4. Визит

                Visit #4
     В сентябре я приехал в Питер немного простуженный, Доктор, но немного не считается, скажи, что я прав… Приятели мои слёзно молили купить им бронзовые миниатюры скульптуры «Чижика-Пыжика», что на Фонтанке, из тех, которые я вывез в первый приезд… полагал сделать это в первый день…
     Юлька стояла на перроне в сапожках и в коротенькой юбке… Доктор, ты не представляешь, как я люблю эти круглые коленки…
     Губы наши встретились и долго не хотели расставаться… наверное странно это, целоваться на платформе, под сотнями изумленных взглядов… они смотрели на нас справа и слева, сзади и спереди, даже сверху смотрели, Доктор… и было им чему изумляться… пусть я не выгляжу на свои пятьдесят, без малого, но Юлька то свои двадцать пять оправдывает с трудом, особенно в таком «прикиде», да с круглыми коленками… шибко богатым я даже не кажусь… и странно им, убогим, Доктор, ибо не знают они, что такое Любовь…
     Я бы продлил этот поцелуй на часы, на годы, на века и все это будет, только теперь времени у нас было маловато: нужно собрать вещи, загрузиться, забрать Анюту из детского сада и на Ладогу, туда где дом и баня, и просто – хорошо. Да что я тебе рассказываю, Доктор, ты с сам всё знаешь… За «Чижиком» не поспевали…
    К всеобщему удивлению, мы целовались в метро: на платформе, в вагоне и на эскалаторе… дома не целовались – опаздывали… собирали вещи, клетку с крысой, загрузили всё в Юлькину «малышку» и за Анькой… Анюта встретила меня, как старого знакомого и подарила мне мой же портрет её работы… Юлька рассказала мне, что перед тем, как покинуть воспитательное учреждение Анька сказала нянечке:
     - Мы едем в деревню, но не с папой, а с Андреем, - она развела руками, - его мама любит…
     Дорога, которая в первый раз кажется непомерно длинной, во второй – коротка и приятна…
     Мы исхитрялись целоваться в машине… бегло…на ходу, когда Анька занималась игрушками или засыпала…
     В Сясьстрое, где вспомнилась мне «весёлая гостиница» мы накупили продуктов на неделю и, непременно, копчёного язя… а тут и до Загубья недалеко…
     Дом принял меня, как своего…Ты понимаешь о чём я, Доктор… и отправился я баньку топить, дабы изгнать из моего жаждущего тела, простуду, успевшую мне изрядно поднадоесть… не тут то было… Юлькин папа старательно отключил «водопровод»… пришлось мне, Доктор, тащить насос к каналу, подключить его… подсоединить шлаги… а, впрочем, Доктор, что для нас мелочи эти, когда Юлька на кухне чистит картошку, и язь копчёненький в холодильничке… Доктор, Доктор, как я люблю её и как хочу…
     Затопил я баньку, вернулся в дом…картошечка варится… Юлька  нарезает огурцы-помидоры… мы целовались украдкой о Аньки…
    Тот, кто не пробовал копченого язя с картошечкой и салатиком, никогда меня не поймёт, пусть верит наслово – наслаждение неописуемое…
     Баня наполовину протопилась… Юлька с Анютой ушли «париться», если можно париться при пятидесяти градусах… римские бани, какие-то...
     Я пил чай с вкуснейшими питерскими вафлями «Крем-брюле» …
     Девчонки мои вернулись быстро… я подтопил баньку до девяносто, больше опять не получилось…два часа изгонял простуду…
    Юлька пришла:
     «Анька спит давно, а он тут…»
     Пришлось поторопиться… и очень скоро тела наши соединились… Доктор, Доктор ты представить не можешь, как не хватало мне этого в Москве, и пью я Доктор от одиночества поганого и ненужности гнусной…
     Утром, когда Анька ещё спала, я прижался к Юльке всем телом и она открылась мне…
     Окрестности Ладоги мы ещё в августе объездили, вдоль и поперёк, из конца в конец, вот теперь и решали, а что же дальше… Решили повторить Оятьский монастырь, интересно, какой он осенью… а главное, у нас закончилась вода и надо было съездить «на колодец»… монастырь – по пути… а осенью он, в сущности, тот же… но окрест… есть ещё живописные места…
     Мы с Юлькой сумасшедшие, мы целуемся постоянно, как только Анька отвлечется на лошадку, или листья собирает… Только мало нам этого, Доктор, ох, как мало… Можно бы и домой, да «горючка» на нуле… volenc, nolenc – на заправку…а на против заправки такие живописные развалины храма… время было… Анька капризничала… творожок «Ростишка» с сюрпризом не порадовал её – такая игрушка давно у неё была… пошли на встречу пожеланиям ребёнка… а как не пойти, Доктор? Вернёмся сюда завтра, если погода, а погода, когда я в Питере –  всегда…
     Дома я приготовил свои «фирменные» макароны с мясным фаршем, оливками, томатами чери, зеленью и тёртым сыром… не то обед, не то ужин… целовались, украдкой… баню не топил, слегка подогрел воду, для нужд гигиены…
     Ночи, ночи… Сколько неги несут они, Доктор… да тебе не понять, ибо ты – бестелесен…
     Утром – омлетик, на скорую руку и вперёд… в развалинах храма, среди теснящихся могил, как, впрочем, в любых старых развалинах, есть нечто мистическое… целоваться на кладбище Юлька отказалась категорически…
     Назавтра порешили вновь посетить Старую Ладогу… Бродили по Загубью без цели и смысла… вечером – банька… Юлька немного схитрила:
    - Анюта, давая я тебя вымою, и ты будешь мультики смотреть…
    За мультики Анюта согласна на многое… после Анюты, я подтопил баньку… остатки простуды испарились… Я бодр, силён и могуч… чист абсолютно…  Юлька пришла... Эх, Доктор, не знаешь ты, как это, в бане с любимой женщиной… Долго ещё не могли мы даже пошевелиться:
     - Я люблю тебя, - шептала Юлька…
     - Как же я люблю тебя, Лисёнок, - бормотал я
     Мы вернулись в дом… Юлька уложила Анюту и мы повторили всё… с тем же эффектом…
     Старая Ладога  солнечным осенним денём  гораздо занятнее, чем  летом под проливным дождём…
     На обратном пути купили мяса, завтра делаем шашлык… и Новая Ладога завтра… в Старой были дважды, а в Новой, ни фига …
     Лучше бы ни фига и не были… людишки неприветливы, и как следствие, неприятны…
     Даже тот факт, что в незапамятные  времена будущий генералиссимус Суворов, командовал здесь Новоладожским полком, не делали этот городишко интересней…
     В довершение всего, поцапались с Юлькой… не впервой… оттает… настроение – ноль… весь вечер не разговаривали… думал, что утром выйду на трассу, поймаю «попутку», и на вокзал, поменяю билет… домой… и довольно…
     Вот, тогда я и понял, что никогда мы не будем жить вместе… и в Питер навсегда я никогда не перееду… да, и не люблю я её….
     Юлька ушла спать к Анюте… я рассматривал трещинки на потолке… в два часа она вернулась:
     - Сволочь ты, Миронов…
     И всё по-прежнему… а надо ли, Доктор?
     С утра запылило мелким Питерским дождём… мясо замариновано… никуда не едем… к обеду распогодилось… бродили  по Загубью… завтра в Питер… грустно… фотографировал
много, как будто хотел увезти всё с собой… Юлька среди яблоневых листьев – лучшее моё фото…
     К вечеру закапало… исхитрился изжарить шашлык под дождём… получилось гораздо лучше, чем в первый приезд…
    Любовь с оттенком нежной грусти…
    Пораньше выехать не удалось… не сдержались… Доктор, похоже, Юлька тоже умеет плакать внутри себя… поезд мой в два часа ночи…
     Едем в Павловск на электричке… Анюту оставили  у Юлькиных родителей, заодно и познакомились… они погодки… и младше меня на год… смешны дела твои, Господи… по-хоже, они меня никак не восприняли, но, что мне за дело, Доктор…
     Павловск великолепен в любое время года… но осень, это что-то или нечто, или и так и эдак сразу… Мы бродили по тропинкам, усыпанным жёлтой листвой…Юлька разбрасывала её в стороны носком ботинка… мы целовались…как будто никогда  не суждено нам будет сделать это ещё раз… Печально мне Доктор…
     На этот раз Юлька меня провожала, точнее, двадцать минут первого я проводил её к турникету метро…поцеловались… я обещал  скоро вернуться…
     - Да, - сказала она
     Она прошла через турникет… я гадал – обернётся или нет… не обернулась…
     Больше «такую Юльку» я не видел…
     Она стала «другой»…
     А «Чижика» я так и не купил…