          Недоброжелательная критика похожа на наказание злым хозяином «отметившегося» на дорогом ковре щенка: «Будешь гадить!?. Будешь!?.»


          Горячий критик  обрубает молодому автору вместе с крыльями ноги, – так что он, бедный, не только парящей птицей оставаться не может, но даже домашней курицей.


          Исследуя массовую литературу наших дней, критики будущего сотрут зубы в усилиях отделить жизненную правду от художественного вымысла.


          Ответ недоброжелательному критику – забота о его высохшей чернильнице.


                Трудовая династия
          Папа-критик сводит талантливого писателя в могилу, а критик-сын рассказывает потомкам о «счастливой судьбе» его таланта.


          Вопрос писателя дотошному критику: «Почему Вы не пишете книг?»


          Критик не скажет о писателе доброго слова, пока не справится с приступом истерических слёз над его свежей могилой.


                Литературная критика
          Не забеги из лесу благородный волк, не знали бы, что в деревне есть дворовые собаки.


          Увы, в критике не обойтись без напрасно обиженных. Когда говоришь о негативном явлении в какой-либо группе людей, приходится обобщать: «Все…». Но стоит сказать: «это касается всех, кроме…», – в эту щель пролезают именно те, кого замечание больше всего касается.


                Самоцензура
          Приехали в богатую деревню городские заготовители мяса, – хозяин пожалел корову и зарезался сам.


                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                Дневниковые записи 2002-2009 года


                Суть критики друга
          «Ты не можешь быть писателем, потому что я не писатель».


          «Народная тропа» к Пушкину загромождена иномарками его критиков.


                Несчастье гения
          Бодлер запечатлел в своих стихах парадоксальность и уродство человеческого мира, Критиков прочёл – и сказал, что парадоксален и уродлив сам Бодлер.


          О достоинствах рукописи романа критик любит поразглагольствовать уже после того, как молодой автор принял яд.


          Критик либо врач, либо палач.


          Не зрящий зерна не вкусил и плод.