Какая гадость эта любовь!

            Едва войдя, Светлана привалилась спиной к двери и разрыдалась. И ежу было понятно, что реки слёз, хлынувшие из её серых озёр, она донесла до места встречи подруг с далеко не женским усилием воли.
            Не меньшая стойкость потребовалась и Татьяне, хозяйке квартиры, чтобы не броситься к запоздавшей гостье с утешениями, а позволить той выплеснуть в скомканный носовой платок первые, самые жгучие, потоки известного обеим подругам горя.
            Имя у этого горя было Игорь, а фамилия Карасёв и Татьяна давно уже ненавидела его с той же страстью, с какой Света любила.
            По истечении паузы, назначенной ею «форы», она решительно оторвала подругу от вспотевшего под горячей спиной дерматина:
            – Ну-ка прекрати! Нашла по ком слёзы лить! Немножко глазки для блеску промыла – и будя! Да ни один мужик не стоит и слезинки такой красотки!
            На шум в прихожую вышла Тамара:
            – Ветка, ты чего? Опять твой Игогоша коники выкидывает?
            Светлана согласно захлюпала носом и подала было голос, но Татьяна обняла её за плечи и повлекла за собой в гостиную, успев кивнуть Томке на кухню. Та поспешила выполнять  неозвученный приказ.
            Через несколько минут она всучила хозяйке полотенце и стакан с успокоительным зельем, а сама, пристроившись напротив, принялась наблюдать, как Татьяна обихаживает зарёванную гостью. Ветка позволила осушить ей лицо и, обхватив обеими ладонями стакан, хлебнула лекарство. И сморщилась: горько! Однако продолжила пить его мелкими глотками со всхлипами.
            Подруги внимательно следили, как Ветка поглощает эксклюзивное питиё, приготовленное по особой рецептуре и опробованное на каждой из них, сочувственно морщились и вздыхали. И когда, наконец, стакан был опустошён, а гримаса страдания на лице жертвы сменилась гримасой отвращения, Томка удовлетворённо воскликнула:
            – Какая гадость эта любовь! Правда, Танча?
            – Хуже заливной рыбы! – утвердила заключение Татьяна, выбрав грушу послаще и вложив ту в растопыренные пальцы Светланы. – На, подсласти горечь…
            – И можешь нам ничего не рассказывать, – зачастила Томка, глядя с каким ожесточением Ветка вонзает зубы в сочную мякоть и сглатывая слюну, – нетрудно догадаться, что твой Игорёк снова исчез в неизвестном направлении. Бросил тебя одну без всяких объяснений на неопределённый срок… – «брошенка» кивнула в знак согласия, насупилась и ухватилась за вторую грушу. – Это вполне в его стиле! Твой Карась скользкий тип…
            – Да какой он карась? – перебила подружку Танча. – Он форменная пиранья! Глянь, как нашу Веточку обглодал! Была пышечка, а превратилась в сосиску!
            Кинув недоверчивый взгляд на подругу, Светлана положила огрызок на стол и оторвалась от стула. Превращение из аппетитной сдобы в стройную «сосиску» её ничуть не угнетало – напротив, вполне устраивало. Она обтянула платье на талии, провела ладонью по животу и удовлетворённо улыбнулась:
            – И вправду неплохо схуднула. А всё от любви… 
            – Это верно, любовь истощает, – поддакнула Томка, – ведь недаром есть пословица: «Любовь, как понос – прихватит, не удержишь».
            – Вот уж точней не скажешь! – хохотнула Танча. – Пронесёт так, что  накаких похудательно-слабительных таблеток не потребуется!
            Светлана хмыкнула, а Томка повалилась боком в кресло и закатилась хохотом, задрав ноги, обтянутые чёрными колготками. Её заразительный смех подхватила «пострадавшая» и, пока подруги отводили душу, Татьяна накрыла стол для традиционного девичника, ради которого, собственно, и протрубила сбор утром.
            – Значит, так, мои дорогие! – на правах хозяйки прервала наступившую, наконец, паузу Татьяна. – С завтрашнего дня начинаем новую жизнь!
            – Ты о чём, Тань? – полюбопытствовала Ветка. – Какую такую новую жизнь?
            – Ты знаешь, что такое стерва? – вместо ответа задала вопрос Танча.
            – Это сдохшее животное… –  от растерянности блеснула эрудицией Ветка.
            – Ха! Вы только послушайте эту умницу и красавицу! – искренне возмутилась предводительница девичника. – Ты в каком веке живёшь, дорогуша? Ты ещё расскажи нам, что «голубой» – это небосвод, «мокрая работа» – это стирка, а «педик» – это учитель младших классов! Очнись! Стерва – это образ жизни уважающей себя женщины!
            – Стерва – это опасная бритва! Только тронь – и  кровищи взахлёб! Это женщина высшей пробы и особой стати! – подхватила речь «тамады» Томка, приподнимая ладонями грудь и горделиво закидывая ногу на ногу, как бы демонстрируя эту самую «стать».
            Сконфузившаяся было Ветка, усмехнулась:
            – А пробу кто будет ставить?
            – Как кто? Мужики, вестимо! Но только особо доверенные лица! – мгновенно парировала Томка.
            – Причём состоятельные, ласковые и брутальные, – добавила Танча и разлила по бокалам вино. Светлане она пододвинула молоко: – Ты, Веточка, после нашей фирменной микстуры повремени. Выпьешь на посошок… – Итак, подруги, в первом тезисе своего тоста я хочу констатировать, что наши мужики не достойны нежных и любящих женщин! Ни Веткин Игогоша, ни мой Вась-Вась, ни Томкин Петушок! Все трое они бессердечные кобели с одной единственной извилиной…
            – И та не в мозгах! – с ехидной ухмылкой вставила Томка.
            – Совершенно верно, – легко согласилась Татьяна, – форменные безответственные пустобрёхи. И в связи с этой характеристикой они заслуживают только стервозных женщин! Но мы их любим и потому воздадим каждому по заслугам! Так выпьем же за наше немедленное перевоплощение в отборных стерв!
            Подкрепив слова «делом», Танча уселась поудобнее и перешла к «ликбезу», обращаясь почему-то к Светлане:
            – Чтобы стать стервой, Ветка, прежде всего надо любить только себя! Если ты не будешь любить себя – хана! Игогоша будет вертеть тобой, как ему вздумается! А ты не кукла и не тётенька из массовки. Ты должна сразу указать ему, кто есть кто. Одно грубое слово – и пошёл на … Ну, ты знаешь куда! Только вслух этого не произноси, ты девушка приличная, но улыбнись так, чтобы он понял, куда ты его послала!
            Томка решила внести свою лепту в образование «брошенки»:
            – Да, Ветка, себя надо крепко уважать! Сама посуди, если ты себя не уважаешь – кто тебя будет любить? Потому требуй от Игоря уважения и доказательств любви. Даже в мелочах!
            – От Игоря? Что-то требовать?! – искренне удивилась Светлана. – И как вы себе это представляете?
            – Очень просто! – не сбавила энтузиазм Томка. – Играй на его слабостях. А в чём слаб любой мужик, ты прекрасно знаешь! Потому ты должна владеть всеми уловками обольщения и томить его до полного опупения! Во-первых, не обнажайся…
            – Как это не обнажаться? – недоверчиво фыркнула Ветка.
            – Да не в этом смысле! – с пониманием захихикала Томка, – в этом смысле очень даже нужно обнажаться, но держать себя так, чтобы Игогоше и в голову не пришло, что ты доступная женщина!
            Светлана, хотела поинтересоваться, не поздно ли уже прикидываться неприступной перед Игорем, но лишь красноречиво вздохнула.
            – Для своего нового избранника ты должна быть тайной за семью печатями! – перехватила инициативу Татьяна, правильно истолковавшая вздохи подруги. – Вся от пяток до макушки, до последней молекулы! И чтобы он сразу усёк, что тебя ему ни в жизнь ни понять, ни разгадать. Никакой логики в поступках! Совершенно неожиданная реакция на его выкрутасы! Пусть ему снесёт крышу!
            – Если она у него будет, – съехидничала Томка. – Если она не съехала в тот орган, где у мужика собрано всё: и ум, и сердце, и душа…
            – А вот душу свою держи за ширмой! – перебила её Танча. – Твоё истинное лицо, твоё «я», должно быть как в чадре! А когда общаешься – побольше туману! Слушай себе, головой кивай, поддакивай – и помалкивай!
            – Ага, дурь свою не показывай, – почти ласково добавила Томка.
            – Нет у меня никакой дури, – с грустной улыбкой возразила Ветка.
            Томка вытянула ноги и, позволив подругам полюбоваться её стройными лодыжками, миролюбиво заметила:
            – А кто тебя знает? Это, смотря как глянуть. Всё зависит от отношения мужчины к нашему полу и от твоей эрудиции.
            – От ерундиции! – завелась вдруг Танча. – вся Веткина эрудиция у неё за пазухой! Весь интеллект!
            – Не весь! – неожиданно возмутилась Ветка.
            – Ага, – согласилась Томка, перебрасывая скрещенные ноги слева направо, – далеко не весь. Самые крупные полушария ниже талии!
            – Во-во! – с чисто женской логикой подхватила эту мысль Танча. – Мужики  впитывают информацию глазами. Слушать многие не умеют и не хотят. Но поговорить – это пожалуйста! А мы как раз наоборот – всё ловим ушами. Потому слушать своего бой-френда ты должна с упоением! И хвалить всё оптом…
            – А ещё лучше молчать и многозначительно улыбаться, – внесла поправку Томка, – и побольше недосказанности в разговоре. Короче, лучше напускать туману…
            Татьяна вновь наполнила бокалы и, прихлёбывая вино, подошла к интимной части «урока»:
            – Но главное, девчонки, стерва никогда не позволит мужику сразу всё, даже если сама завелась. Она терпеливо дождётся, пока его накроет сушняк. Тогда он будет радоваться каждому её ласковому слову и взгляду.  И пить её по глоточку, и дрожать от нетерпения…
            После этих слов, «учительница» закатила глаза и затихла. Подруги с пониманием молчали, позволив ей прочувствовать сказанное до конца и вздыхая за компанию…
            Эротическую паузу осмелилась прервать Светлана, потерявшая надежду отрепетировать теорию на исчезнувшем Игоре:
            – А с чего начинать-то надо, Танча?
            Татьяна очнулась, приняла независимую позу и построжала:
            – Как это, с чего? Наводи марафет! Ты должна быть как магнит! У твоего нового парня должно всё подниматься от одного взгляда на тебя. Всю себя выхоли до неземного сияния! Волосы, ножки, ручки, ноготочки… О лице я уже молчу. Это само собой должно быть высшей марки. И гардеробчик обнови на более эротический!
            – Ты должна быть манкой женщиной, – не упустила возможности покрасоваться знанием вопроса Томка, – независимой до тошноты! До его тошноты. Не подпускай его слишком близко! В смысле, не рассказывай о себе ничего. Пусть он думает, что ты в любой момент бросишь его без сожаления! Потому не ревнуй его, не спрашивай о его бывших кралях. И, само собой, о своих дружках помалкивай!
            – Да, да! Это непременно! – вновь оживилась Татьяна. – Но если вдруг кто другой клюнет на тебя – кокетничай прямо на глазах у своего милка. Помни каждую секунду: ты стерва! И начинай тренировку прямо сегодня. Напиши на зеркале ярко-красной помадой, крупно: «После меня хоть потоп!». Утром встанешь, перво-наперво прочти этот лозунг. Потом той, что в зеркале, заяви: «Я стерва!». И повторяй это во время всего утреннего моциона, как заклинание. Да что там: весь день это себе вдалбливай, пока не влезешь в шкуру стервы!
            – И все мужики на работе будут твоими! – убеждённо заявила Томка. – А придурок твой сойдёт на нет от ревности! Уж я постараюсь его известить! Он точно взбеленится, даже если ты ему на фиг не нужна!
            – На фиг не нужна... – потерянно повторила Ветка и глаза её вмиг наполнились влагой. – Какая гадость эта любовь…
            Томка потянулась к ней, чтобы утешить… и тут зазвонили телефоны – одномоментно у всех троих.
            Подруги кинулись в своим сумочкам и через несколько секунд каждая держала в руках свой мобильник. Трио телефонов слаженно играло известные им мелодии – и они с изумлёнными улыбками посмотрели друг на друга.
            – Сработало… – пролепетала Томка. – Петушок закукарекал…
            – Игорёша мой… – с блаженной улыбкой на просветлевшем лице пропела Ветка.
            – Васёк! – радостно взвизгнула Танча и заорала: – Вот это да! Мы ещё не успели перевоплотиться в стерв, а они уже испугались!
            – Я стерва! – скороговоркой пробормотала Ветка и нажала зелёную кнопку…





Иллюстрация: http://www.zvezda54.ru/uslugi/devichnik/