Мюнхен - Лондон, Лондон - Мюнхен

               



            На табло Мюнхенского аэропорта появилась надпись -  самолет,  рейс Лондон-Мюнхен совершает посадку. Толпа встречающих встрепенулась, заволновалась и приблизилась  к выходу для пассажиров. Лишь одна женщина так и осталась стоять у колонны, прислонившись к ней спиной и привлекая внимание не только своей красотой, но и изысканностью одежды. Куда спешить, еще как минимум пол-часа до встречи,   взгляд задержался на мраморной стене, скользнул вниз и остановился у ног.  Кто и что заставило ее оказаться здесь и почувствовать вдруг всю бессмысленность своего поступка?  Она улыбнулась, вздохнула и провалилась в воспоминания...

             Жизнь не баловала Анастасию и оставшись одна с двумя сыновьями, она не растерялась и бралась за любую работу. Как ей удалось при такой нагрузке еще и консерваторию закончить она и сама не понимала. Вот только личная жизнь ее замерла, заледенела. В каждом мужчине она боялась обнаружить те негативные черты, что привели ее к одиночеству. Постепенно перестала уделять внимание своей внешности, но черты лица, чем-то напоминающие  черты Нифертити,  постоянно приковывали внимание не только мужчин, но и женщин. Впрочем, все это внимание нисколько не интересовало ее . Жизнь Анастасии была заполнена   подрастающими детьми, работой и консерваторией.

              Когда  к ней, после благотворительного концерта, подошел высокий и уже очень немолодой мужчина, она приветливо улыбнулась и приняла букетик совершенно потрясающей сирени — ее любимых цветов.  Сирень и заставила Анастасию проявить повышенное внимание незнакомцу, как оказалось, иностранцу. Уловив немецкий акцент и собрав все свои познания, полученные во время учебы в школе и консерватории, она пыталась высказать свою признательность, улыбаясь и слегка покраснев от  запаха любимых цветов.

               Ханс находился в Москве в командировке и на концерт попал совершенно случайно, но теперь совершенно не случайно поджидал Анастасию ежедневно возле консерватории. Насте льстило такое внимание и приводила в полный восторг всегда присутствующая  сирень. Она и сама не заметила как пролетели две недели их знакомства. Уезжая, Ханс обещал вернуться в скором времени.

                Так и произошло. Вернулся Ханс через месяц, надел на палец Анастасии колечко с маленьким бриллиантиком и попросил стать его женой. Она согласилась и уже через два месяца с детьми и мужем прилетела в Мюнхен. Только здесь Анастасия узнала кто ее муж.  Дом в три этажа на окраине Мюнхена, дом в Австрии, дом на берегу моря в Италии и прочие привилегии успевающего бизнесмена-миллионера. Анастасия не успевала переваривать события происходящие в ее  новой жизни. Ой, как трудно давалась ей эта жизнь полная достатка, каких-то новых обязанностей,  условностей, закономерностей и прочее...прочее...

                Ей запрещалось заниматься уборкой в доме, готовить, подавать, стирать...короче заниматься всем тем, чем занимаются испокон веков женщины там, на родине. Это было невыносимо трудно, руки сами тянулись к пылесосу, а ноги вели прямиком на кухню. Наталкиваясь на недоуменные взгляды прислуги, Анастасия терялась, тушевалась и чувствовала себя совершенно чужой. Не легко давались и отношения с Хансом, мешало плохое знание немецкого и напрягали постоянные объяснения чего не нужно делать и чего не нужно делать никогда. Мальчики осваивались гораздо проще и не делали проблем от замечаний и нравоучений.

                Обязана была Анастасия выглядеть на все 100, а ей  для этого и не требовалось огромных усилий. Посетив пару раз косметолога, визажиста и спа-студию, Анастасия  превратилась в такую красавицу... Хвост из волос превратился в идеальную стрижку «карэ», цвет волос из тусклых серых — в сияющий каштановый водопад с идеально выстриженной челкой, отчего ее зеленые глаза стали еще выразительней, кожа  сияла мрамором и губы... аккуратно подчеркнутые пухлые, алые, почти без губной помады  были так соблазнительны.  Стройная,  она сильно отличалась от  худосочных, сероватых женщин ее теперешнего окружения и это очень беспокоило Ханса, но он любил Анастасию и безумно боялся ее потерять. Старался не оставлять  одну на долго и всячески оберегал от внешнего внимания.

                Так пролетели 15 лет  новой жизни. Анастасия огромным усилием переламывала себя и  в итоге добилась благоприятной обстановки в доме и взаимоотношения с мужем, которому вскоре должно исполниться 70 лет. Дети, получив достойное образование разлетелись по разным странам, Анастасия осталась в доме одна с мужем. Все было хорошо в ее жизни, кроме безмерной тоски и вселенского одиночества. Стали утомлять приемы и общение, где нужно  быть неотразимой, образованной, демонстрировать игру на фортепьяно и обсуждать вернисажи, политику, историю, с людьми, которые удивлялись  - откуда Вам все это известно?!

                Муж уже давно спал в отдельной спальне и Анастасия частенько тайком плакала обнимая подушку или лежала до утра совершенно без сна, вспоминая молодость, Москву, друзей и свои немногочисленные романы. Лица проплывали перед ее глазами, оставляя впрочем совершенно равнодушной. Вспоминала свидания, встречи и расставания, глаза, руки, объятия, ласки, но   удивительно... не могла воскресить в памяти чувства, которые испытывала тогда от взгляда, от прикосновения, от поцелуя. Холодными силуэтами являлись и исчезали когда-то любимые, желанные.

Неужели я потеряла возможность чувствовать, ощущать...часто задавала себе вопрос Анастасия, ответом была черная ночь и мокрая от слез подушка.  Может  я умерла? И только тело мое еще присутствует отдельно от  сердца?...
               
                Марк,  не то спал, не то дремал, прислонив  лоб к окну иллюминатора. Перед глазами проплывали молодые годы, полные неуверенности в себе. Марк был очень некрасив, но эта проблема  решалась напускной самоуверенностью, что приводило в замешательство прекрасный пол, так что женщины вились около него самые красивые. Компенсировал свои внешние данные он умом, остроумием, безупречным поведением и умением собирать вокруг себя   интересное общество. Однажды в этом кругу оказалась Анастасия. Всех усилий Марка не хватало на то, чтобы привлечь ее внимание. Ни разносторонние познания в литературе и музыке, ни анекдоты, сыпавшиеся как из рога изобилия, ни красивые  стихи, посвященные ей , ни просто предложения встретиться...не вызывали у Анастасии особенного интереса. И Марк пошел на хитрость,  условием которой было время...

                Он попадался ей на глаза всегда веселый, никогда с проблемами, часто оказывался с ней в одной компании, знакомил с девушками и друзьями, приглашал пойти с ним на выставку или послушать заезжего музыканта и если Анастасия пребывала в нерешительности, так же внезапно прощался и исчезал на некоторое время из поля ее зрения. Короче, совсем ее не напрягал. Именно это обстоятельство со временем заставляло ее искать общество Марка. С ним было уютно, интересно и спокойно и...возможность избегать повышенного внимания мужчин.

                А Марк ждал. Долго. Постепенно привыкал к дружеским отношениям с Анастасией, делился с ней своими проблемами и глубоко проникался ее  жизнью, постепенно ощущая себя просто ее подружкой.

                С концерта они возвращались очень поздно. Хлынувший из зала народ устремился к близлежащему транспорту. Вмиг расхватали такси и выстроилась огромная очередь в метро. Не оставалось ничего, как влезть в переполненный автобус и простоять стиснутыми как  селедки в бочке около часа.  Марк ухватился рукой за перекладину над головой а Насте пришлось  держаться за Марка . Так и стояли они, растревоженные музыкой, уставшие, разморенные духотой в автобусе и дальней дорогой.

                Настя уснула, незаметно положив голову на плечо Марка. Проснулась внезапно от ощущения прикосновения мягких, теплых и ласковых губ к своим губам. Такое блаженство разлилось по всему ее телу, что не хотелось открывать глаза и попросить вечность остановиться. Она открыла глаза и увидела близко, близко  взгляд человека, который только что прикоснулся губами к чему-то, что должно сразу же исчезнуть. Навсегда.

                Это ощущение блаженства от простого прикосновения губ, заставило Анастасию вспомнить и ощутить бешеный стук ее встрепенувшегося сердца теперь, тридцать лет спустя. И так захотелось испытать это еще раз, что очутившись у компьютера она вписывала в поиск имя и фамилию Марка, удивляясь, почему  не сделала это раньше. Вот ОН! Есть. Профессор экономики в Англии. Преподаватель престижного университета... и телефон.

                Разговор длился около часа. Говорил в основном Марк. Как жил, жена, дети, дом, машина, работа, через что прошел, как оказался в Лондоне, как жил все эти годы, как счастлив в семейной жизни, как любит жену и как жена его любит.... Анастасия слушала и постепенно улетучивалось желание сказать ему, что она помнит его губы.. его глаза. А Марк говорил и говорил, будто боялся, что вот сейчас остановится и сердце вырвавшись из груди отзовется криком в телефонной трубке...

                -  Я прилечу к тебе, хочешь? услышала Анастасия.
               
                -     Хочу...


                На табло появилась надпись - «получение багажа». Анастасия вздрогнула, выпрямилась...сейчас, сейчас. А что сейчас? Разочарование от встречи? Что она здесь делает? Что хочет вернуть? Вот сейчас выйдет седой, постаревший и еще более некрасивый человек и что она ему скажет? Что ждет она от него? Чего ожидает от себя? И вдруг осознав всю бессмысленность своего поступка, Анастасия резко повернулась и направилась к выходу из аэропорта...

                Марк  смотрел, как движутся по эскалатору чемоданы и с каждым оборотом их становилось все меньше и меньше. Понимая,  вот сейчас он должен взять свой багаж  и выйти на встречу ей,  с которой связана была вся его жизнь, лишь одним поцелуем. Которую он не забывал ни одного дня, которая снилась ему и которую он искал, вглядываясь в лица  всегда и везде. И вот она рядом...50 метров... 20 метров...5 шагов до заветной двери...

                Марк резко остановился, извинился перед налетевшим на него пассажиром, развернулся и быстро направился к другой двери с надписью «служебный выход». Он испугался надписи в своей воображаемой картине  «конец фильма», каким бы не было продолжение.