Учитель - глава1 - Утро

    Володьке снилось море. Он слышал крик чаек, шум прибоя и даже, ему так показалось, знакомый одесский говорок … и такое родное: «Я вас умоляю – вы зашли по адресу - тут под каждым каштаном живёт своя гиря. И будьте уверены, начиная со второй, все остальные золотые».
    Он чувствовал, как тёплый южный ветерок ласкает лицо, Володька жадно вдыхал аромат водорослей, он не мог надышаться солёным морским воздухом, он пил этот воздух, согревая грудь и будоража память, всеми силами цепляясь за спасительный сон.
    «Только бы подольше не просыпаться. Не хочу … не хочу...» - стучало в висках.
    Гудок теплохода плотно толкнул воздух. Повсюду знакомые и незнакомые люди. Лица, лица … И что-то ещё, размытой мозаикой мелькало перед глазами, не успевая сложиться в чёткую картинку.
Набережная то вздувалась, то прогибалась под своей тяжестью, будто   раскачивалась на волнах. Жутко видеть такое даже во сне.
    «Не хочу … не хочу …» - клокотало в глотке, сбивая дыхание …   
    «А вот и он»! - Володя обрадовался, заметив знакомый парусник у горизонта, «с белыми как чайка парусами». Этот парусник обычно появлялся только во сне, но уже который день подряд возникает наяву; на небе среди облаков, на лугу среди душистых трав, из-за поворота реки, а то и прямо над головой - на потолке землянки …
«Выходит, я капитан красавца парусника!» -  догадался он. Парусник, и правда, не покидал его ни днём, ни ночью, не желая оставлять на чужбине. Команда отказывалась идти без своего капитана. Матросы были готовы на любые испытания и лишения. Они верили - настанет час - их капитан взойдёт на борт и поведёт свой парусник к родным берегам любимой Одессы!         
Предчувствие томило грудь, волновало измученное разлукой сердце. Так бывает, когда тебя покидают последние силы. Не физические – душевные! Приближался миг, он уже близок. Он неотвратим, неподвластен тебе. И ты точно знаешь - после него пустота …
    Ты устал жить не своей - кем-то чужим придуманной жизнью - ты дошёл до черты. За чертой нет развилки, тебе нет из чего выбирать. За чертой кончается всё …
    Мысль о том, что ты навсегда останешься здесь посреди чужой тайги в землянке на диком острове - один на один с надвигающейся пустотой иссушила последнюю каплю надежды …
«Не хочу … не хочу» … - стучит в висок. Страха нет – пустота. Пустота внутри - пустота снаружи.   
   
    И, вдруг, откуда ни возьмись, знакомый голос: «Я найду тебя, Володя. Ты только верь и обязательно дождись …».    
    Володька вздрогнул и … проснулся. Прислушался. Крик чаек и плеск воды выскользнули из беспокойного сна. «Где я»? Он оглянулся на маленькое оконце. Солнце приподнялось и замерло над сопкой. Оно неподвижно, раскалённым шаром, висело над рекой, с холодным оскалом наблюдая за ним.
    «Это снова не Одесса!». Кукушка напоминала: - «Ку-ку … ку-ку - а казалось - Сибирь … Сибирь …». 
    Последние три месяца Володька жил на острове, посреди изумрудной реки, с четырёх сторон окружённый синей тайгой, в самом центре неведомой планеты. 
Кукушка щедро обещала длинную жизнь, давая понять, что у парня всё ещё впереди, - и родная Одесса дождётся своего сына. Любимых она не бросает, - не забывает в землянках на диких островах. Одесса хранит для своих сыновей белоснежные парусники с верной командой на борту. Они всегда готовы отдать швартовы, но только после приказа своего капитана.
     Десять лет он мечтал о встрече с одесским солнцем. И вот, сегодня они встретятся! Сейчас оно признает земляка и засверкает приветливой улыбкой. Ещё мгновение и … Так и есть, - солнце улыбнулось. Два одессита смеялись и … плакали, глядя на холодное сибирское небо, на могучую непокорённую Ангару, прикованную кандалами плотин к скалистым берегам, гордую и свободную реку. Она будто усмехалась над человеком, изо всех сил стараясь не смести уродливые нагромождения плотин, не раскидать их вместе с людьми на сотни километров. 
Ангара всё громче и громче взывала к людям: - «Человек, ты никогда не станешь хозяином на нашей земле. Здесь не твой дом. Ты в нём чужой.  Мы тебе не доверяем.  Ты не научился любить и не стремишься стать добрее».
По ночам Володька отчётливо слышал этот голос. Сердце цепенело от страха, а душа трепетала от предчувствия. Он выходил к реке и замирал, глядя на бездонное звёздное небо. «Надо дослушать … надо, во что бы то ни стало, понять … дослушать и понять».
И он услышал! Понял! Он слился с этим криком. Он изо всех сил кричал в звёздное небо: «Мы не хозяева, мы всё испортили …».

   … Сегодня впервые, за долгие годы скитаний, Володька улыбался. Сегодня всё по-другому! Его сердце то останавливалось, то колотилось с бешеной силой, готовое выскочить из груди.
На соседних нарах спал его Учитель! «Он нашёл меня! Учитель выполнил своё обещание! Спасибо тебе, моя любимая Одесса, за парусник с «белыми, как чайка парусами», за верную команду, за учителя, за твою любовь! Спасибо»!
    Учитель неделю гостил на Володькином острове. Могучий старик богатырским телом прогибал лиственничные доски нар. Еврейская шапочка, прикрывающая гордый лоб, забавно съехала на один глаз, будто напоминая: «Пора в дорогу! У нас столько дел! Пришло наше время! Мечты сбываются!  Пора домой - в любимую Одессу» …