Волки лунной тропы. Часть 7. Крылатый Волк

                *****
     Первым побуждением Алькары было упасть на колени. Крылатый Волк смотрел очень внимательно и оторопевший волчонок, сын вожака Танцующих-с-солнцем, не сразу понял, что волк вырезан из камня. Серебристо-серого, как утраченная волчья шкура Алькары. И глаза – два дымчатых изумруда, подсвеченных заходящим солнцем.
     -Что это? – внезапно охрипшим голосом спросил Алькара. Лайра подошла к Волку, легонько погладила его ладошкой по высокой холке.
     -Старики называют его Серебряным. Он – судья, и палач, и… и святыня. Он указывает на главу Совета Мерцающих, и его решение может быть только единственно правильным. Он… считается, что Серебряные когда-то дали нам жизнь.
     -Но это же… волк!
     -Это – Серебряный! – строго повторила Лайра. – Он и Волк, и Мерцающий одновременно. По Предсказанию, Они вернутся только тогда, когда среди Мерцающих появится Единственный, который может указать им обратный путь с Лунной Тропы. И они вернутся, чтобы вершить порядок на земле.
     -Волки не могут быть Мерцающими, - упрямо сказал Алькара. – Никогда. Это… невозможно!
     В его голосе Лайра внезапно уловила сдержанное рычание – и сочла за лучшее отступить. Невозможно вот так вот сразу убедить оборотня в том, что у них…

     "Откуда такие странные мысли?! У нас нет и не может никогда быть общих корней!"

     -Я тоже считаю, что это просто чья-то глупая шутка, – примирительно сказала она. – Или – не самая остроумная выдумка. Потому что у нас – свой трансформер, и это – не волк.
     -Нетопырь, что ли?
     -У подростков – да. У взрослых – туман или мОрок – так их теплые называют.
     -А у детей? – заинтересовано спросил Алькара.
     -А у детей его вообще нет, - отмахнулась Лайра. – Они слишком малЫ, чтобы управлять любым трансформером. Они – не "перекидываются". Но никто – ни дети, ни подростки, ни взрослые – не "перекидываются" ВОЛКАМИ! Волк – значит оборотень, а оборотень не может быть вампиром. Волк не может быть вампиром, хотя и вы, и мы – охотимся. Только каждый – по-своему.
     -А… Прайт? – осторожно напомнил Алькара, невольно холодея от пока неясного, но тревожного предчувствия.
     Бездонные очи Мерцающей наливались слабым свечением, тело на глазах становилось воздушным и каким-то… прозрачным. Алькара посмотрел вверх – и невольно вздрогнул: прямо из-за волчьих ушей  Серебряного поднимался огромный белый шар.
     -Луна восходит, - тихо сказала Лайра вместо ответа. – Ты видишь, какая она… Сегодня решатся многие вопросы, и еще многие – появятся. Те, которые раньше не возникали…
     Она шагнула вперед, обходя изваяние Серебряного. Алькара осторожно последовал за ней, гадая, удастся ли ему выбраться наружу живым. То, что сегодня Лайра стала взрослой, стало понятно и без слов. Только что ведь прозвучали ее слова: «…у взрослых – туман или морок…»!
     Алькара внутренне давно был готов к этому, только не ждал, что все случится настолько внезапно. Фигура шедшей впереди Мерцающей слегка расплывалась, окончательно потеряв четкость – просто очень плотный туман в виде гибкой девичьей фигуры! Когда она обернулась, Алькара вздрогнул от глубокого мерцания ее глаз, показавшихся волчонку гигантскими и разом заслонившими весь мир. Несколько бесконечных мгновений он не видел ни луны, ни неба, не слышал ни шелеста последней осенней листвы высоко над своей головой, ни сухого стука замерзающих от первого ночного морозца голых сучьев. Он тонул в глазищах Мерцающей, разумом осознавая, что сейчас, именно сейчас он и правду безволен, но уже не по ее приказу и даже не по закону Кровника, а просто потому, что она – вампир и сейчас – ее время. А еще потому, что этой ночью молодая Мерцающая впервые ощутила властный зов собственной природы, гнавший ее на охоту, хотя добыча, ужЕ безвольная, покорно шла за ней. Остатков здравого смысла еще хватило на то, чтобы сдержать инстинкт, побуждавший ее напасть, и Лайра отвернулась. Алькара облегченно перевел дух.
     -Я не хочу убивать тебя, - прошелестел голос Мерцающей. - Но ты должен сейчас остаться здесь и не ходить за мной. А я скоро вернусь… Не бойся за меня, - усмехнулась она, предвосхитив готовое сорваться возражение. – Сегодня мне ничего не угрожает. А Серебряный присмотрит за тобой – Охотники тебя не потревожат. Я скоро.
     Она жестом пригласила оборотня пройти в небольшую пещерку (а он и не заметил, что за Крылатым Волком, в волне плюща скрывается эта пещерка!).
     -Здесь ты в безопасности, - она обернулась к нему, повела рукой, приглашая располагаться. Несколько плоских камней, покрытых толстым слоем мха, прозрачный ключ, с тихим журчанием струившийся по каменному желобу в дальнем углу… Что ж, вполне в духе Мерцающих, привыкших к пещерам. Но волчонка это устраивало – для изгоя в самый раз.                -Будь осторожна, - против воли шепнули внезапно пересохшие губы. Путь она вампир, пусть Мерцающая, вечный противник оборотней, пусть сейчас она оправляется на первую свою настоящую Охоту, пусть скоро подарит кому-то смертельный Поцелуй дочери Лунной Тропы – но она прекрасна! Всесильное Солнце, как же она прекрасна!
     -Не тревожься, - повторила Лайра. Горячие губы слегка коснулись щеки оборотня – и только прохладный ветерок пронесся по пещерке. Алькара остался один, но это не встревожило его. Лайра стояла перед глазами, она оставалась с ним – и отчего-то Алькара уверился: сегодня, здесь, никто не посмеет тронуть его.
     Помаявшись, побродив из угла в угол по почти пустому пространству пещеры, на поверку оказавшейся неожиданно большой, Алькара выбрался наружу.
     Луна плыла над лесом, делая шерсть каменного крылатого волка почти белой. Волчонок посмотрел на него и, вздохнув, отвернулся.
     -Мы одинаковой масти, - пробормотал он. – Но для тебя это норма, а для меня – проклятие… Что ж, каждому свое, наверное, я просто урод – ведь ты благоволишь Мерцающим, а не нам…
     Вдалеке прозвучал пронзительней, полный ужаса, короткий крик. Алькара коротко усмехнулся, оскаливая крепкие волчьи клыки:
     -Ночью в лесу небезопасно, а кто-то, видно, решил с судьбой поиграть… Что ж, сам виноват. Мерцающие игр не понимают, особенно – ночью…
     Он запрокинул голову, вдыхая прохладный воздух ночи. Где-то далеко завыли на все голоса, но оборотни или Мерцающие на охоте – Алькара с ходу не понял. Слишком далеко было. Слишком схож вой оборотней и охотящихся Мерцающих. Вой, полный радости и свободы, как и предсмертные крики, звучит одинаково. Впрочем, наверное, это все-таки Стая Танцующих-с-солнцем. Тоже на охоте, но только… на другой. Это охота на своего, и они не оставят приговоренного на произвол случая, будут преследовать обреченного мриИта* до последнего, дожмут грубой силой или числом, если жертва пытается скрыться, - и догонят, достанут, задавят… Потому что Отступнику нет места на земле, как нет его и среди оборотней вообще.
 
*****************************************
*МриИт – экв. «вне закона», отступник, которому больше нет места в Стае. Объявленный вне закона заочно приговорен к смерти, исполнение приговора - вопрос времени.
*****************************************

     Алькара вздохнул, опасливо оглянувшись по сторонам. То, что вой послышался ему очень отдаленным, еще ни о чем не говорило – могло и показаться, ночной лес имеет обыкновение странным образом скрадывать расстояние. Да и ноги у оборотней очень быстрые…
     -Стая далеко, волчонок, - прозвучал за его спиной глуховатый негромкий голос. – Они не придут, по крайней мере – не придут сюда и сегодня.
     Волчонка словно подбросила невидимая мощная рука. Он метнулся в сторону, вихрем, взметывая опавшую листву,  развернулся лицом к неожиданному собеседнику, подкравшемуся так непозволительно, невозможно бесшумно! Будь он в полной силе оборотня, он бы уже перекинулся, первым бросаясь в атаку, и вся шерсть на нем стояла бы торчком, как смертельно ядовитые иглы морского ежа – говорят, водятся в глубине океана такие твари… 
Но на крохотной прогалине перед таинственным убежищем Мерцающих никого не было. Только он сам – и Серебряный, крылатый волк, высеченный из серебристо-серого камня.
     -Они не придут, - повторил тот же голос. – Не бойся.
     Взгляд волчонка панически метнулся по зарослям.
     -Покажись! -  крикнул он. – Кто ты?!
     -Девочка сказала правду, здесь ты в безопасности, - легкая усмешка всколыхнула кустарник. 
     Не веря себе, Алькара медленно поднял голову, взглянув прямо на Серебряного, и на какой-то миг потерял дар речи. Изумрудные глаза Крылатого Волка (именно так, как имя!) мягко мерцали (а может, все-таки луна?!) и взгляд их больше не казался ни пристальным, ни оценивающим. Серебряный смотрел с легкой добродушной усмешкой, как смотрят умудренные годами и опытом старики на несмышленыша, гордо принесшего в дом первую добычу – дохлого тощего кролика, который, видимо, просто не в состоянии был скрыться от «грозного охотника»… Прежде, чем волчонок успел сообразить, что делать дальше, его тело решило все само. Правое колено мягко ткнулось в землю, голова склонилась… Вот только подходящих по случаю слов не нашлось.
     -Не надо церемоний, волчонок, - устало сказал… Серебряный?! Альке вдруг почудилось – еще одно движение ослепительного лунного луча, еще один мазок по каменной шкуре, и Крылатый Волк встряхнется, разминая затекшую спину… Впрочем, наваждение быстро прошло. Когда волчонок снова поднял голову, перед ним, глядя прямо в лицо живыми изумрудно-зелеными глазами, в прежней позе сидел высеченный из камня Волк.
     -Ты… вы… и правда – предок Мерцающих? – Алькара так и не смог решить, как же надо обращаться к внезапно решившей поговорить каменной статуе. – И наш – тоже?
     -Эту чушь Мерцающие совета уже несколько тысячелетий вдалбливают в юные головы, - судя по интонации, Крылатый Волк поморщился. – Ты ведь сразу сказал, что такого быть не может. И ты прав.
     -Значит – только наш предок? – не отступал волчонок. - Только оборотней?
     -Нет. Мы никогда не были ни оборотнями, ни вампирами.
     -А как же тогда они тебе… поклоняются?!
     -Они просто не знают, что я такое, - слегка усмехнулся Серебряный. – Не знают – а потому боятся. И когда при полной луне я… в общем, могу говорить – когда я заговорил в первый раз – они просто распластались передо мной ничком, уткнувшись носами в землю, решив, что… Не знаю, что они решили. Но с тех пор моя жизнь стала чуть менее тягостной – они развлекают меня, когда время от времени смиренно просят указать на их вожака.
     Алькара слушал, боясь вздохнуть, и только тихонько надеялся, что Лайре не вздумается вернуться с охоты пораньше. Для нее это будет слишком сильным шоком - узнать, что их… божество, не иначе! – попросту лжет им все эти тысячелетия!.. Крылатый Волк вздохнул, словно услышав смятенные мысли волчонка.
     -Я не лгу, волчонок. Они просят указать вожака – и я стараюсь, по мере сил, не ошибиться, опираясь только на зрительный, внешний эффект. Да и как я могу указывать, одинаково не зная никого из них?! Впрочем, это давно перестало меня волновать. Если они просят указать лидера, сделать за них выбор, понимаешь?! каменную статую – чего от них ждать?! Они считают меня богом, а я…
     -А ты?!..
     Крылатый Волк только снова вздохнул. Альке показалось – если б мог, покачал бы головой.
     -Если б я мог сбросить эту каменную шкуру, как ты сбрасываешь человеческий облик… или не сбрасываешь? – Как же красноречив бывает взгляд! Пронзительные зеленые глаза Серебряного так и впились Алькаре в лицо. – Или ты больше не можешь сбросить эту шкуру, чтобы стать волком? Я же вижу тебя, ты волк! У тебя волчья душа, дикая, вольная… огненная… Но ты все еще человек! И ты не перекинулся, когда я заговорил с тобой, хотя именно этого тебе больше всего хотелось!..
     -Я… - Алькара не выдержал, отвел взгляд, – …не могу. Я… - он неожиданно для себя всхлипнул. – Отец строг. Я виноват – это расплата. А теперь… теперь и вовсе. И трансформер мне больше не вернут. Никогда.
     -Почему? – мягко спросил Крылатый Волк. Алькара вдруг некстати подумал, что, увидь его сейчас кто-то из Стаи – наверняка бы убил одним ударом, решив, что он попросту свихнулся от слишком долгого пребывания в человеческом облике. Убил, не осуждая и не виня – просто из жалости. Сумасшедших не судят…
     -Почему же? – повторил Серебряный, не дождавшись ответа. Мальчишка, вздрогнув, снова поднял голову, затравленно посмотрел в глаза Крылатому.
     -Потому что я принес Клятву, единственную в жизни каждого Двуликого Клятву - почти что врагу! – И внезапно слова хлынули неудержимым потоком. Альке просто надо было выплеснуться, высказать кому-нибудь все то, что кипело в душе с того мига, как Лайра, Мерцающая, приняла Клятву Двуликого, признавшего перед ней Кровный Долг. Приняла Клятву и без того уже сурово наказанного волчонка, в одночасье ставшего Щитом для врага и предателем для своих!.. Он мог бы сказать все это Лайре – но Мерцающая не поняла бы его. Ей все видится гораздо проще, а его метания представляются просто детской мнительностью, раздувающей слова до вселенских масштабов, а шаг в сторону – до предательства всего рода...
     -Да, мы не воюем с Мерцающими, но иногда мне кажется, что этот шаткий мир - просто чей-то недогляд, ошибка, которую еще не поздно исправить!.. А я присягнул одной из них. Я стал Щитом для нее и… и это значит, что, если она каким-то образом перейдет дорогу любой Стае, - даже моей, Танцующим-с-солнцем! - я встану за нее, брошусь в любой, даже заведомо безнадежный бой. Против своих!.. Вот поэтому, если отец и простит мне ту, первую вину, то Клятву, принесенную Мерцающей – никогда! Я уже перестал БЫТЬ для своих, меня просто убьют… если достанут, конечно… - волчонок болезненно оскалился. – Если достанут! А я с некоторых пор перестал верить в непогрешимость их решений, даже решений вожака, который прежде всегда был для меня непререкаемым авторитетом… - он глубоко вздохнул. Сердце колотилось, грозя разорвать грудную клетку, хотелось завыть в голос… но человеческая глотка не приспособлена для волчьих песен.
     -Н-да… - протянул Серебряный после недолгого молчания. – Даже не знаю, что сказать. Я всегда считал, что на… моей родине суровые законы, а теперь понял, что у нас совсЕм нет законов! И уж конечно, нет ничего похожего на такие вот ограничения… Если не секрет, что такого ты натворил в первый раз? Это ведь после этого у тебя отобрали трансформер?
     -После этого, – с трудом справившись с собственным голосом, так и норовившим сорваться на рыдание, выдавил Алькара. – А в первый раз я просто пробрался к поляне Игр. Мне было страшно интересно, почему на все время Игр Раннего Солнца мы, все те, кто не достиг возраста Игр или перерос его, должны были оставаться в человеческой шкуре и не приближаться к поляне… а я приблизился. Немного потерпел – а потом приблизился. Волком. Мне было просто любопытно!.. А отец… Архай, Вожак Танцующих-с-солнцем, поймал меня на месте преступления. И… отобрал трансформер. Вот и все.
     -А потом – Клятва этой девочке чужого вида. Так?
     -Так… - Алькара уселся прямо на землю, обхватив колени сцепленными в кольцо руками.  – Все так. Только назад мне дороги нет. Не примут меня Двуликие, а я… я не знаю, что теперь делать, как… жить... если это жизнь…
     Серебряный молчал очень долго. Алькара даже задремал, непостижимыми образом поверив в собственную безопасность, хотя именно теперь, сидя на земле перед высеченным из камня Крылатым Волком, в человечьем облике, лицом к входу в пещеру и спиной к зарослям – именно сейчас он был уязвим как никогда. Он знал это, он прекрасно понимал, что в него в любой миг могут выстрелить – не показываясь на глаза, сзади, в незащищенную спину! – и ему было все равно. Выговорившись, выплеснув всего себя под каменные лапы Серебряного, волчонок успокоился. Ну и что, что Крылатый молчит? Может, луна заходит – сам ведь говорил, что…
     -Если я предоставлю тебе выбор: человек - или трансформер, но… - что ты выберешь? – внезапно спросил Серебряный. Алькара вскинул голову.
     -Трансформер! И спрашивать незачем, вот только… Что значит «но»? И… разве ты можешь вернуть мне волка?! Ведь не ты отнял его у меня, на мне не твои "барьеры", не выпускающие зверя наружу!
     -Это не должно тебя тревожить. Если я что-то предлагаю – значит, мне это по силам, иначе я бы просто промолчал. Да и сейчас мне бы лучше помолчать, но я прекрасно знаю, что тОлько человеком ты долго не проживешь. Ни ты, ни девочка. Так как?
     -Что значит «но»?
     -Это значит, что человеком ты больше не станешь, - медленно отозвался Серебряный. - Никогда.
     -Н-никогда? – Алькара не знал, как реагировать. С одной стороны – человечью шкуру он не слишком любил, но с другой – это был тоже он, это тоже его суть, его сущность! Отдать половину себя? За что? За довольно-таки шаткий шанс все-таки остаться собой хотя бы и так? За сомнительную возможность выжить самому и все-таки защитить Лайру? За… за что еще?! Да и сумеет ли Крылатый Волк сорвать чужие "барьеры"?
     -Не волнуйся, сумею, - легким шелестом прозвучало в ответ. Серебряный словно прочитал его мысли. – Я не тороплю тебя. Подумай. И если так сложится, что это станет единственным шансом для тебя – просто позови меня.
     Алькара растеряно кивнул. Он был так ошарашен неожиданной помощью, что ему и в голову не пришло спросить, как же Серебряный рассчитывает явиться на зов, будучи высечен из камня? Он посмотрел на Крылатого Волка.
     -Не бойся, волчонок. Я услышу тебя, где бы ты ни был, – и ему послышалась хорошая дружеская улыбка в затихавшем голосе Серебряного. Зеленые изумруды глаз ярко сверкнули напоследок – и Серебряный замер окончательно.
     Первые лучи восхода облили серебряную «шкуру» белым золотом.
     Ночь кончилась. И из зарослей бесшумно выступила Лайра.
     Человеком.
     С окровавленными губами и… - Алькара испугано кинулся к ней – с кровавым пятном на груди!..

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ