Кома

     (Этот рассказ связан с предыдущим)

     Дадсон ни разу в жизни не болел, и, как всякий здоровый человек, растерялся при виде больного. Но отрывочные сведения из курса неотложной медицинской помощи всплыли в памяти сами собой. Что там нужно делать в первую очередь? Ах, да, сердце... Пульсирующая жилка на запястье больного никак не находилась, и пришлось приложить груди неподвижного тела ухо. Сердце билось, но правильно или нет, Дадсон не знал. Он перенес напарника в каюту и уложил в постель. Глаза Эдика уставились в потолок.

     Дадсон понесся в кубрик, чтобы намочить полотенце. Может быть, прикосновение холодного выведет Эда из странного состояния? В спешке наткнулся на стол, на пол слетело все, что на нем было. Осколки тарелок перемешались с остатками еды, а сверху месиво украсилось пятна кетчупа. Пришлось спешно наводить порядок, чтобы не растащить всё это добро по ДЕЛИИ.

     Когда Дадсон вернулся в каюту с мокрым полотенцем в руке, капли холодного пота мгновенно выступили на лбу. За те минуты, что он возился в кубрике, лицо Эдика стало бледно-зеленым.

    … Дадсон уселся в кресло рядом с Эдиком и всю ночь просидел в нем, то засыпая, то выплывая из короткого сна. Его мучили кошмары: Эдик задыхался на дне какой-то расщелины, отбивался от гигантских жуков с отвратительными волосатыми лапами, становился сначала фиолетовым, потом синим,  в конце концов почему-то краснел, и Дадсон в ужасе просыпался. На самом деле напарник был зеленым и по-прежнему смотрел в потолок.
День тянулся невыносимо долго, заполненный гаданиями о том, сумеет ли ДЕЛИЯ стартовать, управляемая одним пилотом, и о том, сколько времени Эд продержится и удастся ли доставить его на базу живым.

     К вечеру, измученный, Дадсон просто упал в то же в кресло и углубился в чтение  "Популярной медицинской энциклопедии". Надолго его не хватило. Сказалась бессонная ночь, книга выскользнула из рук и, приказав себе не  храпеть, он заснул. Но, похоже, приказал недостаточно строго, потому что вскоре проснулся от собственного всхрапа. Прежде, чем сознание окончательно  прояснилось, он услышал еще какой-то звук и чуть приоткрыл глаза. Эдика в каюте не было, а в кубрике осторожно закрылась дверца холодильника.  Дадсон улыбнулся и погрузился в глубокий сон без сновидений...

     Местная звезда заглянула в иллюминатор и раскрасила зелёную физиономию Эдика, багровыми бликами. Глаза же по-прежнему смотрели в никуда.
     Дадсон ещё не проснувшийся окончательно, усилием воли подавил приступ паники и только после этого вспомнил звук закрывшейся дверцы холодильника. К тому же он понял, как напарник использовал минуты, потраченные на уборку кубрика. Чтобы проверить свою догадку, он подался в душевую, открыл свой шкафчик и перебрал упаковки с зубной пастой. В одной из них тюбика не было. Это была любимая паста Дадсона и она была зеленой.

     План мести созрел раньше, чем он вернулся к ложу напарника.
Пару минут он рассматривал зелёную физиономию. Ничего нового, кроме того, что паста высохла и покрылась трещинками, он не увидел и ехидно так промурлыкал :
     - А теперь, Эдди, пора завтракать. Сейчас мы выберем для тебя подходящее блюдо.

     Он снова открыл энциклопедию и сделал вид, что углубился в изучение мудрёного текста. Через некоторое время он захлопнул книгу, приволок штатив от теодолита, трехлитровую пластиковую бутылку, несколько метров шланга, устрашающего вида щипцы, невесть как оказавшиеся среди его сокровищ, и воронку из лаборатории.

     Затем в ход пошли пакеты с соком. Один с томатным, второй - с ананасным. Содержимое обоих, забулькав, перетекло в бутылку. Подумав немного, Дадсон выдавил туда же тюбик концентрированного какао и тюбик горчицы, добавил оливкового масла, ложку соли, капельку уксуса, как следует взболтал смесь, сосредоточился, сделал глоток и минуты две ловил ртом воздух, наливаясь багровой краской. Отдышавшись, подсоединил к бутылке шланг и прикрепил ее к штативу.
     -Ах, да, совсем забыл!
     Он перегнул шланг, чтобы содержимое не вылилось, и исчез.

     Погремев в кладовой какими-то железками, Дадсон вернулся с короткой трубкой в руке и подсоединил ее к шлангу. Потом выдвинул лежак на середину каюты, задумчиво обошел неподвижного напарника и присел на корточки. Стеклянные глаза смотрели мимо.
     - Не волнуйся, Эдди. Я вычитал в этой умной книжке, - он кивнул в сторону энциклопедии, - что нет никакой разницы, с какой стороны в тебя попадет еда, главное, чтобы попала. Сначала попробуем накормить тебя  естественным путем, если не получится, сделаем это с другой стороны.

     Он поднялся в полный рост, вытащил из кучи щипцы и воронку.
     - Эдди, я всё хорошенько помыл, так что микробов тут нет.
     Он склонился над напарником, положил воронку на подушку рядом с головой Эдда и взялся за щипцы обеими руками.
     - Сейчас мы разожмём твои челюсти, вставим в рот воронку и…, - он ткнул пальцем в сторону бутылки со смесью.

     И тут решимость покинула его. Он понял, что ни разжать зубы Эдика щипцами ни уж тем более воспользоваться трубкой с тыловой стороны он не способен.
Но ему не пришлось принимать судьбоносное решение,которое могло принести ему максимум очков:  Эдик вдруг зашевелился и мрачно изрёк:    
     - Ладно, Дад, свои пять очков ты заработал.
     - Ну, нет, Эдди, пятью ты не отделаешься,- усмехнулся Дадсон и поволок бутылку к мусоросборнику.

     А Эдик шустро направился в душевую, и там долго журчала вода и раздавались стоны можно сказать наслаждения. Дело было в том, что зубная паста, которой он щедро измазал лицо, пока Дадсон наводил порядок в кубрике, превратилась в твёрдую корку. А щетина продолжала бодро прорастать, и последние пару часов Эдик испытывал адские муки, сгорая от желания почесать подбородок и щёки. Когда зуд стал нестерпимым, он сдался и почти полчаса где отдирал, где смывал зелёную маску, проклиная  её добросовестных производителей.

     Дадсон же, засовывая бутылку в мусороприёмник, думал о том, что не смог бы тридцать восемь часов подряд не двигаться, не спать и тупо смотреть в потолок. Представив себе, что все это время Эдик провел без еды и питья,  если не считать пакета молока, выпитого ночью, Дадсон решил, что семь очков будет для Эда справедливой расплатой за проявленный героизм.
     Если, конечно, напарник по достоинству оценит недавнее происшествие в провале.