Никогда

         На улице пасмурно, небо придавило меня к сиденью, лень шевелится, и я тупо смотрю в окно. Сзади, из динамика доносится: «Я тебя никогда  не увижу, я тебя никогда не забуду». Хотела  сказать водителю, чтобы сделал громче, но поймала на мысли себя, что песня для моего сейчас состояния – лишняя. Определиться было тоже лень. Вообще  это состояние для меня нормальное, с некоторых пор, с того момента как ты ушел. Не слышу слов песни, и не вижу в окно никого, мои мысли вновь с тобой. Ты знаешь, я ведь еще разговариваю с тобой, и хочется верить, что ты меня слышишь. По-прежнему  обсуждаю с тобой домашние проблемы, жалуюсь на сына, и когда злюсь на него, кричу, что весь в твою породу, когда готовлю твой любимый борщ, кладу как ты любишь много чеснока. Я по-прежнему живу так, будто ты рядом. И говорю, говорю в тишину, то, что раньше не могла сказать, потому, что цены этому не знала.
          Милый мой, любимый, родной! Мне так одиноко без тебя, боль так сковала грудь, что я даже не смогу плакать. Так хочу казаться сильной и не ждать повода для сочувствия, что глушу в себе желание орать даже мысленно. Как хочется вытравить это из себя. Как хочется научиться жить, не думая о тебе. Как я  могла потерять тебя?
          Мысли тянут меня в омут чувств. Нет, нет, я не хочу об этом думать, я физически не могу об этом думать.
Прости, прости, я должна быть сильной. А кому я должна? Я не хочу быть сильной, не хочу, мне надо как раньше свалить на тебя все свои неприятности, проблемы, которые мне казались такими важными. Я помню, помню, дорогой, свои скандалы из-за ничего, мне казалось, что тебе нет до меня  никакого дела, что я в твоей жизни как мебель. Я упрекала тебя в твоей бездушности, говорила, что ты сделал из меня прачку и кухарку. Любимый, мой, разве я могла тогда знать, что это в моей жизни будет самым главным, что теперь я готова гладить и штопать круглые сутки, лишь бы тебя вернуть. А помнишь, я от тебя уходила? Ты даже не знал, что сказать. Вид твой жалок был, и это меня подзадоривало еще больше. А потом наше перемирие, и ты счастливый, как сейчас, прыгал по комнате, не знал, как меня задобрить.
          Милый мой, единственно близкий человек, я не буду больше тебя попрекать и ворчать, и теперь, когда ты ушел, я осознала, насколько все это мелко. Да, я знаю, что не называла тебя любимым, пока ты был рядом, не считала  близким, пока не потеряла.
          Я перелистываю свою жизнь в обратном порядке, и осознаю, что страницы заполнены тобой, кажется, что даже детство было подготовкой для встречи с тобой. Я и сейчас физически ощущаю твои руки, на первом свидании, краснею от первого поцелуя.
          А ты? А ты помнишь? Ты тоже давно не говорил, что любишь меня, так давно, что уже и не помню – говорил ли вообще. А ревновал? Ну, хоть чуть-чуть? Мы так давно нигде не были вместе. О чем я? Мы  давно вообще вместе не были. Нигде не были. Жили под одной крышей, спали в одной  постели. Странно рядом, но не вместе. Когда это началось? Милый, я не упрекаю тебя, нет. Это я, слишком правильная, несгибаемая в своем упрямстве, пыталась отстоять  свое. А что свое? Разве я могла знать, как это выдержать тебя и не сорваться. Зачем мне без тебя это свое?
          Родной, прости меня, что слишком все поздно, что не могу написать тебе письмо и отправить по почте, прокричать в телефонную трубку или упасть на колени. И я шепчу, и уже не знаю, кому из нас никогда ничего в моей жизни не будет, никогда меня  не обнимут твои руки и никогда у меня не будет возможности попросить у тебя прощения.
          Слышу тишину, машина уже остановилась. Таксист словно почувствовал, что мне было важно закончить этот внутренний разговор, не потревожит. Тяжело выхожу из машины, а вслед, словно по заказу, из динамика разрывая тишину и мою думу в пол голоса кричит ? «И больше никогда не назову тебя любимым». Не правда, я всегда буду теперь называть тебя любимым. А Елена в ответ: «И больше никогда не назову себя любимой».
          Я приехала к тебе любимый. Теперь я знаю, как это разделить свою жизнь до и после  протираю от пыли твое надгробье и понимаю, что жизнь была с тобою, без тебя она тоже есть, но я уже никогда не назову себя любимой.



                Никогда!