Лесное племя

Действие ради действия.
Я никогда не был более спокоен, чем сейчас. Кажется моё тело само знает что ему следует делать. Оно может только дышать и идти. От вдоха до выдоха по этой тёмной дороге. По этому лесу в котором так недавно я заблудился.

Всё видятся по другому. Люди шарят фонариками сквозь листву, сквозь сумерки, сквозь причудливые силуэты деревьев. Я не вижу яркие лампочки – я вижу маленьких фей запертых под стеклом. Их мучают и они как светлячки светятся и разгоняют мрак.
Все ищут моего сына. Лесник и его команда, вся полиция, добровольцы - все его ищут.
Хрустят под ногами ветки, лают собаки взявшие след. Наверное, лесу непривычно, когда его тысячелетний покой нарушают какие то мелкие людишки. Но мы ищем моего сына!
Так что будь добр – заткнись!
Рыдающая Эллис осталась дома, с тёщей.  Годами не приезжая и предпочитая свою вторую дочку, она тут же примчалась, как только узнала, что ОН пропал.
Пахнет дымом, кто то нервно курит…а, это я….мне сейчас можно… Маленький уголёк пеплом облетает вниз и смешивается с хрустящей подстилкой. Может быть дух табака поможет мне найти, то что я ищу. То что все мы ищем.
Вы чувствовали когда-нибудь «невыразимую тоску», такую, будто понимаешь, что ничего кульминационного не произойдёт. Что этот путь, просто ради пути. И получается, все эти люди бесцельно куда то бредут. Я хочу им об этом поведать, но мой рот занят сигаретой и пьянящий дым уносит высоко под густые кроны голубых елей. Там уже Луна начинает объявлять себя миру. Показывать свою демоническую сущность Земле.
Сынок пропал в ночь на первое мая. Будь проклят этот праздник, сейчас мне кажется, что он недаром совпадает с ведьмовским сборищем. Миллионы людей славят языческий культ. Выходят на улицы и кровь…красное…коммунисты…кровь. Язычники, мать их!
Единое намерение всего мира сливается для согрешения чёрных дел.
Так получается моего сына принесли в жертву Лесу?! Нет, прочь эти мысли! Он жив – я в это верю.Верю.
Собаки нервно заскулили.
Я подхожу к одной из них, замершей на месте. Темно и только её сверкающие глаза да тяжёлое дыхание, указывают на её морду. Она смотрит на меня и говорит: «Плохо, всё очень плохо». Господи, да ведь она говорит! Все собаки умеют говорить просто их  накачивают алкоголем и они не в силах говорить! Я вижу мир по другому и сообщаю об этом леснику.
- Это ты нажрался, как скотина. Ублюдочное отродье, твой сын пропал, а ты пьян, как последняя шлюха!- зло отвечает он мне.
Затяжка. Всё правильно – меня вытащили за шкварник из бара «Лесоруб» ( я только начал рассказывать Лео историю про китаянку и шарик для пинг-понга), облили водой и потащили за собой. Ещё затяжка, я поднимаюсь на ноги ,отряхиваю джинсы. Лицо лесничего искривляет гримаса ненависти, он сплёвывает себе под ноги и удаляется во тьму.
Наверное, надо было быть с ним помягче, больше проводить время. А теперь…я незнаю, что теперь. Я простой работяга и содержу семью, времени для детей у меня практически нет. Времени нет даже на то чтобы рассказать сыну о том мире который я вижу. Об этих демонических машинах живущих под домами. О музыке мёртвых по радио. О том, что у нас в бочке с дождевой водой живут маленькие русалки.
Слёзы, горячими струями катятся по лицу. Интересно, не слишком ли поздно я раскаиваюсь?
Лесные духи, эти развратные тени танцуют под старой и ужасающей елью. Из под её корней слышится сияние. Сама бездна Леса, его нутро рвётся через это дерево наружу.
Чертоги ада вот они прямо перед вами! Я хочу крикнуть, но меня опережают. Кто то из помошников лесничего говорит, что «нашёл» и громко стреляет в ночное небо.
Но этого я уже не слышу. Мои уши заполнила мелодия напеваемая духами леса. Чёрные, как смоль они кружатся в хороводе и зовут меня. К себе, на поляну, под старую светящуюся ель.
Собаки открывают и закрывают пасти, горячий пар валит из них, наверное лают. Я расталкиваю столпившихся возле дерева людей, почему то они кажутся мне такими большими и непонятными…
Действие ради действия.
Я никогда не был более спокоен, чем сейчас. Кажется моё тело само знает что ему следует делать. Оно может только дышать и идти. От вдоха до выдоха по этой тёмной дороге. По этому лесу в котором так недавно я заблудился.

«Прости, сынок – говорит мне старый лесничий, - твой отец хоть и был порядочным козлом, но…в общем сочувствую (тяжело вздыхает)» Старик отходит и я вижу его. Точнее его тело, мирно лежащее возле корней старой голубой ели.
Он пропал, говорили что он заблудился, что вусмерть нажрался и заплутал, говорили, что он ничего нам с матерью не оставил. Враньё…
Я вижу мир не таким, как ты.