вы видели когда-нибудь роман глава 22

Глава 22.



   Отъехав немного от Натальиных апартаментов, Алан остановил машину и вышел из нее. Ему не хотелось ехать в дом к Мэри и не хотелось спать. Воспоминания нахлынули на него. Алан сел на скамейку и посмотрел на черное небо. Яркие звезды усеяли все небо, а маленькие точки самолетов сливались со звездами, и было непонятно, что это такое двигается в небе – звезда или самолет. Алан вспомнил, как его жена попала в больницу с непонятным приступом боли внизу живота. А на следующий день Алан узнал, что скоро будет папой. Он вспоминал, как забирал Хью из больницы. Он держал этот маленький комочек и был безмерно счастлив. Когда Хью исполнилось три года, Алан начал учить его кататься на велосипеде. Хью быстро научился и гонял вокруг дома, а за ним бежала любимая собака Алана и весело лаяла. Было забавно смотреть на эту парочку. Он вспомнил, как они все вместе поехали к его матери в Мельбурн. Это был уже ее пятнадцатый внук. В тот день собрались все братья и сестры, все их дети. И Хью бегал со всеми и весело смеялся. Его мать очень полюбила Хью. Хью был рыжий и кудрявый, как настоящий англичанин, и мать Алана очень этим гордилась. В Хью, как ни в ком другом, были ярко видны шотландские корни этой семьи. Алан очень любил своего сына. Когда подошло время идти в школу, Алан тщательно изучил все школы Канберры и решил отдать его в строгий католический лицей, где наука тесно переплеталась с религией, и где применялось строгое воспитание в сочетании с хорошим поощрением, если ребенок старался хорошо учиться. Хью учился очень хорошо, и школа часто награждала его поездками в Европу, а по окончании каждого учебного года Хью всегда получал красивую похвальную грамоту, которая будет иметь хороший вес при поступлении в университет. Недавно Хью исполнилось 15 лет, и Алан вспомнил, как они вместе выбирали хороший компьютер ему на день рождения. Хью обожал компьютерные игры, и они выбирали компьютер под самые современные игры. Алан сидел и улыбался. Он вспоминал довольную веснушчатую мордашку Хью. Затем Алан переключился на свою жену. Ему очень жалко было разводиться с женой, но и терпеть ее постоянные приступы хандры и депрессии не было уже никаких сил. Последние годы они с трудом сдерживали себя по отношению друг к другу, стараясь не ссориться при Хью. Но это было очень сложно сделать, и они решили разъезжаться друг от друга по разным странам. Иногда жена уезжала с Хью, а иногда Алан брал сына с собой. Таким образом, Хью объездил всю Европу и часть Азии. Алан очень любил свою жену. Он вспомнил день их свадьбы. Они были очень счастливы тогда. Алан долго не решался сделать предложение своей подруге. Будущая жена была на 12 лет младше его. Но он все-таки решился, и через несколько месяцев они сыграли пышную свадьбу. – Куда ушла любовь? – думал Алан, - И почему она ушла? 10 лет они были счастливы. Но потом начался какой-то кошмар, корни которого Алан не мог найти до сих пор. Он вспомнил период развода. Это был жуткий период. Хью все чувствовал и понимал. Алан был особенно внимателен к своему сыну в тот период. Слава Богу! У жены хватило мудрости не делить с ним любимого сына. Кажется, Хью и сейчас думает, что у него есть папа, и его папа будет всегда с ним. Алан и новый дом купил совсем недалеко от своего дома, чтобы можно было присматривать за Хью.
   Прошло уже почти два часа, а Алан все сидел на скамейке. Он вспоминал свою молодость, первую жену. Столько событий было в его жизни! Неужели это все его жизнь!? Наконец Алан вспомнил, что завтра они с Наталией решили поехать в Старый Парламентский Дом. Алан посмотрел на часы – было около 4 часов утра. Алан быстро пошел к машине и поехал по совершенно безлюдным улицам. 

   Утром Алан проспал. Он приехал к Наталии в 11 часов утра. Наталия долго не открывала. Оказывается, она тоже проспала. Наталия была взлохмачена, как косточка от манго. Это выглядело очень забавно. – Алан, извини пожалуйста, я заснула наверное в 6 или 7 часов утра. – Почему? – Алан вспомнил свое ночное сидение на скамейке. – Ты знаешь, не могла уснуть, думала о тебе, о твоей жене, о твоем сыне. Алан улыбнулся. Он заметил, что иногда они думают синхронно с Наталией об одном и том же. Также иногда ему казалось, что они легко читают мысли друг друга. Алан также часто замечал, что Наталия очень легко воспринимает его молчание. Это было очень ценно для него. В последние годы ему все меньше и меньше хотелось говорить. А Наталия понимала его очень быстро и не требовала бесконечных разговоров ни о чем. Он заметил, что достаточно двух предложений о чем-нибудь – и Наталия уже все поняла. Ему это очень нравилось. Он восхищался этим, потому что Наталия еще не очень хорошо владела английским, но на каком-то подсознательном уровне она очень быстро все понимала. Алану было легко с ней. Ему хотелось обсуждать многие вопросы – проблемы аборигенов в Австралии, проблемы законов и возможности изменения их, проблемы их возможного совместного проживания, и многое другое. Но пока не решался. Наталия была шокирована жизнью в Австралии, и он понимал, что она не готова морально к обсуждению многих вопросов. Ему очень хотелось показать ей Старый Парламентский Дом и многое рассказать об Австралии начала 20 века. Он уже предчувствовал, как Наталии это все понравиться. Ему нравились ее удивленные глаза, слегка приоткрытый рот от удивления, восхищенные возгласы. Она напоминала ему его сына Хью, когда он видел что-нибудь необычное. Маленькая девочка, попавшая в волшебную страну. Ему хотелось удивлять ее и удивлять. Они быстро позавтракали остатками вчерашнего ужина и поехали в музей.
   
   Алан, как всегда, молчал. А я, как всегда, любовалась его красивыми руками. Мне хотелось пройтись по ним влажным языком, а потом нежно укусить где-нибудь у плеча. Мы проехали мимо полой призмы с флагом наверху и повернули налево. – Ну вот, мы приехали, - сказал Алан и припарковал машину на большой стоянке. – строительство этого Парламентского Дома было закончено к 1927, - рассказывал по дороге Алан. А начали строительство в 1914 году, но все было прервано из-за Первой мировой войны.- До 1988 года здесь работало правительство Австралии, а затем в 1992 году было решено все отдать простым людям – т.е. сделать из него музей. Все полностью сохранено, все можно посмотреть и потрогать, везде посидеть. Архитектурное решение разрабатывалось  известным американским архитектором Уолтером Бурлей Гриффином, которого Австралийское правительство пригласило для построения всего города Канберры, в том числе и для строительства этого дома. Но все-таки главным архитектором этого Дома стал Джон Смит Мердок. Его проект был принят, примерно, в 1923 году и тогда же началось активное строительство парламентского дома. Мы вошли в музей. Стиль музея действительно относился к началу 20 века. – У нас построен Новый Парламентский Дом, - тихо сказал Алан. Но он выполнен совершенно в другом стиле, в современном, из стекла и бетона. Ты все увидишь. Мы будем там тоже. Мы пошли по широкому коридору. Под нашими ногами поскрипывал паркет. Хотя везде были выстланы ковровые дорожки красного цвета с зелеными полосками по краям. – Ну, совсем как у нас в Кремле, - подумала я. Везде было очень чисто. – Идем сюда, - Алан открыл передо мной тяжелую резную, деревянную дверь. Мы вошли в огромный зал, в котором все кресла были обиты натуральной кожей зеленого цвета. Это даже были не кресла, а диваны, которые соединялись между собой. Кресла-диваны располагались по кругу снизу вверх, как в римском театре. Это зеленый зал, - пояснил Алан, - то есть нижняя палата. Есть еще красный зал – это верхняя палата. Парламент состоит из двух палат. И эти палаты разных цветов. Все рабочие папки верхней палаты – красные, а все рабочие папки нижней палаты – зеленые. Это сделано специально, чтобы документы из этих двух палат не путались. Ты можешь сесть в любом месте здесь.  Я огляделась. В зале было много туристов. Они спокойно прохаживались по рядам, садились в кресла, вставали и опять шли по рядам. Все чувствовали себя как дома. Некоторые даже сидели внизу на полу. Весь пол был выстлан красивым ковром зеленого цвета. Я тоже спустилась вниз, но села на диван. Да! Посидеть на кожаном мягком диване нижней палаты – это впечатляет! Никогда не думала, что это может случиться в моей жизни! Рядом с нижнем рядом кресел-диванов стоял большой стол, а на нем лежал огромный позолоченный жезл.  – Что это, Алан? – Это королевский жезл, - пояснил Алан. До 30-х годов страну возглавляла королева, как в Англии. И это ее жезл. – Но его невозможно поднять, - с удивлением сказала я. – Но она и не поднимала, он просто лежал рядом с ней. Я рассматривала этот великолепный жезл, на котором был причудливый орнамент. Рядом стояла женщина в белых перчатках и видимо рассказывала об этом жезле. Она касалась перчатками некоторых частей жезла и что-то быстро говорила по-английски. Мне хотелось понять хоть что-нибудь, но я не могла. – Пойдем в красный зал, - предложил Алан, и мы вышли из зала. По дороге в красный зал я увидела большое кресло, а в нем сидела девушка в парике и в черном балдохоне. – Что это, Алан?  - А-а, ты тоже можешь это одеть, - сказал Алан и остановился. Мы встали в очередь. Оказывается, это была одежда парламентариев – белый старинный парик и черная накидка. Когда подошла моя очередь, Алан надел на меня парик и балдохон. – Садись в кресло, я тебя сфотографирую. Я села в кресло и замерла. Я – настоящий парламентарий и сижу в парламентском кресле! Это было великолепно! Несколько человек спокойно стояли в очереди и ждали, пока я наслажусь своим величием. Никто не толкался и не пихался, никто не подгонял друг друга. Все стояли и с улыбкой ждали. Алан сделал несколько фото, и я передала весь этот костюм другой женщине. Мы пошли в красный зал.
   Мы долго гуляли по этому музею. Старый Парламентский Дом (Old Parliament House) был огромен. Каждый выдающийся чем-либо парламентер имел свой отдельный кабинет. Так, например, мы зашли в кабинет первой женщины-парламентера. На столе стояли цветы в красивой вазе, белый старинный телефон. – Ты можешь сесть за этот стол, - сказал Алан. – И никто не будет ругаться? – с удивлением спросила я. – Нет, никто, садись, - Алан подтолкнул меня к столу. Я села за стол и взяла трубку телефона. – Алло, - сказала я. – Я вас слушаю. В этот момент Алан сфотографировал меня. Я сидела за столом и рассматривала комнату. Все было сохранено, как в те дни, когда здесь находилась эта женщина: рабочие папки, какие-то безделушки, цветы. Я сидела и представляла себя этой женщиной. Никто не прибежал и не заорал истошным голосом: «Вы что? С ума сошли? Ну-ка, выйдите из-за стола сейчас же!» Я сидела так минут пять или десять. – Пойдем, - наконец сказал Алан.
   Мы вышли из кабинета, и прямо перед собой я увидела табличку: «Первый абориген-парламентер». – Алан, смотри! Первый абориген-парламентер! – Да, Наталия. Это очень интересно! Аборигены Австралии тоже имели и имеют свой голос в парламенте. Давай зайдем в этот кабинет. Мы зашли в кабинет. Он также полностью сохранил всю обстановку того времени. На стене висели плакаты с изображением аборигенов. Это люди с практически черного цвета кожей и со своеобразными чертами лица. Аборигены Австралии – это боль и чувство вины европейских австралийцев. Я долго не могла понять Алана, когда он рассказывал об аборигенах и как бы волновался об их жизненных проблемах. Я не могла понять, в чем тут причина. Почему это все так волнует Алана. Но пару лет спустя я прочитала в одной книге американского автора, что австралийцы хотят публично принести свои извинения аборигенам за то, что вытеснили их с законных территорий и загнали их в пустыню. Оказывается, вся нация испытывает чувство вины за это. Так же как сейчас немцы испытывают чувство вины перед евреями за ужасы Второй мировой войны. Но тогда я ничего не знала об этом, и вопросы благополучия аборигенов Австралии для меня были совершенно непонятны.
   Мы поднялись на последний этаж. На этом этаже находились комнаты для журналистов, для радио- и тележурналистов. Была сохранена вся аппаратура тех лет – большие катушки в старинных магнитофонах, старого фасона микрофоны, печатные машинки и многое другое. Стены этих комнат были обиты своеобразным рельефным мягким пластиком, который поглощал все шумы. В этих комнатах пахло старой жизнью 30-50-х годов 20 века. Это выглядело романтично и таинственно.
   Мы еще долго ходили по различным кабинетам. Меня не переставало удивлять, с какой тщательностью и любовью были собраны здесь исторические документы, мебель, различные атрибуты того времени. Мы зашли в один просторный кабинет, в котором стоял огромный деревянный круглый стол. Здесь проходили заседания различных международных комитетов. Вокруг стола стояли тяжелые деревянные стулья. На столе лежало огромное стекло. Все блестело от чистоты и выглядело очень торжественно. На столе лежала какая-то большая толстая тетрадь. Ее можно было полистать и почитать записи того времени. Также на столе по кругу стояли флаги всех ведущих держав. Я увидела флаг нашей страны того времени, т.е. флаг СССР. Вообще в музее можно было взять любую папку, любую книгу и просмотреть. Пол в холле музея был выложен в красивый паркетный рисунок и блестел так, что в нем отражались люди и мебель. Стены были окрашены ярко белой краской – в стиле того времени. Все стены были удивительно чистые и свежие, как будто их покрасили вчера.

   - Ты знаешь, здесь недалеко есть симпатичный итальянский ресторан, - сказал Алан, когда мы, голодные и измученные впечатлениями, вышли из музея. – Да, я очень хочу кушать, - сказала я, проглотив голодную слюну. От впечатлений и от жары у меня разболелась голова. Я так напряженно все рассматривала и так восхищалась всем увиденным, что чувствовала неимоверную усталость. Хотелось где-нибудь сесть и не о чем не думая, спокойно выпить хотя бы чашечку кофе.
   - Только там нет парковки, нам придется пройти один квартал пешком, - с сожалением сказал Алан. Мы не спеша пошли к ресторану. Приятно было прогуляться по улице пешком. Я вспомнила, что я еще ни разу не ходила здесь по улицам своими ногами. Мы шли по симпатичной улице, где было множество разных кафе. Люди сидели за столиками, смеялись, болтали, и кажется, никуда не спешили. Некоторые сидели, положив ноги на стулья. Я обратила внимания, что здесь нет толпы людей. На этой улице люди в основном сидели за столиками. Совсем немного людей входили или выходили из магазинов. Вскоре мы подошли к стеклянным дверям. – Это итальянский ресторан, - сказал Алан и открыл передо мной дверь. Я вошла в помещение. Здесь было прохладно и очень людно. Много молодежи сидело за столиками. Они шумно разговаривали и веселились. – Здесь очень вкусное белое итальянское вино, - сказал Алан и направился прямо к стойке, за которой стояли симпатичные парни-официанты. – Тебе понравится, - добавил он. Алан делал заказ, а я разглядывала ресторан. Мы заказали итальянскую пиццу и мясо, ну и конечно это белое вино. Нас посадили за столик для двоих и поставили кувшин с холодной водой, налитой из-под крана. Господи! Какая же здесь вкусная вода! Я пила и пила, и была самым счастливым человеком на свете. Алан, как всегда, смотрел на меня и улыбался. – Лучше бы ты меня поцеловал, - подумала я, начав опять свою «песню» о поцелуях. Но я мысленно одернула себя и тоже улыбнулась Алану. – Очень хочется пить, - сказала я. Алан кивнул. Подошел красивый молодой официант и наклонился ко мне: «Откуда Вы приехали, мадам?» - Я? Я – из Москвы, - смущенно ответила я. Я привыкла говорить на английском только с Аланом. С другими я очень терялась. – О, какая прелесть!! Так далеко Вы живете!! – официант подсел ко мне на диванчик. – Там сейчас холодно? – Да! – кивнула я головой. – Вам нравиться здесь, в Канберре? – Да, очень. Просто великолепно! Официант еще раз улыбнулся и пошел за нашим заказом. – Алан, это что? Почему он подошел ко мне? Алан, как всегда, улыбался. – Здесь, в этом ресторане так принято, - сказал Алан. – Это все для привлечения клиентов. – А как он узнал, что я откуда-то приехала? – Это не сложно, Наталия. Твой акцент, внешность. Они здесь очень опытные. Алан широко улыбался. А я смущенно ерзала на своем месте. Такой красивый официант и обратил на меня внимание! Вскоре нам принесли вино. Опять же этот красивый молодой официант очень галантно налил из бутылки немного вина и протянул мне изящный бокал: «Попробуйте!» Я попробовала вино. – Вам понравилось? – Да, вкусно, - кивнула я. – Вы будете это вино? – вежливо спросил официант. – Да, конечно, - кивнула я. После этого диалога он налил нам вина  и удалился. – Алан? Это что? Алан сидел и слегка посмеивался.. – Наталия, обычно в хороших ресторанах сначала наливают немного вина и дают попробовать. Затем спрашивают о качестве вина. Если вино не понравилось, то могут принести или другую бутылку такого же вина, или вообще другое вино. Я сидела и таращила глаза. Да, моего воспитания явно не хватало для жизни в Австралии. Я и знать-то не знала о таких порядках в ресторанах. Алан продолжал широко улыбаться. Мне стало немного стыдно. – Да, - подумала я про себя. – Что сейчас думает обо мне Алан! – Наталия, - сказал Алан, - попробуй это вино. Я думаю, тебе понравится! Я, с трудом преодолев свой конфуз, попробовала вино. Да, вино было очень необычное. Оно было приятно сладкого вкуса и было заполнено мельчайшими пузырьками газа. При этом вино не меняло свой вкус на протяжении всего глотка. Я знала такие вина у нас в Москве. Но когда проглатываешь такое вино, то появляется явный привкус дрожжей. Здесь же вино было удивительно ровное на протяжении всего глотка и после него оставалось еще приятное сладкое послевкусие. Я немного расслабилась и постаралась забыть о своих конфузах. Я медленно потягивала это вино, наслаждаясь его вкусом. К нам опять подошел официант, но уже с подносом, на котором лежала наша пицца и мясо. Официант элегантно и быстро все поставил на стол и подсел ко мне. – Как вино, мадам? – с улыбкой спросил официант. – Великолепно! – уже более свободно сказала я по-английски. – Вам нравится здесь? – Да, конечно, - с улыбкой сказала я. – Наслаждайтесь едой, - сказал официант и пошел к своей стойке. Алан подмигнул мне, и мы начали кушать.
   
   Мы рано вернулись в апартаменты. Было только 9 вечера. Но мы очень устали. Сказалась наша общая бессонная ночь. – Наталия, послезавтра Новый Год. Мы пойдем в русский клуб? – Конечно, Алан. Мы уже решили. – Ну, хорошо, нам надо отдохнуть сегодня. Я прощаюсь с тобой до завтра. – Спасибо, Алан. Сегодня был удивительный день, - сказала я и обняла Алана. – Тебе понравилось? – Да, очень. Особенно ресторан, - пошутила я. Алан подмигнул мне и скрылся за дверью.

   Алан медленно вел машину и улыбался. Наталия нравилась ему все больше и больше. Сегодня в ресторане Алан с трудом сдерживал  свой смех. Он специально подошел к официанту и сказал, откуда приехала Наталия. Наталия не успела это заметить. Официант действительно удивился и попросил разрешения пообщаться немного с Наталией. Алану очень хотелось, чтобы Наталия быстрее адаптировалась в этой стране. Он видел, что она  сможет здесь жить. Она довольно быстро улучшала свой английский, и ему хотелось, чтобы она училась общаться везде: и в магазине, и в ресторане, и в кафе. Он любовался сегодня ее удивленным и немного испуганным лицом. Это выглядело очень забавно. Алан представил себе, как Наталия уже хорошо говорит по-английски. Он купит ей машину, и она сможет сдать на водительские права. Они смогут тогда путешествовать по всей Австралии, сменяя друг друга за рулем. Алан вел машину и продолжал улыбаться. Ему очень хотелось скорее переехать в свой дом. Документы задерживались в отделе оформления, и Алан переживал, что не успеет ввести Наталию в свой дом. – Ну ничего, -- думал Алан. Закончу оформление всех документов вместе с Наталией. Ей это будет приятно и интересно. Алан был рад, что пригласил Наталию к себе. Он не ошибся. Умная и серьезная женщина, ей все интересно, везде хочется побывать. Она не потеряла интерес к жизни. Это очень важно для него. Алану не хотелось прикасаться к Наталии. Он был очень романтичный человек. Ему хотелось, прежде всего, быть другом, а потом уже любовником. Измучившись со своей женой, ему не хотелось заниматься вопросами секса. Секс всегда отравлял отношения между мужчиной и женщиной. Дружба и взаимное уважение – вот о чем больше всего мечтал Алан. Он находился уже в таком возрасте, когда секс отходил на второй план, а на первый план выходили человеческие взаимоотношения между мужчиной и женщиной – понимание друг друга с полуслова, уважение, поддержка друг друга, т.е. то, что называется любовью, но без сексуальных страстей.
   К тому же Наталия была сейчас просто иностранка в чужой стране. И по законам Австралии Алан не имел права прикасаться к ней, т.к. Наталия могла бы заявить в полицию, что Алан домогается ее. И сразу же встал бы вопрос о сексуальном насилии. Но Алан понимал, что Наталия не будет заявлять об этом. И все же Алану хотелось бы проявить максимальное уважение к Наталии и как к гостье, и как к иностранке. И он старался минимально прикасаться к Наталии. Он был ответственен за ее максимально хорошее и безопасное пребывание здесь. А все остальные вопросы можно было бы решить и позже.
   Алан подъехал к дому Мэри. Мэри уже стояла на лестнице своего дома и ждала Алана. – Ну что, как твоя Наталия? – немного ехидно спросила Мэри. Она безумно ревновала Алана ко всем женщинам, а к Наталии особенно. Она понимала, что Алан может жениться на Наталии, и тогда она опять останется одна. Алан познакомился с Мэри примерно сорок лет назад. Господи! Как давно это было! Алан учился тогда в университете, и ему надо было где-то снимать комнату. С родителями ему жить не хотелось, да это и не принято здесь. Он нашел комнату по объявлению в газете. Мэри и была как раз хозяйкой той комнаты. Ей было тогда сорок, а Алану двадцать. Она влюбилась в него с первого взгляда. Но Алан ничего не понял. Он был слишком молод и занят своей учебой. Впереди была поездка в Южную Америку – если он хорошо закончит университет. И он хотел найти тихую комнату, где можно было бы спокойно жить и готовиться к различным экзаменам. Алан учился очень прилежно, и ему хотелось найти хорошую работу после окончания университета. Так вот, когда Алан позвонил в дверь, ему открыла симпатичная невысокая женщина лет сорока. – Вы по объявлению? – спросила она. – Да, я хотел бы снять комнату, - вежливо сказал Алан. Женщина несколько минут смотрела на Алана и молчала. Алан был очень красив тогда. Черные густые, слегка волнистые волосы, голубые глаза, высокий и стройный – мечта всех женщин. Мэри не могла отвести глаз. Она давно не видела такой мужской силы и красоты. – Ну,…проходите, - слегка смущенно сказала Мэри. Алан прошел в дом и повернулся к Мэри. – И где эта комната? – спросил он. А-а…да вот она, - Мэри провела его вглубь дома и открыла дверь. Комната была большая и светлая. Она сразу понравилась Алану. – Хорошо, я буду здесь жить, если позволите, - вежливо сказал Алан. – Мне здесь нравится. Вот так они и познакомились. С тех пор Мэри старалась быть всегда рядом или неподалеку от Алана. Она была его тенью, его жизнью, его судьбой. Этот теперешний дом она купила лет десять назад специально неподалеку от дома Алана. Она нянчила Хью, любила его как родного внука. Она выслушивала жалобы жены Алана, вытирала ее слезы и радовалась, что Алан скоро разведется со своей женой. Иногда Мэри подливала масла в огонь семейных ссор и говорила, что Алан – большой эгоист, думает только о себе и вообще она не понимает, как жена его терпит. Ей хотелось, чтобы Алан развелся и на старости лет переехал бы к ней. И тогда исполнится ее заветная мечта – они будут жить вместе. И хотя Мэри было уже почти восемьдесят лет, и она была вся больная, она не переставала любить Алана и мечтать о совместной с ним жизни. Но совместной жизни не получалось. Алан не воспринимал Мэри, как любимую женщину. Он никогда ее не любил. И это больше всего расстраивало Мэри. Но она была рада, что Алан рядом с ней. А Алана это все очень раздражало. Он считал Мэри глупой и неуравновешенной женщиной. Его раздражала собака Мэри. Эта собака была таким же невротиком, как и сама Мэри. Алан долго мог терпеть разные выходки Мэри, а потом начинал вдруг набрасываться на нее и кричать. Мэри это очень расстраивало, и она тоже начинала кричать. В таком состоянии они и прожили этот год. И Алан, наконец, решил, что так больше продолжаться не может. К тому же он познакомился на брачном сайте с Наталией, с которой ему было очень интересно переписываться. И, слава Богу! Она приехала к нему в гости! Алан быстро принял  решение о покупки дома. Он поехал на аукцион и сумел выставить цену, которую никто не смог перебить. Расположение дома было очень удачным. Дом находился в самом центре Канберры, недалеко от правительственных полей для гольфа. Место было очень тихое и престижное. К тому же, этот дом был недалеко от его старого дома, который он отдал жене. Да и сам дом был довольно симпатичный. Так что Алан был очень доволен своей покупкой.
   - Мы очень хорошо погуляли сегодня, - сказал Алан, проходя к себе в комнату. – Тебе нравится Наталия? – спросила Мэри. – Не знаю, - ответил Алан. Он решил не посвящать Мэри в свои личные переживания. От Мэри можно было ожидать всего, что угодно. – Ты будешь ужинать? – опять задала вопрос Мэри. – Нет, - Алан закрыл перед носом Мэри дверь и лег на свою узкую кровать. Ему хотелось спать и не хотелось общаться с Мэри. Он заснул, не раздеваясь. Просто провалился в сон.

   Я посмотрела на закрытую за Аланом дверь и пошла в душ. Послезавтра Новый Год. А на всех вечеринках, связанных с Новым Годом бывают танцы. Мне очень хотелось потанцевать с Аланом. – Интересно, пригласит он меня на танец или нет? – думала я , лежа в постели. Я представила, как Алан прижимает меня к себе, как я чувствую его мужские руки на своем теле, и нежная волна прошла по всему моему телу. Мне очень хотелось с ним потанцевать. – Если он не пригласит меня, то я просто умру. С этими мыслями я и заснула.

   Алан приехал ко мне опять где-то около 11 утра. – Хочешь, заедем ко мне домой? – спросил Алан. – Кажется, ты хотела покататься на велосипедах? Мы можем взять велосипеды у меня из дома. – Хорошо, - сказала я. – У меня есть небольшой сувенир для Хью. Сейчас найду его, и мы пойдем.  – Если хочешь, мы можем позавтракать в кафе, в магазине, - сказал Алан. – Да, конечно. Это очень интересно. Я быстро нашла несколько сувениров для Хью. – Ты поздравишь его с Новым Годом сама, - сказал мне Алан. Я заволновалась. – Я плохо говорю по-английски, Алан. – Ничего, все хорошо, не волнуйся. Мы быстро вышли из апартаментов и поехали к Алану. Я очень волновалась. Алан явно хотел познакомить меня с его сыном, как бы между делом, не специально. – А твоя жена? Она будет дома? – напряженно спросила я. – Не знаю, она уехала в другой город сейчас. Наверное, еще не приехала. Я нервничала. Я боялась встречи с сыном Алана. Как он все это воспримет? Вскоре мы подъехали к дому Алана. Внешне дом был очень простой. Но честно, мне было очень неудобно озираться, вертеть головой и рассматривать дом Алана. Мы поднялись по ступенькам. Алан позвонил в дверь. Дверь долго не открывали. Наконец заскрипел замок, и дверь немного приоткрылась. В проем двери выглянула чья-то очень рыжая мордашка. Это был Хью. – Привет, мой сын, - сказал Алан. – Это Наталия, - Алан показал на меня рукой. Хью, молча, посмотрел на меня. – Хью, это тебе, - волнуясь, сказала я и протянула пакет. – Это сувениры из Москвы. – Спасибо, - сказал Хью. Весь диалог происходил прямо на пороге дома. Хью стоял в доме, мы на крыльце. – Давайте пройдем в дом, - сказал Алан. Хью, пошире открыл дверь, и пропустил нас в дом. – Ну как ты? – спросил его Алан. – Мама приехала? – Нет еще, - ответил Хью. Он смотрел на меня. А я смотрела на Хью. Хью был высокий худенький мальчик с приятным лицом и рыжими волнистыми волосами. На вид ему было лет тринадцать. – Совсем маленький мальчик, - подумала я. И он совсем не был похож на Алана. – Я пойду? – спросил нас Хью. – Ты опять играешь? – спросил его Алан. – Да, - кивнул головой Хью. – Ну ладно, иди, - с улыбкой сказал Алан. Хью опять посмотрел на меня и ушел к себе в комнату. Я была напряжена и не знала как себя вести. Алан тоже немного нервничал. Он поискал джазвей для кофе. Наш, в апартаментах, был очень маленький.  – Вот, это мой дом. Я бегло осмотрелась вокруг. Дом был большой. Здесь было много комнат. Они были интересно расположены. На стенах висели дорогие картины. В центральной комнате стоял красивый резной комод. – Да, хороший, - напряженно сказала я. Мне не хотелось рассматривать дом Алана. Я считала, что не имею никакого права. Здесь и так было много проблем, а тут еще я со своим мнением.
   В дверь позвонили. На пороге стояла Мэри. Она держала маленький пакетик в руках. – Где Хью? – спросила она у меня. Я неопределенно махнула рукой. – Хью! – позвал Алан.  – К тебе Мэри! – Хью вышел из комнаты. – Я поздравляю тебя, мой мальчик! – важно сказала Мэри и протянула пакетик. Хью, молча, взял пакет и ушел. Мэри пошла за ним. – Без Мэри не обходится ни один праздник, - насмешливо сказал Алан. Я чувствовала себя очень неловко и не знала, что сказать. Я была на стороне Алана. Но как его поддержать? Какими словами? – Пойдем, посмотрим велосипеды, - сказал Алан и вышел из дома. Мы спустились с крыльца, и подошли к гаражу. Двери были приоткрыты. Гараж был большой, но пустой. В глубине стояло несколько горных велосипедов. – Вот, смотри, мы можем взять любой, - сказал Алан. – Давай, может быть, завтра, - неуверенно сказала я. Мне не хотелось возиться сейчас с этими велосипедами, да и Алану, похоже, тоже. – Хорошо, - с облегчением сказал Алан. Мы опять прошли в дом. Мэри и Хью о чем-то разговаривали. – Мы пойдем, - сказал Алан своему сыну. Хью кивнул, а Мэри взяла его за руку и потянула за нами. – Проводи папу, - сказала она, и мы все вместе вышли из дома. Алан поцеловал Хью в щеку, и мы пошли к машине. – Отвези меня, - сказала Мэри Алану и села на заднее сиденье. Мы поехали к Мэри.
   В доме Мэри я, как обычно, села на мягкий диван, а Алан удобно расположился в плетеном кресле-качалке. Алан живописно выглядел в этом кресле. Он сидел и медленно покачивался. – Алан, приготовь нам холодного чая с молоком, - крикнула из кухни Мэри. Алан встал и пошел на кухню. Мэри вошла в комнату и села рядом со мной на диван. Она наклонилась к моему лицу и почти прошипела мне, махнув рукой в сторону кухни: «Он очень эгоистичный человек. Думает только о себе. Она все время плакала и страдала. Да, да». Мэри утвердительно покивала головой. Она смотрела мне прямо в глаза и как-то криво улыбалась. И даже не улыбалась, а как-то ощетинилась, ну совсем, как ее собака Джерри. Ее лицо было все желтое и морщинистое, а глаза маленькие и колючие. – Да? – как можно вежливее спросила я. – Да-а! – Мэри опять покивала головой. – Да Вы не волнуйтесь, все будет хорошо! Ну что еще я могла сказать этой женщине?!
   Алан пришел с кухни. В руках он держал поднос с тремя красивыми бокалами. Оказывается в Англии принято пить холодный чай с молоком, когда очень жарко. Мэри, как настоящая англичанка, делала это и в Австралии. Мы, молча, пили чай. Я думала о словах Мэри. Алан – эгоист? Он думает все время о себе? Может быть, он и меня пригласил для своего увеселения? И если все время плакала его жена, то может быть, и я буду тоже все время плакать? Я сидела и размышляла об этой информации. Почему это Мэри решила мне об этом сказать, может она решила меня быстренько предупредить? Я никак не могла поверить, что Алан может быть эгоистом!
   Где вы решили справлять Новый Год? – Мэри вывела меня из раздумий. – Мы поедем в русский клуб, - вежливо ответила я. – Мы тебя не возьмем с собой, - ехидно сказал Алан. Мэри махнула на Алана рукой и что-то пробормотала. Она вышла из комнаты и скоро вернулась с белым конвертом  в руке. – Это Вам, - она протянула мне конверт. – Мэри поздравляет тебя с Новым Годом, - пояснил Алан. Я взяла конверт. Там лежала забавная открытка. – Посмотри, что внутри, - сказал с улыбкой Алан. Я открыла открытку – там лежало 50 австралийских долларов. Я удивленно посмотрела на Мэри. – Купите себе что-нибудь, - Мэри покивала головой. Я поблагодарила Мэри и обняла ее.
   - Ну, все, нам пора, - Алан встал с плетеного кресла и взял пустые бокалы. – Наталия, нам надо заехать сейчас в русский клуб и уточнить некоторые вопросы. Я встала и пошла за Аланом. – До свидания, - я обернулась к Мэри. – До свидания, - подмигнула мне Мэри.