Брак

- А откуда столько мыслей?
- Уже большую часть жизни коллекционирую. Собирал, скупал, дарили много. Вот эту, например, внук недавно подарил. А эту сын. А вот этой уже много лет, её мне армейский приятель отдал. В армии с этим делом тяжко, знаешь ли. Там я и решил, что буду их собирать. Ну, когда вернусь. А там с этим делом дефицит – просто жуть. Нам выдавали одну мысль в неделю, о Родине чаще всего. Мозги плесневели с этой родины быстро…
В стране, где монополия на мысли принадлежит государству, жизнь совершенно особая. Некоторые начинают пить. На бутылках с водкой тоже есть мысли, но хорошими их не назвать. Большинство же довольствуется «Приборами Уверенности» - дешевыми коробками с завода, что расположен недалеко от Нефтеграда. Разные, всех цветов и расцветок, под любой интерьер и всегда надежные, почти не ломающиеся. Самая массовая модель – «ПУ-21,00». У меня тоже такой есть, стоит на кухне без дела, я им почти не пользуюсь. Я им вообще не пользуюсь, он мне не нужен на самом деле. Просто если у тебя такого нет, то соседи смотрят подозрительно.
Я работаю на МФ-2, Второй Мыслительной Фабрике. В этой стране их всего пять, и каждая из них – целое государство в государстве. Глава государства всегда – особое «ответственное лицо» из Министерства Мыслительных Процессов. Фабрика состоит из нескольких огромных серых зданий и, главное, огромного бетонного ограждения. Вход – строго по пропускам, никого лишнего вооруженная охрана не пропустит. Я тружусь в упаковочном цехе. Что в остальных зданиях, мне почти неизвестно – туда не пускают турникеты и охрана, закадычные друзья и вечные спутники любого режимного объекта. В центральном, самом маленьком здании живут генераторы мыслей – единственные люди в стране, которые могут не только обдумывать мысли «извне», но и сами их создают. Таких людей немногим больше, чем Фабрик. Говорят, что этому где-то специально учат, но по рассказам деда я помню, что когда-то их было много и они не жили взаперти, но вскоре их начали отлавливать… Мой дед был арестован за «несанкционированное использование мыслительных процессов», так что я склонен ему верить.
Все, кто находится в центральном корпусе – «ответственные работники МинМП». Они занимаются отбором мыслей: уничтожают неподходящие, не давая им выйти за пределы здания, и отправляют «годные» в цех размножения. Оттуда забитые мыслями контейнеры попадают ко мне. Я – упаковщик. С моего конвейера красиво оформленные мысли идут в грузовой цех, откуда транспортный отдел распределяет их по различным учреждениям, школам, университетам и, конечно же, магазинам. Государственная сеть магазинов «Светлая голова» имеет торговую точку практически в каждом городе этой страны. Хотя спрос на умные мысли в этой стране с каждым годом все ниже и ниже.
Думать – занятие не из легких. На покупку мысли нужно получить разрешение, которое потом должно храниться в одной с ней коробке. Если даришь кому-то мысль, то нужно оформить специальную дарственную, что делается долго и муторно. Можно, конечно, и просто подарить бумажку с мыслью, но если её вдруг найдут, не сдобровать никому. А дарить то, что новый хозяин быстро уничтожит, захочет не каждый. Нераспакованные же мысли с неснятой заводской пломбой хранить никто, как ни странно, не запрещает, чем и пользуется мой новый знакомый.
Некоторое время назад я научился воровать мысли с фабрики. Это сложно, но оно того стоит. Стоящие мысли – дорогое удовольствие, не у всех есть средства на это. Я же продаю их по ценам ниже магазинных, и имею с этого весьма и весьма неплохой доход. Гораздо меньше, чем те, кто таскает с секретного отдела или из Дома Генераторов, но и рискую меньше. А на хлеб с маслом, сыром, колбасой и икрой мне хватает. Сегодня один из моих покупателей устроил мне встречу с коллекционером.
- Как же их много! По самым моим скромным подсчетам Ваша коллекция стоит больше миллиона! Такое богатство..
- Молодой человек, да у Вас же почти все мысли только «о деньгах»! – мой новый клиент перебирал принесенные мною коробки и совершенно не слушал меня, полностью увлеченный этим занятием – Это мне не нужно, это тоже… Это у меня есть… «О конце света»? Кому ЭТО нужно?!
- Самая популярная, кстати. Расходится очень быстро, последняя осталась. Сам удивляюсь, честно говоря. А как Вам эта? – я указал на коробочку с надписью: «О мальчике, вентиляторе и старом ковре».
- Наверняка бред. Но у меня такой нет, так что я её возьму. И вот эту тоже.
Он расплатился со мной и предложил выпить. Я не отказался, и мы пошли на кухню, отметить нашу сделку. Говорили о разном. Вспомнили о подпольных фабриках, продукция которых хоть в основном и выше по качеству, но порой совершенно не уступает легалке по уровню бредовости. Подпольные мысли в его коллекции не водились – слишком опасно. Спустя час пришла пора уходить. Но на последок я не удержался от вопроса. О чем впоследствии сожалел.
- Послушайте… У Вас их так много, и почти все они запломбированы. Вы их совсем не читаете? Как же так? Ну да, 95% продукции фабрики – шлак. Но все же порой встречаются интересные вещи. Как так? Неужели Вам хватает того, что даёт 21,00? Неужели Вы пользуетесь этим ящиком? Или Вы вскрываете только коробки из подполья?
- Молодой человек, Вы мне нравитесь, честно. Поэтому я Вам честно отвечу. Заранее прошу прощения, не знаю, имею ли я право так с Вами поступать… Позже Вы проклянете меня, но и «спасибо» тоже скажете. Дело в том, что когда-то давно я получил в подарок одну мысль. Без коробки (я тогда хранил бумажки отдельно). Правильно оформленная, только с конвейера, но… Подождите. Мысль, которая тогда овладела мной, была гениальна. Она совершенно овладела мной, овладела настолько, что мне больше ни разу не понабились эти коробки. Я продолжаю собирать их просто так, это моё хобби. Кто знает, может быть когда – нибудь из моей коллекции сделают музей. Или дети продадут её, она ведь стоит немало. Но коллекция нетронута. Всё, что мне нужно – здесь.
С этими словами он протянул мне старую, пожелтевшую бумажку. Печати Фабрики, водяные знаки… и всё. Ни слова. Видимо, какой-то брак. Старик смотрел на меня очень пристально…
Я шел домой и пытался понять, что коллекционер хотел этим сказать. Я думал, но никак не мог найти в той бумажке смысла. Я шёл и думал. Я думал…