Психиатрический практикум

Мужики тупеют от любви. И нет ничего удивительного в том, что легкая женская ирония, однажды не встретив должного отпора, незаметно превращается в хроническое интеллектуальное издевательство над изнывающей под гнетом страсти мужской особью.

Именно поэтому прежде чем пойти с Леночкой в загс, я решаю познакомить ее со своим дядей Петром Степанычем. Петр Степаныч — психиатр и доктор наук. Иногда мне кажется, что человеческий интеллект для него всего лишь пластилиновый шарик, которому он может придать любую форму.
Петр Степаныч встречает нас на порожках больницы. Его мягкий взгляд пронзителен как шпага.
Леночка спокойно ест мороженое. Встретившись глазами с дядей, она снисходительно улыбается.
«Так-так, любопытно, — читаю я в огромных и насмешливых глазах Леночки. — И что же дальше?..»
Кажется, я зря боялся за свою взбаламошеную невесту.
— Жениться собрались? — спрашивает Петр Степаныч.
Я киваю.
— А я не знаю, — говорит Леночка. — Я еще подумаю.
Боже, опять!.. Опять получается, что Леночка думает, а мне, выходит и думать-то нечем?!
— Тем не менее, вам обоим будет интересно взглянуть на одного больного, — говорит Петр Степаныч.
Леночка жмет плечами: подумаешь, испугали!..
Мы проходим по прохладному коридору и оказываемся в небольшой палате. На койке лежит мужчина, укутанный простынями. Интеллигентное и умное лицо больного искажено мукой. Рядом с ним — медсестра.
— Пора бежать из психушки... — не открывая глаз, стонет больной. — Пора бежать из психушки!..
Рука медсестры заботливо гладит больного по голове.
Мужчина замирает, но потом вздрагивает и снова шепчет:
— Пора бежать из психушки... Пора бежать из психушки...
— Ну, как он? — тихо спрашивает Петр Степаныч у медсестры.
— Я сделала ему укол, — шепчет та.
— Опять галлюцинации?
— Да, больному все еще кажется, что он находится дома с женой, а не у нас в больнице…
Не смотря на трагичность ситуации я готов рассмеяться. Оказывается, больной считает психушкой совсем не больницу, а свой дом!..
Мы тихо выходим из палаты. Взгляд Леночки мрачнеет. Петр Степаныч с уже нескрываемым любопытством посматривает на мою невесту. А я невольно ловлю себя на мысли, что со свадьбой, пожалуй, не стоит спешить.
Леночка неожиданно улыбается.
— Скажите, доктор, — спрашивает она. — Почему, когда у мужчины едет крыша он, например, может возомнить себя Наполеоном, но любая женщина никогда не сочтет себя Жозефиной?
— Все очень просто, — быстро отвечает Петр Степаныч. — Женщины более практичны. Как может женщина вообразить себя женой Наполеона, если у нее нет пышных дворцов, шикарных платьев и драгоценностей?
— Все это так, — улыбается Леночка. — Но поставьте себя на место женщины: у вас нет ни дворцов, ни платьев, ни драгоценностей… Но муж все равно мнит себя Наполеоном.
— Вы о чем? — осторожно уточняет мой дядя.
— О том, что  у женщины больше причин сойти с ума, чем у любого мужчины. Но дело не в дворцах и драгоценностях. Ни одна женщина не потребует их у мужа, если тот не считает себя Наполеоном.

Мы прощаемся. Немного растерянный Петр Степаныч с уважением целует руку Леночки. Моя невеста принимает это как должное.
— Ты не передумал насчет свадьбы? — ласково шепчет мне Леночка.
— Нет, конечно, — быстро отвечаю я. — А ты?
— А я еще подумаю!.. — смеется в ответ Леночка.
В общем, любой мужчина должен уметь терпеть. Ну, а если он не хочет этого делать, то пусть сразу записывается в Наполеоны...