Город вечной осени

Огни большого города, такие яркие и таких холодные, приближаются к лобовому стеклу. Не обжигая и не притягивая, проносятся слева и справа и теряются в зеркале дальнего вида. Дворники бессмысленно чистят лобовое стекло. Все равно ничего не видно. Огни превращаются в огромные лучистые звезды, полоса сливается с сумрачным небом и как будто уходит в него. Да, уехать сразу туда, прямо в небо. Возможно, эти огни лишь начало огромной бесконечной взлетной полосы. Уехать, к звездам, таким же ярким и холодным как эти огни. Огни, поселившиеся в моем сердце, растопившие его, а потом разбившиеся вдребезги. Кажется что внутри меня миллионы осколков, давящих на всё мое тело. Словно осколки далеких и холодных звезд, леденящий холод которых я не в силах растопить. Холод, который причиняет боль при любом движении. Который колет изнутри, пронзает все тело насквозь своим острым лучистым светом. Сознание рисует образы, слова, разговоры и сердце каждое мгновенье разрывается на части. Я лечу в бездонную пропасть и не могу ни остановить это падение, не упасть на ее дно.

Из колонок звучит творение Карла Орфа. Я достаю сигарету, подкуриваю ее, пламя зажигалки освещает мое лицо, я чувствую его жар. Я чувствую жар, который не в силах согреть меня. По рулю скользят мокрые от слез руки, измазанные в пепле. Не зря греки посыпали голову пеплом, когда душа растворялась в печали. Теперь люди засыпают печаль пеплом никотина. Газ в пол. 120,140, 160… приборная панель сливается в одно голубое сияние, я не вижу скорости. Слезы градом стекают с красных глаз. Красный, еще один… Слышится скрип томозов, я вижу как старательно поддаются своим эмоциям, крича мне что-то вслед, впрочем, беззвучно для меня. На скорости 160 они как будто в замедленном кадре или скорее стоп-кадре. Стоп... Голова идет кругом… Может, от никотина… Или от чувств... Почему чувства не подвластны стоп-кадру? Почему нельзя оставить их там, позади, взглянув на них в зеркало заднего вида? Уехать от них как можно дальше, забыть боль, грусть, печаль, обиду… Снова жаль себя... Снова боль одиночества и потери. Снова иллюзия счастья оказалась лишь иллюзией. Снова звук ключа, открывающего дверь туда, где никто не ждет. Снова никто не ждет. И лишь один вопрос ходит по замкнутому кругу, словно виниловая пластинка: неужели я не достойна?.. Неужели не достойна понимания и заботы… Обман… Снова обман. Обман самой себя, что можно верить. Что можно быть нужной кому-то. Что можно довериться и доверить себя… Каждый сам по себе… Как и все в этом городе. Весь день в его огромном центре в полной тишине… Среди бесшумно двигающихся машин и людей, беседующих, улыбающихся, окунувшихся в очередную иллюзию, но сделав это бесшумно. Ни звука. В вакууме… В среде, где могут существовать звезды. Где их свет радует видящих его. Где ничего не слышно и не хочется ничего говорить… Где люди, такие же холодные как огни фонарей, витрин, светофоров. Появляются в поле зрения, обходят справа и слева и исчезают… Нужно идти вперед… Прямо к звездам… Я закрываю глаза. В ушах стоит гул…
Я делаю «Кармина Буруна» на полную громкость и выворачиваю руль на полную влево…

Играет музыка. Машина медленно чертит на сухом асфальте серые круги, вдавливая их в асфальт… Вычерчивая многотонным весом Кармина Бурана. Беззвучно и медленно. На пустой улице. В пустом мире. В мире вакуума, боли, одиночества. По щекам медленно текут слезы. Я улыбаюсь. Машину выносит на встречную полосу, разворачивает и я жму на тормоз до упора. Музыка затихает. Ее заглушает визг колес.

Я кладу голову на руль. И смотрю вниз. По шее до груди спускаются черные подтеки от туши. На алом платье ярко выделяется красное мокрое соленое пятно, словно разорвалось мое сердце. Я открываю дверь машины. Что я делаю?.. Другие люди не виноваты в моем одиночестве и отрешенности… А вдруг они живут за пределами этого вакуума? Нельзя позволить им окунуться в него, чтобы и у них появилось ярко-алое пятно…

Открываю дверь, нахожу сумку, упавшую с переднего сидения, выхожу из машины. На прощание она ярко и по-дружески моргает мне. Запахиваю плащ, подкуриваю сигарету. Передо мной Ленинский проспект. Город наполнен апрельской ночью. Но отчего-то пахнет осенью. Наверное, так и должно пахнуть в городе вечной осени. Я начинаю идти ей навстречу. На сухом асфальте появляются крапинки дождя. Я спрашиваю у неба: Чего я хочу? А оно отвечает мне: Поверить. И я снова спрашиваю у него: Зачем? Глупо верить… Верить во что бы то ни было. Вера основана только на словах, которых слишком много вокруг…

Почему мегаполису чужд человек, искренний душой и сердцем? Он верит, что он кому-то нужен и что кто-то ему чем-то обязан… Ведь справедливо так думать. Но здесь каждый сам за себя. Чей свет затмит другого. Но почему борьба происходит между мужчиной и женщиной? Ведь мужчина и женщина – прежде одно целое. Или здесь нет этого прежде? Город вне времени и вне пространства. Город, где живут мужественные женщины и женоподобные мужчины. И никто никому не нужен. Тогда что я делаю здесь?.. Позволяю тушить об свое сердце бычок с марихуаной?.. Или мне нравится страдать? Отдаваться этому чувству в полной мере?

Лаковые туфли на высоких каблуках стучат об асфальт на пустой улице. Асфальт медленно покрывается каплями дождя. Иногда мимо проходят одинокие люди, ускоряющие свой шаг, чтобы не попасть под дождь. Я медленно иду, не зная куда, запинаюсь, путаясь в своих мыслях. Наверное, вот так и пройдет вся моя жизнь, без четкого направления, цели, усложненная отсутствием видимых препятствий, что не мешает мне постоянно спотыкаться и падать.

А может вовсе не дождь окропил улицу? Моих слез было бы достаточно для целой улицы, для целого города. Улица, огни, одинокие прохожие начинают обходить меня вокруг, ускоряя свой ход с каждым кругом. Снова кружится Кармина Бурана. Где оно остановится теперь?.. Я издаю стон и падаю на асфальт. Слышу стук и в голове раздается гул, наполняющий всё тело…

Открываю глаза… Мужчина восточного типа держит руки над моей грудью…
 - Сплетение солнца. Нужна энергия. Молчите. Вспомните шум моря. Волна приносит и волна уносит. Песок не может уйти за волной, но он всегда наполнен влагой. Влагой и всем тем, что приносит собой волна, забрав, быть может, с другого берега.
 - Хватит с меня воды, на этот раз волна забрала ее всю, – я тру опухшие глаза.
 - Вставайте, человек не животное, он не должен лежать на земле. Я отвезу вас в одно место…
Он помогает мне встать. До сих пор не начался дождь. Но уже все небо затянуло тучами, отчего не стали видны звезды. Вдали слышны раскаты грома. Я поправляю платье, застегиваю плащ, подкуриваю сигарету. Мы идем, судя по всему, в сторону метро. - А правда, что звезды такие же холодные, как огни вокруг?
 - Мир таков как мы его видим сами.
 - Но если они сияют, значет есть в них хоть немного тепла?
 - Возможно, нет дыма без огня.
 - Кончено – я выдыхаю дым сигареты и грустно улыбаюсь.
 - Тогда отдайте мне зажигалку, хватит с вас дыма. Он ничего не разъесняет. Лишь путает и вызывает слезы, если попадает в глаза.
 - А если попадает в сердце? Забирайте зажигалку – это не никотин. Это затушили мое пылающее сердце льдом равнодушия.
 - Каков же должен быть лед, чтобы затушить огонь целого сердца? Можно зажечь сердца людей, зажечь веру, зажечь домашний очаг. Можно разжечь войну, спалить храмы или опалить крылья. Право выбора. Оно есть у каждого. Нельзя осуждать другого за зажженное сердце, веру или очаг. Можно только поддерживать этот огонь.

Мы подходим к метро - Я смотрю на часы 1.45. Метро открыто. Мы спускаемся по эскалатору, ветер раздувает мои волосы и плащ, задирает подол у платья. Но мгновенно успокаивается. Внизу стоит поезд. Мы заходим в последний вагон, двери закрываются и раздается гул состава, пробирающего по тоннелям. Мы едем несколько станций без остановки. Я сижу и разглядываю рекламные листовки. «Сияние белого». Белый товар на белом фоне. Интересно они надеялись на эффект картины «Белое на белом»? Мне кажется, люди в метро мыслят контрастами. Я бы сделала фотографию афро-амираканца… Хотя не та целевая аудитория… Зачем домохозяйке негр?..
 - Не забивайте голову.
      Я поднимаю бровь и улыбаюсь.

Кольцевая. Наша станция. Поезд останавливается, мы выходим. Двери за нами закрываются и мы идем к эскалатору. Я слышу, как от куда-то доносится Кармина Бурана. А может, это только кажется? Я
 Выходим на улицу. Пахнет дождем… Во всю льет ливень… Я вдыхаю его запах полной грудью и выдыхаю пар.
 - Вот видите, зажигалка у вас, а сердце моё продолжает гореть даже под натиском льда.
 - Ну по крайней мере в этом дыму нет запаха никотинового ментола. Только свежесть. Она вам к лицу. Пойдемте.

Мы выходим под дождь. Мой плащ расстегивается, и алое платье моментально намокает, становится ярким, оно практически начинает светиться на фоне темно-синей ночи. Мужчина уходит вперед.
 - Подождите… Я всегда мечтала об этом, но не могла… Смелости чтоли не хватало. Социальные рамки и нормы…
 - Я знаю. Я буду ждать вас вон там, – мужчина указывает на горящие окна заведения с открытой дверью.

Я смотрю на его удаляющийся силуэт, закрываю глаза и поворачиваюсь… Я начинаю медленно крутиться на оном месте, прижимая обеими руками воротник плаща к груди. Медленно опускаю воротник. Останавливаюсь. Холодные капли стекают по моему лицу, затекают под платье, обволакивают мое тело, наполняя меня своей живительной влагой. Капли со звоном касаются земли, наполняя все вокруг невероятным звучанием. Я поднимаю голову наверх. Медленно расправляю руки и поднимаю их к небу... Энергия дождя наполняет меня с каждой секундой все сильнее. И небо шепчет мне: надо поверить. Я пытаюсь открыть глаза, чтобы ответить ему, но капли не дают мне этого сделать. И остается лишь улыбаться ему в ответ. Я молча вытираю слезы ему, а оно мне. Сквозь наши слезы я все же вижу, что на небе изредка просматриваются небесные астры, распустившиеся от дождя. Их огни превращаются в огромные лучисты звезды, асфальт сливается с сумрачным небом и как будто уходит туда, прямо в небо. Энергия дождя с силой водопада входит в меня. И кто придумал зонт?..

Захожу в открытую дверь. Капли стекают по щекам, по носу, по волосам… Ко мне подходит официант и молча протягивает плед. Я беру плед и кутаюсь в него. Прохожу к моему новому знакомому, ожидающему меня за одним из столиков.
 - Садитесь.
    Молча сажусь. Дождь наполнил меня энергией и я вновь начинаю плакать. Молча. Слезы текут по и без того мокрому лицу.
 Мужчина подзывает официанта
 - Принесите свечи. Вино и яблоки.

Я представляю расписное блюдо из русских сказок, по которому катается яблоко и никак не может остановиться. Я начинаю водить головой вслед за яблоком и понимаю, что голова снова начинает кружиться. Останавливаюсь. Нет, здесь речь не о том.
 - Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви, - я тихо цитирую эту библейскую фразу, медленно погружаясь взглядом вникуда.
 - В древние времена люди знали, о чем писали. Слово было очень весомо и значимо. А сейчас мысли опережают слова, а слова мысли. Информационный поток унес сущность слишком далеко.
 - Вы не правы. Есть люди, ценящие слово.
 - В нем слишком много силы. Словом можно ударить, унизить, оскорбить, похвалить, одобрить, признаться в любви и даже убить. Вы не осознаете эту мощь.
 - А что важнее слово или дело? Если человек обидел словом, но одобрил делом? Или наоборот.
 - Наоборот встречается чаще. Право выбора. Каждый ищет свою гармонию.

Нам принесли свечи. Восемь толстых свечей, светлых, словно застывший мед. Мужчина аккуратно зажег их, медленно и по порядку.
 Принесли два бокала вина. Мужчина пододвинул ко мне бокал и поставил передо мной яблоко. Скатерть немного смялась от этих предметов, словно устало и сонно наморщилась. А я почему-то вспомнила о волне, приносящей с собой то, чем ее одарил другой берег. Я взяла яблоко и почему-то начала жадно его нюхать. Пахло свежестью, летом. Я вспомнила шум листвы, разносящийся ветром повсюду. Шум и запах яблони. Вспомнила упавшие на землю плоды – словно знак благодарности дерева земле, питающей его. Вспомнила, как в детстве поднимала эти плоды. И вдруг поняла, что ладонь сейчас, так же как и тогда, приятно ощущает их круглую упругую форму. Разум предвкушал сочное содержание. Да, Еву можно было понять…

 - Не факт что это было яблоко – речь идет о плоде. Перестаньте мыслить канонами и образами. Сейчас за окном льет дождь, и наутро улицы проснутся обновленными и свежими. А дальше право каждого решить – сохранить чистоту и свежесть или нарушить ее обыденным ходом мыслей.
 - Мне бы хотелось сохранить. Но можно ли жить в мире канонов и образов, не используя их?
 - Еще не утро. Подождите. Дождь только начал идти.

Я откусила яблоко и стала всматриваться в лицо этого человека. Загорелое лицо с глубокими морщинами. Небольшой нос и тонкие губы. Восточный разрез глаз. Вот говорят же, что глаза – отражение души человека. Ну явно это не восточный мудрец сказал.
 - Глаза - отражение души, но не обязательно открывать душу первому встречному. Человеку близкому по духу, достаточно дверной скважены. Восточный человек обладает мудростью, позволяющей наслаждаться тем, что он видит сквозь скважину, человек на Западе всю жизнь занят поисками ключа.

Я отставила откусанное яблоко и посмотрела не него:
 - Вы действительно можете меня понять?
 - Я постараюсь. Для начала нужно восстановить балланс – слишком много ушло энергии. Кто знает, может, были бы зеркала вашей души, не так велики, ее ушло бы меньше, – он прищурился и слегка улыбнулся, отчего морщин на лице стало еще больше.
 - Вы можете представить себе ябсолютно белый инь-янь?
 - Могу, но его смысл будет потерян.
 - Вот именно. Но большинство людей стремится приблизиться к этой бессмыслице любой ценой. Мечтает обрести ее, а обретая, разочаровывается. Но восстановить затраченную энергию и начать заново, получается далеко не у всех. Нужен баланс. Баланс между эмоциями, разумом и действиями.
 - А как достичь этого?
 - Вы верите в силу слова?
 - Безусловно. Слова влияют на меня даже сильнее чем поступки.
 - А в силу того, что является предтечей слова? Ведь если они обладают такой силой, то их первоисточник наделен силой еще более мощной.
 - Силу мысли?... Не знаю. Думаю, что сила эта не подвластна человеку, но она дает нам интуицию. Я, например, часто предчувствую неблагоприятные события.
 - Или неблагоприятные события предчувствуют вас? Я говорю о силе разума. Разум обладает поразительной мощью. Вы слышали о Тумо?
 - Тумо?
 - Тибетская практика, способность противостоять холоду. Теория разжигания внутреннего огня. Огня, способного согреть человека, несмотря на холод окружающего мира. Этот огонь взращивается силой разума. Конечно, доступен он только посвященным тибетским монахам и достигается путем длительных медитаций. Ночью ученики поднимаются на снежные тибетские вершины, надев мокрые туники. И силой мысли осушают их. 
    
Начинаю представлять, как вьюга носит по спирали сверкающие снежинки, медленно опуская их на лысые головы монахов, застывших в позе лотоса в мокрых туниках. От представленного пробирает дрожь. Мое воображение с легкостью рисует мне эти образы, ведь сделать это не сложно – все мое платье вымокло насквозь.
 - Ааапчи!!, - о, точно. Видимо так оно все и происходит. Или близится простуда.
 - Предчувствуете неблагоприятное событие? Оно ждет, чтобы его начали предчувствовать. Я позволю себе немного взрастить вашу веру, - он встал из-за стола, подошел ко мне сзади и положил ладони на мои плечи.

Мгновенно всё мое тело начало наполняться теплом, исходившем от рук этого человека. Я почувствовала слабость. Тепло перешло от плеч к груди и направилось в живот, прямо к пупку. Сначала оно было подобно тонкому лучу, но постепенно стало возрастать, увеличиваться. Постепенно тепло наполнило пальцы моих рук, спустилось к бедрам, к коленям и ступням и равномерно растворилось по всему моему телу. Наступили тишина и спокойствие. Какая-то внутренняя гармония. Тепло словно дышало вместе со мной, делало мое тело более гибким. Движения давались с такой легкостью. Я закрыла глаза, сон овладел мной

Я стою на Садовом кольце в районе м. Курская. Солнце щурит мои глаза, и его сияние заслоняет собой все происходящее вокруг. Я опускаю голову вниз и вижу под собой двойную белую полосу. Я стою на ней босыми ногами. Полоса вовсе не белая, она вся покрыта грязью, в том месте, где я стою. Я поворачиваю голову направо и налево и смотрю на все, что меня окружает. Все полосы забиты машинами, плотно стоящими друг к другу. Они медленно движутся потоком. И потоку этому нет ни конца, ни края. Машины проезжают так близко от меня, что порой задевают. Поток не перестает двигаться, и я не могу перейти дорогу. Я переминаю ноги, покрытые грязью. Все мои движения отображают растерянность. Я не понимаю, что делать.

Смятение нарастает с каждой минутой. Машины приближаются ко мне и начинают двигаться все плотнее, не оставляя мне места. Я закрываю лицо руками. Резко опускаю их, открываю глаза, поворачиваюсь направо и начинаю идти, несмотря на поток. Машины сигналят мне, но все же начинают затормаживать. Постепенно. Одна за другой, останавливая тем самым весь поток. Я иду вдоль ряда машин. Солнечные лучи отражаются от их лобовых стекол, но все же я вижу, как люди удивленно смотрят на меня. Шаг за шагом я двигаюсь к тротуару. И с каждым движением все четче начинаю видеть, что там меня ожидает человек. Человек с восточным разрезом глаз. Он подает мне руку и произносит слова, шедшие откуда-то издалека, отчего я с трудом разбираю их значение:
 - Ваш разум и ваше тело не совсем были готовы – поэтому потребовался сон. Я не стал вас будить.
 - Что?.. Это что не сон?..
 - Пока что нет – мужчина отрицательно повертел головой.
 - Пока что…
  Я открываю глаза. Вижу перед собой свечи, они сгорели уже наполовину. Их воск, словно медовы слезы спускается к столу. Рядом стоит полный бокал красного вина.

Потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Я немного потянулась. Нахмурилась и посмотрела на бокал. Взяла его и сделала глоток. Сочная глянцевая капля на какое-то мгновенье задержалась на краю бокала, стекла вниз к ножке, задержалась на краю ее круглого основания и медленно упала мне на платье, оставив на нем маленький алый след, словно маленькая капля крови виноградных ягод. Почему-то именно это сравнение с библейским описанием вина всплыло в моем сознании. Сознании, которое лишь чуть позже с удивлением осознало, что моя одежда и волосы полностью сухие. Я удивленно подняла глаза на мужчину, сидящего напротив меня.
 - Это и есть Тумо?
 Мужчина отрицательно помотал головой.
 - Не совсем. Это энергия немного другого рода. Тумо не может быть взрощено в условиях, где живут люди, оно приходит в местах нелюдимых, где человек сталкивается с природой один на один. Например, в горах.
 - Но ведь человек может быть одинок и там, где людей очень много? И все-таки это чудо…
 - Люди, живущие на западе склонны верить в чудеса и иллюзии, но скептически относятся к силе разума, - сказал он так спокойно, что, казалось, ни одна морщинка не потревожила его лицо.
 - Лишь немногие в силах сохранить этот разум, для других он и есть это самое чудо или иллюзия и они, как люди западные, склонны в него верить… Пусть даже не обладая им.
 - Снова скептицизм. Хотим мы того или нет, но разумом обладает каждый человек. Но не всегда люди обращаются к его ресурсам, по большей мере удовлетворяя свои инстинкты. Белый инь-янь. Нас всех с детства воспитывают в определенной системе ценностей, со своими канонами, правами и запретами. И система этих самый ценностей априори считается верной.
 - А кто устанавливает права, запреты, каноны?
 - Мне сложно ответить на этот вопрос. Есть каноны, которые задает нам наше сердце и наша совесть. Есть каноны, выработанные веками, накопленные мудростью – когда чувства подсказывают один путь – мудрость прежних поколений может направить мысли в нужное русло путем соблюдения определенных канонов.
 - Нужное кому русло?
 - Прежде всего вам. Вот, например - чем вы хотите ответить человеку обидевшему вас?
 - Местью наверное.
 - Можно растратить энергию на месть и опустошиться. А можно сказать ему спасибо за приобретенную мудрость и пойти дальше.
 - Подставить вторую щеку… Это очень сложно.
 - Не идите на поводу инстинктов. Прощающий мудрее. Оставив обиду в себе, вы причиняет вред разуму и телу. Освободитесь от нее, освободите место для других чувств и они придут.
 - Это только слова.
 - Тогда я снова спрошу вас – верите ли вы в силу слова?

Я отвернулась и посмотрела в сторону окна. По стеклу всё еще стекали капли дождя. Капли бились об стекло, снова желая проникнуть внутрь. Но такое хрупкое на вид стекло, не пускало их сюда. Почему-то я подумала о себе. Такая хрупкая и абсолютно прозрачная для этого человека, я неустанно сопротивлялась всем его словам, обладающим такой живительной силой, как и капли этого дождя. Наверное, просто было слишком много слов. Слов пустых и бессмысленных, навстречу которым я открывала окно, а потом замерзла, ведь они моментально превращались в острые холодные снежинки, впивающиеся в мое тело. Ведь у меня нет внутреннего огня, способного согреть себя и уж тем более растопить лед. 
 - Слов слишком много вокруг. Каким из них верить?
 - Прежде всего, словам близких людей. Почему вы открываете душу первому встречному и не цените людей, с которыми вас связала жизнь?
 - А как же вы? Вы же хотите, чтобы я раскрыла вам душу?
 - Если мы не виделись раньше, это не значит, что мы с вами не знакомы.
 - Но..?
 - Так отчего же?
 - Наверное, так проще. А может некоторым просто хочется казаться не самим собой, а кем-то другим, ведь с чистого листа это сделать проще.
 - Позволить другим писать историю вашей жизни? А если человек испортит белый лист?
 - Не позволить другим, а написать самому.
 - Да, только пишете вы не чернилами, когда линии нужно вести ровно и аккуратно, а потом ждать, когда они высохнут. В древности и даже во времена средневековья переписчики ценились, написание текста было почти что священным обрядом, а книги ценились на вес золота, - мужчина задумчиво и мечтательно поднял глаза к потолку, отчего глаза его стали большими и мне показалось, что я тоже смогу заглянуть в его душу.
 - Да, но сейчас совсем другая жизнь. Время ускорило свой ход. Появились средства, позволяющие написать текст и стереть его, если потребуется.
 - Стереть нельзя. Содеянное, или написанное навсегда остается с человеком, в каком бы времени он не жил. Поступок совершен и назад пути нет. Главное понять это. Понять пользу содеянного – созидаете вы или разрушаете. Иероглиф какого содержания вы чертите, ведь вид каждого из них по-своему прекрасен. А вот его смысл – выбор каждого. И не думать о запретах со стороны, а попробовать осознать свой поступок и его последствия.
 - А как же раскаяние и прощение?
 - Сейчас не время для этого разговора. Перед раскаянием нужно поверить – во много что нужно поверить – во много что нужно поверить. Скажите мне лучше, что вы ждете от взаимоотношений с людьми? Вы нуждаетесь в них?

Я удивилась услышанному вопросу, ведь этот человек за нашу короткую встречу обзавелся привычкой вмешиваться в ход моих мыслей своими замечаниями. А может просто на этот раз не во что было вмешиваться? Хотя мысли мои имеют обычай хаотично сплетаться, и затрагивать абсолютно разные области сознания, жизни, взаимоотношений, полученной информации, причем моментально переключаясь из одной области к другой. Не стала сразу отвечать на вопрос – слишком многое хотелось сказать. Я задумалась и непроизвольно стала пристально вглядываться в детали интерьера заведения, в стенах которого происходило то, что мое сознание отказывалось понимать. Заведение было довольно-таки странным, впрочем, как и весь сегодняшний вечер. Стены его не были ровными, они были наполнены изгибами, притягивающими и одновременно отталкивающими моё сознание. Кроме того, на них смешивалось множество фактур. Неяркий свет бумажных фонарей подчеркивал это множество, оставляя на поверхности стены тысячи маленьких теней, а также отражаясь в множестве зеркал. Зеркал было действительно большое количество – и оно напоминало мне, почему-то калейдоскоп. Какая комбинация отражений бы ни выпадала на нем, она тут же многократно повторялась в этих зеркалах, придавая ей определенную гармонию и порядок. Может люди, отражая, словно калейдоскоп, поступки других людей и устанавливают всеобщую гармонию? И оттого человек, выпадающей из этой цельной картины, так сильно выделяется и осуждается. Ведь он портит эту гармонию? Пусть и мнимую. А если выпадает ложь, обман, злость… И все они отражаются в сердцах и поступках миллионов людей? Может ли маленький разноцветный осколок, именно осколок, изменить общую картину? И стоит ли это делать? Или изменить себе и вписаться в общую картину?

Отчего-то мужчина не стал отвечать на мои вопросы, возникающие в моем сознании как грибы после дождя. Скорее всего, эти грибы были ядовитыми, или, по крайней мере, галлюциногенными…
 - Знаете, взаимоотношения слишком обширное понятие, со слишком многими людьми приходится сталкиваться по жизни. С кем-то хочется поделиться радостью, кого-то хочется выслушать. Множество людей просто проходят мимо по жизни, оставив улыбку или злое слово на сердце. Да и улыбки бывают разными. Меня всегда поражало поверхностное отношение людей к улыбке. Улыбка такой явный знак расположенности человека к чему-либо, что порой люди просто отгораживаются от мира этой самой улыбкой. А другие, считывая этот знак, готовы всё простить – все поступки и мысли, которые не соответствует этому поверхностному впечатлению. И очень часто за этой улыбкой стоит обман.
 - А за злым словом?
 - А за злым словом, как ни странно, чаще всего стоит правда. Мне кажется, что человек искренен в своей агрессии. 
 - То есть, и в плохом есть нечто хорошее, и в хорошем есть нечто плохое?
 - Да… Инь-Янь. Но фальшь и ложь слишком отравляют все вокруг, они не могут быть лишь частью. Но большинство людей постоянно обращаются к ним.
 - А почему вы перенимаете правила поведения других людей?
 - Мы очень часто в нашей жизни делаем то, что нам не нравится, - в моем сознании выпала очень красивая и яркая комбинация калейдоскопа, всплыло воспоминание из детства. Очень красивая иллюзия, со своим строгим порядком. Выпавший осколок никак не вязался в эту картину. Калейдоскоп начал медленно кружиться. Я опять почувствовала легкое головокружение. Наверное, мы сами создаем законы, где нет места разноцветным осколкам. 
 - А почему вы делаете то, что вам по каким-то причинам не нравится?
 - Ну… Так надо наверное… Закон порядка. Калейдоскоп жизни.
 - Надо кому? Явно не вам. Очень странно для людей с эгоцентрической картиной мира, у которых личный комфорт стоит на первом месте.
 - Ну понятие комфорта для всех людей разное.
 Мужчина снова улыбнулся, - Разное, а как же калейдоскоп? Вы постоянно пытаетесь понять других людей, а пытались ли вы понять себя? Не осуждать и анализировать их поступки. Заглядывали ли вы внутрь себя? Или вы всегда смотрите в калейдоскоп?
 - Да, я слишком часто пыталась понять разных людей и, таким образом, обрести себя. И тех, кто стремится к материальному благополучию и тех, кто увлечен духовной составляющей и всегда было ощущение, что ни там, ни там мне нет места.
 - Нужно взращивать тепло и свет внутри себя.
 - Но вы же поделились со мной своим?
 - А вы часто встречали людей, желающих разделить свое тепло? Тепло, которое не всегда обладает способностью согревать. Если человек нуждается в твоем тепле – раздели его с ним. Огонь свечи не потухнет, даже если зажечь от него тысячу свечей. Но чтобы им делится – его нужно разжечь.

    - Кстати об огне, верните мне зажигалку. Можно я выйду покурю? Мне надо отвлечься. Все слишком запутанно.
     Мужчина молча кивнул и указал взглядом на зажигалку, лежавшую на немного поморщившейся скатерти. 

Я вышла на крыльцо этого странного заведения, над входом которого свисали бумажные фонари восточного стиля. Скорее всего, внутри них должны были гореть свечи, но дождь затушил их. Возможно, их просто не успели убрать и они намокли. Темная краска расползлась по их поверхности. Возможно, там было что-то написано. Дождь смыл эти знаки, растворил их.
 Ветер дул хаотично и беспорядочно, унося мои мысли по улицам Москвы. Мысли были так же хаотичны и беспорядочны, как и ветер. Почему мужчина перестал отвечать на вопросы и начала лишь задавать их? У меня самой их хоть отбавляй и не ясно где получить ответ… И как этими мыслями управлять…

Понемногу ветер стал разносить тучи в разные углы городского неба, обнажая его кожу. И кое-где засияли звезды, такие яркие, сияющие, словно омытые дождем. Его косые капли сыпались на улицу и иногда подлетали ко мне, вонзаясь в мои руки, ноги, падая на платье и моментально превращаясь в алые вкрапления.

Интересно, если Тумо существует, значит можно жить даже в мире, где огни не обладают теплом? Значит можно противостоять их холоду. Любоваться их красотой, несмотря на их леденящий холод. И не просто сопротивляться этому холоду, не просто не замерзнуть, а суметь высушить мокрые одежды. Мокрые от слез или, может быть, от бесконечного дождя, стучащегося в окна каждый день. Можно не избегать этого дождя, не прятаться под зонт. Выйти сухим из воды. Чудо… Нас с детства учат, что чудес не бывает. Неужели бывает? Обыкновенное, нет, не обыкновенное, а рациональное чудо. Чудо, которое можно осознать. Главное, заглянуть в себя.

Дождь не переставал стекать с неба на землю и нужно было возвращаться к беседе, течение которой еще было не время прекратить.

Я открыла дверь. Ветер ворвался в распахнутую дверь, заставив танцевать зажженные свечи. Они ярко выделялись в абсолютно темном помещении. Везде был потушен свет. Свечи стояли практически везде – на полу, на столах. Моё появление вызвало интерес у людей, которые теперь сидели практически за каждым столиком. Я растерялась и стала искать глазами своего знакомого. Сделать это было очень сложно и в силу того, что было темно и в силу многочисленности людей. Я явно отвлекла их от чего-то своим появлением. Растерявшись, я поняла, что не могу находиться под этими пристальными взглядами, и решила занять свободное место. Я пробралась к дивану в углу помещения, где с радостью обнаружила своего теперь уже, по сравнению с таким большим количеством не знакомых мне людей, старого знакомого.

Мы посмотрели друг другу в глаза, но он отвел взгляд в сторону, куда были направлены взгляды всех людей, сидевших в этом зале. Я так же, как и он, повернула голову, направив свой взгляд в сторону центра этого помещения. От большого количества свечей оно выглядело просто завораживающе. В нем не было ни одной ровной линии, которые так часто встречаются в нашей обыденной жизни. Стены казались еще более фактурными, они как будто наполнялись жизнью от мерцающих огней, двигались вместе с пламенем каждой свечи. Зеркала отражали это движение, множили его. Вокруг была абсолютная тишина, но не гнетущая, не заставляющая ждать чего-то, предчувствовать, а расслабляющая и наполняющая какой-то особой гармонией, которая разливалась по всему телу. Удобный мягкий диван дал телу полное расслабление. Хотелось, чтобы это завораживающее время тянулось как можно дольше. Вдруг в центре зала постепенно и медленно зажегся неяркий свет, осветивший стоявшую там девушку. В тот же момент зазвучали струны сямисана. Девушка начала двигаться. Она была необыкновенно красива, впрочем, как и каждое из ее движений. Ее лицо было светлым и сияло подобно луне. Темные волосы были заколоты в пучок красивым светлым цветком, от которого до скул спускались цветы, похожие на бусы. При каждом ее движении бусы с шепотом старались повторить ее танец. На ней было золотистое кимоно, покрытое голубыми и оранжевыми цветами. От мерцания свечей казалось, что каждый цветок то открывает, то закрывает свои лепестки. Девушка расправила руки, словно птица, взмахнув веерами, отчего свечи, стоявшие поблизости от нее, начали танцевать вместе с ней. Она стала вращать веер вокруг пальца, с каждым движением поднимая руку все выше. Отчего я снова ощутила легкое головокружение. Но это чувство быстро ушло, точнее, оно растворилось. Растворилось в танце, каждое движение которого было наполнено умиротворением и гармонией. Ее одежды чуть слышно шуршали на звуковом фоне струн. Точнее, они словно шептали о чем-то. Лицо девушки не отображало не единой эмоции, кроме спокойствия. Люди заворожено смотрели за каждым ее движением. Таким легким, невесомым. Музыка затихла, и девушка застыла в позе, держа один веер над другим. Постепенно свечи, вторя музыке, стали затухать, и я увидела, что одно из окон открылось от дуновения ветра. Постепенно стемнело. Я слышала, как отодвигаю стулья. Послышался шорох одежд, легкий ритм шагов. Включился свет. Я с интересом оглядела зал и с еще большим интересом обнаружила, что мы снова остались одни с таким уже знакомым мне мужчиной. Мы встали и прошли к нашему столику. Он снова зажег свечи.

 - Вам понравился танец?
 - Если честно, он заворожил меня.
 - А какие чувства он вызвал?
 - Чувства… Мне казалось, что я наблюдала сакральный ритуал, испытывая, с одной стороны трепет, а с другой внутреннее спокойствие.
 - А вам хотелось присоединиться к этому танцу?
 - Наверное, нет, я бы не смогла дополнить его, скорее наоборот.
 - Значит, вы любите созерцать?
 - Трудно сказать…
 - Но вы же не знали, как называется этот танец. А если бы он отражал грусть, печать и даже горе?
 - Он бы не перестал от этого быть прекрасным.
 - А если этот танец был о вашей грусти? И если все эти люди пришли посмотреть на вашу грусть, созерцать ее красоту?
 - Если бы я знала, что моя грусть так прекрасна, я бы чаще любовалась ею. В это сложно поверить.
 - Каждый предмет и каждое явление нашего бытия наполнены всеобщей гармонией и обладают своей неповторимой сущностью. Люди со своими законами и принципами, такими же запутанными, как и ваши мысли, навязывают остальным, что правильно, что нет, что красиво, а что нет. Главное – научиться созерцать. Любой предмет. Как в чайной церемонии, где прекрасны и листья чая, и сосуд, содержащий в себе их тепло, и время, позволяющее этим предметам существовать и приносить радость. Но не любой предмет вызовет радость. И так должно быть. Инь-Янь не может быть абсолютно белым. Можно научиться наслаждаться и печалью. Именно наслаждаться и, созерцать ее. В таком случае даже печаль может быть созидающей. Не отдавайтесь эмоциям – не присоединяйтесь к их танцу. Он прекрасен. Насладитесь им, созерцая.
 - Эмоция неотъемлемая часть нашей души, и это естественно, что мы поддаемся их влиянию.
 - Помимо созерцания у нас есть право выбора. Мы знаем, какие эмоции могут вызвать определенные действия. Если трудно управлять эмоциями, можно избирательно к ним относиться. И учиться, постепенно учиться видеть красоту во всей своей жизни. Жизни, которая наполнена эмоциями, постоянно перетекающими из сосуда в сосуд в вашей душе. Можно наслаждаться этой гармоний, а можно печалиться по ушедшему. Но закон сосудов не перестанет существовать, и пустой сосуд когда-нибудь обязательно наполнится. Нужно лишь освободить его. Не хранить печаль, злость, агрессию.
 Знаете, как тибетские монахи взращивают тепло?
 - Зачем задавать вопрос, на который, как вы знаете, я не знаю ответа?
 - Путем дыхания. Они выдыхают ненависть, гордыню, гнев, лень и глупость, вдыхая при этом благодать, возвышенность и чистоту Мира. Ведь негативные эмоции есть в каждом из нас. Но и в каждом из нас есть разум. И мы можем освободиться от того, что отягощает нашу жизнь, прежде всего, обнаружив это в себе и постепенно очистив. Очистив себя от грубых эмоций – безумной горести и безумной радости. Восстановить баланс. Установить внутри себя среду, в которой может разжечься огонь, способный согревать вас.
 - Баланс нужен огню, как вакуум для звезд?
 - Наверное, да. Ведь создать вакуум не является сложным, а это тоже созидание. Я думаю, у вас получится.
 - Не знаю… Я слишком потеряна сейчас. Мне сложно ответить.
 - А это не было вопросом.

Свет нового дня постепенно начал наполнять комнату. Почти сгоревшие свечи стали отбрасывать нечеткие тени. Осевшие свечи обнажили форму, по которой они были выстроены – теперь она очень четко просматривалась. Форма восьмерки. Два круга, совмещенных воедино. Рядом лежало яблоко, изменившее на месте укуса свой цвет, но почему-то, как мне показалось, оно не перестало быть прекрасным. Словно оно снова говорило благодарность земле, вырастившей его, отдавая ей долг – возвращаясь в то, из чего оно было рождено. И ведь действительно, это прекрасно. Прекрасно благодарить и отдавать, а не только брать. Сказать спасибо человеку, который смог зажечь любовь в пустом сердце. Ведь и зажегся он от того, что в нем не было огня. Внутреннего огня. Нужно пытаться зажечь его самой. Тогда другие люди смогут питаться этим огнем. Огнем, который не в силах потушить никакой, пусть даже самый сильный дождь. Тогда не нужно будет искать гармонию в других. Можно будет наслаждаться, нет – созерцать ее внутри себя.
Я встала из стола, взяла сумку, плащ. Взглянула на мужчину, который слегка улыбнулся в ответ на мой строгий взгляд.
 - Кто вы?
 - Сложно ответить. Наверное, я ваша тульпа… Или вы моя. В этом мироздании очень много загадок. И далеко не на все вопросы есть ответы.
 - Вы появитесь в моей жизни еще?
 - Это зависит от вас.
 - Тогда до встречи. И спасибо.
Мужчина кивнул мне в ответ.

Я развернулась и пошла в сторону выхода. Дошла до двери и открыла ее. Было ощущение, что за этой дверью скрывается не только новый день, но и новый мир. Ветер снова залетел в помещение, приподнял подол моего платья, подлетел к столикам и стал приподнимать скатерти на столах. Я повернулась, следуя направлению ветра, мимоходом взглянув на наш столик. Но за ним уже никого не было. Он был абсолютно пустым. Свечи, яблоко и вино словно растворились, впрочем, как и человек, мгновенье назад улыбавшийся мне. Я стояла и смотрела на пустой столик, придерживая дверь.
 - Вы что-то хотели?
 Я обернулась и увидела официанта, который вечером подавал мне плед.
 - Я?.. Нет, спасибо, я уже ухожу.
 
Вышла на улицу. Ветер подул мне в лицо. Почему-то пахло осенью. Наверное, в городе вечной осени так и должно быть. Было апрельское утро. Утро после дождя. На улице уже расцвело. Но над городом еще висели серые тучи. Светлые, серые тучи. Но грусти не было на моем сердце. Ни грусти, ни головокружения, словно Кармина Бурана ненадолго замедлило свой ход. Пахло свежестью. Предвкушением чего-то нового. Ведь над тучами всегда скрывается солнце. Главное, знать или верить, что оно там есть. Легко верить в то, в чем ты безоговорочно уверен. Но ведь суть веры как раз в том, чтобы верить в то, что остальными поддается сомнениям.

Заглянуть в себя? Я подошла к большой витрине кофейни и остановилась около нее. В большом окне отражались дома, улицы, витрины, светофоры и огромное небо. Я стала пристально вглядываться в это отражение. Мир там был абсолютно такой же, как и здесь – но его не было. Он существовал только в моем сознании. На фоне этой иллюзии стояла я. Я посмотрела на себя, точнее в нечеткое свое отражение. Подняла правую руку и кончиками пальцев прикоснулась к этому иллюзорному миру, моментально ощутив холод стекла. Но холод не оттолкнул меня, наоборот – я прижалась к нему всей ладонью. Мы стояли с моим отражением друг напротив друга, прикоснувшись ладонью к ладони. Нас разделяла лишь витрина и ее холод. Мои пальцы начали замерзать. С каждой секундой я все сильнее ощущала это. Я наклонилась к своей руке и выдохнула теплый воздух, чтобы согреть ее. Но ветер унес мое тепло. Тогда я почувствовала, как тепло начинает появляться на витрине, словно шло изнутри. Оно медленно стало расходиться по стеклу, и я словно видя его движение и проследив за ним взглядом, посмотрела на левую руку. Приподняла ее и прикоснулась к ее отражению, почувствовав тепло. Я стояла на пустой улице, ладонями прикасаясь к иллюзорному миру, к ладоням девушки, которая также прикасалась ко мне, но по ту сторону отражения. Она смотрела мне в глаза, а я ей. В глаза, такие же серые, как и небо этого промозглого утра. Я подняла взгляд и посмотрела на небо, точнее на его отражение. И увидела, как стали появляться утренние лучи весеннего солнца. Вдруг мой взгляд привлекло внимание по ту сторону витрины. Молодой парень проходил по холлу кофейни. Увидев меня, он остановился и улыбнулся мне, а я ему. Я улыбнулась и отошла от витрины вглубь улицы. Мы молча смотрели друг на друга, и он, не нарушив этой тишины, беззвучно сказал мне через стекло: «У тебя получится». А я, кивнув, беззвучно ответила ему «Спасибо». Ответила с улыбкой, повернулась и пошла по пустой утренней улице. В новый день, в новый мир, в новую жизнь. Жизнь, которая обязательно будет наполнена теплом. 

 
Апрель 2007. 
ps Очень эмоционально и эгоцентрично, т.к. рассказ написан несколько лет назад. Но он существует и живет своей жизнью и имеет на это полное право. Иногда я от него чему-нибудь учусь. Надеюсь, он поможет и вам!

В то время я описала вещи, о которых не знала, но которые пришли в мою жизнь позже.