Метаморфозы семейного счастья

Метаморфозы семейного счастья...

       Тряслись от рыданий узенькие плечи молодой женщины: поздравляла она брата двоюродного с бракосочетанием и горько плакала. Переговаривались родственники и гости между собой, осуждая странный плач на свадьбе, будто отпевание.
       Подошла к племяннице мать жениха и обняла за плечи, судорожно вздрагивающие:
       - Успокойся, Лерочка, не омрачай свадебного настроения - Вадик такой сегодня счастливый!
       Увела она племянницу в свободную комнату и стала выведывать причину слёз, такого странного поведения. Заикаясь сквозь рыдания, объяснила Лера, что жалко стало вдруг Вадика – такая радость на лице его милом светится, а у невесты в глазах - одно самодовольство порочное.
       - Не верится мне, что будут они счастливы в браке – так мой опыт семейный подсказывает.
       - А я верю, что всё у них будет хорошо. Вадим любит эту женщину, а она уже обожглась один раз, и, если не глупая, будет хранить семейный очаг, ведь у неё сын растёт без отца.
       - Да, да, если не глупая…
       Шумела свадьба, веселилась, и только двоюродная сестра  счастливого жениха сидела на балконе печальная, вспоминая своё детство колючее, первую любовь и миражи семейного счастья.
 
       Обиды, унижения, равнодушие...
 
       Сколько было уколов в стремительно пролетевшем детстве - не сосчитать. Обостряли они чувство сиротства при живой матери, но быстро избавлялась девичья душа от печали и опять радовалась солнечным бликам, птичьему пению, улыбкам прохожих. Были и особые случаи, навсегда врезавшиеся в память бессердечием, когда бабушка родная по отцу отобрала свои подарки и выпихнула в одном халатике на морозную улицу к матери. И бежали они по снегу в тапочках в другой дом – оттуда их никогда не выгоняли, но было там голодно, нерадостно. 
Неуютно жилось в большой квартире девчушке, обделённой материнским вниманием.
                ...

 Судьба ей приготовила суровое испытание – быть в детстве нелюбимой дочерью. Рано родила Лерочку мама - не было девятнадцати, и неудачным оказался первый брак: сходились молодые, а потом разбегались после пьяных скандалов, опустошая души сценами ревности, и росла девочка при живых родителях, как ненужная трава придорожная. Во втором браке матери повезло Лерочке с отчимом – умным и отзывчивым оказался новый муж, преподававший на курсах повышения квалификации. Влюбился он в красивую, молодую женщину из небольшого городка соседней республики и ушёл из семьи, где давно остыли чувства, а дочери свили свои семейные гнёзда. Был  Сергей старше на четырнадцать лет новой избранницы, и вошла в их дом долгожданная рассудительность.
 
                * * *

       Cобираются ручейки обид в тягучее половодье в воспоминаниях молодой женщины: долгожданный сын родился у матери во втором браке - очаровательный малыш с белокурыми локонами. Смышлёным и приветливым рос сводный братец Леры - в два годика гостям двери открывал, всех знакомых уважительно по имени, отчеству называл, про себя забавные истории рассказывал. Радовался отец, её отчим, спешил окрылённый в семью новую – после двух дочерей от первого брака появился у него сынишка славный от любимой женщины. Не обижалась Валерия на родителей, что много внимания малышу уделяли, привыкла, что приберегала теперь мама всё лучшее для братишки Алика. И только однажды нелюбимая дочь горько рыдала, когда попросила после болезни апельсин у матери, а та спрятала все фрукты для сыночка Алика. Жалость к себе поселилась в сердце, исковерканном нелюбовью. А души ранимые, уязвлённые от мыслей жалостливых, сжимаются, как кожи ошпаренные, страдая болезнями, врачам неведомыми. Ищут они мучительно свой «белый пароход», уплывающий в страну безобидных рыб…
 
       Но наказывается скупость человеческая - покрылись корки апельсинов зелёной плесенью, никому не достались, а обида навсегда в памяти поселилась, терзая душу легко ранимую.
 
       Очень способной оказалась Лерочка в учении: хорошо школу окончила и в университет поступила. Дома теперь встречали девушку понимающий взгляд отчима, его совет дельный и поддержка. Ненавязчиво приучал он её к самостоятельности, цепкости в жизни и ответственности – пригодился успешный опыт воспитания дочерей от первого брака.

                ***
 
       Расцвела девушка к восемнадцати годам, как роза из раскрывшегося бутона, притягивая к себе взгляды мужские нежной красотой, редким обаянием, и пришла к ней на первом курсе любовь взаимная, безоглядно подчинившая себе душу неопытную, и стало в её жизни всё празднично, торжественно…
 
       Позвали как-то Лерочку подружки на новогодний вечер в общежитие студенческое, после концерта танцы начались, и увидела она, что направляется в её сторону парень незнакомый, очень симпатичный и одетый безупречно, не как студент. Замерло сердце девушки от предчувствия таинства любви, а потом забилось, как бешеное, будто предвидело истому мук душевных. Испугалась Лера, не выдержала напряжения и выскользнула из зала в коридор, а когда вернулась - парень этот танцевал с её подругой. Ревниво наблюдала она за ними издали, и показалось ей, что не обращает он на неё никакого внимания. Успокоилась девушка, присела на стул и вдруг услышала голос насмешливый:
       - Вас можно пригласить или Вы не?
       Подняла Лера голову и увидела властный взгляд тёмных глаз в себе уверенный. Подчинилась она неведомой силе мужского притяжения, и так обвила их паутина взаимного чувства в этот волшебный снежный вечер, что трудно было расстаться, и долго гуляли они по ночному городу, а потом целовал он её возле подъезда, целовал…
 
       И стала она встречаться с Виктором, тренером спортивной школы по вольной борьбе. Был любимый избранник старше на десять лет, Леру считал ребёнком наивным, посмеивался над её обострённым чувством справедливости, излишней эмоциональностью, но решил, что в браке под его влиянием она изменится.
 
       Привела Лера жениха в свой дом, с родителями познакомила. Отчиму он понравился, а мать уколола недоверием:
       - Моего первого мужа, отца Леры, тоже звали Виктором, победителем. Вы очень разные и можете не ужиться в браке.
       Но что значили для влюблённой девушки слова женщины, оттолкнувшей от себя дочь в детстве равнодушием? Опьянела от счастья Лерочка, не поверила материнской интуиции, не заметила даже, что в доме родительском поселилась тревога за сводного брата Алика. Обожгли ему случайно ножку кипятком, а в больнице сделали неудачно блокаду лекарственную. Когда забирали его домой, не обратили сразу внимания, что молчаливым стал их сынишка, не отвечал на вопросы родителей. Не хватилась сразу мать, не забила тревогу, понадеялась на детский организм, что сам справится со временем, с нетерпением ждала, когда уйдёт дочь из квартиры после свадьбы.
       И Лера ушла от родителей: поселилась в доме мужа, где вместе с Виктором проживал его отец, встретивший с неприязнью невестку «пигалицу». Здесь совсем недавно хозяйничала другая женщина – статная, красивая и степенная, но покинула она их навсегда после болезни изнурительной. Искал и не находил вдовец в избраннице сына, что поселилась в его доме, родной женский образ. И всё чаще стала замечать Лера недоверие во взгляде свёкра, иронию в разговоре, его недовольство ведением домашнего хозяйства.
       Точит вода камень, подточили и любовь Виктора придирки его отца к невестке, открытая враждебность в их отношениях. Протянет он руку, чтобы обнять супругу юную, да встретит настороженный взгляд отцовский и опустит, не притронувшись...
 
       Молчаливым стал муж Леры, задумчивым, перестал защищать её от нападок отца, и поняла сердцем маленькая женщина, что покидает любовь мужская их семейное гнездо. Бросилась она к матери поделиться сомнениями, попросить совета, но встретила упрёки незаслуженные, страх в разговоре почувствовала от ожидания, что возвратится дочь после разрыва домой. Трудные дни настали для молодой женщины сердцем ещё любившей мужа неверного – не провожал её Виктор теперь в университет, не встречал после занятий, домой приходил очень поздно и выпивший.

                * * *
 
       Сколько таких жизненных историй встречалось среди молодых, неопытных супружеских пар: сказочная любовь до брака и охлаждение чувства после первых ударов неустроенного быта. Трагедия отмирания растекается болью в душе надломленной и наступает минута, когда кажется – нет уже сил, чтобы переносить мучительные страдания. И однажды услышала она, вся сжавшись в комок, слова Виктора, смотревшего в сторону:
       - Мы поспешили с тобой, Лера, наш брак оказался ошибкой, и надо честно себе в этом признаться.
       Застряли слова обидные в груди, болью и жалостью к себе раздирающие, не смогла она с ними справиться, и бросилась в порыве отчаяния к морю на обрыв, но Виктор догнал и стал успокаивать:
       - Ты такая юная и красивая, всё впереди ещё у тебя, найдёшь своё счастье семейное.
       Прошёл порыв безумия, но заполнила её душу пустота ненужности. Не нашла она сочувствия у своей несчастной матери, поглощённой горем, случившимся с сыном, наткнулась на упрёки, придирки разные, и показалось Лере, что затаилось здесь желание навсегда от неё избавиться. Дни, заполненные суетой, сменялись ночами страданий – уязвлённое самолюбие не давало покоя душе оскорблённой, мешало жить и толкало к пропасти отчаяния. Казалось ей беспросветным будущее с семьёй матери, придавленной постигшим её несчастьем.
       В это сложное время сообщил отчим Лере приятную новость: у неё будет своя квартира самостоятельная. Много ли надо человеку для счастья? Иногда ласковый взгляд ободряющий, участие в судьбе бескорыстное возвращают желание продолжать существование опостылевшее, и начинается возрождение умирающей души. Так случилось и в жизни Валерии: появился шанс изменить свой быт, попробовать найти новое семейное счастье. Но уже не слышно было её смеха весёлого, мелодичного, как перезвон колокольчиков – стала серьёзной и молчаливой молодая женщина. Отвлекали от грустных мыслей только хлопоты новоселья, и вскоре мрачное однокомнатное жильё превратилось стараниями Леры в квартирку славную, уютную, со вкусом ухоженную, модно обставленную.

                ***
 
       Приближалось время окончания университета, но однажды на вечеринке у подруги случайное знакомство круто изменило её судьбу и отодвинуло получение диплома. Ей нездоровилось в ту осеннюю субботу, знобило, очень хотелось напиться чаю с малиновым вареньем, закутаться в плед и почитать Мопассана. Лера поставила чайник на газ, и в это время раздался звонок в дверь – пришла её школьная подруга. Чай они выпили вместе, а потом отправились на вечеринку – подруга уговорила. Она не сразу обратила внимание на того, кто сидел рядом и услужливо наполнял её тарелку, подшучивая над хозяйкой. Однако их взгляды случайно встретились, и молодая женщина прочла в глазах соседа неподдельное восхищение. А когда начались танцы, и он пригласил её танцевать, выяснилось, что она не достаёт ему до плеча. Они много танцевали, дурачились, смеялись, и хворь у Леры, как рукой сняло.

                ...

       Нового знакомого звали Генрих, он был потомственный немец, очень высокий, с добродушным мускулистым лицом – его предки поселились в Латвии ещё до революции. Ей было с ним легко и весело, он не обижался, когда она прогоняла его или шутливо называла уродом. Они решили жить вместе и сообщили эту новость своим родителям. Регистрацию брака отложили до возвращения Генриха из санатория, а пока бегали по магазинам, выбирая то стиральную машину, то большой холодильник, читали по вечерам «Мать и дитя» - Лера была беременна. Она провожала его на вокзале, плакала, а он всё шутил, обещал писать и звонить раз в неделю родителям. А потом потянулись тоскливые дни, складываясь в недели: Генрих почему-то не писал и не звонил. Напрасно Лера каждую субботу бегала к родителям, просиживала у них допоздна – молчал телефон, и возвращалась она к себе домой с нехорошим предчувствием.

                ...
 
       Он не приехал, когда закончился срок путёвки, и ничего не знала о нём его матушка. Встревоженная молодая женщина уже собралась заявить в милицию, когда однажды вечером Генрих объявился и стал с порога каяться. Она не сразу поняла, за что он так корит себя, но потом догадалась, что отец её будущего ребёнка хочет жениться на другой женщине. В санатории он познакомился с очаровательной дамой из Днепропетровска, страстно влюбился и теперь не представлял себе жизни без неё. У неё есть десятилетний сын, и Генрих решил его усыновить. Всё уже обговорено и решено – она меняет свою квартиру на Ригу, и они регистрируют брак. Если Лера решит оставить ребёнка, то он согласен оформить отцовство и даже дать новорожденному свою фамилию.

                ...
 
       Это был удар ниже пояса, и лежала она ничком, сломленная предательством любимого, отказываясь верить в происходящее. Ей казалось, что она падает с обрыва вниз, и никакая сила не может спасти жизнь её и не родившегося ребёнка. Не было желания сопротивляться ударам судьбы, бороться за будущее зародившейся жизни, и страдала она второй раз, распятая миражами семейного счастья. Такой нашёл Леру отчим, обеспокоенный её долгим молчанием. Узнав о случившемся, он посоветовал ей, пока не поздно, избавиться от беременности. Она не хотела, она вообще ничего не хотела, но где-то в глубине души тлела надежда, что беззащитная жизнь будущего малыша наполнит её обессиленное тело новой энергией. Всё правильно предрекал отчим – и университет она может не закончить, и жить им с ребёнком будет не на что, и помощи ждать неоткуда. Слова били и били тупой болью…

                ...

       А потом началась атака матери:
       - Что ты себе думаешь? Надо окончить университет, а потом уже заводить детей. Зачем тебе этот ребёнок, ненужный собственному отцу?
       Но она не решалась прервать бившуюся в ней жизнь, что-то её останавливало. И неожиданно нашла Лера поддержку в родственниках по отцу своей матери. 
Гостила тётя Валя из Вильнюса – по случаю праздника приехала. Поддержала она Леру, пообещала помогать ей, сестру свою вызвала. Через пять месяцев в маленькой однокомнатной квартирке появилось крохотное существо – девочка Диана, и началась для Леры жизнь суматошная, переполненная суетой и бесконечными хлопотами. Била радость через край от осознания, что есть у неё дочка маленькая, и какая-то нечеловеческая энергия спасала душу молодой женщины. Пришёл как-то Генрих, отец ребёнка, убедился, что девочка на него очень похожа, отцовство оформил, но посетовал, что зарплата у него маленькая. Не подвели Леру только тётки матери – помогали, чем могли, на всё лето к себе малышку забирали. И росла потихоньку девочка с божьей помощью...

                ...
 
       А потом для всего населения республики наступило сложное время испытания на выживаемость – распалась огромная Советская империя, и в Украине, Литве, России остались родственники ближайшие. Так стремительно развивались события, что стала вдруг обездоленной и бесправной почти половина населения Латвии, получившая паспорта с презрительным штампом «чужой». Получила такой паспорт лагерный и Лерочка. Бросилась она к Генриху, надеясь оформить гражданство хотя бы дочери, но оказалось, что и у него такие же проблемы. Его родители, потомственные немцы, до войны жили в Риге, но уехали из Латвии в шестидесятых годах в Россию по контракту и выписались, а вернулись в конце семидесятых, потому-то в гражданстве всей семье было отказано. Жена Генриха, не желая быть «чужой», в Украину вместе с сыном вернулась – распался брак, принесший столько страданий Валерии, но радости она никакой не испытывала – предательство давно убило чувство любовного влечения.

                ...

       Было трудно ей – на двух работах трудилась, чтобы прокормить себя и дочь, но мужественно отказалась от предложения Генриха соединить их судьбы – не склеить было то, что не склеилось и принесло страдания. Забегала иногда Лера с Дианочкой к матери – потянулась малышка сердцем к родной бабушке, и та, придавленная многолетними переживаниями за больного сына, отвечала внучке взаимностью. Вот только мать и дочь всё так же не ладили - не простила Лера своей отверженности и держалась с ней сухо, с предупредительной вежливостью, и иногда прямо с порога начинались между ними перепалки. И только дочери отдавала она всю нежность и любовь своего сердца.
                ...

       Оттаял отчим, убедившись, как мужественно сражается его приёмная дочь с навалившимися на неё проблемами, за счастье дочери борется, и проникся к своей воспитаннице уважением. А в России её брат двоюродный не нашёл своего счастья семейного в браке, как она и предполагала. Родился у него сын с изъянами серьёзными, и была его жена очень капризна. Уходил он из семьи, а потом возвращался, смирившись с изменами жёнушки, и нёс на себе крест печали и верности.               

                ...               
 
       Не опуская рук трудилась маленькая женщина – языком латышским в совершенстве овладела, сдала экзамен и гражданство получила, дочка тоже своими успехами радовала. Купила она себе квартиру приличную со всеми удобствами, жизнь вроде наладилась, вот только угнетали её натянутые отношения с собственной матерью. Несли её родители на себе крест тяжёлый, безнадёжный – содержали сына больного, неконтактного, непредсказуемого. Много раз предлагали им медики сдать его и не мучиться, но любовь родительская не предала своё чадо, терпела и надеялась, что проживёт он свою жизнь возле них без издевательств и обид.

                ...
 
       И наступил день, когда пришла дочь к матери, на её вопрос ответила, как всегда, колкостью, да увидела глаза её, прозрачные от страданий нечеловеческих, взгляд зверька затравленного, забитого, и пробудилось, наконец, сострадание к этой маленькой, измученной жертвенным существованием женщине, навечно прикованной к больному сыну  безумному. Бросилась Лера к ней, обняла за плечи сутулые, и попросила прощения. Пролились слёзы очищения, покаялись они и простили друг другу все обиды давние, за долгие годы накопившиеся.

       Ждут своего часа очищения загадочные души славянские, воспитанные на покаяниях Раскольникова, Нехлюдова, великом женском всепрощении, и он приходит, этот час, принося просветление, избавление от тяжести мук и гармонию в отношениях.