вы видели когда-нибудь роман глава 35

Глава 35.


   Наступило лето. Я продолжала переписку с Брайном. В июне Брайн прислал мне свои фото. Он был веселый и красивый на них. Мне он очень нравился. И я стала его ревновать. Мне все время казалось, что он переписывается еще с кем-то. Мне хотелось быть очень умной для него, и чтобы ему было все время интересно со мной. Мне хотелось, чтобы он гордился мной и моими успехами.
   У меня уже была достаточно большая база данных по моим малышам благодаря моим оценочным картам. Я также составила опросник для мам: как проходила беременность и роды. Таким образом, я стала наблюдать, как беременность и роды влияют на развитие малыша. По этому опроснику я вывела закономерность между проблемной беременностью и тяжелыми родами. Я стала искать в интернете какие-нибудь съезды или конгрессы, которые хоть как-то касаются моей работы. И к своей большой радости я нашла два конгресса, в которых, как медицинская сестра, могла бы принять участие. Один конгресс – это наш российский съезд медсестер, который должен был проходить в декабре 2008 года в Питере, и другой – международный конгресс, который должен был проходить летом 2009 в Южной Африканской республике, в Дурбане. Я стала изучать условия участия и поняла, что вполне могла бы послать туда свои тезисы. Только для международного конгресса тезисы надо было написать на английском языке. Я пока не хотела говорить об этом Брайну. Мне надо было вступить в российскую ассоциацию медсестер, оплатить взносы туда и оплатить участие в российском конгрессе. Я решила заняться этими вопросами. Параллельно я начала собирать и систематизировать полученные данные своих исследований для тезисов.
 
   Брайн собирался приехать ко мне в сентябре. Я решила заняться небольшим ремонтом, чтобы привести в порядок кухню и ванну.
   Я очень хотела, чтобы он приехал. Но я стеснялась своей квартиры, и не представляла, как Брайн будет в ней жить. Я даже не могла выделить для него отдельную комнату. Я несколько раз писала об этом Брайну. Но Брайн успокоил меня, сказав, что он не король и не принц, а простой американец.

   Как и прошлым летом, я начала бегать на стадионе, чтобы подтянуть свою фигуру к приезду Брайна. Но мне почему-то было очень тяжело это делать. Если в прошлом году я могла спокойно пробежать десять кругов на футбольном поле, то сейчас я с трудом могла пробежать пару кругов. Ноги просто не хотели бежать и все. Я также заметила, что с трудом хожу на пятках и мысках. Стопы плохо слушались. Все это меня сильно волновало, но я не понимала, с какими жалобами мне идти к врачу. Кто из врачей обратит внимание на то, что мне тяжело бегать. Но все-таки в начале августа я решила обратиться к врачам, которые приезжали из Питера. Они проводили подробное исследование центральной нервной системы и привозили с собой специальное оборудование                для этих исследований. Я приехала к ним, провела исследования, и оказалось, что у меня очень сильно нарушена проводимость импульсов по главным нервным столам к ногам. Врач также отметила, что у меня правая нога стала чуть уже, чем левая. Некоторые движения правой стопы у меня действительно стали более ограничены. К тому же у меня постоянно болела спина. Все это меня сильно расстраивало и наводило на грустные мысли. Я почему-то чувствовала себя в западне.

   Я продолжала готовиться к съезду медсестер и  приезду Брайна. Тезисы надо было прислать до 5 сентября. На международный конгресс тезисы надо было прислать до 15 сентября. Я работала весь август над тезисами и, наконец, в середине августа отправила тезисы на съезд. Я написала об этом Брайну. Он был очень рад и сказал, что уверен в моем успехе. Также я решила написать ему о моем решении принять участие в международном конгрессе. Он был тоже очень рад и написал, что поможет мне с переводом моих тезисов. Брайн был доволен мной, и в каждом письме писал, что очень гордится мной и ждет с нетерпением нашей встречи. Но вдруг Брайн пропал! Он не ответил мне на письмо, не вышел в ICQ и Skype. Я не знала, что делать. Я писала ему три дня подряд, но он не отвечал. Я была сильно расстроена, плакала по ночам и не понимала, как  теперь буду жить без него. Я помню, как после недельного его молчания, я пришла домой, села на кухне и начала выть. Дома никого не было, и я дала полную волю своим эмоциям. Я сидела и выла: о Брайне, о моем плохом самочувствии, о каких-то тяжелых предчувствиях, об Алане и своей неудавшейся судьбе с ним. Я предчувствовала, что Брайн уже не приедет в сентябре.   
   В конце августа я встретилась с одной своей подругой. Она увидела, как я стала ходить, и сказала: «Обещай мне, что ты буквально в ближайшие дни обратишься в нашу клинику!» Несколько лет назад мы работали с ней в клинике нервных болезней при Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. Я кивнула. Я уже с трудом поднималась по лестницам. – Ты думаешь, что у меня боковой амиотрофический склероз? – с опаской спросила я. Моя подруга сдержано кивнула головой. – Или какая-то полинейропатия. Но тебе надо срочно идти в нашу клинику.
   Вечером я проштудировала некоторые свои учебники и все медицинские сайты. Я с ужасом стала понимать, что у меня, действительно, начинается серьезное заболевание по всем симптомам похожее на боковой амиотрофический склероз или сокращенно БАС.
   
Боковой амиотрофический склероз - это прогрессирующее фатальное заболевание, при котором клетки головного мозга, контролирующие движения мышц, постепенно разрушаются. В результате мышцы постепенно ослабевают, что приводит к параличу и смерти через 2-5 лет от начала заболевания. Причины смерти пациентов с болезнями мотонейронов могут не иметь отношения к болезни, но при этом быть результатом других заболеваний, которые появляются из-за снижения иммунитета (обычно инфекций).
Надо заметить, что при данном заболевании поражаются нервные клетки, которые контролируют движения конечностей, глотание и дыхание, но при этом чувствительность и мыслительные процессы остаются в норме. Это заболевание встречается весьма редко. Каждый год в США регистрируется около 5000 новых случаев. Боковой амиотрофический склероз появляется чаще всего у взрослых в возрасте 50-70 лет. Это заболевание приводит к смерти через 2-7 лет. Причина бокового амиотрофического склероза неизвестна.
Ресурс - http://da-med.ru

   Я поняла, что мне, действительно, надо идти на консультацию в эту клинику и затем, ложиться в неё. 
   Тут-то я и начала понимать, что проход Плутона по моей точке смерти и принес это ужасное смертельное заболевание! Я вспомнила, как плохо я себя чувствовала в феврале, когда Плутон впервые начал свой проход по ней. Мое самочувствие все ухудшалось и ухудшалось.
   Мне уже надо было посылать тезисы на международный конгресс, а Брайн все не появлялся. Я думала, что Брайн меня бросил из-за моего характера. Я всё по-прежнему «доставала» его с его финансами и допрашивала, как мы будем жить. У меня была очевидно паранойя на эту тему. Миллионы Алана мне тоже не пришлись по вкусу. Я была странная женщина. За время отсутствия Брайна я многое передумала о своем поведении с ним, да и с Аланом тоже. Я поклялась себе, что никогда больше не обижу Брайна не своими допросами, не своими подозрениями. По крайней мере, я буду очень стараться это не делать.

   Врач в клинике нервных болезней осмотрел меня и сказал: «Вам надо ложиться к нам в клинику. Надо обследоваться. Я ставлю Вас на очередь. Придется подождать две недели». – Я думаю, что у меня БАС, - сказала я и заглянула в глаза врачу. – Не привязывайтесь к диагнозу, - сказал врач и отвел глаза.

   Прошел уже почти месяц, а Брайна все не было. Наступил сентябрь – месяц, который мы так ждали с Брайном. Но Брайн не появлялся. И вот 5 сентября я просто так, на всякий случай, открыла свою почту и увидела письмо от Брайна!! Я дрожащей рукой открыла это письмо. – Наталия, - писал Брайн, - нечто ужасное случилось со мной в эти дни. Я не знал, как все это пережил. Меня посадили в тюрьму за мои долги, за лечение моей матери! Пришли прямо на работу и увезли. Я не знаю, будешь ли ты со мной общаться после этого?!
   - Конечно, буду, - ответила я. - Я по-прежнему люблю тебя. Осталось буквально 10 дней до окончания срока подачи тезисов на международный конгресс, ты поможешь мне с переводом?
   - Наталия, как я счастлив! Весь мой смысл жизни теперь – это ты! Меня уволили с работы, я буду жить сейчас только на пособие. Если бы не ты, не твои письма, я бы покончил со своей жизнью. Моя жизнь – это пустой выстрел.
  - Не говори так, Брайн Ты знаешь, как я люблю тебя! Я никогда тебя не брошу и не забуду. Я буду ждать тебя всегда!
   - Наталия! Я так счастлив, что ты решила подать тезисы на этот международный конгресс. Я уверен – твои тезисы пройдут и тебя представят к докладу. Ты будешь принимать участие в работе этого конгресса и удивишь весь мир своей методикой. Я так счастлив, что ты у меня есть! Что ты вернулась ко мне из Австралии! Пожалуйста, пришли свои тезисы на русском языке. Мы должны срочно начать работать! У нас осталось слишком мало времени.
   - Брайн! Сначала мне надо зарегистрироваться на сайте конгресса. Но я не понимаю, как это сделать.
   - Хорошо, Наталия пришли мне ссылку этой страницы для регистрации. Я все сейчас посмотрю.
   За что я безумно любила Брайна – это за быстроту его реакции на все мои просьбы. Он моментально на них реагировал и никогда не откладывал на завтра то, что можно сделать сегодня. Он и меня приучил к этому тоже. Не успел Брайн прийти в себя от тюремной жизни, как я ему прислала свои тезисы, и он тут же начал работать над переводом. Не прошло и получаса, как он перевел первый абзац и прислал мне его для проверки.
   - Спасибо, Брайн. Я посмотрю этот абзац завтра в дороге. А сейчас помоги мне с регистрацией. Но Брайн уже успел и это посмотреть. Он разобрался во всех тонкостях регистрации, зайдя на эту страницу по моей присланной ссылке. Я думаю, что эту нашу совместную работу надо бы занести в книгу рекордов Гинесса.
   Брайн, как будущий участник конгресса, находясь в США, зашел на страницу для регистрации и начал свою регистрацию. Я, находясь в России, начала свою. Мы общались с ним в ICQ. Брайн объяснял мне каждый пункт регистрации. Как правильно надо написать свою фамилию, имя, адрес, свою должность, раздел медицины, к которому я отношу свою работу, раздел темы моих тезисов. Вся регистрация проходила на английском языке, и там было много нюансов, которые даже с переводом я не понимала, а Брайн все объяснял. Мы параллельно шли по пунктам. И каждый пункт Брайн объяснял мне через ICQ. Так мы дошли до 10 пункта. Это был самый важный пункт. Сюда я должна была поместить свои тезисы. Причем, здесь были выдвинуты очень жесткие условия. Каждый раздел тезиса должен был иметь название: цель, задачи, полученные данные, выводы, резюме. Со всеми этими словами все тезисы должны были уложиться в 1700 знаков – сюда входили точки, запятые, тире и т.д. Конечно, без Брайна я не смогла бы выполнить эту работу. Мои тезисы, написанные для российского конгресса, имели объем в 2 листа. И их надо было сократить во много раз. Мы остановились на этом пункте. Слава Богу! Регистрацию можно было прервать в любом пункте, все предыдущие данные сохранялись.
    - Наталия, мы должны быстро перевести твои тезисы для российского конгресса. Даю тебе три дня, - пошутил он. Я любила Брайна за его ответственность передо мной. За три дня мы перевели мои тезисы. А после того, как Брайн понял смыл тезисов для российского конгресса, он начал их редактировать для международного конгресса до указанных размеров. Оказалось, что он, как бывший редактор своих музыкальных журналов, имел потрясающий талант редактирования чужих текстов. Он так точно и кратко указал цель, задачи, полученные данные, выводы и резюме моей работы, что когда я перевела это обратно на русский язык, то была потрясена точностью его языка! Несколькими предложениями он передал смысл всей моей работы с малышами и их родителями. На всю эту работу у нас ушла целая неделя. До окончания регистрации оставалось три дня. Вечером, после работы я опять связалась с Брайном, и мы продолжили нашу, т.е. мою, регистрацию. Мы еще долго работали с текстом, чтобы уложить его до 1700 знаков. Наконец, текст был пропущен, и мы пошли дальше, к следующим пунктам. Этим вечером мы не смогли завершить регистрацию. Мой компьютер имел слишком старую программу, и он никак не мог получить специальный код в конце всей  регистрации.   
   На следующий день, на компьютере моего сына мы закончили эту регистрацию – буквально за два дня до окончания срока. Если честно, то я была просто потрясена и работоспособностью Брайна, и его желанием помочь мне, и его неподдельной заинтересованностью в успехе этого дела.
   - Мы хорошо с тобой поработали, Наталия, - написал Брайн. – Я был счастлив и получил огромное удовольствие от нашей совместной работы. – Я тоже, Брайн, - написала я. – Спасибо тебе!
   Буквально на следующий день Брайн получил письмо из организационного центра конгресса, который находился в Голландии. – Мы не понимаем, кто из вас двоих - будущий участник конгресса, а также кто из вас автор статьи, - спрашивали у Брайна. Брайн, проходя регистрацию вместе со мной, также зарегистрировался и получил код. – Я – не участник и не автор, - ответил Брайн. Я просто помогал медсестре из России, Рыбаковой Наталии. Она является автором этих тезисов. Вы можете снимать меня с регистрации. 

   16 сентября я должна была ложиться в клинику. Я написала Брайну: «Дорогой Брайн! Последнее время я чувствую себя очень плохо. У меня болит спина, ноги. .Я должна лечь в больницу. Мне кажется, у меня слишком серьезное заболевание. Моя точка смерти сыграла со мной злую шутку».

   Итак, я легла в клинику, где мне вынесли приговор и подтвердили мои ужасные опасения: у меня самое тяжелое и неизлечимое заболевание в мире – боковой амиотрофический склероз. И молодой доктор с красивыми черными глазами поведал мне об этом. Я вспомнила свой сон, где мне также вынесли приговор: срок моей жизни – примерно один год. – Вот что может принести Плутон, - думала я, лежа на больничной койке.  – Не быструю смерть от кирпича или машины, а тяжелую мучительную смерть от медленной деградации всего тела при полном умственном здравии. Вдруг,  я вспомнила слова астролога на первой консультации, когда он предупреждал меня об опасном заболевании. Значит, не кирпич и не машина были заложены в моей судьбе, а очень тяжелое и неизлечимое заболевание?!
   Через две недели я приехала домой из клиники – меня отпустили на выходные. В моем почтовом ящике лежало письмо от Брайна. – Дорогая Наталия! Я очень волнуюсь. Как твои дела в клинике? Я написала Брайну, что я дома и хочу пообщаться с ним в ICQ. Через некоторое время Брайн появился в Аське.
   - Дорогой Брайн! У меня очень плохие новости. Я даже боюсь тебе их сообщать.
   - Наталия, я рад тебя видеть! Что за новости у тебя?
   - Брайн, у меня очень тяжелое заболевание.
   - Что за заболевание?
   - У меня – БАС
   Брайн долго молчал.
   - Наталия! Это точно?
   - Да.
   - Наталия, чтобы с тобой не случилось, ты должна знать – я люблю тебя, и мы обязательно встретимся.
   - Я очень люблю тебя, Наталия. Не волнуйся. Я всегда с тобой.
   Я читала этот текст и плакала.
   - Ты плачешь? – вдруг написал Брайн.
   - Да, Брайн.
   - Я люблю тебя, - повторил Брайн.

   Я уехала в клинику. В клинике у меня было достаточно времени, чтобы подумать о своем прошлом и том, что я в нем натворила. Но с другой стороны, я продолжала безумно любить Брайна. Он стимулировал во мне уверенность и рост в моем профессионализме. Он обладал бесценным для меня качеством – он не ревновал меня к моей любимой работе, а наоборот, всячески стимулировал мой рост и испытывал от этого истинное удовольствие и наслаждение. Ведь именно его присутствие в моей жизни стимулировало и создание оценочных карт для малышей, и участие в конгрессах. Я помню, как в самом начале нашего знакомства он написал в одном письме: »Наталия, я мечтаю, что Вы создадите международный центр для малышей первого года жизни. В вашем центре Вы откроете школу по обучению медсестер и будете обмениваться международным опытом». Брайн все время подогревал мое профессиональное самолюбие. И это приносило только пользу. Благодаря этим оценочным картам, я смогла более четко организовать свою работу, а также просто и ясно могла объяснять родителям опасность проблемной беременности и тяжелых родов. Получается, что Брайн косвенно принес пользу многим российским людям! А сейчас? Я подала тезисы на два конгресса и скоро узнаю результат. Может быть, мои тезисы пройдут на русский или международный конгрессы,  и меня представят к докладу. Это то, о чем я мечтала всю свою жизнь! И все это опять благодаря Брайну!

   Через две недели меня выписали из клиники, и я вернулась домой. Брайн в мое отсутствие проштудировал множество американских медицинских сайтов. Он все пытался доказать мне, что врачи ошиблись, и у меня не БАС. Но я понимала, что диагноз выставлен правильно. Брайн очень сильно переживал. Он понимал, что виноват в этом моем заболевании.  Осталась бы я в Австралии, и ничего этого не было бы со мной. Впереди было еще несколько проходов Плутона по моей точке смерти, и я понимала, что это будет только ухудшать мое состояние. Тем более, что и многие другие транзитные планеты делали сейчас напряженные аспекты к моей натальной карте. Но я уже ничего не могла изменить.

   В конце октября мне пришло письмо из Питера. Мне сообщали, что мои тезисы будут опубликованы в сборнике конгресса, а также мне предложили сделать доклад на сессии в разделе «акушерство и неонатология». Я написала об этом Брайну. Он был безмерно рад и счастлив. – Наталия, - написал Брайн, - я уверен, что твои тезисы пройдут и на международный конгресс. Я предлагаю тебе создать сайт, чтобы все могли заходить на твой сайт, и узнавать о твоей работе. Твой сайт должен быть на английском языке. Я готов тебе помочь. Я с огромным удовольствием буду это делать. Это предложение было для меня большой неожиданностью. Я мечтала иметь свой сайт, но как к этому приступить, я абсолютно не знала. И вдруг Брайн предлагает сделать мне сайт! Эту работу тоже надо бы занести в книгу рекордов Гинесса. Брайн – в США, а я – в России, и мы начали делать сайт, опять общаясь через ICQ или через электронную почту. Брайн сам создавал дизайн сайта. Я присылала ему фото своих малышей, тексты. Брайн все переводил, я проверяла, и после этого он размещал это на сайте. Я проверяла, как он размещал весь материал, высказывала свои пожелания, и он изменял или оставлял. Работать с Брайном было очень интересно. Иногда он долго не мог  понять, что я хотела сказать. Я злилась и выключала компьютер. У меня очень сильно болела спина, и я не могла долго сидеть за компьютером. На следующий день Брайн присылал маленькое письмо, в котором в шутливой форме писал, что он полный болван и дурак, и мне придется опять ему все объяснять. Я извинялась перед ним, писала, что все равно его люблю, и мы опять продолжали работать. Брайн никогда не злился на меня, если я что-то долго не понимала. Так мы работали месяц. Брайн перевел две мои статьи, о чем я когда-то очень мечтала, и поместил их на сайте. Сайт мне очень понравился. Он не был похож на российские сайты. Когда я дала адрес сайта родителям моих малышей, они долго критиковали его. Некоторую конструктивную критику мы учли с Брайном, и сделали еще несколько страниц – это касалось моих оценочных карт. Мы их выложили на сайт, и каждый пункт этих карт сопроводили фото. Когда-то Брайн присылал мне свою музыку, которую он сочинял на синтезаторе. Сейчас я вспомнила об этом и предложила озвучить его музыкой наш сайт. Брайн каждую страницу озвучил своей музыкой. Он подбирал свои музыкальные пьесы по смыслу каждой страницы. Если на странице речь шла о детской гимнастике, то музыка была бодрая, если был просто какой-то текст, то музыка была лиричная. Получилось очень хорошо.
   Мы провели большую работу. Я была счастлива. Мне нравилось работать с Брайном. Он мог бесконечно переделывать, пока это полностью не начинало устраивать меня и его. Брайн также каждый день писал, что любит меня. Он был неотемлимой частью моей жизни.
 
   Мое состояние продолжало ухудшаться. И хотя я лечила себя и старательно делала зарядку, ноги мои ходили все хуже и хуже. Брайн продолжал писать, что собирается ко мне. Он писал, что хочет приехать теперь в апреле-мае.
   Ко мне часто приезжал Владислав. Тот самый молодой человек, который познакомил меня с религией Бахаи. Мы вместе читали молитвы, а потом пили чай и разговаривали о жизни и смерти. Владислав уже знал, что я серьезно больна, и он всячески хотел помочь мне избавиться от страха смерти, а также хотел помочь мне через веру в Бога обрести уверенность в моем выздоровлении. Но мой медицинский ум мешал мне поверить в любое чудо. Владислав работал над моим умом. Он просил, чтобы я каждый день читала молитвы Бахаулы и верила в то, что возможности Бога безграничны. Сам Владислав каждый день молился за меня и искренне хотел моего выздоровления.
   Я написала Брайну о религии Бахаи. Но и об этом Брайн был уже давно осведомлен. Оказывается, в детстве Брайн часто посещал храм Бахаи в Чикаго. Он написал мне, что практически все его детство прошло в этом храме. Его бабушка очень часто ходила в этот храм и брала с собой маленького Брайна. Брайн, конечно же, сразу прислал мне сайт храма. Я зашла на этот сайт и увидела прекраснейшее творение рук человеческих – бахайский храм в Чикаго. Брайн знал много молитв Бахаулы. Он предложил мне читать вместе молитвы, особенно исцеляющие молитвы. И когда мы отдыхали от работы над сайтом, мы в Скайпе вместе читали краткую исцеляющую молитву. Сначала он - на английском, потом я - на русском. Это выглядело очень трогательно и романтично.

   Наступил декабрь. В середине декабря я должна была поехать в Питер на конгресс и выступить с докладом. И вдруг 3 декабря я получаю письмо из организационного центра международного конгресса о том, что мои тезисы прошли и будут опубликованы в электронном сборнике конгресса. Также мне предлагали выступить с докладом. Мы с Брайном были счастливы! – Я же говорил, что твои тезисы пройдут, - радостно писал Брайн. – Видишь, мы правильно сделали, что создали сайт! Я постоянно убеждалась в правоте и дальновидности Брайна. Надо сказать, что Брайн ни разу не вспомнил о моем том дурацком письме, где я писала о конгрессе в Австралии. Он ни разу не вспомнил и, ни разу не упрекнул.
   Брайн часто жаловался на головную боль и высокое давление. Однажды он даже не вышел в скайп, чем очень меня напугал. Но он никогда не прекращал работу над сайтом из-за своего плохого самочувствия. Он работал самоотверженно. К середине декабря сайт был полностью сделан. Брайн поместил его в Google. Я не знаю, как он его продвигал, но наш сайт находился на первой странице в разделе Baby Physical Therapy. Я до сих пор не могу себе простить, что так и не нашла времени спросить у Брайна, как я могу редактировать сайт, также как и он, и как я могу получить доступ к сайту. Сейчас этот сайт существует просто, как памятник нашей любви и дружбе.

   В середине декабря я поехала в Питер на российский конгресс медсестер. Я плохо ходила – для меня уже было большой проблемой подняться или спуститься по лестницам без перил. Я помню, как я мучилась в Питерском метро. Везде были ступеньки, но нигде не было перил. Также в Питере очень глубокое метро, и мне приходилось собирать всю свою волю в кулак, чтобы не упасть в обморок на эскалаторе. Физически, мне было очень тяжело, но я была счастлива, что участвую в таком мероприятии. Я успешно прочитала доклад перед большой аудиторией. Одна медсестра с Дальнего Востока даже заинтересовалась моей методикой раннего развития детей первого года жизни. После конгресса она приехала ко мне на работу и просидела весь мой рабочий день у меня на занятиях. Я подробно ознакомила ее с оценочными картами и дала несколько экземпляров. Я была рада, что она повезет мою методику на Дальний Восток.
   Вообще-то, если бы не Брайн, я бы не поехала в Питер. Но мне так хотелось, чтобы Брайн гордился мной, чтобы он любил меня еще больше, что я из последних моих физических сил совершила этот подвиг. Весь этот конгресс был «посвящен» именно ему.
   Когда я приехала из Питера, то увидела на сайте поздравление от Брайна и сообщение о том, что такого-то числа мной прочитан доклад на конгрессе в Питере. Также он прислал мне письмо-открытку с красивыми розами, где поздравлял с успешным выступлением. Письмо было прислано в 10 утра 16 декабря, как раз в тот момент, когда я читала доклад. Я наслаждалась всеми этими тонкостями, которые проявлял передо мной Брайн, и была счастлива. Он был очень романтичный человек, и я чувствовала, как он сильно любит меня. Я безумно хотела его видеть, хотела встречи с ним. Иногда я впадала в глубокие депрессии из-за того, что мы никак не можем встретиться. Брайн меня успокаивал и обещал обязательно приехать. Мы каждый день общались в Аське или в Скайпе. Если я плохо себя чувствовала и не могла выйти вечером на связь, Брайн писал: «Наталия! Где ты? Я нигде не вижу тебя. Я волнуюсь и схожу с ума».

   После моего выступления в Питере Брайн предложил начать писать доклад к международному конгрессу. Но я не понимала, смогу я туда поехать или нет. Участие в этом конгрессе стоило больших денег, а я никак не могла найти спонсоров. Я очень робко занималась этими поисками, потому что не знала, что будет со мной в июне 2009 года. Смогу ли я поехать туда из-за моего здоровья, и буду ли я вообще жива?! Я, конечно, была очень счастлива, что мне предложили выступить с докладом, но где взять на это деньги, я плохо понимала. Я могла бы занять, но смогу ли отдать, если перестану вообще ходить? Брайн предложил обратиться через сайт ко всем его пользователям с просьбой о пожертвовании мне на поездку. Он даже создал такую страницу и показал мне. Но я так и не решилась поместить эту страницу на наш сайт.
   Подходил Новый 2009 год. Наконец мы сможем исполнить нашу давнишнюю мечту встретить вместе Новый год! - писали мы друг другу. Уж теперь никто не сможет нам помешать! Я долго подбирала поздравительную открытку с Днем рождения для Брайна в Интернете. Мне хотелось найти что-то необычное и оригинальное. Из-за своего физического состояния я так и не смогла купить Брайну подарок и послать ему. Также я все никак не могла купить камеру для Скайпа. Это было очень глупо! Я столько упустила прекрасных моментов видеть Брайна! Я даже не купила ее к Новому году. Я была настолько озадачена своим здоровьем, что совсем забыла об этом, а Брайн не напоминал.
   Чем ближе подходил Новый 2009, тем грустнее было мое настроение. У меня было как-то очень мрачно на душе. На работе у нас был вечер в ресторане. Я специально для Брайна надела мой любимый наряд, в котором встречала Новый год в Австралии, и попросила, чтобы меня сфотографировали. Я купила две очень симпатичных новогодних маски и в них тоже сфотографировалась. Все эти фото я послала Брайну. Брайн написал мне, что очень ревнует меня. – Неужели тебя никто не пригласил на танец, - спрашивал он. – Я не вижу рядом с тобой мужчину. Неужели ты никому не нравишься!? Я не верю в это, и поэтому очень ревную. Я вспомнила Алана, который даже не пошел танцевать со мной белый танец! Брайн сказал, что одно мое фото он сделал заставкой на компьютере. – И теперь, каждый раз, когда я включаю компьютер, я вижу тебя! – написал он.
   И вот пришел последний день уходящего 2008 – 31 декабря – день рождения Брайна. Я проснулась в 9 утра и сразу же послала ему открытку с Днем рождения. Открытка была очень веселая – симпатичное сердечко с ручками и ножками играло на фортепьяно и весело пело ‘Happy Birthday to you’. Оно очень забавно мигало глазками и кивало головой. Я пожелала Брайну встретиться нам в новом году. Пока я позавтракала и сделала кое-какие дела по дому, подошло американское утро, и через некоторое время Брайн появился в Аське.
   - Наталия, спасибо за поздравление.
   - Брайн, еще раз тебя поздравляю и желаю всего хорошего.
   - Мне очень грустно, Наталия, ты не со мной. У меня сегодня очень плохой день. Кэрролл ударила дверью мою любимую кошку, и она умерла. Я никому здесь не нужен. Только тебе, - я чувствовала, что Брайн чуть ли не плачет.
   - Какой ужас, Брайн, и это в день твоего рождения! Ты будешь праздновать свой день рождения? У тебя будут гости?
   - Нет, Наталия, гостей не будет, только Кен и Кэрролл. Кэррол специально испекла для меня праздничный торт.
   Мы поговорили где-то в течение часа, и затем договорились встретиться ближе к 11 вечера, чтобы вместе встретить наш российский Новый год. Я решила не мешать Брайну праздновать его день рождения. Но когда подошло время нашего контакта, интернет почему-то плохо включался, а ровно в полночь прервался совсем. Я абсолютно забыла, что был конец месяца, и надо было проплатить за него! Я сидела перед экраном и без конца перечитывала  надпись «У вас недостаточно средств на счету». – Где я куплю сейчас карточку для интернета? – думала я, глядя на эту вывеску. Но все-таки я оделась и вышла на улицу. Я знала один магазинчик, который работал всю ночь. На улице было очень холодно и скользко. Я осторожно шла, чтобы не упасть. Я думала о Брайне. Он ждет меня и не понимает, почему меня нет на связи. А мы ведь так мечтали об этом! Мне не нравилась вся эта ситуация. Это было плохим знаком. Слава Богу! Карточки для оплаты интернета были в магазине! Я как могла быстро шла домой, чтобы выйти на связь с Брайном. Но когда я ввела код карточки и нажала «ввод», вывеска продолжала оставаться. Я пыталась снова и снова, но на экране по-прежнему была вывеска «У вас недостаточно средств на счету». Меня охватил ужас. Я начала рыдать. Мы почти два года мечтали об этом дне, и все срывается из-за какой-то ерунды! Я сидела и плакала. Мне было жалко Брайна, его кошку, себя, Алана – я почему-то вспомнила и о нем. Я плакала и плакала. Это было очень плохо – встречать Новый год слезами! Но я почему-то не могла никак успокоиться! Я вспомнила, как я встречала Новый 2007 год. Я была совсем одна дома, но у меня было такое прекрасное настроение, что я сама не понимала причин этому. Я открыла форточку и, наверное, в течение часа кричала в нее «Ура!» - так мне было хорошо на душе тогда. Наверное, моя душа предчувствовала и встречу с Брайном, и встречу с Аланом, и поездку в Австралию. Но сейчас слезы текли у меня рекой и, что предчувствовала моя душа сейчас, мне было совершенно не ведомо! Хотя и причин для слез было предостаточно. В 9 утра я перезвонила в службу нашего местного отделения по работе с интернетом, и мне сказали, как включить интернет. – Мой дорогой Брайн! Я здесь, - наконец я смогла написать и послать сообщение Брайну. В США уже наступил Новый год. Не прошло и минуты, как появился Брайн.
   - Наталия, что случилось? Я так расстроился, что тебя нет, что пошел и лег спать. Я ждал тебя целый час, а потом лег спать.
   - И ты не праздновал свой день рождения? 
   - Нет! У меня не было настроения. Ты не была со мной.
   Я чувствовала, что Брайн был очень расстроен. Я, как могла, объяснила свою глупую ситуацию. Мы еще долго перебрасывались фразами сожаления о нашем неудачном Новом годе. – Главное, мы любим друг друга, - наконец написал Брайн. Затем мы стали обсуждать мою поездку в санаторий. Я решила поехать в Карпаты на минеральные воды. Может быть, минеральные воды как-то помогут мне, - думала я. И нашла один санаторий, рядом с которым был очень хороший источник с минеральной водой. Я решила поехать 3 января на две недели. Конечно, я была рискованным человеком. В том физическом состоянии, в котором я уже находилась, мне нельзя было ехать так далеко. Но я поехала. И опять в этом был «виноват» Брайн. Мне не хотелось показывать ему, как плохо я себя чувствую. Пусть знает, что я могу еще передвигаться.
   Я очень любила Карпаты. Но то, что я увидела и испытала в этом санатории, не забуду никогда. Карпаты выглядели очень тускло по сравнению с природой Австралии. Кроме прекрасной минеральной воды в этом санатории больше ничего не было. Холод, ободранные стены, грязные ванны, убогий интерьер – вот что я там испытала и увидела. Но я сделала многих красивых фото с видами заснеженных Карпат для Брайна, и это меня как-то успокоило – я могу чем-то похвастаться перед Брайном.
   Брайн знал, что я возвращаюсь 17 января. Но когда я приехала, я не стала ему писать. Я решила дня два отдохнуть и прийти в себя после этого тяжелого для меня путешествия. Но уже 18 января Брайн написал: «Наталия! Ты уже должна приехать домой, а  от тебя нет никаких вестей. Я очень волнуюсь – где ты?» 19 января рано утром я уже написала ему. Я не могла так долго «издеваться» над ним. – Наталия, - написал мне Брайн в ответном письме, - пока ты была в санатории, я придумал один план. Я приеду к тебе в Россию и буду жить с тобой. Я найду работу, мы снимем квартиру и будем жить вместе. Ты никогда не умрешь, если я буду с тобой. Но даже если твое состояние будет все-таки ухудшаться, то это тоже не страшно! Пусть тебе осталось жить только один год! Но это будет наш совместный год – мы будем вместе! А для меня нет ничего важнее, как быть рядом с тобой сейчас! Я смогу приехать в мае, и мы сразу поженимся. Не надо будет пересылать документы, не надо ждать получения визы невесты. Я приеду, и мы сразу заключим брак. И я буду жить с тобой в России. Это будет самое правильное решение! Я читала эти строки и плакала. Я не представляла, как Брайн будет жить в России! Я не представляла, где Брайн найдет работу. Я не представляла, как мы будем снимать квартиру, где мы возьмем на это деньги! Как всегда, у меня были одни сомнения! Брайн, наверное, чувствовал это. Он чувствовал мои сомнения, и его это очень расстраивало. Он метался. Он чувствовал себя виноватым. Он пытался найти хоть какое-то решение. Он хотел как-то успокоить меня и поддержать. Конечно, это было правильное решение с его стороны приехать в Россию. Но меня одолевали страх и неуверенность. Я не верила, что это может случиться! – Брайн, а почему ты не можешь приехать раньше, - писала я ему. – Я боюсь, что просто не доживу до мая. Я не могу больше тебя так долго ждать. Все время что-то случается, и мы никак не можем встретиться. Я все время его дергала, все время высказывала сомнения. Иногда я срывалась и начинала говорить, что ты меня просто не любишь. Но Брайн все это терпел и успокаивал меня,  и только все чаще жаловался мне на головные боли и на очень высокое давление. Иногда у него несколько дней держалось давление за 200 или даже за 220.

   Весь остаток января мы обсуждали его приезд и нашу будущую свадьбу. Я даже начала выбирать себе свадебное платье. Как сейчас помню, 31 января я прислала ему фото нескольких свадебных платьев. 1 февраля он написал: «Я буду счастлив, увидеть тебя в одном из них!» Я что-то написала ему в ответ, но ни 2, ни 3 февраля я не получила ответа. 3 февраля я написала: «Дорогой Брайн! Где ты? Я очень волнуюсь!» Но ответа не было. Я безумно нервничала. 4 февраля я опять написала: «Брайн! Где ты? Я схожу с ума!» Вечером 4 февраля я получила сообщение в Аське. Я думала – это Брайн! Но это был его друг Кен, с которым он жил в доме. – Брайн в госпитале, - написал Кен. – Боже мой! Что с ним случилось? Когда он выйдет? – написала я. 5 февраля я получила новое сообщение – когда выйдет, я не знаю. Брайн находится в коме. Брайн в коме?? Я была в шоке! Я была в ужасе! Я была в отчаянии! – Почему в коме, Кен? Пожалуйста, напишите, что произошло с Брайном! 6 февраля я получила новое сообщение – у Брайна – две аневризмы сосудов мозга. Он больше никогда не будет тем, кем был всегда. Я без конца перечитывала фразу: «Он больше никогда не будет тем, кем был всегда». Представить Брайна в состоянии умалишенного или беспомощного человека – это было невыносимо для меня! Это было самое страшное, что можно только представить! Этот мощный интеллект, этот веселый и добрый человек больше никогда не будет тем, кем он был всегда?? Лучше бы он умер! Я была в состоянии ступора! 8 февраля я получила новое сообщение – Брайна, наверное, скоро переведут в сестринский дом. Я продолжала находиться в состоянии ступора! – Кен! Пожалуйста, напишите адрес этого дома. Я хочу писать ему письма и как-то поддерживать его. Но ни 9, ни 10 февраля я не получила никакого ответа. Я больше никогда не получила никакого ответа ни от Кена, ни от Брайна! Ни-ког-да!

   Вот какой был сюрприз в конце наших с Брайном взаимоотношений, о котором говорил мой астролог!

   Я рыдала все время, когда не было работы или пациентов. Я рыдала утром, днем, вечером, ночью. У меня было желание лечь на кровать и больше никогда не вставать. И только великая ответственность перед малышами не позволяла это сделать. Они меня просто спасли от умалишения.
   Я не могла заходить на свою почту: ни в mail, ни в gmail. Я не могла заходить в Аську или в Скайп. Если я что-то открывала из этого, я начинала рыдать. Вечерами я заходила на наш сайт и рыдала. Где-то числа 20 января Брайн прислал мне музыкальную открытку с очень красивыми розами. Музыка была красивая, но она была какая-то очень грустная. Брайн написал: «Наталия – ты мой лучший друг, моя любовь, моя жена навсегда!» Когда я читала эту открытку первый раз, у меня было ощущение, что Брайн прощается со мной. Сейчас я каждый день открывала эту открытку, слушала её музыку и рыдала.
   Я рыдала два месяца. Я работала, ела, гуляла, общалась со своими детьми, но я рыдала – вслух или про себя. Я была в состоянии рыдания постоянно. Чтобы не сойти с ума, я зарегистрировалась на каком-то брачном сайте. Там я сразу стала получать много писем. Но ни один мужчина не мог сравниться с Брайном, ни с одним из них у меня не было такой переписки, таких эмоций, как с Брайном. Я даже и не упоминаю слово «любовь» или хотя бы «симпатия». Среди десятков мужчин не было такого интеллекта, как Брайн. Я просто машинально заходила туда, потому что необходимость вечерних общений с Брайном была так велика, что мне надо было как-то заполнить эту брешь.
   На фоне такого сильного стресса у меня резко стало ухудшаться здоровье. С каждым днем я ходила все хуже и хуже.
   
   В этот ужасный для меня период мне надо было решить еще одну серьезную проблему. Платить регистрационный взнос на международный конгресс или нет? Если я проплачу хотя бы регистрационный взнос, то мои тезисы будут опубликованы в электронном сборнике. Если я не плачу, то вся наша совместная работа с Брайном оказывается бессмысленной. Брайн так старался помочь мне в регистрации, так радовался за меня, что мои тезисы прошли на конгресс, что я не могла всё это бросить. Регистрационный взнос надо было проплатить до 15 февраля, а до 10 марта надо было сообщить еду я на конгресс или нет. Если до 10 марта я сообщаю, что на конгресс не еду, то часть денег с регистрационного взноса мне будет возвращена. Таким образом, 8 февраля я окончательно понимаю, что моего любимого человека со мной уже никогда больше не будет, а до 15 февраля я должна решить, платить взнос или нет. На все раздумья у меня оставалось 7 дней, и решить это я должна была в состоянии глубочайшего стресса. Месяц назад одна моя коллега, узнав, что у меня такое тяжелое заболевание, подарила мне 500 долларов на лекарства. Я эти деньги берегла, как могла. И я решила использовать эти деньги для регистрации. Регистрация стоила 470 евро. Буквально за два дня до окончания срока, я проплатила взнос. Теперь мне надо было либо найти еще три тысячи евро для поездки на конгресс, либо до 10 марта написать, что я не еду туда. И принимать это решение я должна в полном одиночестве, без участия моего любимого человека. За последний год я так привыкла к существованию человека, с которым можно было советоваться по всем вопросам, а за последние месяцы – особенно, что теперь оставшись одной, без него, мне было очень сложно принимать какие-либо решения. Особенно в моем состоянии здоровья, когда совершенно не знаешь, как будет протекать заболевание, и с какой скоростью будет формироваться дегенеративный процесс.
   И все-таки, в память о моем любимом, я начала искать спонсоров. Правда, это были очень неуверенные поиски, скорее я что-то предпринимала для очистки своей совести. Но больше всего, эту неуверенность порождало мое заболевание.

   Поиски были безуспешными. Ни Российская Ассоциация медсестер России, ни Московская медицинская академия, ни моя работа не заинтересовались тем, что медсестра смогла пройти на международный конгресс медсестер и стать докладчиком. Ни одна из этих организаций не нашла денег для докладчика. Я смею предположить, что  была первой медсестрой России, чьи тезисы вот так просто, без всякой поддержки со стороны каких-либо официальных лиц, прошли конкурс – я выступала самостоятельно, независимо ни от нашей Ассоциации и ни от медицинской Академии.   
   Брайн был очень возмущен и удивлен, когда узнал от меня, что руководство на моей работе ни за что не будет финансировать мою поездку. – У нас в США тебя носили бы на руках, и, конечно же, полностью проплатили бы твое выступление. Он очень переживал, что я не могу поехать туда только из-за финансовых проблем. А он тоже не мог дать мне денег.

   Вот тут я и вспомнила мои метания с австралийской визой в конце 2007 года, когда я сочиняла сказку о конгрессе в Австралии. Я как будто бы предсказала себе будущее. Сейчас это уже была не сказка, и я тоже металась, но уже в поиске денег. Я вспомнила про Алана. Я долго собиралась с духом написать ему и попросить финансовой помощи. Наконец я написала. Но ответа от него я так и не получила.
   После долгих колебаний я написала в организационный отдел конгресса, что из-за болезни не могу поехать на конгресс, и попросила вернуть деньги. Деньги по правилам возвращались после проведения конгресса. Каково же было мое удивление, когда буквально на следующий день мне вернули четко всю обещанную часть от регистрации. Вообще надо сказать, что подготовка к конгрессу была организованна просто великолепно. Переписка с организаторами велась очень четко. Они сразу же отвечали на любые вопросы. Я знала, что от нашей ассоциации едут на конгресс – президент ассоциации и ее переводчик. Я подумала, что может быть переводчик сможет сделать за меня доклад. Я никак не могла успокоиться, что наша совместная с Брайном работа окажется впустую и пропадет. Я написала письмо в организационный отдел и спросила, можно ли прочитать мой доклад другому человеку. И к моей большой радости мне разрешили. Затем я написала в Ассоциацию и спросила можно ли переводчику прочитать за меня доклад. К моей большой радости и здесь мне разрешили!! Я была счастлива! Наша работа с Брайном не пропадет. В память о моем любимом человеке будет прочитан доклад!
   Спасибо Президенту Ассоциации медсестер России  за то, что она и разрешила, и организовала нашу общую работу с переводчиком, вернее с переводчицей. Ее звали тоже Наталия. Мы с ней также общались по e-mail. Она в Питере, а я в Москве. Вот здесь-то мне и пригодился наш сайт! Все, что было написано Брайном на этом сайте, я использовала для доклада. Доклад мы делали в виде слайдов – как презентацию. И весь материал для слайдов я брала с нашего сайта – ведь сайт был сделан на английском языке, а доклад надо было делать тоже на английском языке. И оказалось, что язык Брайна был слишком научным! – Понимаете, - писала Наталия, - язык должен быть очень простым. Ведь слушать доклад будут медсестры с разным уровнем и знания английского языка, и с разным уровнем образования. Ваш язык слишком научен и тяжел для понимании. Здесь надо все упрощать. Мы почти полтора месяца работали над докладом. Спасибо огромное Наталии! Мы упрощали язык Брайна, компоновали фото. Была проделана колоссальная работа. Материала было очень много, и его надо было сократить до 15 минут доклада. И опять мне помог Брайн, вернее наша совместная работа над сайтом. Я получила с ним огромный опыт работы и на английском языке, и через e-mail. И поэтому мне было легко работать с Натальей. Но и она была мастер своего дела. Она прекрасно владела мастерством составлении слайдов, прекрасно владела английским. Я испытала истинное удовольствие, работая с ней.
   Наша с Брайном работа не пропала даром. И этот конгресс я «посвятила» Брайну! Сбылась его мечта! Я «выступила» с докладом на международном конгрессе! 30 июня 2009 года в 16.00 Наталия прочитала мой доклад. Конечно, если бы я сама прочитала доклад, то результат был бы значительно выше: мне могли бы предложить где-нибудь работу за рубежом, или еще что-нибудь. Наталия писала, что медсестры из многих стран были очень заинтересованы моей методикой. Но, к сожалению, я уже могла передвигаться только с ходунками, или с большим трудом с палкой. Но все-таки я была удовлетворена своей работой – я мечтала познакомить мир со своей методикой, и я это сделала, как могла, и как позволила мне судьба. Я была счастлива, потому что чувствовала, что, так или иначе, я выполнила свое предназначение.

   Мое заболевание все прогрессировало. В сентябре 2009 я села в инвалидную коляску. В октябре месяце на меня написали докладную главному врачу нашего лечебного заведения, что я представляю собой большую опасность и для сотрудников, и для детей – я могу задавить кого-нибудь своей инвалидной коляской или привезти туберкулезные плевки с улицы. В ноябре меня вызвали к главному врачу и попросили уволиться. В декабре я написала заявление об увольнении. В конце января 2010 мою авторскую методику без моего разрешения стали использовать на моей работе – заведующая нашим отделением без моего согласия начала вести занятия с малышами, используя мою методику, которую я с большим трудом разрабатывала в течение многих лет. 

   Итак, буквально два года назад я была здорова и весела. В январе 2008 я думала о Брайне, и из-за него вернулась в Россию. Брайна теперь нет рядом со мной. В январе 2008 я думала о своей работе и малышах и из-за них вернулась в Россию. Теперь я лишилась и работы, и малышей. В январе 2008 я думала о своем младшем сыне и вернулась из-за него. Теперь он не общается со мной – ему стыдно, что его мама в инвалидной коляске. 


Михайлов, май 2010.