вы видели когда-нибудь роман глава 19

   Глава 19.




   Я старалась сохранять спокойствие, но сердце просто колотилось, как и в тот день в Шереметьево, когда  встречала Алана. Теперь Алан встречал меня. Я мысленно поприветствовала себя на австралийском континенте, проходя все коридоры и границу в аэропорту. Я с интересом рассматривала людей. Многие служащие в аэропорту выглядели уставшими, пассажиры озабоченными, но такой суеты, как в Московском аэропорту или в Дубаи не было. Люди тихо переговаривались, никто никуда не спешил, все спокойно шли в разных направлениях. Было даже как-то не привычно тихо. Я заметила, что все полы покрыты мягким ковролином и это, наверное, как-то приглушало звук. Меня всегда поражала чистота обуви у людей, когда я оказывалась где-нибудь за рубежом. Вот и здесь, все, абсолютно все люди носили белейшие кроссовки. Как будто они только что вышли в них из магазина. Я придирчиво посмотрела на свою обувь. Кажется, у меня обувь была тоже чистая. Мои кроссовки недавно были куплены в московском магазине, и я берегла их исключительно для моего путешествия. Я шла по коридору и представляла нашу встречу. Я очень волновалась.

   Мы издалека увидели друг друга, и я с радостью начала махать рукой. Но Алан, как всегда, выглядел очень спокойным и даже равнодушным. Он спокойно обнял меня, как будто мы расстались только вчера на соседней улице, взял мой чемодан, и мы вышли на шумную улицу. На улице было очень солнечно и жарко. В Австралии, в декабре, лето было в самом разгаре. Я обратила внимание на небо. Оно было ярко голубым. Такой цвет неба я никогда не видела в России. Мы, молча, шли к его машине. Я с большим интересом рассматривала все вокруг,  верив и не верив , что нахожусь сейчас в другой части земного шара, на другом континенте, в другой, такой далекой от нас, стране.

   Мы подошли к машине Алана. Если честно, я думала, что у Алана – какой-нибудь шикарный джип. Но у него была скромная машина вишневого  цвета, незнакомой мне марки. Позже Алан сказал, что это редкая марка машины, которую выпускает только Австралия для своих жителей и никогда не производит их на экспорт. Машина была достаточно дорогая, т.к. Австралия делала машины высокого качества, и поэтому стоило это дорого. Алан погрузил все мои вещи в машину, и мы поехали. Мы выехали на главную трассу, соединяющую Сидней с Канберрой. Алан вел машину молча. Он внимательно смотрел на дорогу, а я вертела головой в разные стороны и с интересом разглядывала незнакомый мне город. Было странно наблюдать левостороннее движение. Алан сидел справа от меня. В Австралии, как и в Японии, левостороннее движение. Мне показалось, что такое движение  гораздо удобнее для водителей. Дорога имела широкие удобные развязки, и я не видела нигде пробок. Все вокруг было залито ярким солнечным светом. На небе не было видно ни одного, даже самого маленького облачка. – Алан, а у вас бывают облака? – я первая нарушила наше общее молчание. Алан видимо очень сильно о чем-то задумался, и мой вопрос прозвучал для него неожиданно. Может быть, он вообще забыл про меня. – Облака? – переспросил он. – Да, у вас бывают на небе облака? – повторила я. Алан медленно вышел из своего состояния и посмотрел на меня. Мне показалось, что он удивился, увидев меня рядом с ним. – Облака? Да, у нас бывают облака, и даже иногда дожди. Ты все увидишь. Алан опять замолчал. Я с облегчением вздохнула. У них бывают облака, и у меня даже есть надежда их увидеть. Но я чувствовала себя как-то немного скованно. Может Алан уже пожалел, что я приехала к нему? Я не увидела никакой радости в его глазах, когда он встретил меня в аэропорту. Но может он был просто уставший? От Канберры до Сиднея 300 км, к тому же Алану пришлось встать очень рано из-за изменения моего рейса. Мы молчали. Я продолжала с интересом все рассматривать вокруг. Мне здесь очень нравилось. Я чувствовала какую-то легкость и спокойствие, разлитое везде в воздухе. Я постаралась немного расслабиться и  пошевелилась в кресле, чтобы снять напряжение в спине. Но рядом сидел молчавший Алан, и мне было трудно расслабиться рядом с ним. – Смотри, смотри, - вдруг сказал Алан и показал рукой на обочину. Я посмотрела в ту сторону и увидела прямо на обочине кенгуру. Животное лежало на боку, и из его головы текла кровь. – Только что сбили, - с сожалением в голосе сказал Алан. – Здесь часто перебегают дорогу кенгуру, и их сбивают. Иногда происходят серьезные автокатастрофы из-за них. Алан опять замолчал. Я вспоминала сбитое животное. Кенгуру было очень большое. Было и странно и интересно вот так просто увидеть лежащее кенгуру, да еще сбитое кем-то на дороге. Вскоре пейзаж сменился, так как мы выехали из города, и дорога повернула вглубь континента. Вокруг нас появились невысокие красивые горы, поросшие хвойными деревьями. - Это австралийские сосны, - сказал Алан. – У них очень длинные иглы. Эти сосны создают очень хороший воздух. Вечером склоны гор кажутся синими из-за фитонцидов, которые выделяют эти сосны. Ты все увидишь, - опять повторил Алан. Я украдкой посмотрела на Алана. Он спокойно смотрел на дорогу, и по его лицу трудно было понять его настроение. Я обратила внимание на его руки. Кисти рук были большие, а сами руки крепкие и мужественные. Я давно не видела таких крепких мужественных рук. Руки у Алана были загоревшие, их покрывали золотистые волосы. В целом это выглядело очень красиво и даже сексуально.  Я опять пошевелилась, чтобы снять напряжение и  стала думать о том, как я выгляжу, нравлюсь ли я Алану, как женщина. Но понять это было невозможно в данный момент.

   Я уже устала от моего собственного напряжения, и от нашего общего молчания и решила взять инициативу в свои руки,  начав расспрашивать Алана о его жизни, о его доме, о его пятнадцатилетнем сыне. Алан разговорился и даже немного оживился. Я была рада этому и изо всех сил старалась поддерживать нашу беседу. Мои знания английского все-таки были недостаточны для живой беседы, но Алан сказал, что я стала говорить значительно лучше. – Мы скоро будем в Канберре, - вдруг сказал Алан. Еще час пути и мы будем дома. Мы въехали в очень красивый каньон. Слева было абсолютно высохшее озеро, а справа и впереди высокие горы. – Это озеро начало высыхать примерно пятьдесят лет назад, - сказал Алан. Я еще помню здесь воду, оно высыхало просто у всех на глазах. Природа здесь была красивая. Я все время ощущала какое-то спокойствие и величие вокруг. Но это величие было не напыщенное, а  спокойное, простое, казалось, природа говорила: «Я вас всех очень люблю, дышите мной, наслаждайтесь мной». Но и люди здесь, похоже, любили свою природу тоже. Впоследствии я в этом убедилась, когда мы ездили по окрестностям Канберры. Я заметила, что трасса, по которой мы ехали, была ухожена. По краям дороги выложены катафоты, везде  разделительные полосы. Покрытие дорог ровное и гладкое, я не заметила ни одного шва или заплатки, а тем более каких-нибудь ям. Мы ехали примерно со скоростью 120 км/час. Но этой скорости не ощущалось. Казалось, машина не спеша скользит по дороге. Мы опять замолчали. Неожиданно я вспомнила, как Брайн однажды написал: «Наталия, когда мы встретимся в аэропорту, то я просто умру от счастья. Или нет, мы умрем от счастья. Мы упадем друг другу в объятия и будем десять минут стоять, тесно прижавшись друг к другу. Затем я Вас поцелую и после этого умру». Он часто писал в письмах, как представляет нашу встречу, как заглянет мне в глаза, как обнимет и поцелует. Однажды он написал, что наденет розовую шляпу, чтобы я сразу узнала его в толпе. – Наталия, мы въезжаем в Канберру, - прервал мои воспоминания Алан. Действительно, вокруг стали попадаться одноэтажные частные дома, и затем мы как-то сразу оказались на центральной столичной улице. Алан опять оживился и стал рассказывать об этой улице. Оказывается, именно с этого места начиналось строительство Канберры. – Смотри, Наталия, мы въезжаем в эвкалиптовую аллею, - Алан показал на высокие деревья с широкой кроной. – Неужели это настоящие эвкалипты! – радостно воскликнула я и стала вертеть головой в разные стороны, стараясь рассмотреть эти деревья. – Не волнуйся, ты увидишь еще эвкалипты, - сказал с улыбкой Алан. Мы свернули с этой аллеи и поехали по тихой улочке. – Ну вот, мы уже и дома, - весело сказал Алан и подъехал к частному одноэтажному дому.

   Мы вышли из машины и пошли к дому из красного кирпича. Вокруг дома был зеленый ухоженный газон. В центре газона росла красивая невысокая пальма. Я залюбовалась этим пейзажем. – А-а, наконец-то вы приехали! – я посмотрела на крыльцо и увидела пожилую женщину невысокого роста. Из двери дома выскочила собака и начала яростно лаять. Мы стали подниматься по ступенькам, но собака никак не хотела нас пропускать. – Джерри! – закричала женщина, - Ну-ка, домой! Но Джерри и слушать ничего не хотела. Она заливалась лаем и кажется, наслаждалась своим голосом. Собака так увлеклась, что даже ощетинила свой рот и показала острые клыки. Да хватит тебе, - прикрикнул на нее Алан и махнул рукой. Джерри поджала хвост и убежала. Мы вошли в дом. Внутри был идеальный порядок. Чувствовалось, что здесь всегда все вещи лежат только на своих местах. Я стояла с небольшой сумкой в руках и не знала, куда ее поставить. Я вообще боялась куда-либо проходить и наступать. Такой здесь был порядок. Внутри дома находилось много разных комнат и маленькая кухня. Дом был большой. Все полы были покрыты пушистым ковролином цвета топленого молока. Это придавало уют и спокойствие всему дому, правда, если бы не  было этой собаки, которая за спиной женщины скалила на меня зубы и шипела. Я ее очень боялась. – Наталия, проходи сюда, - Алан кивнул на большую комнату, в которой стоял мягкий диван. Он указал на него рукой. – Садись, хочешь чего-нибудь выпить? Я пожала плечами. Я бы с удовольствием выпила сейчас коньяку, - подумала я. Но Алан принес мне стакан холодного апельсинового сока. – Вот, познакомься, это – Наталия, - Алан показал на меня. Женщина протянула мне руку, - Мэри. Я привстала с дивана и пожала руку Мэри. Старушка пристально посмотрела на меня и спросила, - Неужели Вы из Москвы? – Да, она из Москвы, - слегка раздраженно сказал Алан и сел рядом со мной. Мы посидели немного, затем Мэри включила телевизор, и мы стали смотреть международные соревнования по крикету. – Мэри обожает крикет, - сказал Алан. – В Австралии традиция - проводить рождественские соревнования по крикету. Каждый год 21 декабря начинаются эти соревнования и заканчиваются почти перед самым Новым годом. Я вежливо кивнула и улыбнулась Мэри. – Весь австралийский народ смотрит на эти соревнования, затаив дыхание, он смотрит, как несколько здоровых мужчин бегают по стадиону и бьют клюшкой по деревяшкам. Куда же упадут эти деревяшки?! Алан явно не любил крикет и, похоже, его раздражала Мэри. Прямо перед телевизором на полу лежала большая корзина с невысокими бортиками. Не успела я подумать для чего эта корзина, как Джерри прыгнула в нее и уютно улеглась к нам спиной. Мэри с огромным интересом смотрела на экран и вдруг крикнула, - Ну что же он делает!! – и махнула рукой. – Не волнуйся, - сказал мне Алан, - это она так переживает за игру. Я опять вежливо кивнула Мэри. Мэри и Алан сидели и смотрели телевизор, как будто здесь не было человека, который только что прилетел из далекой Москвы. Наконец, крикет закончился, и они вспомнили обо мне. – Какая погода в Москве? – вежливо спросила меня Мэри. – Там сейчас очень холодно, ты не смогла бы там жить, - ехидно за меня ответил Алан. Я кивнула в знак согласия с Аланом. Похоже, сегодня у меня был день кивков головой. – Морозно? – а Мэри, кажется, любила поговорить о погоде. – Очень, - кивнула я головой. – Наталия, чтобы ты сейчас хотела сделать? – спросил Алан. – Принять ванну, - неожиданно для себя самой смело сказала я. Мэри встала и проводила меня в ванну. Она педантично все показала мне в большой ванной комнате и ушла. Я перевела дух. Мне надо было срочно снять все дорожное напряжение, и я с наслаждением легла в ванну и включила воду. Ванна быстро наполнилась, и я закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Наверное, прошло уже минут тридцать или сорок, а мне все не хотелось вылезать из воды. Но я вспомнила об Алане и решила прервать свое наслаждение. Я одела абсолютно чистое белье и почувствовала себя обновленной. Кажется, наконец-то я сбросила все напряжение: и от дороги, и от встречи с Аланом, и от Мэри с ее собакой.

   Я прошла в комнату, но там уже никого не было. – Мы здесь! – услышав  голос Алана, я посмотрела в окно и увидела красивый большой внутренний двор. Был уже полдень, и двор просто купался в ярком солнечном свете. Посреди двора стоял большой деревянный стол с деревянными скамейками. Это было очень мудро. Все поверхности нагрелись так, что прикасаться к ним было невозможно, а дерево так сильно не нагревалось. Оно было приятно теплым. – Садись, - сказал Алан и показал на скамейку. Я села рядом с ним. – Как Вам ванна? – спросила меня Мэри. – Спасибо, очень хорошо,  - с благодарностью сказала я. – Мэри – моя старинная подруга, - сказал Алан. – Она много лет назад приехала сюда из Англии. Когда-нибудь я расскажу тебе историю про Мэри. Когда Мэри была молодая, она любила кататься на мотоцикле. У всех были машины, а у Мэри – мотоцикл. Я с интересом посмотрела на Мэри. Теперь Мэри кивнула головой. – Да, я была отчаянная в молодости, - с улыбкой сказала Мэри. Мы помолчали. – Ну, все, нам пора, - сказал Алан и поднялся. – Наталия, сейчас мы поедем в твои апартаменты, где ты будешь жить. Я кивнула головой в знак согласия. Хотя я ничего не понимала и не представляла себе даже самого ближайшего своего будущего, например, в пределах часа. Мы опять сели в машину и поехали. Мэри стояла и махала нам рукой. – Как тебе Мэри? – спросил Алан. Я пожала плечами. – Я ее не знаю, - сказала я, - но, по-моему, приятная женщина. Алан улыбнулся и ничего не сказал. Я смотрела по сторонам. Мы ехали по городу Канберра. Я смотрела на дома, газоны, деревья. Все было по-другому. Теперь я могла бы сказать: «Different, very different!” Мне здесь нравилось! Через некоторое время мы свернули направо и оказались перед двухэтажным зданием. Мы заехали во двор. Двор был образован четырьмя двухэтажными зданиями и имел квадратную форму. Почти посередине двора был большой бассейн. В нем весело плескались дети. – Ну вот, мы приехали, - сказал Алан. – Ты будешь здесь жить, пока я не оформлю свой новый дом. Я уже купил дом, но документы на него еще не готовы. Это будет примерно через три недели. А ты пока будешь жить здесь. Здесь хорошо. К тому же окна твоих апартаментов выходят на русскую церковь. Ты все сейчас увидишь. Я с интересом слушала Алана. Мы вышли из машины и пошли к подъезду моего дома. Мы вошли в здание, внутри которого все полы были выстланы мягким ковролином приятного вишневого  цвета. Похоже, австралийцы очень любили ковролин. Действительно, он всюду придавал уют и спокойствие. Было непривычно прохладно, хотя я нигде не видела кондиционеров. - Вот твоя дверь, - сказал Алан, и мы вошли в небольшую уютную квартиру, которая называлась апартаменты. Алан поставил мой чемодан и сумку сразу в шкаф. – Наталия, отдыхай и ни о чем не заботься. Я приеду примерно часа через два и привезу продукты. Ты не голодна сейчас? Я попыталась вспомнить, когда в последний раз ела. Это было на высоте 10 тысяч метров, часов восемь назад. – Нет, Алан, все в порядке, - улыбнулась я. – Ну хорошо, ты любишь манго? – Манго? – я удивилась. – В Австралии растет манго? – В Австралии растет все, - улыбнулся теперь Алан. – Я не знаю, люблю ли я манго. У нас оно не растет. – Хорошо, я привезу, - опять улыбнулся Алан. События этого дня разворачивались для меня с такой скоростью, что я не успевала их осознать. – Алан, спасибо тебе за все, - я подошла к Алану и хотела его обнять и поцеловать. Но он отсторонил меня от себя, не дав даже прикоснуться к нему. – Наталия, не волнуйся, - сказал Алан и скрылся за дверью.