Катя

     Вся Катина   жизнь   состояла   в том, чтобы  делать совершенно противоположное  её естеству, желаниям, природным наклонностям.  Катю удочерили в двенадцатилетнем возрасте. В документе, сопровождавшем  ребёнка,  значилось: подкидыш.   
     Катериной нарекли  в честь женщины, обнаружившей её в прохладный весенний день  22 апреля в городском парке.  Приёмные родители решили было  изменить имя и назвать Виленой – в честь Владимира Ильича Ленина,   но  оставили прежнее, привычное для девочки.   
     Мама Анфиса была мещанского рода, но она  давно  утратила  все   родственные  узы.  Ушла из семьи, как и многие девушки того беспокойного времени, чтоб с головой окунуться  в революцию.   На тернистой дороге  к справедливости, а она свято верила в то, что мировой пролетариат наконец-то  скинет свои цепи и объединится, доказав всем, кто истинный хозяин на земле,   познакомилась с Василием, украинским парнем, весельчаком и балагуром.  Он -  сын,  внук,  правнук  верных служителей Церкви - оказался безбожником.  Бога нет. Идти по родительским стопам не собирается.   И с тем покинул отчий дом.
      Повстречавшись, приглянулись друг другу. Он проникся теми же  идеями.  Стали  жить вместе. Регистрировать брак - подчиняться буржуазным идеологиям  - не собирались. Любят - живут вместе, разлюбят - разбегутся. Главное - свобода  и честность в отношениях с товарищем  в борьбе за социальное равенство.
      При советской власти, уже не в молодом возрасте, окончили  РАБФАК.  Их супружество оказалось долгим и прочным.  Но детей не заводили. Решили взять на воспитание ребёнка.  Обездоленных детей было много.   Крепкая, рослая,  смышленая девочка понравилась им обоим. Мальчика брать не хотели.  Так Катя стала приёмной дочерью.  Мама звала её Катериной, отец - Катрей.   
      Партия направила семью в глухой район поднимать сельское хозяйство.   Василия назначили  председателем. Анфиса работала счетоводом. А вечерами собирала детей и взрослых - обучала грамоте. Василь ладил со всеми.  Анфису уважали.  Катя училась в городе, в интернате. Только лишь стала налаживаться жизнь в деревне, как посыпались «сверху» директивы:  отнять, передать,  раскулачить.
     Не понимая,  что происходит, но  привыкнув доверять тем, кто  всегда  его направлял и наставлял,  Василь  четко  выполнял все  указания. Однажды  односельчане, не  вникая,   кто именно   виноват в  их  разорении и возврату к нищете, подперли снаружи   дверь и подожгли председательский  дом. Василь с Анфисой погибли, а  их  дочка   потеряла близких  людей. О  настоящих родителях  она   никогда не задумывалась, не интересовалась ими.
     Кате  бы стать студенткой,  учиться -  способностями Бог и природа не обидели. А она, рано познав  взрослую жизнь,   связалась не с кем-нибудь, а с ворами.  К годам двадцати чуть ли не главарём шайки  стала.  Планировала  налёты на квартиры нэпманов умело.  Одному правилу никогда не изменяла: грабить  богачей  только в их отсутствии.
      Подвела чья-то жадность. Катька вместе со всей братвой  угодила в тюрьму,  но природная смекалка, сильный характер  помогли и здесь взять верх.  Долго не просидела: оказалась беременной, сама не зная, от кого.  Попала  под амнистию. Её  выпустили. Вот тогда-то она и появилась в Сонином дворе.
      Надо было где-то  обитать и числиться  кем-то.  Срок беременности  был небольшим. И ничто  не помешало ей  от ребёнка избавиться у местной знахарки. После рук этой особы женщины выходили искалеченными.  Катька  не опечалилась.  Детей заводить не собиралась ни сейчас, ни потом. 
     Катерина  на  род людской смотрела с пренебрежением. Мужчин презирала  за похотливость, обманы, глупость, жадность. Женщин считала безмозглыми существами, надутыми  «индюшками»,  а детей и вовсе не замечала –  от них лишь  шум  и головная боль, ей  не нужная.  Бездомных же кошек и собак подкармливала, жалела. 
    Однажды «отбила» глупого воришку  Кольку от базарных торговок, привела в свою каморку. Интимных отношений  у них не было. Он не нахальничал, ей  не мешал.  А для всех стал её кавалером, ухажёром, сожителем.  Жила так,  как хотелось. Соседское мнение ни в грош не ставила. 
     Неожиданно для себя  сдружилась с  Дорой Матвеевной.  А свели  их вместе, как ни странно, шахматы. Однажды Сониной бабушке надоело  одиночество, и она вынесла коробку с шахматами на улицу.  Подозвала Катю. Та  только что закончила   уборку двора.  Катерина  играть не умела.  И Дора Матвеевна   принялась объяснять  ей правила игры.  В скором времени она  начала Кате проигрывать.  С этого момента Катька "выросла" в глазах Доры Матвеевны,  несмотря  на её  вульгарность  в  манерах, причёске, одежде. Старая женщина  умела видеть и отмечать  в человеке главное.
      Старушка  выносила на  «их лавочку»  пирожки, приготовленные Марусей. За шахматами с помощью Борика всё  и съедалось.  Кроме любви к сыну, внукам и шахматам, Дора  Матвеевна   имела  пристрастие к некоторым именам, которыми, будь её воля, нарекла  бы всех женщин своей семьи, соседских  и в мировом  масштабе тоже.  Она называла их «королевскими». И стали бы все Екатеринами, Аннами, Софьями, Мариями и Елизаветами!
      Теперь и  Катька –шалава  звалась ею не иначе, как Екатериной.   Незаметно  для  себя Катя  познакомилась с Дориной семьёй.  Почувствовала,  что её тянет к этому семейству.
     Как-то она  принесла  газеты, оставленные почтальоном, и увидела всех  за обеденным столом.  Вот так бы  и ей сидеть под абажуром и слушать Сонино чтение, пить чай, следить за Борей,  вечно что-то мастерившим, оглядываться  на Марию- Марусю, вязавшую очередной свитер, кофту или носки для родных людей,  украдкой посматривать на Льва Семёновича - он всегда ей нравился.      
     Второй раз Катька попала в их квартиру при обыске. Они с Колькой оказались понятыми. Впервые Катя  ощутила неудобство,  чувствовала себя так, будто  подсматривала в чужую замочную скважину  за обнажёнными людьми. Доктора увели. 
      Она видела, как Колька  взял лежащую на буфете  золотую цепочку, но промолчала.  Позже отобрала  у него украшение:  собиралась  вернуть Соне,  но девушка исчезла.  А потом и её, Катькина жизнь,  повернулась таким образом, что она опять оказалась в тюрьме – принялась за старое…
      Отправили её туда  при советской власти, а на свободе оказалась после   оккупации  фашистами Харькова.   Немцев  ненавидела, но работать  стала  в центральной комендатуре уборщицей, жить-то как-то надо было. В  свой двор не вернулась, а временно  поселилась  в маленьком домике на  Лысой  горе у богомольной  старушки Никитичны, с которой судьба свела её в тюрьме.      
      Благодаря этой старой, много повидавшей и пережившей женщине, она открыла истинное свое призвание -  решила уйти в монастырь.
В их  камере  отбывали сроки  разные женщины.  И каждая считала себя невиновной в  содеянном.   Были и  воровки, и мужеубийцы, и  арестованные по чьему-то наговору.  А одной сокамернице  чуть было  сами  не вынесли  смертный приговор: она убила двух  своих малолетних детей.  Любовь Никитична   не допустила самосуда:
    - Мы не судьи.  Бог судья! Пусть и свершит своё правосудие!
Отбила  у  разъярённых женщин. Одна особенно сокрушалась:
- Я в Ленинграде ткань прикупила, хотела здесь, в Харькове, дороже  продать.   
      У сестры трое маленьких детей, у золовки четверо, одна я незамужняя, кручусь, всем помогаю.  Меня  ещё  на  тамошнем вокзале схватили,  сдали, наверное, те, у кого покупала. Пять лет тюрьмы! И ей за убийство двух деток – пять лет!
      Никитична лишь головой качала и повторяла одно и то же: « Не нам судить».
      Каждое утро  бывшей учительницы младших классов начиналось с молитвы. И всегда  произносила она её тихо  на родном украинском языке:

- Отче наш, що є на небесах!
Нехай святиться Ім'я Твоє.
Хай прийде Царство Твоє,
нехай буде воля Твоя
як на небі, так і на землі…

     Потом умоется, снимет с головы гребень,  расчешет старческие жиденькие волосики, и им же их и скрепит. Накинет беленькую косыночку, а сверху платок потолще, да  потеплее. И своё твердит: « Все мы  одинаковые, все под Богом ходим…»
      Вслед за Никитичной и Катря  привыкла начинать  день с этой же молитвы:   первой и единственной в её жизни. Узнав, чем Катя занималась на воле, старушка  удивилась: как могла  умная, видная, красивая женщина воровать?!
     А Катерина действительно обладала яркой наружностью. Высокая, стройная, с волнистыми пепельными волосами и зелёными глазами – мимо такой трудно пройти и не оглянуться.
      Сама же Никитична попала в тюрьму из-за соседки. Даже сейчас не могла понять, почему Явориха написала на неё донос. Обе рано овдовели. Детей не было. Ссорились, но и мирились сразу же. Возможно, захотелось получить на дармовщину  часть соседского двора?
      Сочинила Явориха такое: соседка её из «бывших», по всей горнице иконы расставлены, глядя на них,  молится за уничтожение советской власти.  А ещё и самогон гонит. Пришёл участковый милиционер разбираться. Любовь Никитична женщина спокойная, рассудительная, всем всё прощающая, вдруг взбеленилась:
     - Не пущу в хату, и всё! Мой дом, кого хочу, того и пускаю внутрь!
Слабой рукой толкнула в грудь, а он на ногах и не устоял, упал -  не ожидал сопротивления. И смех, и грех…   
     Именно Никитична и присоветовала Катерине  в Киев добираться.  Может быть,  там и получится разузнать о женских монастырях, если они ещё существуют.
     Катя, высоко ценя советы своей   новой  знакомой, решила: при  первой же  возможности отправиться в Киев. Но опять судьба в обличии неизвестно откуда появившегося  Кольки перечеркнула  её планы...





http://www.proza.ru/2011/05/30/1293