Россия свобода или смерть?

Утверждают, что женщина - тоже человек. Но привлекательна не только этим.
Перефразируя сказанное, с тем же основанием можно утверждать, что русские ничем не отличаются от других людей, но с такими специями, от которых голова идет кругом у них самих и понять которые - по крайней мере, умом - отказываются решительно все.
Только русский способен уподобить касторке напиток, веселящий иные-прочие нации. Вливает в себя с омерзением, зверски перекося  лицо и торопясь заесть первой попавшей под руку отравой. Высшая доблесть - чтоб “ни в одном глазу” (иноземцу этого не понять). Высшее удовольствие - часами рассказывать потом, как мучительно выворачивало наизнанку.  Если бы кто заставлял насильно - впору  обращаться в ООН с жалобой на нечеловеческие пытки миллионов людей. Но попробуй-ка, отмени эти каждодневные массовые пытки ...
Заметим, однако, что при этом пьющий со знанием дела обсуждает не что иное, как
процесс разбегания галактик. На уровне, недоступном ни одному астроному мира.  Или бедственное положение негров в США, причем намного интереснее покойного Мартина Лютера Кинга. Хотя самый последний американский негр по сравнению с оратором - Рокфеллер.
Только русский способен бросить вызов несущемуся на него автомобилю, упрямо шагая на красный свет прямо по лежащим уже на перекрестке трупам, коих ровно вдесятеро больше, нежели там, где движутся только на зеленый.
Но он же вытащит из огня ребенка там, где все остальные в ужасе шарахнутся от рушащейся крыши. Он же кинется в ледяную воду, чтобы спасти утопающего пьяницу ценою собственной жизни. Он же поднимет неподъемное и перенесет непереносимое.
Ни один русский в здравом уме не похвастается, подобно американцу, что заработал кучу долларов. Ибо у него в лучшем случае тут же попросят их взаймы без отдачи, а в худшем - пристукнут в подъезде. Именно поэтому Центризбирком недавно обнаружил, что все наше начальство поголовно - нищие бомжи, которые ночуют на вокзалах и питаются исключительно на помойках. Ведь это - единственный способ выглядеть в России прилично.
Но только русская женщина способна пожалеть убийцу её собственных детей и позаботиться прежде всего о том, чтобы ему в его камере было возможно более комфортно. Все остальное народонаселение Земли считает, что такая доброта или простота - хуже воровства.
И вот на такую публику трижды обрушилась беда.
Первый раз это случилось в 1917 году и продолжалось более семидесяти лет, когда целый народ стал жертвой социального эксперимента: что произойдет, если всех, как солдат, заставлять работать “за просто так”? Произошло то, что  пришлось замордовать каждого третьего, и тем не менее вселенская казарма рухнула в противостоянии с рынком. И что же?
Оставшиеся в живых  не только не осудили живодеров, но каждый третий  по-прежнему упрямо идет на красный свет к неизбежной еще одной горе трупов на том конце перекрестка.
Второй раз беда грянула в 1991 году, когда один Иван Иванович поссорился с другим точно таким же Иваном Никифоровичем, и в пику ему взял да развалил государство, которое носило разные названия, но являлось единым социально-экономическим пространством для почти трех сотен миллионов людей. Итог: тысячи трупов, миллионы беженцев, всеобщее обнищание народа, как после поражения на войне. В любой другой стране такое злодеяние было бы расценено как государственное преступление, и виновный закончил бы свои дни в тюремной камере. А мы скопом повторно проголосовали за него. Да и как не проголосовать, если слева грозит второе пришествие Берии образца 1937 года, а справа мельтешится целая свора гришек отрепьевых, грозящих еще худшими бедами?
Беда, как известно, никогда не приходит одна. Фактически у власти оказался не Иван Иванович, а второе издание гришко-распутинской камарильи, которая наладила перекачку национальных богатств России на тайные счета в иностранных банках. Как черви на разлагающемся заживо организме.Образно говоря, все, что производится в стране,-  тут же оказывается за рубежом, но не в виде экспорта, а сотнями миллиардов краденых долларов. Как тут поднять
экономику? Как выбиться из тисков отсталости и нищеты? Неудивительно, что продолжается процесс распада: другие бандиты тоже требуют своей доли в повальном грабеже. И не только чеченские.
Здесь мы сталкиваемся с третьей бедой, которую просто никто не замечает, хотя она нагрянула гораздо раньше второй и сама по себе намного хуже двух предыдущих. Речь идет о явлении, характерном для всех развитых стран мира, но в России, в силу её специфики, проявляющем себя особенно катастрофически: о так называемой депопуляции  или вырождении народа.
Мы и не заметили, как в 60-70-х годах перешли от сельского  к преобладающему городскому  образу жизни. А в городе, в отличие от села, ребенок перестает быть помощником, затем важным союзником, наконец, под старость как бы “живой пенсией” для родителей. Напротив, как хорошо известно, ребенок в городе - это обуза для отца и сломанная карьера матери, подросток - вообще чужой и зачастую враждебный элемент, а пенсия вроде бы и без детей от государства идет. И начинается лавинообразная утрата потребности в детях - хуже этого для народа ничего придумать невозможно: он просто исчезает с лица земли.
Явление это настолько сложное и страшное, что демографы сами еще не разобрались в нем как следует и продолжают схоластические споры о том, временно это или, как говорится, до всеобщей гробовой доски. Не будем вдаваться в их дискуссии - наверное, им стоит уделить особое внимание. Скажем только, что при наметившихся тенденциях в 2010 году за  партами окажутся только два школьника вместо каждых трех сегодняшних, а по улицам столицы станут разгуливать только три москвича вместо сегодняшних четырех, да и из тех третий, как сегодня в Лондоне и Париже, окажется пришельцем из экзотических субтропиков - без них Москва вообще сделается полупустой. При этом  большинство детей - это ясно уже сегодня -  будет отнесено к категории “невротиков”, т.е. будущих кандидатов в психдиспансеры, подавляющее большинство вдобавок - к категории “ аллергиков”, неспособных к выживанию без постоянного медобслуживания, а целых 80% придется признать инвалидами по части уха-горла-носа, зрения, позвоночника. Да и из взрослых большинство составят инвалиды или пенсионеры.  Представляете, какова будет картина в следующем поколении? И в последующих?..
Вот тут мы подходим к той стороне этой беды, которая заставляет по-иному взглянуть на нашествие в наши края чеченцев и прочих “лиц кавказской национальности”. Дело здесь не в том, кто из нас чеченец, а кто - русский, Дело в том, на какой стадии перехода от сельского к городскому образу жизни находится тот или иной народ (сам переход носит глобальный характер и затрагивает все без исключения народы мира). Сразу  уточним, что этот переход  сопровождается не только уменьшением рождаемости, появлением массовой однодетной и даже бездетной семьи вместо столь же массовой прежде многодетной, но и коренным изменением психологии людей, отношений между ними.
Шуткой, в которой 99% правды, является утверждение о том, что для русского главный враг - родственник, и чем он ближе - тем смертельнее вражда.  Еще один враг - такой же русский. А все иностранцы - якобы друзья, не разлей вода. Так и должно быть в городе, где родственники, как и дети, - только обуза, а человек человеку, по утверждению Николая Фоменко, как у папуасов - друг, товарищ и корм.
Чеченцы и прочий кавказ еще не успели добраться  до сих зияющих высот, хотя в обозримом будущем их неизбежно ждет та же судьба. Во-первых, в отличие от нас, они все еще как бы по инерции продолжают плодиться и размножаться - хотя и по убывающей. Давно ли чеченцы исчислялись всего несколькими десятками тысяч? Ныне их - миллион, и если у русских явным или скрытым беработным является примерно каждый третий, то у чеченцев - два из трех, и никакой перспективы впереди. Во-вторых, у них все еще сильны рухнувшие у нас семейные связи. Поэтому каждый чеченец или любой другой южанин, правдами или неправдами зацепившийся за какой-то плацдарм на “чужой”  для него территории, тут же выписывает к себе кучу родственников, каждый из которых ... и так далее.  И все они скопом сердечно благодарят тех русских идиотов, которые блудословят по поводу “недемократичности института прописки” и тем самым позволяют задарма получать то, за что у себя на родине приходится выкладывать немалые суммы. Наконец, в-третьих, оказавшись среди “чужих”, они, естественно, продолжают вести себя как в родных горах - тейп против тейпа. Если рынок - то он захватывается с установлением монопольно высоких цен, а туземные конкурентки -бабульки легко изгоняются. Если дом или поселок, то существуют тысячи способов  сделать проживание в нем невыносимым для всех наций, кроме новой “титульной”.  Если город Москва, то он делится ровно на двенадцать зон - по числу бандитских группировок, собирающих дань каждая в своей зоне.
Строго говоря, приходится только диву даваться, зачем Басаев полез в Дагестан, крича о намерении включить в “Великую Ичкерию” весь российский Юг, до Ростова и далее. Даже если бы вдруг Кремль еще раз позорно капитулировал и объявил, что Россия целиком отдается во власть Ичкерии - ничего не изменилось бы, ибо большей дани, чем выколачивается сейчас, из России просто практически невозможно выколотить. Но что делать? Чеченцы, как и русские, бывают разные: одни - бандиты, другие - паразиты, третьи - добросовестные работники и вполне порядочные люди. Есть и промежуточные категории.
Так вот, для бандита любая дань - трамплин к новому налету, ибо таков способ его существования. Вот почему поражает беззастенчивость демагогии наших “миротворцев”, ратующих за то, чтобы “Чечню оставили в покое”, “признали её независимость” и пр. Мы-то, может быть, и оставили бы и как- нибудь обошлись без Чечни, да если Басаев вдруг надумает оставить в покое нас - его тут же пристрелит какой-нибудь хоттабыч  и займет его место. И независимости у Чечни в минувшие годы было фактически хоть отбавляй, но каждый шаг в этом направлении означал облегчение подготовки к новым и новым налетам. А любой налет - это новые трупы, новые беженцы, новое море людского горя. Представляете, сколько трупов оставит позади себя Басаев, если открыть ему дорогу на Ростов? И сколько беженцев будет впереди?
С горечью и стыдом вспоминаю телевизионных и газетных проституток обоего пола, радостно гоготавших на телеэкране и газетно-журнальных полосах, когда наши мальчишки, из-за бездарности командования, трагически гибли на улицах Грозного. Дудаев правильно награждал некоторых из них своими орденами - на их руках столько же крови русских парней, сколько  было и на его собственных. Они и теперь повизгивают из разных подворотен, словно платные агенты Басаева, в полном сознании того, что у нас давно никому ни за что ничего не бывает.  Пора бы открыто назвать подонков - подонками, в какие бы ризы “правозащитников” и “миротворцев” они ни рядились.
Бандиты любой национальности должны быть уничтожены - иначе всю Россию от Смоленска до Владивостока придется переименовывать в Буденновск.  Но бандиты - бандитами, а вырождение народа, о котором мы только что говорили - остается особой проблемой , которую предстоит решать. Дело ведь не только в выходцах с Кавказа и начинающемся исходе толпы нищих из Средней Азии. У нас - полупустая Сибирь, которая а процессе депопуляции скоро останется совершенно пустой, а к югу от неё - почти полутора-миллиардный Китай, где китаец на китайце сидит и китайцем погоняет.  И разве только Сибирь пустеет? А среднерусская глубинка? А Север Европейской России?
От того или иного решения назревших проблем не уйти никуда. Весь вопрос - с чего начинать. И тут мы снова возвращаемся к особенностям русской национальной охоты, то-бишь жизни.
Во всем мире, как хорошо известно из любого чучхеизма, бытие определяет сознание. И только в России все происходит с точностью до наоборот. Русский сначала придумает что-нибудь умопомрачительное, затем попытается претворить в жизнь, а уж потом долго изумляется тому, что получилось. Вариант: нечто умопомрачительное какой-нибудь умник придумывает далеко за границей, а русский просто слизывает идею, как обезьяна - банан. Но затем обязательно трансформирует её в нечто такое, что не лезет вообще ни в какие ворота -
ни в русские, ни в любые другие. Один из последних примеров: фантастическая история с общественно-экономическими формациями, которая определила жизнь аборигенов на протяжении почти целого века.
   Не секрет, что Россия, как и вся Азия, в отличие от Средиземноморья, никогда не держалась на рабовладении. В отличие от Западной Европы, в ней никогда не было ни феодализма, ни капитализма. В отличие от современной Швеции, никогда не было социализма. И, в отличие от преуспевающих монастырей, никогда не было и не будет коммунизма. Правда, имела место попытка реализовать утопию казарменного социализма. Но, во-первых, социализм идеальный и казарменный - это такие же разные вещи, как социализм христианский и, скажем, гильдейский  А во-вторых, попытка в конечном счете, как и всякая сказка, сделанная былью, кончилась про-валом. Тем не менее, из-за всех этих “измов” в России - и не только в России - совершенно напрасно пролилось крови побольше, чем во всех религиозных войнах с древнейших времен до наших дней. И какое же бытие определило такое кошмарное сознание? А вот то, что такое сознание сделало кошмарным бытие - это, как говорит один одиозный думский персонаж , однозначно.
Кстати, в России бытие определяется не только сознанием, но и самыми пустыми словами, самыми вздорными понятиями, по-обезьяньи заимствованными из языка совсем других стран.   
Так, например, государство российское облыжно именуется древнеримским словом “республика”, хотя республика состоит из граждан, а в России, кроме обывателей, никогда никого не было, и “гражданином” именуется только обыватель, пойманный “милицией”, которая на самом деле является скопищем городовых, не имеющих ничего общего с понятием “полиция”. А  “полицией” именуются мытари, выколачивающие налоги.
Точно так же этим государством вот уже тысячу лет правит государь - самодержавный самодур  и полновластный хозяин, прикрывающий свой дикий произвол разными благообразными чужеземными словами типа “князь” (варяжское “конунгс”), “царь” (древнеримский Цезарь), “генсек”, “президент” (из той же латыни). Он, как последнюю собаку, гоняет взашей своего приказчика-тиуна с гордым псевдонимом “премьер” и как хочет помыкает челядью, обзываемой “министрами”.  При этом постоянно скандалит с площадным сборищем своих  холопов-бояр под вывеской “парламент” и гоняет, как мальчиков на побегушках, своих холопов-стряпчих, именуемых “судьями”, “прокурорами” и прочей якобы юриспруденцией
Как быть с таким государем в таком государстве?
Можно сочинить любую конституцию. Один “царь”, он же “генсек”, сочинил, говорят, самую демократичную конституцию в мире. Что не помешало ему залить страну кровью десятков миллионов невинных людей. Можно издать любые законы - они, как и все российские законы, никогда и никем не будут исполняться. Как мы уже говорили, все и всегда, при любых законах, все равно попрут на красный свет. Можно провозгласить любые “гражданские свободы”, любые “права человека” - ими тут же воспользуются в свое удовольствие разные бандиты, а простой обыватель будет по-прежнему твердить один-единственный непреложный закон российской жизни: ты - начальство, я - дурак, но я  - начальство, ты - дурак.
Так что на извечный российский вопрос “кто виноват?” следует отвечать: мы.  А вот на другой такой же вопрос: “что делать?”  ответ посложнее. Впрочем, что значит “посложнее”? Нашли же правильный ответ многие народы мира!  А ведь, как мы уже установили, женщина - тоже человек, и русские - тоже люди. Так что нам ничто не мешает махнуть из тысячелетней дикости сразу в цивилизацию, подобно разным словакам и полякам.
Каждый народ, совершивший такое путешествие, начинал с партстроительства. Не с марксистско-ленинского, разумеется, а с выработки альтернативных политпрограмм, которые затем представлялись на суд избирателей соответствующими партиями. У нас псевдопартий - десятки, если не сотни, а квазиполитпрограмм - и вовсе не счесть. Но все же понимают, что это просто разные иностранные слова, прикрывающие стремление очередного государя-разбойника и его челяди-холопов поскорее “на Путивле князем сести и казны им поубавить”.
На самом деле давно выработаны две альтернативные социально-экономические стратегии, носящие название либерально- и социально-демократических (не путать с нашими якобы  “либеральными” и “социальными” дерьмократами!). Одна предусматривает снижение налогов и повышение их собираемости, другая - повышение собираемости путем повышения налогов.
Прямо как у Жванецкого: крупные - но по пятерке, всего по трешнице - но мелкие. Из всей этой несуразицы обычно выбирают оптимум - и начинают наслаждаться жизнью.
При таком подходе голосуют не за Ельцина или Горбачева, не за Жириновского или Явлинского (не к ночи будь помянуты все четверо!), а за ту или иную ясную и понятную, но, увы, отсутствующую пока социально-экономическую программу. Та программа, которая соберет большинство голосов избирателей, образует правящую партию, формирующую правительство (а не футбольно-теннисную “команду президента”), ответственное перед этой партией, парламентом и народом страны, а вовсе не перед самодуром-царем.  А над ними стоит не стряпчий на побегушках, а подлинный суд, способный посадить на скамью подсуди-мых любого самодура, буде тот нарушит закон.
Вот тогда шаг за шагом можно принимать законы, которые начнут выполняться. В том числе о гражданских свободах и правах человека - гражданина, а не обывателя.
Надо бы поспешить. Ведь то, что произошло в Косове и Дагестане - это, на самом деле, не столкновение сербов с албанцами или чеченцев с русскими. Это - начало Четвертой   мировой войны (считая Третьей проигранную нами десять лет назад “холодную”) между все еще многодетной семьей “Юга” и однодетной, а все чаще и бездетной семьей “Севера”. Это - война за выморочное наследство идиотов, выгнавших своих женщин таскать разнообразные шпалы в то время, как  двое из каждых трех мужиков (скоро будет девять из десяти) изнывают от безделья.
Словом, пора кончать с демагогией типа фиделевской “свобода или смерть!”. Пора понять, что сначала надо отстоять поставленную под угрозу жизнь целого народа. И что сделать это невозможно без превращения из обывателей в граждан и из объекта сбора дани - в республику (“общее дело”, по латыни) не на словах, а на деле.
В тысячелетней истории щедринского города Глупова пора, наконец, поставить последнюю точку. И переходить к собственно истории Великого Государства Российского.